— Не знаю, но вполне допускаю, — ответил Андрей.
— Нужно выяснить, много ли добывается нефти.
— Зачем?
— Во-первых, с ее помощью можно попробовать остановить испанский десант. Корабли конкистадоров, наверное, уже высадили десант, а мы об этом ничего не знаем. Как долго здесь распространяются известия! То ли дело в 1812 году! Фельдъегерская служба работает без промедления. Если нефти достаточно, земля будет гореть под ногами завоевателей.
— А во-вторых?
— Во-вторых, обнаружив и устранив источник могущества служителей храма, мы сможем проникнуть в храм, к световому лучу.
— И каким образом ты собираешься выяснить, много ли добывается нефти?
— Поспрашиваю умных людей, того же Якаки, к примеру. А потом схожу и посмотрю — с разрешения Великого инки, разумеется. Надеюсь, он не откажет своим друзьям в небольшой экскурсии по стране. Тем более что одновременно мы можем посмотреть, что предпринимают испанцы. Великому инке будет интересно.
— Одобряю. Твой план может сработать, Григорий.
Григорий Орловский, через несколько часов
Вскоре после беседы с Андреем граф Григорий Орловский встретился со своей неразлучной троицей: Портальто, Араульто и Атасиу, — и переговорил уже с ними.
— Вы были на вчерашней казни? — спросил граф.
— Конечно, — ухмыльнулся Портальто. — Смерть врага вселяет в сердце воина уверенность.
— Вы раньше видели оружие, стреляющее огненными шариками?
— Оно всегда было у храмовых служителей. Но пользуются им в исключительных случаях. Простые дозоры ходят с копьями.
— Храмовые служители боятся, что огненное оружие попадет в чужие руки, — добавил Араульто.
— Его разрешено носить только храмовым служителям, — пояснил Атасиу.
— Давно служители пользуются огненным оружием?
— Всегда, сколько себя помним. Считается, что оно получено от самого солнечного бога Виракочи.
— И солнечная дуга висела над храмом всегда?
— Конечно.
— Как вы думаете, — спросил граф Орловский, — горючая жидкость в баллонах, с помощью которых мы сожгли конкистадорский корабль, и горючая жидкость в шариках — одна и та же?
Портальто, Араульто и Атасиу переглянулись и пожали плечами.
— Где вы достали баллоны?
— Пошли в деревню, к сотенному. Тот дал нам человека, чтобы отвел к месту добычи. Это было неподалеку, на побережье. Мы реквизировали несколько полных баллонов и возвратились.
— Где еще горючая жидкость добывается?
На это раз ответил Атасиу:
— В горах, на побережье. Добыча горючей жидкости — один из видов общегосударственных работ, которыми занимаются крестьяне. Как и все производимое на территории империи, горючая жидкость — имперское имущество. Добытый продукт заливается в баллоны и поступает на государственные хранилища. Но как используется в дальнейшем, мне неизвестно. Возможно, ее добывается слишком мало.
Портальто и Араульто закивали, подтверждая, что все сказанное Атасиу — чистая правда.
— Где еще добывается горючая жидкость?
— На побережье таких мест несколько, — без раздумий сообщил Портальто.
— Вы меня туда отведете?
Портальто, Араульто и Атасиу снова переглянулись.
— Чтобы покинуть Теночтитлан, потребуется разрешение Великого инки.
— А если такое разрешение будет получено? Империи инков грозит нашествие испанцев. Со дня на день до Теночтитлана дойдут известия о том, что экстерриториальная целостность империи нарушена. Мы можем стать дозорным отрядом, который первым встретит испанских конкистадоров и окажет им сопротивление. Вы готовы к этому?
— Готовы, — ответили трое благородных туземцев одновременно.
— Один за всех… — протянул граф Орловский свою могучую ладонь товарищам по оружию.
— И все за одного! — воскликнули Портальто, Араульто и Атасиу, скрепляя договор рукопожатием.
Глава 16
Я, через несколько дней
Графу Орловскому удалось получить разрешение у Великого инки на то, чтобы отправиться в разведку на побережье.
