Вспомнился въедливый взгляд деда Митяя, презрительно поджатые губы, обещание устроить всем сюрприз. Что ж, ничего не скажешь, устроил.
Как от Генки услышал, что у нас гости, сам решил посмотреть, что за птица такая. А уж когда девчонку эту посреди поселка увидел, сразу почувствовал какой-то подвох. Сидит на чемодане, по сторонам озирается, глазищами своими сверкает и перчатки в руках комкает, волнуется. Ну, а когда она адрес назвала… Поначалу не поверил. Митяй огромным был, темноволосым. А тут — малышка. Мелкая, рыжая, верткая. Племянница. Какая она племянница? Что ж я, волка от человека не отличу?
Хотя, если судить по мерзкому характеру, тут бы и сомнений не возникло. Два дня меня динамит. «Мой дом не продается!»
Я рассерженно хмыкнул. Дом… Не дом, а куча хлама. Снести его и забыть. И о несносном старике, и о глупой девчонке. Где он ее только раздобыл?
Отложил бумаги, снял очки и потер глаза. Шестые сутки без сна. Устал, как собака. Сейчас бы завалиться в баньку, а потом проспать пару дней кряду, так нет! Не успел с Закрецким разобраться, как новая проблема нарисовалась. Мелкая, рыжая, языкастая. С характером. Чего она в нашей глуши забыла? И кот у нее такой же. Бойцовский. Хоть и крошечный. Как там она его называла? Какая-то смешная кличка.
Перед глазами снова возникло веселое веснушчатое лицо, ясные серые глаза, яркие всполохи вьющихся прядей. А еще… Мелькнувшая в вырезе сорочки грудь. Крепкая, полновесная, аппетитная. Такую в ладонях сжать — одно удовольствие! На какой-то момент я почти ощутил в руках эту приятную, спелую тяжесть.
Вот гадство! Мысли тут же повернули не в ту степь.
Нужно подумать о чем-то другом. О работе, например. Или о грядущем празднике. Завтра надо не забыть парней за деревьями отправить. Пусть в центре перед администрацией ель поставят, да и въезд в поселок тоже бы неплохо украсить. Зима — наше время, нельзя об этом забывать.
Неожиданно повеяло чем-то уютным, теплым, живым. Я будто наяву увидел просторную комнату, пламя свечей, услышал треск поленьев в камине, ощутил аромат ванили… А потом им на смену пришли нежные губы, смеющиеся глаза. Серые, теплые. И остро захотелось избавиться от постылого одиночества, ощутить рядом родную душу, почувствовать вкус простого человеческого счастья.
Я помотал головой.
Бред. Совсем от недосыпа крыша поехала. Человеческое счастье ему подавай!
Губы скривила усмешка.
Ладно. Хватит лирики. Пора заканчивать с этой глупой историей. Завтра же вручу девчонке деньги — и пусть уматывает отсюда, подобру-поздорову.
Завтра… Нет, завтра поздно будет. Нужно сегодня зайти.
Точно. И еды какой-нибудь взять, а то помрут еще с голоду, совесть потом замучает.
Я прошел на кухню, где вкусно пахло щами и мясом и спросил у домработницы:
— Мария Николаевна, что там у нас на ужин?
— Венские отбивные, картофель-пай, салат из овощей и сладкий пирог, — отозвалась та, вынимая из духовки противень, от которого шел нежный яблочный дух.
— Заверните.
— Егор Николаевич, что вы сказали?
Тетя Маша посмотрела на меня с недоумением. В добрых серых глазах отчетливо читалось: — «а не спятил ли альфа от недосыпа?»
— В смысле, упакуйте во что-нибудь, я с собой возьму, — пояснил, сопровождая свои слова соответствующими жестами.
— С собой, — машинально повторила моя бессменная помощница.
— Пришлой отнесу. Голодает там, и кот вместе с ней.
Тетя Маша всплеснула руками.
— Ох, да что же это я? Сейчас, Егор Николаевич. Все сделаю.
Она засуетилась, принялась укладывать еду в судочки и контейнеры, торопливо бормоча: — «Я скоренько, Егор Николаевич. Вот еще мясца положу, и пирог. Да и салатик не помешает. Бедная девочка, каким ветром ее к нам занесло?».
Каким? Явно не попутным. И лучше бы вообще не заносило, всем бы спокойнее было. Мне так уж точно.
