Я тяжело дышала. От злости хотелось то кричать, то плакать. Понимала, что за пару минут накрутила себя до предела, но легче не становилось. Хоть сейчас беги за ожерельем и замораживай сапфир с четким посланием Ордену: «Я согласна». Но торопиться по-прежнему не стоило. Даже приговоренным к смерти давали последнее слово. Я обязана услышать версию дракона. Пожалуйста, пусть она будет логичнее и правдоподобнее, чем весь тот кошмар, что мерещился мне.
— Ирина, — тихо позвал голос над ухом, — проходи в зал. Я поставил купол тишины и незаметности.
Куклу уже тоже спрятал в подвале. Я зашла в усыпальницу четырех «Белоснежек» и увидела дракона в его обычном балахоне. Капюшон Тень спустил с головы и задумчиво вертел в руках ожерелье Пиррона.
— Странно. Я всегда думал, что камень знаний желтый, а здесь он синий. И в книгах говорилось, что осколки не больше песчинок. Но теперь не проверить. Неготарианская магия чужая для нашего мира. Ее принесли извне, и богиня отказалась ее принимать. Сила сохранилась только в артефактах. Ими колдуны и пользовались, пока не научились смешивать драконью кровь с соком дерева. После войны главную сокровищницу так и не нашли. Все, что успели разграбить в неготорианских пещерах — разошлось по рукам магистров. Стекло госпожи Нетты именно такой артефакт. Один из последних. Я уже десять раз пожалел, что разбил его. Мы могли сейчас увидеть, как работают камни в ожерелье.
— Тень, — перебила я, пропустив мимо ушей почти все, что он сказал. — Давен приходил не только ради того, чтобы предложить мне сотрудничество и рассказать об ожерелье. Он знал, что ты увидел Дэлию в листве дерева. Хвастался тайным оружием неготарианских колдунов и дал мне выбор: или помочь Ордену, или умереть вместе с тобой.
Я не стала признаваться за столом, пока дракон управлял куклой. Хотела видеть подлинную реакцию на шантаж магистров. На их намеки о страшной тайне, способной уничтожить наш брак. Ни слова о моих догадках не прозвучало. Я повторила разговор с Давеном и закончила вопросом:
— Ты снова врешь мне? Или просто не договариваешь? Хотя я не знаю, чем первое отличается от второго. У тебя ничем.
Дракон оскорбился. Но перед тем как распрямил плечи и поднял выше голову, я заметила искру страха в глазах. Спонтанную, мгновенную, неконтролируемую.
— Ирина, ты знаешь все. Даже то, что я никому и никогда не собирался рассказывать. Если Давен намекал на куклу, то уже поздно…
— А если нет? Ты уверен, что тебе нечего рассказывать?
Еще одна искра. Такая же мимолетная и колючая. Дракон сдержался, больше ничем себя не выдал. Неужели мне просто показалось?
— Да, уверен. Я представить не могу, что еще кроме деревянного Эйнора могли нафантазировать магистры. Что у меня хвост в человеческом облике? Его нет. Что я убиваю младенцев и пожираю их? Тоже нет.
— А если без зверств? — никак не могла успокоиться я. — Что-нибудь проще и безобиднее? Например, маленькая, ничего не значащая интрижка на стороне.
Его негодование вспыхнуло ярче. Злость ураганом смела все остальные реакции. Дракон не кричал, но голос на меня повысил:
— Ты первая и единственная женщина, к кому я прикасался. Ни до тебя, ни после никого не было. Или ты считаешь, что в постель к чешуйчатому уроду придворные дамы в очередь выстраивались?
— А к Эйнору? Или слова о том, что ты чувствовал близость через его тело — тоже ложь?
Голос сорвался в высокую ноту. Звон отразился от купола тишины и остался внутри зала. Свечи горели в напольных канделябрах. Бросали блики на хрустальные крышки саркофагов и вытягивали от их подставок длинные тени. Спящие девушки молчали. Тень подавился единственным вздохом и отвернулся.
— У него было. Я не мог отказать бывшим любовницам Кастора, не уничтожив его репутацию. Бросал нити контроля и позволял женщинам самим сделать то, чего они хотели. Потом отдалил обеих от двора. Одной устроил свадьбу, а другая уже была замужем. Я выслал ее мужа на Север. Это случилось за две недели до объявления смотрин. Тебя еще в Элезии не было, Ирина. Ты считаешь, это достаточный повод для ревности?
