— Возможно, вы правы, — на всякий случай соглашаюсь. А кто его знает? Вот сейчас начнет всех в лягушек превращать, и что? Вон бедную Маришку наказал, за правильный поступок. Хотя, конечно, правильный он с моей точки зрения…
— Обращайся на ты, Егор, уж кто-кто, а ты имеешь на это право. Хотя поступай, как знаешь, настаивать не буду. И так… Самое главное. О твоей маме я узнал слишком поздно, так что повлиять на события не мог. Кстати, ее души нигде нет. И это странно…
— Мама жива!? — забыв все на свете, подпрыгиваю на месте.
— Не знаю, мой мальчик, не знаю, — вытягивает вперед руку, успокаивая меня. — Ни ее, ни твоего деда нигде нет. Их ищут и если найдут, обещаю, ты об этом узнаешь. Конечно, не стоило тебе этого говорить, но зная историю Руслана… Ты мог подумать что-то лишнее. Вот я и сказал. Но позволь, продолжу… Извиниться же я хотел за то, что ты попал сюда, и за то, что тебе пришлось пережить. Но ты вырос такой себялюбивой мразью. Прости уж старика, за такие слова.
— Да что уж там, — бурчу, опустив голову. А кому приятна, такая, правда? Вот и мне не по себе…
— Хм… — Всеслав с интересом смотрит на меня, — а ты изменился. Права Маришка. Ох, права. Ну да ладно. Конечно, я мог присматривать за тобой… Но вспомни, к чему привел присмотр твоего отца? Так что оставалось только бросить тебя в воду и надеяться, что ты выплывешь. Но должен заметить в свое оправдание: я дал тебе самого лучшего тренера, какой у меня был. И поверь, такой как Руслан не остался бы без дела, но ты значительно важнее… И Степаныч у нас тоже не последний человек. Совсем не последний. А уж как меня девочки чуть не съели, что их братика и дедушку отправил на смерть, — последнюю фразу Всеслав произнес, с теплой улыбкой, но явно передразнивая кого-то. Даже догадываюсь кого…
Степаныч же, вместе с Русланом не сдержались и засмеялись. Только бедный Васильев, сидел тихонько-тихонько и старался не отсвечивать.
Посмотрев, как веселятся мои командиры, Всеслав тоже улыбнулся и продолжил:
— Ну да вижу, что они совсем не в накладе. Ведь не могут такие воины сидеть без дела. Хотя Руслан глупо подставился… Думаю, впредь будет наука? — слегка изменив интонацию голоса, строго взглянул на Рогожина.
Тот только развел руками и виновато улыбнулся. Типа виноват, исправлюсь. Всеслав, неодобрительно покачав головой, продолжил:
— Хотя конечно, и в этом проявились плюсы… И ты смог доказать, что Руслан не только великий воин, но и хороший учитель…
А Всеслав великий комбинатор. Как он меня поймал? И ведь теперь никуда я от него не денусь… И злиться смысла нет. Ведь он предложил мне надежду. Надежду увидеть маму, обнять ее. Теперь становится понятным, как он смог набрать себе сторонников. Взять того же Васильева! Да за то, что его дочь вылечили, он горы свернет… А уж как привязаны Руслан и Степаныч. Что тут говорить? И парней тоже привяжет, ведь у каждого есть мечта или потеря. Вот только как быть с Молотом и Пьеро? Деваха то только одна! Кстати о потерях!!!
— Дед! — Всеслав с некоторым удивлением прерывает речь и смотрит на меня.
А что? Не прадедом же звать? Или он думал, что я буду обиженного строить? Нафига? Как бы это не звучало, но армия это лучшее что со мной случалось. Рогожин, Степаныч, мои друзья. Вот где бы бедный… кхм… ну хорошо, богатый мажор нашел таких преданных друзей? Так что…
— Говори, внук… — на губах Всеслава проступает улыбка.
— Я вот тут подумал… — горло пересохло. — Это… А вот Тунгус? Ванька? Их можно?
Ох… и неуютно сидеть под прицелом этих цвета небесной синевы глаз. Будто душу насквозь пронизывают… Сидит и с отрешенным видом смотрит, как будто я ему должен. Хотя, наверное, должен? За все? За друзей моих, за учителей? За надежду?
— Скажи, мой мальчик, зачем это нужно? — задумчиво тянет слова.
А у меня сумбур в голове. Что значит зачем? Это же… Вот как сформулировать ответ на, казалось бы, простой вопрос? Ведь понятно же все! Это ведь Ванька и Тунгус — мои друзья, моя боль!