— Еще и кот голодный, бедняжка, — приговаривала Мария Николаевна, и мне почему-то послышалась в этих словах добрая насмешка. Правда, я предпочел ее не заметить.
Через десять минут все было готово, и я, подхватив пакет, вышел из дома.
Ника
…Дверь с трудом, но поддалась моим усилиям, и я смогла, наконец, выбраться из подвала. Руки дрожали, в горле пересохло, голова кружилась, но я шла вперед, переступая через цементную крошку и обломки кирпичей. Никого. Ни одного человека. Куда все подевались?
— Эй! — несмело позвала я.
Звук разнесся по пустому дому и пошел гулять по нему страшным эхом.
— Кто-нибудь! Отзовитесь!
Ответа не было. Да я, если честно, его уже и не ждала.
— Вы меня слышите?
Я спотыкалась, но продолжала идти вперед, к большому залу. И чем ближе подходила, тем отчетливее понимала, что ничего хорошего меня не ждет. Понимала, но отказывалась в это верить…
***
Вечер снова застал меня за ноутом. Статья о полезных ископаемых продвигалась туго. Пришлось перелопатить кучу информации, в голове уже шумело от ее переизбытка, но дальше нескольких абзацев дело не пошло.
— Кхм-кхм…
Услышав за своей спиной знакомый звук, даже оборачиваться не стала. Ну, Волчок, ну, предатель! Мог бы хоть разочек гавкнуть! Уже не говоря про то, чтобы в ноги этому наглецу вцепиться! Или в то, что повыше.
— Очередное предложение?
Развернувшись, устало подняла глаза на визитера.
— Вы очень догадливы, — хмыкнул тот, отодвинул ноутбук и принялся выставлять на стол какие-то судочки и контейнеры.
— Это что?
Я недоуменно смотрела на все увеличивающуюся гору. Ее хватило бы, чтобы накормить роту солдат. Интересно, это все мне? С чего бы такая доброта? Как там? Бойся данайцев, дары приносящих? Похоже, один из таких данайцев как раз стоит напротив.
— Ужин, — невозмутимо ответил незнакомец.
Он быстро открыл крышки, достал из шкафчика вилку и нож, положил передо мной и коротко приказал:
— Ешьте.
Я молча смотрела на него и не торопилась браться за приборы. По комнате поплыли мясные ароматы, а я давилась слюной и судорожно пыталась понять, что все это значит. Купить меня решил? Или я выгляжу такой голодной? А может…
— Ну? — оборвал мои размышления нетерпеливый вопрос. — Вы долго медитировать будете?
В голосе незваного гостя послышалось раздражение. Странный человек. Разве так с подношениями приходят?
— Слушайте, вы не похожи на представителя благотворительной организации.
Я подперла голову кулаком и уставилась в гипнотизирующие янтарные глаза. Что-то с ними было не так. Цвет этот. Или узкий зрачок…
— Нет? — удивленно поднял бровь мой незнакомец.
— Нет, — твердо ответила я.
— Даже не знаю, что вам сказать, — хмыкнул мужчина.
Он провел ладонью по волосам, и этот жест показался таким знакомым, словно бы мы с мачо знали друг друга много лет.
— Решили меня устранить? — не поддавшись эмоциям, посмотрела на гостя.
— Что? — поперхнулся тот.
— Отравить, — любезно подсказала я.
— Язва! — вспыхнул незнакомец.
— Торгаш! — не осталась в долгу.
Мне достался гневный взгляд, мачо выругался сквозь зубы и, широко шагая, пошел к выходу. А я смотрела на то, как он уходит, и испытывала непонятное сожаление. И чего, спрашивается, нарывалась? Посидели бы, поговорили, может, чаю попили бы…
Дверь грохнула о косяк, и на улице послышались приглушенные ругательства.
— Иди-иди, — буркнула я, пытаясь заткнуть не в меру чувствительную совесть. — Не надо нам никаких подачек. Сами проживем.
— Мря-у!
Крыся, дождавшись ухода незваного гостя, целенаправленно двинулся к столу.
— А тебе лишь бы поесть! — с укором посмотрела на кошарика. — Предатель.
— Ма-у…
В голосе Крыси прозвучало явное недоумение. Типа, а еда-то тут при чем?
Да уж. Обиды обидами, а насчет покушать Крыся не дурак. Впрочем, я тоже.