— Нет, — тихо ответила я. А через паузу добавила: — Извини.
Дракон кивнул и счел тему закрытой, но мыслями все еще оставался далеко. Ожерелье больше не занимало его внимание, а мое так и не смогло привлечь. Подумаешь, первый элезийский сотовый телефон с возможностью отправить единственное сообщение единственному абоненту. Неготарианский дизайн, драгоценные материалы корпуса. Тень безразлично положил его обратно в сундучок и захлопнул крышку.
— И ты меня извини. Сорвался. Недомолвки между нами были раньше, но сейчас я предельно честен. Скажу сразу, вопрос, почему из всех претенденток украли именно Дэлию — ключевой. Он даже важнее разгадки таинственного оружия. Как я его не вертел, так и не смог понять, что такого особенного в послушнице Белой башни. Они с Неттой не собирались ехать на смотрины, все решил жребий. До появления во дворце вообще всех девушек, а не только из Белой башни, я ни одну не знал в лицо. Нас ничего не связывало. Совершенно. И тут Пиррон отправляет сына с шантажом неготарианским оружием и ссылается на Дэлию. Поверь, я в таком же тупике, как и ты.
Дракон обошел саркофаги сестер из Красной башни и остановился возле Нетты. Рыжеволосая послушница лежала, скрестив руки на груди, и умиротворенно улыбалась. Юная, чистая, светлая. Могла бы жить и радоваться, но все закончилось вот так. Белое покрывало кто-то украсил цветами. Вплел тонкие стебли в косы на голове и сделал венок. Нет, ее не собирались хоронить, но и такой долгий сон никто не считал обычным.
— Если Нетта привезла с собой на смотрины неготарианский артефакт, — начала я рассуждать вслух, — то, может быть, Дэлия взяла из Белой башни что-то куда более могущественное, чем стекло, показывающее магию? Пропажу обнаружили, забили тревогу и об этом узнал Пиррон?
— Может быть, — задумчиво склонил голову дракон. — Даже наверняка. Дэлия не хотела замуж.
Я уверен, что мысль убить ненавистного жениха посещала ее как минимум один раз. Но она могла передумать. Спрятать артефакт или отдать его Нетте перед побегом. А магистры похитили Дэлию уже по дороге их дворца домой. Тогда и выяснилось, что оружие есть, но его как бы нет. Потеряно или намеренно оставлено во дворце и как его искать не известно. Дело в том, что неготарианские артефакты не различить среди женских безделушек даже с черным уровнем. Ты уже поняла это, когда к нам в руки попало ожерелье. Магистрам нужно точно знать, как выглядит оружие и как оно работает. Для этого как раз и пригодится Дэлия. Но тогда вопрос: «Зачем нужна ты?» Чтобы достать артефакт из такого места, куда может попасть только королева? Из королевской сокровищницы — как вариант.
— Или из моих вещей, — пробормотала я, хватаясь за голову. — Дэлия могла оставить Нетте все свои артефакты. А Нетта перед последним испытанием подарила их мне.
— Замечательно, — улыбнулся дракон. — Видишь, как все логично объясняется? И никаких измен на горизонте.
Да уж. «Шах» и позорный «мат» моей скороспелой версии. Дракон решил задачу легко и просто. Спрятанный во дворце артефакт объяснял все. Даже двойственность выбора: или Дэлия, или я. Если королева отказывалась помогать, то магистры сами начинали обыскивать покои в западном и восточном крыле комната за комнатой. Отсюда же «росли ноги» у предупреждения, что возможность сотрудничать таяла с каждым днем. Наверняка подкупленные Пирроном слуги уже рылись в моих вещах.
— Нужно спрятать артефакты Нетты за камнем-обманкой, — предложила я. — И сделать это прямо сейчас. А потом уже будить и самого артефактора.
— Согласен, — ответил дракон. — Но сначала принеси их сюда. Обычные магические побрякушки мы сразу разглядим и отсеем. Может быть и неготарианский артефакт удастся обнаружить, исключив все остальное.
— Хорошо.
Я подобрала юбки и вышла из усыпальницы претенденток.
Стыд заливал лицо жаром. Права старая пословица: «у женщины волос долог, а ум короток». Когда я подозревала Дэлию во всех грехах, о ее подруге-артефакторе даже не вспомнила. А ведь шла ее будить. Ох, будь на месте Тени живой Кастор, притворяющийся Эйнором, так легко мне бы несправедливые обвинения с рук не сошли. Извиняться бы заставил, стоя на коленях, а дракон переступил через обиду и пошел дальше. Пора думать, что мне повезло с мужем. Мало того, что не очень вспыльчивый, так еще и весьма отходчивый.
