Пока она разлеталась вдребезги, волна за волной прокатывалась по моему члену. Нашу кожу покрывал блестящий слой пота, когда её голова, наконец, откинулась на моё плечо. Её каштановые волосы рассыпались по моей груди, она повернулась через плечо и подставила мне свои губы.
У неё был вкус тёплой перечной мяты. Поцелуи превратились в покусывания, наши языки переплелись, и внутри меня начало нарастать давление. Когда плотину прорвало, я распался на части, паря в небесах и оседлав волну самого лучшего оргазма в моей жизни.
Глава 10
Мои колени подогнулись, а локти ослабли, и я начала падать вперёд, лицом в диван. Только сильные руки Дункана спасли меня от поцелуя с дорогой кожей, пока моё тело переносило волну второго оргазма. Это было невероятно. Нет, даже лучше. Дункан лучше любого мужчины. Лучше любого мужчины, которого я могла представить.
Не то, чтобы я трахалась сотни раз, и не то, чтобы я много с кем могла его сравнить; тем не менее в моём коротком списке Дункан взлетел на вершину. Всего с одной попытки он запрыгнул на первое место.
Мой первый сексуальный опыт произошёл в старшей школе, и если говорить совсем честно, его даже считать не стоит. Мы встречались несколько лет. Ласки опускались всё ниже, а затем мы решили, что пора. К тому времени, как он закончил надевать презерватив, уже кончил. Он был всё ещё полутвёрдым, и мы всё-таки предприняли ещё одну попытку.
Той ночью я решила, что всё разговоры о сексе сильно преувеличены. Очевидно, что все, включающие сам процесс книги, которые я нашла на тумбочке возле кровати моей мамы, описывали лишь вымысел.
В колледже мой второй настоящий парень убедил меня попробовать ещё раз. Он оказался лучше, чем первый, но вновь планка была установлена не очень высоко.
Тимоти был моим третьим и, как предполагалось, последним. Мы уже были не студентами, а взрослыми людьми, с карьерой и будущим. Предполагалось, что дальше последует наше "и жили они долго и счастливо". Я думала, что наш секс был таким, каким он и бывает. Я не возражала жить с этим всю жизнь, пока, примерно через год наших отношений, я не застала, как он трахает Карлу из бухгалтерии.
В тот момент я поняла, что не только секс в книгах — чистой воды вымысел, но и вся концепция любви. Моё удовлетворение отныне легло на плечи моего бойфренда на батарейках, поскольку я поняла, что он никогда не разобьёт мне сердце. А если он это и сделает, я просто отправлю его на свалку и куплю нового БОБА. Возможно, в основе наших отношений и не лежала любовь, но я определённо любила то, что он мог со мной сделать, особенно на максимальной мощности.
Но это — что бы сейчас ни произошло — было другим. На самом деле другим. Я видела звёзды — нет, фейерверки и извержения вулканов — в то время как Дункан подталкивал меня всё выше и выше — туда, где я никогда не была. Моё тело всё ещё дрожало, а в это же время я тешила себя мыслью о том, что если секс может быть так же хорош, как в книгах, то возможно — только возможно — любовь тоже существует.
Стоп. Мы просто притворяемся.
Как я смогу оставить эти выходные позади?
Когда Дункан вышел, и мои ноги дрогнули, я начала размышлять, как же буду ходить всё это время.
Тёплые губы нашли мою шею, затем плечи и спину.
— Это было...
— Чертовски потрясающе, — сказала я, кровь отхлынула от моей промежности и залила щёки.
Дункан развернул меня, чтобы я уселась на мягкий диван. Завязав презерватив и избавившись от него, он встал на колени между моих ног. Хотела бы я смущаться того, что только что произошло, того, что мой начальник пялится на моё самое сокровенное место, то самое, с помощью которого он только что разрушил меня для всех прочих мужчин.
Думаю, мне бы стоило, но я не могла. Вместо этого я ухмыльнулась и потянулась к этому колючему подбородку, заставив его перевести взгляд своих сексуальных зелёных глаз от моей нереально и удивительно чувствительной сердцевины к глазам.
— Нравится то, что видишь?
Щетина на подбородке уколола мои ладони, когда его губы сложились в улыбку.