В итоге, через полчаса мы с кошариком сыто поглядывали друг на друга и благостно улыбались. Вернее, я улыбалась, а Крыся довольно жмурился. А что? После вкусного ужина жизнь налаживалась прямо на глазах.
Я помедитировала еще немного, а потом убрала в холодильник большую часть провианта, сварила кашу, выложила в нее несколько кусков мяса, сдобрила все маслом и пошла кормить Волчка.
— Эй, ну ты где?
Вредный пес не отвечал.
— Волчок! Ты что, кинуть меня решил?
Тишина.
— Ну как хочешь! От такой каши отказываешься!
Никто не отзывался. Я подошла к калитке и выглянула на улицу.
— Волчок!
Пса нигде не было. Вот паразит, сбежал!
Я оперлась на забор и принялась рассматривать соседский дом. Окна его горели приветливым желтым светом, и мне ужасно захотелось заглянуть в них и посмотреть, как живет та незнакомка, которую я видела утром. Наверное, у нее большая семья, муж, дети. Вон, санки у забора стоят, а рядом с ними футбольный мяч валяется.
Я представила, как все семейство собирается за круглым, покрытым разноцветной скатертью столом, как весело смеются малыши, как…
В этот момент, прервав мои мечты, к дому подъехала знакомая уже ярко-красная «Калина», и из нее вышла та самая девушка в короткой кожаной косухе и узких джинсах. Она исчезла за калиткой, а спустя пару минут большие железные ворота со скрипом разошлись в стороны, и соседка, нырнув в машину, заехала внутрь.
Любопытство заставило меня приподняться на цыпочки и вытянуть шею.
Я успела разглядеть очищенный от снега двор и красивый кованый фонарь, болтающийся над входом, а потом ворота закрылись, отрезая от меня и незнакомку, и жизнь соседского дома, и вскоре я услышала щелчок дверного замка и звонкий мальчишеский крик.
— Мам, ну наконец-то! Я уже заждался!
— Не стой на холоде, иди в дом, — донесся до меня негромкий мелодичный голос.
— Я тебя подожду.
— Никита, я кому сказала? Марш в сени! Я машину в гараж загоню и приду.
В ответ раздалось какое-то невнятное бормотание, грохнула дверь, и послышался звук мотора. А потом все стихло.
И мне стало грустно. Кусочек чужой жизни, мелькнувший всего на миг, заставил остро почувствовать свое одиночество.
— Волчок! — не желая грузиться ненужными мыслями, громко позвала я, но вредный пес и не думал отзываться.
Постояв для порядка еще пару минут, вернулась к дому, оставила миску в сенях и захлопнула за собой дверь.
***
…Кровь была повсюду. На полу, на стенах, даже на стеклах окон. На уцелевших стеклах. Большая часть осыпалась осколками, и сейчас хрустела под моими шагами.
Кровь казалась неестественно темной, и ее было так много, что я почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Рука взметнулась к губам, душа на корню зарождающийся крик. Нельзя. Нельзя шуметь. Нельзя плакать. Нельзя выдавать свое присутствие.
Я давилась слезами и осторожно ступала по скользким плитам, понимая, что сейчас увижу, и одновременно надеясь, что не увижу ничего из того, о чем кричала душа. Это все сон, кошмар, неправда… Этого не может быть на самом деле. Только не со мной. Только не с нами…
***
Ночью поднялся ветер, и в доме похолодало. Сквозило из всех щелей и даже из-под пола.
Я закуталась в одеяло и пыталась согреться. Тщетно. Хиленькое покрывало почти не давало тепла. Я вертелась, крутилась, искала удобное положение, но сон не шел. Крыся давно уже дрых на подушке, а мне не спалось. Мешали какие-то странные шорохи, стуки и звуки, раздающиеся под окном спальни. То ли завывания, то ли стоны. А может, и всхлипы. Похоже, местные привидения решили устроить для меня персональный концерт.
Я укрылась с головой и попробовала отвлечься. Скоро Новый год. Мандарины, конфеты, запах хвои… Надо бы елку найти. И какие-нибудь игрушки. И в магазин выбраться. А еще неплохо бы основательно проверить чердак, может, там чего интересное в старых коробках хранится? Кажется, в одной из них я даже посуду видела — что-то вроде красной керамики, нужно будет повнимательнее посмотреть, а то после Крысиного «набега» у меня только пара тарелок и одна кружка остались. А еще сарай во дворе есть, в него бы тоже заглянуть не мешало, вдруг что полезное обнаружу?