Видимо что-то прочитав на моем лице, Всеслав решил перефразировать вопрос:
— Уточню. Не лично тебе. С этим то, как раз понятно. Ты мне скажи, зачем это вообще нужно? Вот, например, вернутся парни… И что? Они ведь официально мертвы. Или даже, допустим, решим этот вопрос — несмотря на трудности. Что будет дальше? — и пронзив меня взглядом. Резко выдохнул: — А дальше, вы щенки все передохните. Потому что будете верить во вторую жизнь. Или ты думаешь, что все это может продолжаться до бесконечности?
Но глядя на мое потерянное лицо, смягчился:
— Мало того что это не так просто… — тут он замолчал и уперев руки в подлокотники кресла, сложил руки перед собой, уперев кончики пальцев друг в друга. — К воинам во все времена было особое отношение. Ибо как можно сравнивать поступки обычного человека и того кто сражается за Родину? То, что для обычного человека грех, для честного солдата нечто другое… Например, отнятие жизни. Это даже "белые" понимают. Вот учитывая, сколько человек ты убил своими руками? Куда тебя? В рай или ад?
Но меня заинтересовало совсем другое:
— Это что же получается, эти бандиты тоже…
— Нет, переоценил я тебя, — сокрушенно качает головой, — я же сказал, честные солдаты, а не грабители и убийцы.
— Простите…
— Научись слушать. Хотя, что с тебя взять, дитя. Но я продолжу. Скажи, есть разница, между бойцом, взявшим последнюю гранату и бросившемся под танк и тем, кто сделал это, зная о том, что его воскресят?
Чувствую себя так, как будто меня положили на асфальт и проехались катком. Еще и Руслан сверлит взглядом.
— Есть.
— Что?
— Есть разница.
— Во-о-т! Что и требовалось доказать, — поучительно воздевает палец вверх. — Но это так полемика. Нет у меня такой возможности…
Удивленно смотрю то на него, то на Руслана. Который только философски пожимает плечами. Всеслав же, сменив позу и закинув ногу на ногу, пояснил:
— С Русланом, отдельная история. Он неприкаянный: клятвопреступник, предатель…
Выпадаю в осадок. Это что все про моего командира? Почти старшего брата! Вернее и надежнее, которого нет? Что за бред? Вот и Всеслав осекся, глядя на мое лицо:
— Не веришь? А ты его сам спроси…
Легко сказать. Да у меня просто язык не поворачивается спросить — ТАКОЕ!!! Тупо сижу и молчу. А Руслан, опустив голову, хриплым голосом произнес:
— Так и есть. Я ведь присягу Российской Империи давал, а потом к красным ушел. И хотя вроде бы с отречением Государя Императора присяга и стала не действительной, но ведь клятвы в вечной дружбе я давал сам и от чистого сердца. А потом стрелял в них, в своих друзей и сослуживцев. Не дай бог тебе пережить такое…
— Ты меня не приплетай, — возмутился присутствующий здесь бог. — Меня вообще здесь в то время не было.
— Извини. Я фигурально.
— Фигурально можно к Создателям. Все равно ушли давным-давно. Так что с них не убудет. И вообще, что за привычка у вас, людей, в своих ошибках винить других? Бес попутал, ангел хранитель не досмотрел. Что за ерунда?
— Всеслав, ну вот ей богу… Ой… Черт возьми… Тьфу ты, — Руслан обхватил голову руками, — вот как с тобой разговаривать?
— Молча, — начинает смеяться древний бог.
Это его заявление, позволило снять возникшее напряжение. И даже было впавший в меланхолию Рогожин, заулыбался.
— Однако, — продолжил Всеслав, — Руслан в своей последующей жизни, совершил не мало, достойных поступков. Вот и получилось, что и в Ад нельзя и в Рай грехи не пускают. Так что сейчас он вроде зарабатывает путевку в один из санаториев, — Всеслав начинает душевно хохотать. — Во сказал, в санаторий… Ха-ха-ха… В Аду!
Заразительный у него смех, так что посмеялись все. Даже Васильев расслабился, увидев, что Всеславу, ничто человеческое не чуждо… Но громче всех смеялся Руслан! Все же удивительный человек мой командир.
Глава одиннадцатая
А чуть позже было пояснение, что для вселение души нужно неповрежденное тело, либо очень плохого, либо наоборот довольно праведного человека. Чтоб душа не задерживалась в нашем мире. При этом умершего совсем недавно. Идеально подходят те, кто не успел нагрешить… Дети. Тем более что они со временем могут измениться внешне… Возможны варианты с впавшими в кому, тех, чей мозг умер. Но и тут нюансы. Не всякое тело примет. Короче есть варианты, но проще ножом построить дом. Вот и получается, что вместо того, чтоб все это сказать сразу, Всеслав потыкал меня лицом в… Чтоб помнил кто внук, а кто уже пожил и разбирается в жизни. Ну, это он так мягонько пояснил, чтоб я не считал себя самым умным.
