Окуляр магии
Божена Новицкая слегка увеличила скорость бега, пребывая в глубокой задумчивости, чему не мешала даже начавшаяся одышка. В боку закололо, и девушка была вынуждена через несколько метров значительно убавить скорость.
Собственное тело казалось неприятно влажным, словно упавшее в раковину скользкое мыло, а ухудшившееся самочувствие не улучшало настроение.
Двадцатилетняя девушка пришла к выводу, что занятие бегом — это не самая лучшая ее идея за последнее время. Тем более, в сентябре, когда неожиданно вернулось бабье лето, но нити прохлады уже дотрагивались до лица и тела твердыми ледяными пальцами.
И это при том, что она отметила большое количество любителей бега. К ее изумлению, большинство таких спортсменов и спортсменок оказались молодыми, стройными и привлекательными. На миг ей пригрезилось, что она находится где-нибудь в США, где почти все состоятельные люди бегали с наушниками в ушах, а местные ленивые нищеброды сидели перед телевизорами и жрали фастфуд, отращивая животы и задницы.
— Мда, осталось только заболеть после сегодняшнего забега к лучшей судьбе, — хмыкнув, сказала сама себе стройная девушка и направилась к одному из пластиковых сидений нового стадиона.
В основном на стадионе занимались фанатичные команды футболистов, а также приходили мамаши с детьми, которые устраивали веселую возню на металлических тренажерах, мешая заниматься тем, кто действительно запланировал улучшить состояние здоровья и физическую форму.
Некоторые, особенно "одаренные" люди, вообще использовали тренажеры в качестве скамеек. Разве что спиртное не употребляли, восседая на них, так как проход в тренажерную зону со спиртным запрещался.
Впрочем, Божена считала, что тренажеры из металла на улице — это изощренные орудия пыток. Летом они раскалялись, а осенью и зимой — отмораживали зад.
Устроившись поудобнее на пластиковом сидении, как жертва инквизиции прошлого на кресле с шипами, девушка уставилась на старый дом, расположенный практически сразу же за новым стадионом. Этот дом они с сестрой всегда называли старым новым домом.
Дело в том, что строительство здания началось практически в день рождения младшей сестры Зои, но до сих пор, за все девятнадцать лет, дом так и не был достроен, несмотря на то, что в этом районе за это время успело "вырасти" множество высоток и несколько торговых центров.
Здание чем-то притягивало и даже пугало пустым взглядом черных оконных провалов. Казалось, что дом смотрит на тебя, пристально и слепо, словно мертвец.
Кроме того, Божена слышала, что в этот дом тайком пробираются не только бомжи, но и подростки для самых разных целей, и уже не раз в здании происходили несчастные случаи. До чей-либо гибели еще не дошло, но девушка была уверена, что это только вопрос времени.
И все-таки ей безумно хотелось хоть раз посетить это здание, приблизиться к нему, чтобы узнать, наконец, его темную тайну.
Чтобы отвлечься от странных и пугающих мыслей, которые нагоняли больше страха, чем созерцание недостроенной высотки, огороженной деревянным забором, исписанным неприличными словами на разных языках и буйно разукрашенным граффити, она достала из кармана куртки мобильный.
— Привет, Зайка, — с улыбкой обратилась она к сестре. Божена почти увидела, как симпатичная блондинка закатывает глаза.
— Не Зайка, а Зойка уже тогда, — с усмешкой ответила сестра.
— Такого слова не существует, — твердо произнесла Божена, стараясь не смотреть на пустые окна мертвого дома, которые, казалось, гипнотизировали ее.
— Это будет только наш суржик, — задумчиво ответила жертва искажения родного языка. — Кстати, недавно со скуки прочла в Интернете, что Зоя — это вариант имени Ева. И мой Адам, как и тот, библейский, тоже оказался бабником и сволочью, — она вздохнула.
— Что, Андрей так и не пришел? — осторожно спросила Божена, зная, насколько непростые отношения у ее сестры с парнем.
— Нет, даже и не позвонил, только написал СМС, что не любит больниц, — с грустью ответила девушка.