— Мне чертовски нравится то, что я вижу. У тебя самая розовая и сексуальная киска из всех, что я когда-либо видел. И один вид того, что она влажная и ещё трепещет из-за меня, из-за нас... Чёрт, в следующий раз, когда я окажусь на этом самолёте, что бы я ни увидел в салоне, ты будешь единственным, о чём я смогу думать.
Мои щёки покраснели ещё больше, а ноги я развела ещё шире.
— Дункан?
— Знаю, что должен дать тебе отдохнуть, но Индиана так чертовски близко к Нью-Йорку, и как ты и сказала, пять месяцев ожидания — это долгий срок. — С этими словами он наклонился ближе. — Ты так приятно пахнешь.
Прежде чем я успела заговорить, его язык прижался к моим складкам. Я выкрикнула и откинулась на спину. Причмокивая, он очищал меня, облизывая и дразня. Это был нескончаемый процесс — ведь его рот заставлял меня кончать снова и снова.
— Боже! Дункан! — крикнула я, когда он подарил мне очередной оргазм, мои руки схватили его угольно-чёрные волосы. Я представляла это тысячу раз, но никогда — в самолёте.
Внезапно он остановился и забросил мои ступни на диван, оставляя меня лежащей на спине и раскрытой.
Я усмехнулась, когда он потянулся к пиджаку за ещё одним серебристым пакетиком.
— Надеюсь, ты прихватил больше двух, — заметила я.
Он покачал головой.
— Возможно, нам нужно найти магазин. В Индиане ведь они есть, верно?
— К счастью для нас, CVS и Walgreen есть на каждом углу.
Дункан забрался на меня, его уже твёрдый член потёрся о моё бедро, когда он сказал, — К счастью для меня. Не сомневайся.
— Прямо сейчас я чувствую себя вполне счастливой.
— Кимбра, я должен оказаться в тебе ещё раз. Просто должен. Если я не...
Я потянулась к его члену и направила твёрдый ствол между складок.
— Я хочу, чтобы ты был там.
Он всосал мой сосок, заставляя всю мою нервную систему трепетать, а кожу покрыться мурашками. А потом он толкнулся глубоко внутрь, отчего моя спина выгнулась, а рот распахнулся.
Меня никогда не заполняли так, как это делал Дункан Уиллис. Я никогда не чувствовала давление и растяжение, которое причиняло боль, но в то же время ощущалось божественно. Всё моё тело переполняли волны удовольствия, пока он засаживал мне, снова и снова. Когда я открыла глаза, то увидела, как он скривил лицо. Это выражение полностью отражало моё, боль и удовольствие смешались, пока нарастал его оргазм. Во второй раз мы кончили одновременно.
Мне бы стоило волноваться обо всех тех женщинах, с которыми он был, или о слухах, что о нём ходят. Но прямо сейчас мне не хотелось об этом думать. И поскольку он использует защиту, а я принимаю противозачаточные ещё с колледжа, беременность — не проблема.
И хотя об этом и речи не идёт, впервые я допустила мысль о беременности, о желании носить под сердцем чьего-то ребёнка. Я никогда не хотела этого прежде; даже когда мы с Тимоти говорили о вечности, построение карьеры выглядело для меня более важным.
А сейчас возможно это звучит не так и ужасно. Может, это потому что мы на пути к моему дому, стране детей, щенков и долго-и-счастливо. Я никогда не хотела этого, но возможно, просто возможно, мысль об этом больше не за гранью моего понимания.
А затем я вспомнила: это не по-настоящему. Секс, может, и крышесносный, но любовь всё ещё выдуманная.
— Это притворство, — тихо сказала я, когда Дункан рухнул на меня сверху, его твёрдая рельефная грудь накрыла меня и сплющила мои сиськи.
— Фантазия, — поправил он, поцеловав меня в лоб.
Фантазия и есть притворство. Я не стала говорить это вслух. Только напомнила себе, что эта фантазия не выйдет за пределы выходных. Даже это притворство может привести к разбитому сердцу.
Я удерживала равновесие в маленькой, но невероятно роскошной ванной комнате, заканчивая приводить в порядок волосы. Укладку, которую я сделала перед работой, можно засчитать в качестве взноса за моё пожизненное членство в клубе высотной мили. Волосы больше не были забраны вверх, так что я сделала низкий конский хвост, положила его на левое плечо и улыбнулась своему отражению. На моей памяти я ни разу не ощущала такой расслабленности и удовлетворённости, возвращаясь домой к семье.