А я что? Я ничего. Давно уже понял, что мне еще рано поперек батьки… Хотя Всеслав мне понравился. Пусть жестковат местами, но и мой батя такой же. Да и Руслан тоже…
Кстати насчет отца. Как выразился Всеслав:
— У нас сложные отношения. Из-за тебя. Я дал слово, что обо мне ты можешь узнать только случайно. Но и в этом случае я должен предоставить тебе выбор. И всегда держал свое слово, хотя в корне был не согласен с твоим воспитанием.
— Угу… Я так и подумал.
— Не правильно подумал. Все честно. В армию тебя выпнул отец, а то, что ты там встретил Руслана… Так он был отправлен, только учить, заметь не охранять, а учить. И не только тебя, но и остальных парней. Он до сегодняшнего дня не знал кто ты.
Рогожин утвердительно кивнул, соглашаясь.
— А уж то, что вы тут чуть ли не братьями стали, это ваше личное дело. Хотя признаюсь доволен. И рассказал он обо мне сам. Без подсказки. Я конечно не запрещал… Что смотришь?
— Да вот думаю, как батя так облажался…
— А ты пробовал торговаться с богами или демонами?
— Нет, — пожимаю плечами. Интересно где бы я мог это сделать?
— Вот и я об этом. Всегда есть оговорка. Всегда. Слышал поговорку? Не проси ничего у богов, а то могут услышать и дать. Вот и это, из той же оперы. Кажется, так говорят люди?
С сомнением киваю, что-то подобное слышать приходилось. А Всеслав, неожиданно развеселившись и подмигнув, поведал:
— Тут ведь как? Даже опытные люди прокалываются. Вот, например, твои командиры… Цитирую: "Ну, за упокой души генерал-лейтенанта Зайцева, чтоб ему в аду кочегар расторопный попался!" или вот это: "Руслан, давай помянем? Чтоб уголек возле котла не переводился…" Думаешь, они этого хотели? Ведь не настолько жестокие люди? А я что? Трудно, что ли хорошим людям помочь? Договорился… — глаза блестят от еле сдерживаемого веселья. — Юра, рот закрой. Должен знать, что изначально тост это обращение к богам. А уж когда это делают, такие люди как вы, то быть услышанным не проблема. Так что как заказывали. О! Можно будет экскурсии водить, сразу весь бред из головы вылетит. Кстати, побочное явление скорейшее и полное выздоровление, твоей дочери, Виктор. Предателя наказали, и я вроде пошутил так. По-моему очень хорошая шутка получилась? Вон как все обалдели!
Глаза хитро блестят. В уголках губ прячется улыбка. А я выпадаю в осадок. Что тут смешного? А?
— А почему шутка? Разве нельзя было просто помочь?
— Нет, Егор, нельзя. Есть правила и их надо соблюдать. Поверь, ты значительно более свободен в своих действиях, чем я. Порой цена не соизмерима… А так я просто пошутил.
— Да ты шутник, дед?
— Есть немного, — тут Всеслав став серьезным, спросил: — Знаешь, что самое страшное в этом мире?
Пожимаю плечами и, взглянув на командиров, в надежде на подсказку, брякаю:
— Ядерная война?
— Нет, — качает головой. — Поверь есть оружие и пострашнее, чем ядерные ракеты. Самое страшное — это мающиеся скукой боги. Если бы ты знал, чем это может закончиться… Вот и развлекаюсь, как могу. Вот я вроде чуть до инфаркта целителей не довел, а на самом деле помог своему человеку, — и, прищурив один глаз, и, довольно хохотнув, поведал. — Как они носились, пытаясь понять, как это произошло так быстро. Девочке еще как минимум год лежать. Пока какой-то жрец не распознал мое вмешательство… Паразит. Все веселье обломал. Так что самое интересное — нарушить правило, соблюдя все правила…
— А кто их придумал?
— Что?
— Ну, правила, — жутко интересен мне этот вопрос.
— Создатели. А часть потом появилась, в результате договоров.