Под эти неторопливые размышления я и задремала.
Снилось что-то приятное, давно забытое. Теплые объятия, ласковые прикосновения, нежная истома…
Проснулась до рассвета, и, не открывая глаз, улыбнулась. Эх, если бы реальность могла подарить мне хоть малую часть ночных ощущений!
Я протянула руку, собираясь взять с тумбочки телефон, но вместо него нащупала густую шерсть, влажный нос, мохнатые уши…
— Волчок! А ты не обнаглел?
Бессовестный приблуда растянулся на моей постели и дрых без задних ног.
— Эй! Это моя кровать!
Я попыталась спихнуть беспардонного постояльца.
Тот дернул головой и придвинулся ближе. Разве что лапы на меня не закинул.
— М-да… И как это называется?
Желтый глаз открылся и посмотрел на меня с укором.
Казалось, пес недоумевает, чего мне не спится.
— Волчок, пошел отсюда! — не выдержала я. — Только кобелей мне в постели не хватало!
Во взгляде интервента мелькнуло удивление.
— Да-да! Убирайся!
Я попыталась столкнуть тяжелую тушу на пол, но сил не хватило. Волчок даже с места не сдвинулся.
— Ладно, не хочешь по-хорошему… Сейчас воды принесу и устрою тебе холодный душ!
Я завозилась, собираясь слезть с кровати, но Волчок лениво поднял лапу, уложил мне ее на талию и подгарнул к себе.
— Что за… Эй, отпусти меня! Немедленно!
От возмущения, я даже не сразу сообразила, что произошло. Волчок поднял морду, пристально посмотрел мне в глаза и вздохнул. Натурально вздохнул! В темно-желтых глазах мелькнуло какое-то странное выражение, и мне вдруг показалось, что я слышу усталый мужской голос: — «Ну что ты суетишься? Успокойся и ложись спать. Рано еще».
И я успокоилась. И легла. И провалилась в сон. И во сне мне снова было тепло и уютно, как в детстве.
Глава 3
Следующий день ознаменовался долгожданным денежным переводом. Бежин, для которого я сделала сайт, написала три статьи и придумала крутой рекламный слоган, не поскупился, накинул пару лишних тысяч, и я почувствовала себя богачкой. Причем, настолько, что решила разориться на елку и настоящий праздничный ужин.
— Крыся, сегодня у нас будет мясо, — торжественно объявила своему иждивенцу, отправляясь в поход по магазинам.
— Ма-у? — недоверчиво протянул кот.
— Правда-правда. Вот увидишь, — распахивая дверь, пообещала питомцу.
Крыся окинул меня задумчивым взглядом и лениво растянулся на табуретке. Маленький упрямец не разделял моего оптимизма, предпочитая верить не словам, а фактам. Мясному фаршу на тарелке, например. Или куриной голени.
— Зря я тебя Кристианом назвала. Фома подошло бы гораздо больше, — проворчала, выходя из дома.
На улице было по-прежнему безлюдно. Я покосилась на соседский дом, надеясь увидеть вчерашнюю незнакомку, но за самшитовой изгородью царила тишина. И даже санки куда-то исчезли, словно их и не было.
Я поправила сползающую на глаза шапку и бодро потопала по расчищенному тротуару к магазину, на ходу составляя список покупок и, между делом, раздумывая, куда подевались жители Лога. Какой-то заколдованный поселок — ни обычной предпраздничной суеты, ни зверей, ни людей. Ну, не считая мачо и Волчка.
Может, местные олигархи умотали на Мальдивы? Или куда там богатеи летают праздники отмечать? Точно. Чего им в деревне сидеть?
Впереди показалась светящаяся вывеска. «Супермаркет» — призывно алели крупные буквы, подмигивая мелкими разноцветными гирляндами. Что ж, надеюсь, цены тут не слишком отличаются от привычных.
Я оббила ноги от снега и поднялась по ступенькам.
Внутри было тепло, играла какая-то ненавязчивая музыка, за кассой скучала симпатичная блондинка с густо подведенными глазами и тонкими, ярко накрашенными губами. Заметив меня, женщина приободрилась и напевно поздоровалась:
— Доброе утро!
— Доброе, — кивнула в ответ, оглядывая длинные ряды полок.