Вернув помаду в сумочку, я решила нанести только блеск для губ. В добавлении цвета не было необходимости. Мои губы и так выглядели красными и припухшими, несомненно, от уделённого им внимания. Даже в румянах не было необходимости. На моих щеках сам по себе выступил яркий румянец.
Возможно, я была не расслаблена, а пресыщена. Когда самолёт дёрнулся, и я покачнулась, то с болью и удовольствием почувствовала, что каждый мускул в моём теле вялый и счастливый одновременно. Я назвала эту причудливую боль военными трофеями. Трофеями, которые я буду счастлива собирать все выходные.
После того, как я привела себя в порядок, не было никакого смысла надевать обратно рабочую одежду. Я воспользовалась той, что была в чемоданах, загруженных на борт. Я последний раз посмотрелась в зеркало на более повседневную Кимбру, возможно, самую повседневную из всех, что Дункан когда-либо видел. Я подавила смешок. Это не совсем было правдой, принимая во внимание то, что не так давно я была полностью голой, и только его подтянутое тренированное тело накрывало меня, словно одеяло; отражение в зеркале было более одетым.
Открыв дверь в салон, я столкнулась с улыбающимся Дунканом, его зелёные глаза сияли. От одного его вида я встала как вкопанная, у меня перехватило дыхание. Он прислонился к стене, большие пальцы зацепились за карманы низко сидящих джинсов, а грудь прикрывала клетчатая рубашка на пуговицах с рукавами, закатанными до локтей.
— Мисс Джонс, — произнёс он своим низким бархатистым голосом, от которого сжалась моя и без того уже чувствительная сердцевина. Он потянулся к моей руке и покрутил меня, его взгляд огнём прошёлся по моей коже, будто Дункан мог видеть то, что я прикрыла.
— Мило. — Он поднял мой конский хвост, открывая плечо, обнажённое широким вырезом. — Мне нравится. — Моя голова наклонилась набок, облегчая ему доступ, когда он начал целовать обнаженную кожу.
— М-мистер Уиллис...
Слова и мысли улетучились из головы, когда его рука нашла нижний край майки и начала ласкать кожу под ней, прокладывая путь всё выше и выше, пока кончики его пальцев не наткнулись на мой бюстгальтер без бретелек.
— Ох, я надеялся, что отсутствие бретелек означает отсутствие бюстгальтера.
Я хихикнула.
— Могу я напомнить, что ты вот-вот встретишься с моей мамой, моим папой и моей бабушкой?
— Могу я напомнить, что я любитель сисек, а твои — совершенны? Они должны быть на свободе. — Он прекратил свои нежные ласки, положив одну из огромных ладоней на мою грудь. С серьёзным выражением лица — которое подчёркивало забавное расположение его руки — он спросил, — Ты же слышала старую поговорку, так ведь?
— Какую поговорку?
— Если любишь что-то — отпусти.
Я покачала головой и отодвинулась от его прикосновения. Потянувшись к руке Дункана, я бесцеремонно осмотрела его с головы до пят.
— Никогда не видела тебя без костюма. — Я покивала головой и сжала губы. — Кроме того раза, когда на тебе его не было — да и вообще ничего.
Дункан дёрнул меня за руку, и я прижалась к нему.
— Кимбра, я был хреновым парнем последние пять месяцев. Не удивительно, что ты мало рассказывала обо мне своей маме, но я планирую наверстать.
Тепло от его объятий распространилось через меня, твёрдая грудь давила на мою.
— И как ты планируешь это сделать?
Он кивнул в сторону букета.
— Наполняя эти выходные новым для нас обоих опытом.
— Думаю, этот полёт заслужил больше одного цветка.
— В самом деле?
— Ну, во-первых, клуб.
— Да, — ответил Дункан, — теперь ты официально принята — пожизненно. Я скажу Джорджу оформить тебе сертификат.
Я прижалась лбом к груди Дункана, когда жар затопил мои щёки.
Дункан поднял мой подбородок, и наши глаза встретились.