Сведения об испанской армаде поступали, но чересчур отрывочные, а иногда противоречивые. Было известно лишь, что армада продвигается вдоль побережья. При наличии удобной для стоянки бухты на берег высаживался десант и грабил государственные склады. При оказании сопротивления — уничтожал местных ополченцев, используя в том числе мушкеты. Однако, нахождение армады в настоящий момент оставалось загадкой — это-то и следовало выяснить графу Орловскому в первую очередь. Как и то, где планируется высадка испанского десанта. Обладая многократным перевесом в численности войск, инки, при выборе правильной тактики, могли легко остановить испанцев и отбросить их обратно на корабли.
К сожалению, именно легкость ожидаемой победы служила инкам плохую службу. Великий инка Атауальпа настолько в нее уверовал, что занимался другими — как ему казалось, более неотложными — делами. Уговорить Атауальпу разрешить экспедицию графа Орловского стоило большого труда.
Тем не менее разрешение было получено, и небольшой отряд Орловского, состоящий из самого графа, также Портальто, Араульто, Атасиу и нескольких носильщиков отправился в путь. Побочной целью экспедиции была разведка нефтедобычи, но об этом Великому инки знать не следовало. Хотя в данной ситуации Орловский с товарищами лил воду на его мельницу. Любая информация, позволяющая усилить позиции дворца относительно позиций храма Виракочи служила Великому инке во благо.
Отряд графа Орловского отправился в путь, а я остался в Теночтитлане, надеясь дождаться пропуска на проход к световому лучу. Атауальпа сообщил, что разговаривал по поводу меня с Верховным жрецом Урумбо, но ответа не получил. Урумбо обещал подумать, но было очевидным, что, получив предложение от своего естественного противника, думать он может долго.
Если бы я располагал способом проникнуть в храм любым мирным путем, я бы, несомненно, этим способом воспользовался.
Можно было поступить иначе, ворвавшись в храм солнечного божества Виракочи силой — этот вариант я оставил на крайний случай. Во-первых, следовало дождаться возвращения графа Орловского: не исключено, что в случае успеха его экспедиции мы получим на руки некоторые козыри, информационные либо военные. Во-вторых, при провале подобной операции нам просто некуда будет скрыться. В чужой стране и чужом времени, мы окажемся обречены. Очевидно, что выгодней оставаться доверенными лицами Верховного инки — тогда шансы приблизиться к световому лучу более предпочтительны.
Такие мысли одолевали меня во время прогулки по берегу, вокруг храма солнечного божества. Несмотря на неприятие силового прорыва на храмовую территорию, я рассчитывал вычислить все возможные варианты. Для этого требовалось осмотреться на местности. В принципе, рассмотреть храм с блистающей над ним солнечной дугой можно было с любого холма, окружавшего озеро, и в любое время суток, однако я решил сделать дневной променад вокруг храма. Служителей я не боялся, так как в данный момент не собирался ни драться на дуэли, ни даже участвовать в ней в качестве секунданта.
Ближний осмотр храма подтвердил мои опасения: ворваться в него силой практически невозможно. Проходы перегораживали золотые решетки и колючий кустарник, незаметно пробить в них дыру диаметром в человеческое туловище казалось нереальным.
Я собрался возвращаться домой, но тут меня посетила идея — нельзя сказать, что удачная. Полагаю, что со всяким человеком время от времени случается такое, что он поступает совершенно алогичным образом. Можно сказать, что с человеком случается умственное затмение. Потом человек, конечно, все понимает и осознает, сам себе ужасается, но поделать уже ничего нельзя. Вот со мной произошла точно такая же ситуация.
На свою голову я припомнил, что давно не вызывал создателей вселенной на связь. Разумеется, мне следовало возвратиться домой и там, в относительной безопасности, вызвать кенгуру. Но, как я сказал, со мной случилось умственное затмение. Я решил, что погода хорошая, а место совершенно безлюдное и закрытое (действительно, вокруг во множестве росли кусты, а людей поблизости не наблюдалось). Отчего бы не вызвать кенгуру здесь и сейчас?
Я еще раз огляделся, вытащил из кармана первертор и нажал кнопку. Из отверстия привычно заструилась розовая субстанция. Через несколько минут из субстанции сформировался Пегий, которого я не видел со времен памятной перестрелки на заводе Бинцельрода.
— Это ты, Пегий? — обрадовался я. — Как самочувствие? Раны не беспокоят?
— Вылечить. Это мелкий ерундаторий. Наложить на рана паршуэстый концельбраум. Все дела.
— Замечательно.
— Найтить протечка? — спросил Пегий с волнением.
— Конечно, нашел. Вон она, протечка! — кивнул я на висящую у нас над головами солнечную дугу.
— Протечка, — прошептал Пегий, завороженно глядя на солнечную дугу. — Большой, большой протечка. Надо подойтить ближе.
Угу, я понимал, что зеленый шарик, с помощью которого выполняется ремонт, должен находиться поблизости от протечки. Однако, приблизиться к протечке не было никакой возможности.
Сообщить это Пегому я не успел, потому что из кустов выскочили храмовые служители с копьями и обсидиановыми мечами. Я изготовился показать служителям некоторые из приемов силовых единоборств, неизвестных в их времена. Копья и каменные мечи меня, разумеется, не пугали. Однако, из кустов вышли еще двое человек, вооруженных уже не холодных оружием, но пейнтбольными автоматами — маркерами. Если, как я предполагал, маркеры были заряжены теми же шариками, что и во время казни конкистадоров, лучше было не трепыхаться.
Копья служителей приблизились к моему лицу и к вытянувшейся морде Пегого.
— Отводить к световой луч? — спросил Пегий с надеждой.
— Это навряд ли, — ответил я.
Нас с Пегим опутали веревками и повели внутрь храма.
Еще минуту назад я только и мечтал о том, как проникнуть внутрь храма солнечного божества Виракоча. Теперь же путешествие по храму меня не радовало. Еще больше меня расстраивало (а если сказать прямым текстом, ужасало), так это то, что у меня отобрали все гаджеты: айфон, эмоушер и первертор.
Потеря последнего была особенно огорчительна. Без первертора нечего было и думать спасти вселенную.
Иван Платонович Озерецкий, немного спустя
Иван Платонович сидел за столом — вернее, за цельным каменным блоком, который использовался в качестве стола, — и разбирался с кипу.
Кипу, которыми инки пользовались для записей текстов и арифметических вычислений, представляли собой переплетенные между собой разноцветные шерстяные веревки. Узлы на веревках обозначали слоги или цифры. К сожалению, гипноз, которому путешественники во времени подверглись во время обучения языку кечуа, не распространялся на письменную речь — ей приходилось обучаться самостоятельно.
В своих попытках Иван Платонович был настойчив и старателен. Он почти разобрался в последовательности, цвете и конфигурации узлов, необходимых для записи текстов. Оставалось уточнить некоторые, оставшиеся неясными моменты у Якаки. В доме путешественников во времени тот был частым гостем. Кажется, Якаки приударял за любовницей князя Андрея, но в данные отношения Иван Платонович предпочитал не вмешиваться. Чай, не маленькие — сами разберутся.
Якаки как будто услышал и пожаловал. Однако, взглянув на имперского аудитора, Иван Платонович понял: что-то случилось, причем нерадостное. Так оно и оказалось.
— Андрей арестован храмовыми служителями, — сообщил Якаки, тяжело опускаясь на каменный блок.
— Так, — сказал Иван Платонович, отставляя кипу в сторону. — За что его угораздило?
— Точно не известно. Но, по моим данным, вместе с Андреем арестовано странное говорящее животное. У нас таких не водится.
По переносице Ивана Платоновича прошла глубокая складка. Зять традиционно доставлял ему одни неприятности: начиная с того момента, когда появился в толпе гусаров с тарелкой оливье в руках и пренебрежительной ухмылкой на лице. Тогда он мелькнул и, казалось, исчез навеки. Однако, уже на следующий день явился в качестве нареченного супруга Люси. Это было из ряда вон выходящим событием. Далее, в череде многочисленных и досадных происшествий, князь Андрей поставил на бизнесе Ивана Платоновича большой и жирный крест. Если они с зятем не поубивали друг друга, то только из-за того, что не сумели, оказавшись серьезными и равными противниками. В итоге бизнес с протечкой во времени приказал долго жить. На какое-то мгновение Иван Платонович понадеялся, что теперь князь Андрей исчезнет в будущем времени, но сильно просчитался. Зять уволок в иное время не только его, но и Люси, и вообще всех, до кого смог дотянуться. И вот теперь снова попал в двусмысленную ситуацию. Арестован, подумать только! Вместе с создателем вселенной, которого, разумеется, вызвал в месте, не приспособленном для связи. На что князь Андрей рассчитывал, спрашивается?!
— Животное арестовано или исчезло? — уточнил Иван Платонович у Якаки.
— Арестовано, насколько мне известно, — удивленно промолвил тот.
Якаки был не в курсе того, насколько бесследно умеет исчезать кенгуру. С этой стороны Ивана Платоновича больше заботило, чтобы у князя Андрея не отобрали первертор. По сути, их совместное возвращение в родные времена зависело от наличия этого невзрачного гаджета. Исчезни первертор — найти путешественников в прошлом окажется неисполнимым даже для создателей вселенной, так понимал Иван Платонович. Поэтому, крути ни крути, а князя Андрея следовало выручать. Самым оптимальным представлялось забрать у него первертор и вместе с Люси вернуться в 1812 год, навсегда оставив зятя в империи инков. Однако, Иван Платонович был прагматиком до мозга костей и не рассматривал несбыточные варианты. Тем более что в этом случае оставшаяся без мужа Люси расстроиться, а расстраивать дочь Иван Платонович не хотел. Если не удалось ликвидировать князя Андрея еще тогда, в Сыромятино, затем в Петербурге, придется спасать сейчас.
— Как освободить Андрея? — спросил Иван Платонович в лоб.
— Решение об освобождении может принять только Верховный жрец. Если бы Андрей был арестован дворцовой охраной, следовало просить о милосердии Великого инку. Теперь все зависит от Урумбо.
— Все же Великого инку мы постараемся умолить. Якаки, сможете испросить у него аудиенции для меня?
— Думаю, что смогу, Иван Платонович.
— Чем быстрее, тем лучше.
Якаки замялся. На его крупном и добром лице отобразились сомнения.
— Как только окажусь во дворце.
— Да-да, разумеется, — сказал Иван Платонович. — Катерина что-то говорила про то, что вы должны зайти. Она вас дожидается, наверное. А князь Андрей, ничего с ним не сделается за лишние пару часов. Пускай посидит в храмовой тюрьме, подумает над своим опрометчивым поведением. С говорящим животным связался, это ж надо такое учудить! В общем, Якаки, вы мне сообщите, когда аудиенция у Великого инки будет получена.
Якаки удалился, а Иван Платонович продолжил прерванное занятие. С некоторыми узлами кипу ему пока не удалось разобраться.
Я, в то же самое время
Нас с Пегим затащили внутрь храма солнечного божества Виракочи (если быть точным, не в сам храм, а в стоящее особняком здание) и кинули в золотые узилища — раздельные, к сожалению. После чего храмовые служители удалились.
Находись я с Пегим в одной клетке я бы, разумеется, не преминул освободить создателя вселенной, отправив его в макромир. Увы, это было невозможно. Клетки были не только отдельными, но и находились слишком далеко друг от друга.
— Ты как, Пегий? — спросил я, прислонясь лицом к золотым прутьям.
— Не понимать живой частица, — пожаловался Пегий. — Ограничить мой свобода. Невозможно.
— Привыкай к микромиру, убогий, — пояснил я. — Здесь еще не такое возможно. Научно-популярная литература утверждает, что в микромире законы макромира не действуют.
— Научно-популярный литература? — удивился Пегий. — Тогда полный швахомбрий.
— Это точно.
— Нас не отводить к протечка во времени? — продолжал настаивать Пегий, все еще не понимая, в какой плотный переплет угодил.