— Жаль, — отозвалась она, не зная, что еще можно сказать в такой щекотливой ситуации. — А как ты сама? Врачи не слишком достали?
— Это же платная клиника, хотя тут тоже идиотов хватает, — она тяжело вздохнула. — Главное, что у меня тут нетбук и мобилка, а также ты меня часто навещаешь. Так что мне не скучно.
— Это намек? — поинтересовалась Божена.
— Да нет, я еще не успела слишком сильно по тебе соскучиться. По крайней мере, не до такой степени, чтобы умолять тебя приехать. У тебя-то как дела?
— Пыталась бегать, — мрачно сообщила Божена. — Не получилось. Наверное, это не мое. Жаль, а костюмчик спортивный на мне просто обалденно сидит. Наверное, если бы за мной игриво бегал какой-нибудь красавчик, делая вид, что хочет поймать, дело бы спорилось.
Они рассмеялись.
— Попробуй заняться плаванием, — деланно-серьезным тоном с оттенком смеха предложила Зоя. — Уверена, парни оценят твое появление в купальнике. И они точно попытаются тебя догнать.
— Ага, и все дружно утонут. И меня сразу же выгонят, — не менее серьезно отозвалась Божена. — Ладно, пошла-ка я к тебе домой, приму душ и буду нагло жрать твои печеньки.
— Вперед, — Зоя, судя по звуку, широко зевнула. — Я тоже попробую поспать. В отдельной палате это проще, но все равно постоянно какие-то звуки слышатся.
— Ну да. Речка движется — и не движется, звуки слышатся — и не слышатся, — съязвила Божена, поднимаясь с нагретого ее телом сидения. Ей на миг показалось, что недостроенный дом нахмурил брови — образно выражаясь, конечно.
Девушка спрятала мобильный в чехол, а затем запихнула его в карман, стараясь не зацикливаться на неприятной мысли, что жуткая постройка выразила ей неодобрение. В последние годы ей казалось, что она вот-вот рехнется. С такими-то родными. Точнее, с такой-то младшей сестрой.
То, что Зоя будущая ведьма, Божена знала практически с самого детства. Точнее, с восьми лет, когда отец наконец-то доверил ей тайну, рассказав о том, что младшая сестричка от не слишком любимой мачехи вырастет особенной. Не такой, как она. Правда, в подробности он не вдавался. Да и никто другой не выдал ей инструкцию на тему различий между ней и сестрой.
Впрочем, Божена сначала над этим вообще мало задумывалась, потому что и так считала Зою особенной. Во-первых, та была ее сестрой только по отцу, во-вторых, мачеха ей не слишком нравилась, их отношения были натянутыми. Гораздо большую заботу о маленькой девочке проявляла старшая сестра матери по имени Марина.
Можно даже сказать, что с восьми лет, когда она узнала правду о том, что через год после ее рождения родная мать быстренько ушла из семьи, выскочила замуж за американца и со скоростью летящей пули покинула страну, именно тетя Марина стала ее самым близким человеком, надежным покровителем и спонсором.
Когда она была маленькой, то инстинктивно чувствовала, что Елена не являлась ее матерью, но считала, что ее родная мать умерла. Впрочем, несмотря на то, что Елена всегда ставила свою дочь на первое место, бить, морить голодом или обижать Божену она и не думала, так что до сих пор у них сохранялся вооруженный нейтралитет, не переходящий в открытые военные действия.
Божена радовалась про себя, что Елена, словно истинная Снежная Королева, выражала свои негативные эмоции холодным молчанием и игнорированием, а не обычной "крестьянской" руганью и мордобоем. По крайней мере, благодаря идеальному воспитанию мачехи, она сама не была похожа на традиционную падчерицу со сломанной судьбой и с испорченными нервами.
Отец не слишком сильно препятствовал желанию Марины Николаевны забрать девочку к себе. Это даже показалось ему неплохим вариантом из-за традиционно злой мачехи и одновременно любимой второй жены. Ссориться с красивой женой ему не хотелось, к тому же, Зою, родившуюся через девять месяцев после медового месяца, он тоже очень любил.