— Ты так прекрасна, когда краснеешь. О, и когда выкрикиваешь моё имя, и ругаешься матом, и разлетаешься вдребезги вокруг меня. — Его глаза сверкнули. — Посмотри, я снова заставил тебя это сделать.
— Покраснеть или кончить?
— Я говорил о румянце, но мы можем договориться и об оргазмах.
Я прочистила горло, стараясь не вспоминать то, как его обросший подбородок тёрся о внутреннюю поверхность моих бёдер, или как хорошо ощущался его язык... Я пожала плечами.
— Вот почему я думаю, что требуется не один цветок, но не хотелось бы раскармливать твоё эго ещё больше, чем оно есть. Вы кажетесь чрезвычайно уверенным в себе, мистер Уиллис.
Самолёт начал снижаться, когда Дункан подошёл к нашему букету.
— Сколько цветков, Кимбра? По одному за каждый раз, когда ты кончила.
Я задумчиво поджала губы, пока считала. Два в первый раз. Затем один, а затем ещё другие...
Он выдернул полдюжины цветов из букета, все разные.
Телефон возле одного из сидений зазвонил. Подмигнув, он подошёл к креслу, держа цветы в одной руке, и поднял трубку.
— Спасибо, Марша. Только воды. Да, мы заняли свои места. Да, мы будем рады, если вы её принесёте.
Я опустилась в кресло рядом с ним.
— О, Боже. Бьюсь об заклад, она знает.
С невозмутимым видом он потянулся за двумя одинокими цветами, лежащими на другом кресле, и передал их мне.
— Думаю, эти означают наш первый поцелуй и твоё вступление.
Я кивнула.
Затем он передал мне ещё одну красную розу.
— Первый раз, когда ты кончила.
Я глянула на оставшиеся пять цветов.
Пять?
Я точно не уверена. В какой-то момент они слились в один, такой интенсивный, что я едва могла с этим справиться.
Избегая темы подсчета, я спросила: — Почему все цветы разные?
Дункан передал мне остальные, позволяя держать букет, который мы сделали.
— Потому что каждый раз был уникальным, как и эти цветы. Как и ты. — Он кивнул в сторону огромной вазы. — И сегодня только четверг. Не могу дождаться, чтобы разделить с тобой больше цветов.
Я наклонилась и поцеловала его в щёку.
— Ты определённо делаешь успехи на любовном фронте.
— Ох, красавица, мы только начали.
Мои внутренности скрутило в предвкушении, и я почувствовала сладкую боль, которая сопровождала весь процесс зарабатывания цветов в моей руке. Я не сомневалась, что, если Дункан Уиллис заработает все цветы в вазе, забыть эти выходные будет не только эмоционально сложно, но, что более верно, физически невозможно.
Глава 11
Кто знал, что частные самолёты приземляются в Индианаполисе? Я - нет. Я вообще о них не думала, пока не оказалась на борту одного, выруливающего по отдельной взлётно-посадочной полосе, о существовании которой я даже не подозревала.
Дункан поднял трубку телефона, встроенного в подлокотник, и посмотрел на меня. От того, как он подмигнул и ухмыльнулся, мои внутренности превратились в желе, а живот сжался.
— Всё улажено, — сказал он. — Нас подберут на полосе и доставят к нашей машине.
— Как ты всё это организовал? Я сказала об этом только... мы только... наша сделка...
— Возможность, за которую я ухватился, — поправил он, сжав мою руку.
Всё, что он говорил и делал, размывало в моей голове границу между реальностью и вымыслом — действительностью и фантазией. Было бы так легко окунуться в эту историю, поверить, что всё по-настоящему. Я знала, что ради моей семьи и моей гордости нам нужно сделать всё как можно более реалистичным, но я беспокоилась о своём сердце. Выходные только начались, и меня ужасало, что оно разобьётся на части, как только всё закончится.
Я отвернулась от пристального взгляда сияющих зелёных глаз и сосредоточилась на салоне, пока самолёт выруливал к нужному месту на полосе. Сейчас все цветы стояли в безопасной вазе, даже те, что до этого Дункан подарил мне.
— Кимбра?
— Хммм? — пробормотала я, потерявшись в воспоминаниях о цветах.
Лёгкое прикосновение к подбородку заставило меня встретиться с его изумрудным взглядом.