И деланно тяжело вздохнув, признался:
— Представляешь, приходилось прикидываться таким же, как все. Иначе никак не хотели со мной связываться, — и с легкой обидой в голосе протянул. — Скучно. Хорошо хоть нынешние "хозяева мира" настолько уверенны в себе, что совсем не опасаются меня. Хвала Создателям. Только один "старый друг" помнит, КТО в доме хозяин и всегда идет навстречу. Хотя тоже торгуется, но хоть не скучно… Да еще теперь девчонки у меня есть, тоже скучать не дают… — голос становится нежным. — Как что выкинут, так хоть стой хоть падай. Сейчас хоть правила запомнили… Но толку? Оторвы…
Было заметно, что безбашенность девиц, его нисколько не смущает. А даже наоборот доставляет удовольствие. Да уж что тут сказать? Настоящий мужчина, вроде ругает, но при этом гордится. Я с Анюткой не знаком, но если она хоть чуть-чуть похожа на Мари. Не хочу быть там, где ИМ станет скучно.
И тут Всеслав решил расставить точки:
— На твой вопрос, про отца, я ответил? Он действительно связан со мной, и как понимаешь во многом причина того — ты. Но и личные желания и стремления присутствуют, хотя он и скрывает их… Но молод он еще, тягаться со мной. Хотя в уме ему не откажешь. Не откажешь, это да… Но надеюсь, ты понимаешь, что говорить ему о том, что мы познакомились, не следует? В первую очередь из-за него. Он очень ценный "сотрудник", — произнеся это слово, слегка улыбается.
Ну, да и верно. Скорее надо говорить "последователь". Но как я успел понять, Всеслав очень аккуратно акцентирует внимание, что мы должны все делать сами… Он лишь направляет.
— …Но когда дело касается тебя?! Не хотелось бы, чтоб он решил, что я его обманул… Да и ты наверняка этого не хочешь? Пусть сперва поймет, что ты вырос и стал мужчиной, — тут он хитро улыбнулся и, подмигнув, добавил: — А мои методы воспитания лучше, чем его… Или будешь спорить?
Вот что ему сказать? Смотрю на Руслана, с философским видом, поглощающего чай. На Степаныча, с таким же видом, смешивающего какие-то травки для следующей порции. На Васильева, лицо которого так и не покинула счастливая улыбка. А ведь это и есть те самые методы, о которых говорит Всеслав.
— Знаешь, дед, — смотрю ему прямо в глаза, — хреновые у тебя методы.
Всеслав хмурится, но молчит, давая мне высказаться:
— Хреновые, но действенные. Как сказал Степаныч, электрошок тоже лекарство… Теперь хоть понятно, кто учил командира… учить, — замолкаю.
— Э нет, — вновь улыбается, — это у него врожденный дар. Как оказалось. Хотя… — деланно, тяжело вздыхает. — Такие разгильдяи как вы, даже его смогли сбить с пути истинного. Вон даже татуировку сделал…
В этот момент, капитан поперхнулся чаем и закашлялся. И выпучив глаза, уставился на начальство. С удивлением и немым укором в глазах.
— Шучу, шучу, — хохотнув, Всеслав выставляет вперед ладони в жесте примирения, — я все помню. Так что пей чай, — и, повернув голову в мою сторону, пояснил: — Помнишь, как Руслан вас чуть не поубивал, а потом тоже сделал себе?
Киваю, с содроганием вспоминая торжественные похороны, приспособлений которыми мне делали наколку и последующую эксгумацию. Дебилизм еще тот…
— Так вот, поступили вы как сосунки. А ведь планы на вас были ого-го, — замолкает и, склонив голову на бок, смотрит на меня: ожидая реакции. "Ага, счас!" Сижу с каменным лицом.
Не дождавшись от меня ничего, чему-то улыбается и продолжает:
— Хотя, конечно наказать бы его за то, что не досмотрел, но пришлось поощрять… Сделать его Жрецом. Со всеми вытекающими обязанностями и привилегиями. Например, иметь учеников… И носить отличительный знак. Слава Создателям, в течение тысячелетий, этот знак менялся не раз. Единственно на нем всегда была хищная птица, так что традиция не нарушена. Ну да ладно, Руслан хоть имеет заслуги. А вот за что вам такая честь? — хмурится. — Ладно, ты. Тебе многое доступно по праву рождения. Мажор ты мой, — вновь улыбка, — а остальные разгильдяи? Хорошо, хоть парни оказались достойные. А то ведь… — сверлит пронзительным взглядом.
А мне становится смешно. Вот и получается, что сорвалось очередное воспитание…
— Чего ржешь, как конь? — с легкой обидой вопрошает дед.
— А вот не верю я, в это: "Хорошо хоть…". Вот не верю и все. Либо метка ерунда, либо ты, дед все проверил!