Так и получилось, что Божена переехала в коттеджный городок, в котором стала обладательницей двух обширных комнат на втором этаже дома и наслаждалась приятным интерьером мансарды, где было все, что ей требовалось: стильная новая мебель из натурального дерева, компьютер, телевизор, полный шкаф красивой одежды и другие приятные мелочи, которые предоставила ей отнюдь не бедная тетя.
Впрочем, отец и мачеха тоже зарабатывали неплохо, поэтому ревности на этой почве никто из них не испытывал. В их семье буквально поселилась гармония. Всем было хорошо.
А потом произошло то, чего никто не ожидал: Божена очень сдружилась с Зоей, а та безумно ее полюбила. Каждый раз, когда она болела, то в первую очередь хотела, чтобы за ней присматривала именно старшая сестра. В эти дни и даже ночи Божена приезжала в их квартиру и оставалась там, пока сестра не выздоровеет. Тетя в такие дни либо забирала ее на машине, чтобы отвезти в школу, либо давала достаточно денег на такси или маршрутку.
И сейчас, когда Зоя серьезно простудилась, подхватив тяжелую форму гриппа — какой-то очередной мутировавший штамм — Божена буквально примчалась к ней. Но родители на этот раз оказались неумолимы и отправили дочь в больницу. Кроме того, отец не желал, чтобы и Божена заразилась, так как не переставал любить старшую дочь.
Мачеха с красивым именем Елена — и почти такая же прекрасная, как и ее тезка из греческой мифологии, уничтожившая Трою с помощью роскошного бюста и прекрасных глаз — согласилась, чтобы Божена пока пожила у них в квартире. Им это было удобно, так как они вдвоем отправились отдыхать в Египет, а оставлять квартиру пустой не горели желанием.
Кроме того, от квартиры до больницы можно было гораздо быстрее доехать, чем от коттеджного городка.
Таким образом, последние три дня Божена присматривала за квартирой и заодно навещала сестру как можно чаще.
В четырехкомнатной квартире была гостевая комната, которая, когда она останавливалась у них, становилась ее собственной. Зоя предлагала им жить вместе, причем, ей очень хотелось, чтобы это продолжалось не днями и неделями, а гораздо дольше, но Божена ценила и свою, и чужую свободу.
Закрыв за собой бронированную дверь, девушка направилась в гостевую комнату, которую тоже считала почти своей. Однако свои две комнаты в симпатичном частном доме она любила гораздо больше, так как там она могла чувствовать себя гораздо свободнее.
Все-таки в этой квартире, несмотря на то, что ее принимала почти вся семья, она не ощущала себя полностью раскованной. Даже когда мачехи не было дома, ей все равно чудился холодный взгляд прекрасных серых глаз моложавой Елены, когда она прикасалась к какой-либо вещи.
Нашарив ногами тапочки, Божена направилась в ванную комнату. Зеркальный шкафчик продемонстрировал взмыленный вид и усталость в темно-серых глазах. Девушка вздохнула, пригладив волосы, выбившиеся из хвоста. Красные щеки и почему-то ярко-алый нос, а также капли пота на лбу и прилипшие к щекам влажные пряди, ярко демонстрировали, что спортсменка из нее совершенно никудышная.
Вздохнув, она полезла под душ, затолкав спортивный костюм в корзину для грязного белья.
Сначала горячий, а потом прохладный душ поднял настроение и улучшил самочувствие. Божена даже нашла в себе новые силы, чтобы, завернувшись в халат и шаркая усталыми ногами по полу, отправиться на кухню и приготовить чай. Есть совершенно не хотелось, поэтому она взяла с собой чашку и направилась в условно свою комнату.
* * *
Красивая и почти новая мебель в бело-золотистых тонах создавала расслабляющую обстановку, хотя было в ней и нечто официальное, словно бы комнату обставляли напоказ, чтобы поразить гостей. Золотисто-коричневые легкие шторы закрывали пластиковое окно, а красно-коричневые обои оттеняли диван бело-золотистого оттенка. На стене висела репродукция картины Джона Эверетта Милле "Офелия", а на изящном столике темного дерева имелся раскрытый ноутбук. На прикроватной тумбочке находилась рамка с фотографией, которую Божена любила больше остальных.