Подарки Нетты я нашла в том же мешочке, в каком она мне их отдала. Жаль, я не запомнила, сколько артефактов там было, и как они выглядели. Сейчас хотя бы пересчитала. Вдруг уже что-то украли?
«Золотые струны арфы», чуть не задушившие меня под водой, я положила обратно, когда наряжалась в свадебное платье. Считала их полезным защитным амулетом, пока дракон не рассказал правду. Тем не менее, рука не поднялась их выбросить. Сыграло знаменитое: «Авось пригодится».
Кроме «струн» на цепочке из мешка вывалились: три деревянные фигурки животных, два комплекта золотых серег, пять колец из разных материалов и подозрительного вида колотушка. У меня в родном мире такой колотушкой шаманы выбивали ритм из бубна. «Палиться» неготарианские колдуны не стали. Никаких лишних букв и символов на колотушку не нанесли. Издалека она выглядела, как обычная палка. Разве что немного напоминала ложку для обуви. Еще и полоску кожи приклеили на то место, которым колотили по бубну. Я со вздохом пересчитала «сокровища», положила их обратно в мешочек и понесла к дракону.
В усыпальнице претенденток стало светлее. Тень повесил над саркофагами светящиеся шары. Если не знать, что они магические, можно представить обычные плафоны, какие в свое время очень любили в государственных учреждениях. Не знаю, как в столице, а в моем маленьком городе сберкасса хоть и сменила вывеску, а ремонт внутри остался прежним. Плиты из гранитной крошки на полу, толстый слой краски на стенах и такие вот плафоны под выбеленным известью потолком. Светили они, кстати, так же ярко.
Я старалась идти тихо, чтобы не потревожить дракона, занятого разгадкой заклинания забвения. Он склонился над телом Рейны и рассматривал плетение придирчивее, чем моя бабушка пряжу на спицах. Сходство усиливалось еще и тем, что издалека сложная вязь выглядела так, словно девушек нарядили в ажурные платья, связанные крючком, а на лица положили круглые салфетки. Чтобы не запылились, да. И чтобы не проснулись еще пятнадцать лет.
— Странно, — пробормотал дракон, перебирая пальцами петли. — Заклинание одно и то же, а рисунок получился разным у всех четырех девушек.
— Да, странно, — согласилась я. — Схема ведь стандартная. Такое вообще бывает?
Я уже начинала привыкать, что когда речь идет о магии, то возможно, если не все, то очень многое. Особенно для меня, потому что любая мелочь — чудо. И для дракона с его черным уровнем и глубоким пониманием того, что он делал с плетением.
— Не бывает, но происходит прямо у нас на глазах, — ответил дракон, не выныривая из задумчивости. — Структура заклинания правильная, эффект не изменился, все узловые образования тоже на своих местах, но между ними будто кто-то специально петли перепутал. Если бы я сам не накладывал на девушек заклинание, то заподозрил бы козни магистров. Но кто мог вмешаться?
«Неготарианские колдуны», — вертелось на языке, но я не стала нагнетать обстановку. Хватит целого мешка непонятных артефактов и одной очень странной колотушки. Пусть пока останутся в тени, не все сразу. Разбудить Нетту — важнее. Уж хозяйка-то в курсе, что она взяла из Белой башни и насколько это опасно. Если оружие действительно существует, то наш единственный шанс спастись — найти его раньше магистров. Поэтому пусть дракон думает. Запускает руки в плетение по самые локти, распутывает узелки, ворчит и бормочет хоть до утра. Если он не разберется с проблемой, то никто не сможет.
— Неужели Эйнор помешал? — спросил дракон сам себя. — Я ведь и раньше колдовал через него и все было в порядке. Возможно ли, что ветви дерева богини преломили магию?
— Как призма? — не выдержала я. — Кривое зеркало?
— Да, именно так, — ответил дракон. — И очень скверно, если так. Я специально не поручал Эйнору ничего сложного. Ограничил его силу красным уровнем. Заклинание забвения простое, я думал, у меня получится. Хотелось публичности. Чтобы все видели приговор, а не ждали, когда девушек уведут ко мне в подвал и вынесут обратно уже в саркофагах. Неужели я ошибся?