На первом плане была она сама, а за плечи ее обнимала Зоя. Обе они были в экстравагантных нарядах в готическом стиле, которые сами придумали на очередной Хэллоуин.
Насколько Божена помнила, им тогда было лет четырнадцать-пятнадцать. Кроме необычного наряда, девочки решили поменять и прическу, нацепив парики. Причем, на ней самой красовался парик с голубыми кудряшками — а-ля Мальвина, а Зоя нацепила парик с двумя пушистыми розовыми хвостиками.
Время от времени цвет их волос менялся, и тогда Зоя щеголяла голубыми кудряшками, а она — кокетливыми розовыми хвостами.
Это и была магия.
Однако те, кто оказывался допущен в эту комнату, но не в тайну Зои, если и замечали подобные изменения, то приписывали их каким-то современным технологиям и часто даже лишний раз не интересовались изменением волос двух экстравагантных подростков.
Усевшись за компьютер, но глядя словно бы сквозь экран, Божена вспоминала, сколько лет ей потребовалось, чтобы привыкнуть к тому, что ее сестра — самая настоящая колдунья.
И что она теперь ходит в университет магии, расположенный в красивом новом здании, в окружении парка с прекрасными тенистыми аллеями из лип и тополей с клумбами необычных форм, стриженными изгородями и фонтанами с обнаженными скульптурами, изображающими древнегреческих богов. Зоя часто делала фотографии парка, так как эта территория, в отличие от внутренних залов университета, не была закрыта для посторонних. Да и сама Божена пару раз не удержалась и проводила сестру до высоких кованных ворот.
Казалось бы, ничего необычного на первый взгляд. Только табличка из белого мрамора с золотыми буквами была видна только тем, кто либо сам был магом, либо получал на это разрешение от своих родных. На табличке как-то обыденно выделялась надпись: "Университет высшей магии для волшебников и ведьм".
Ей самой казалось, что она окончательно поверила в магический дар сестры, только когда увидела эту надпись. Божена еще тогда решила, что вряд ли бы кто-то прицепил на стену здания тяжелую даже на вид мраморную плиту с золотыми буквами, чтобы над ней подшутить.
Сестра, явно понимая ее чувства, сама время от времени просила встречать ее возле университета после пар, чтобы дать возможность хоть таким образом прикоснуться к эфемерному, но такому притягательному миру магии.
Конечно, внутрь ей нельзя было зайти (в само здание из обычных людей, насколько она знала, имел доступ только их отец, который в свое время благодаря волшебному дару дочери устроился вахтером в магический университет, получая на этой работе столько денег, что смог приобрести по машине для всех членов семьи, кроме Божены, которая отказалась от авто из-за того, что панически боялась сесть за руль).
Отец ничего не рассказывал о своей работе, Божена догадывалась, что причиной этому была не его какая-то особенная порядочность, а элементарная защитная магия — если, конечно, волшебство вообще можно было назвать элементарным.
Ожидая сестру, она прохаживалась вокруг университета, стараясь увидеть хоть что-нибудь в окнах, но замечала только скучные цветы в кадках и обычную, на первый взгляд ничем не примечательную молодежь. Еще ей чудились странные тени, которые внушали страх, но она старалась уговорить себя, что ей просто показалось. Кроме того, стекла были довольно мутными, поэтому сквозь них мало что можно было увидеть, даже если стоять, прислонившись к ним вплотную.
Сообразив, что в таком состоянии в Интернете делать нечего — как и в пьяном — она отправилась на диван в компании с чашкой любимого зеленого чая.
Она сама училась заочно, и ее месяц напряженной сдачи зачетов и экзаменов уже завершился в этом полугодии, поэтому можно было расслабиться и ничего не делать. Это было приятно, но немного скучно, поэтому девушка и подумывала о том, чтобы заняться спортом.
Божена даже немного задремала, а ее мысли вновь и вновь возвращались к волшебному университету. Она размышляла о том, как бы она себя чувствовала, если бы тоже была магом. Однако Елена с непередаваемым ехидством и злорадством доказывала ей, что магический дар Зое достался от нее, хотя она потеряла свои способности, а из-за чего это случилось, женщина никогда не говорила.