Еще один повод отказаться от куклы, но я рукой зажала себе рот, чтобы не ляпнуть лишнего. Нельзя. Он сам должен принять решение. Без давления и подсказок с моей стороны. Если не сегодня, то немного позже такие важные мелочи накопятся до критической массы и перельются через край. Я верила в это.
А еще я верила в дракона. Так сильно, что стояла, заложив руки за спину и просто ждала, когда Нетта откроет глаза. Многое придется объяснить, многое выслушать. Черт, да я приветственную речь сочиняла и даже не одергивала себя толком: «Еще рано. Рано!» Так верят в кумиров или в богов. Безумно, бездумно, без оглядки.
— Так, а это что? — пробормотал дракон, поддев пальцем очередную петлю. — Ее не было, когда я… или нет? Проклятье, узел свободный! Защита же, я совсем забыл! Ирина, иди сюда. Посмотри, как интересно!
Я бросилась к нему, сияя восторженной улыбкой. Она отражалась в драконе, как в зеркале, и звенела радостными нотами в голосе.
— Смотри, — прошептал он, поддев пальцем сплетение нитей. Узел вздрогнул и скрутился снова, но уже иначе. — Заклинание забвения меняется со временем, перестраивает само себя. Ты его только что прочитал, запомнил каждую черточку в схеме, чтобы потом порвать нужную петлю, а ее уже нет. Исчезла, испарилась, уплыла. Все, перед тобой уже другое заклинание и ты понятия не имеешь, как с ним работать!
— Встроенная защита.
— Да, — выдохнул дракон. — Верно. Это ведь заклинание-приговор. Оно и должно быть необратимым. Какой смысл накладывать забвение, если его можно снять? А снять можно. Внутренняя защита — тоже часть плетения. Когда я ее уберу, прежний вид заклинания восстановится, и петли, отвечающие за глубину сна, займут свое место. Но мне нужен артефактор. Стой здесь, я сейчас.
Тень отвернулся от саркофага Рейны и быстрым шагом ушел к другому. Стеклянная крышка давно лежала в углу. Огненные волосы Нетты слабо мерцали под светом магической сферы. Мне показалось или она поморщилась во сне? Дракон коснулся пальцем ее подбородка. Долго обрисовывал все изгибы и участок плетения, наконец, почернел. Защита пропала, рисунок узлов и петлей пошел рябью. Дракон выжигал крошечные точки, убирал целые участки и привязывал обратно освободившиеся концы. Я замирала от восторга и никак не могла насмотреться. Филигранная работа, гениальная идея. Да, я предвзята и необъективна, но готова спорить на половину королевства, что вот так больше никто не умел.
Зачем нужен Орден Видящих, когда есть дракон? Пиррон боялся, что магия, как искусство, будет утрачена? Глупости. Магию двигают единицы, а толпы потом кормятся от их результатов. И те, и другие нужны, но первые больше. Магистры же собирались уничтожить того, в чьих руках каждый день творились чудеса. Только за это можно распускать Орден. Я не против отдельных исследователей, преподавателей в Башнях, деревенских лекарей и других магов, честно приносящих пользу. Но Пиррона и его помощников нужно отдать под суд за каждое покушение. Доказать преступление, если у дракона до сих пор не получалось, и устроить публичную казнь. Чтобы все увидели, как опасно планировать государственные перевороты и заигрывать с древним оружием неготарианских колдунов. Увидели и прочувствовали. Тогда то, что останется от Ордена будет совершенно другим. Магистры с восторгом примут любые, даже самые радикальные изменения, лишь бы их не трогали. Когда есть, что терять, все мы немного трусы.
— Готово, — объявил дракон. — Она просыпается.
Нетта ворочалась во сне, как ребенок. Терла нос, зевала и пыталась обнять подушку. Я радовалась уже тому, что она не страдает. Значит, и другие девушки чувствуют себя нормально.
— Нетта, — позвала я ее. — Все хорошо. Это я, Аллатаира.
«Побудь с ней, — написал мне символами дракон. — Я приведу Эйнора. Не будем раньше времени пугать госпожу артефактора чешуйчатым чудовищем».
Он исчез из усыпальницы, а Нетта открыла глаза.
Глава 9. Сделка
Сон не отпускал ее. Несколько мгновений артефактор пыталась понять, что происходит, а потом зашептала очень быстро и сбивчиво: