Дар протянул руки и заключил Эллу в объятия. Прижался к ее спине и обнял плотно-плотно, оставив лишь немного для вздоха. Наклонился к ее уху.
— Не отдам тебя даже богу. Помогу с ребенком сам.
Чародейка рассмеялась весело и звонко.
— Не говори ерунды, Дар. О каком ребенке речь? Ты не знаешь, хочешь ли встретить со мной завтрашний рассвет.
Дарсир развернул Эллу к себе лицом и посмотрел в ее глаза.
— Ошибаешься. Хочу, — еле слышно прошептал он. — И не только завтрашний.
Возлюбленная поцеловала его, горячо и вальяжно, будто точно знала, он не врет, он принадлежит ей от кончиков пальцев ног до вороньего гнезда из волос на голове.
— Почти верю, — выдохнула она, оторвавшись от мага, — хочу верить, Дар, но…
Он покачал головой и накрыл ее губы очередным поцелуем. Элла прикрыла глаза, видимо, у нее пропало желание пререкаться.
Дарсиру расхотелось идти хоть куда-нибудь. Остаться здесь с ней и не думать ни о чем, кроме запаха костра от ее волос, теплой кожи, нежных губ и непонятного количества веснушек. Бесстыдных тонких рук, блуждающих по его телу, обжигающего дыхания и томных вздохов, лишающих разума.
Маг уже подбирался к юбкам спутницы, когда ухо уловило едва различимое шуршание. Кто-то крался в их сторону. Дар закрыл глаза и сосредоточился на округе. Вторым зрением он ясно увидел подбирающегося к ним медведя. Обычного красного саблезубого зверя. Да, чуть крупнее бурого, а в остальном ничего примечательного. Ударил, не отпуская Эллу от себя. Не хотелось, чтобы монстр знал о разоблачении. Медведь зарычал и встал на задние лапы. Дар атаковал еще, а потом еще и еще. Бесполезно!
— Кто там? — будто слепая осведомилась Элла, — я не вижу никого.
Любовник молча отпихнул ее к стене. Зверь заревел и лапой саданул мага по плечу. Дар отлетел на пару шагов, но тут же поднялся на ноги и, запрокинув голову, запел заклинание. Не понимая, откуда исходит угроза, Элла беспомощно озиралась вокруг. Вокруг нее был поставленный любовником щит, но сработает ли он в этот раз, оставалось загадкой.
Как из ниоткуда, когтистая лапа вскользь ударила ее по груди. Разорвала платье, сцапала амулет и снова исчезла. Элла фыркнула и в ее руке сверкнула призрачная петля. Пробормотав несколько слов, чародейка накинула петлю на пространство. Промахнулась. Следом сверкнула призрачная сеть, Дар закончил "Ловушку рыбака". В отличие от Эллы он видел свою цель и не промазал.
Медведь взревел и продолжил убегать, унося мага за собой. К счастью сеть сделала его видимым, и чародейка пустилась вдогонку. С четвертого раза накинула она аркан демона на шею зверя. Монстр боролся до конца, Элле даже показалось, он сделал пару шагов и тогда, когда веревка отсекла его голову. Дар поднял с земли амулет и подал его возлюбленной.
— Смотри, — ухмыльнулась она, указывая рукой на открывшийся в одной из ниш вид. — Латасару просто надоело нас ждать, вот он и отправил дружка.
Дар сложил руки в замок, припоминая нужное заклинание, и подошел ближе. Сердце, будто сумасшедшее заухало по ребрам, а разум охватило нехорошее предчувствие. Кажется, сейчас они и встретятся: смертный маг, дочь демона и опальный бог.
***
Сто тридцать два года после Явления небожителей в Окрестности Горла богов…
— Пусть боги хранят тебя, — Шадра обняла пасынка и с чувством поцеловала его в лоб. — Прощай. — Сняла с шеи амулет — кроваво-красный квадратный камень с едва заметными ножками. Протянула его Роэлю. — Возьми.
Он нахмурился и покачал головой. Вокруг задорно чирикали птички, в воздухе пахло черемухой, ярко светило солнце. Но даже оно не рассеивало мрачного настроения.
— Я не могу оставить тебя без защиты, мама, ты же знаешь, — пожал плечами мужчина.
— Возьми, — настояла Шадра и строго взглянула на Роэля. — Он присмотрит за тобой, раз уж я вынуждена тебя оставить.
Пасынок тяжело проглотил слюну и потер лицо ладонями. Ветер отчего-то показался ему особенно холодным.
— Я уже взрослый, — невесело улыбнулся. — Дедушка. Справлюсь. — Облизнул губы и посмотрел мачехе в глаза: — Может, останешься?
— Нет, — Шадра покачала головой. — Твой народ больше не хочет видеть таких как я на своих землях. Остаться, значит, навлечь на тебя гнев соплеменников. Не хочу. А Алое пятно возьми. Мне он уже без надобности. Второй жизни не хочу, успела устать от этой, — вздохнула. — Подарила бы ее твоему отцу, если бы могла, — закрыла глаза. Перешла на шепот: — Скучаю без него. И без тебя буду скучать.
— Мама! — Роэль прижал ее к груди и поцеловал в макушку. — Волнуюсь, как ты будешь там, как устроишься.
— Найду способ послать весточку, — Шадра высвободилась из объятий и всучила-таки амулет пасынку. Мужчина, смирившись со своей участью, повесил его на шею.
— Это не просто амулет, — торопливо заговорила мачеха. — Тебе второй жизни он не даст, нужна кровь Тел-ар-Керрина в жилах, но ты можешь заключить с ним договор, и он подарит тебе неслыханное могущество. Если, конечно, не поработит тебя и не заставит выполнять свою волю.
— Не понимаю, — нахмурился Роэль.
— Тут и понимать нечего, — улыбнулась Шадра. — Ты можешь просто просить его о помощи, и он откликнется: пошлет видение, подскажет, добавит сил. Но взамен ты должен будешь напоить его чужой кровью. Не сделаешь — в следующий раз ответа не будет. А можешь один раз напоить его своей, произнести клятву и вся мощь заключенной в нем части бога Латасара подчинится твоему слову. Один недостаток — чем больше ты используешь его силу, тем сильнее нить бога проникает в твой клубок. Чем больше у тебя могущества, тем больше в твоей душе и сущности Латасара и тем меньше тебя. Настанет день, когда ты либо расторгнешь договор у белого древа Источника сущего, либо умрешь, чтобы уступить свое тело, существу более могущественному.
— Зачем он нужен мне? — Роэль еще больше нахмурился.
— Сохрани, на память обо мне, — улыбнулась Шадра. — Или отдай детям при случае. Мне было видение, что твоя старшая внучка будет супругой правителя. Может, ей пригодится.
Вздохнула и опять обняла пасынка.
— Прощай. Врата закроются, — поцеловала в лоб. — Если судьба будет благосклонна, еще увидимся.
Развернулась, подобрала лежащий на земле посох и пошла в сторону благоухающих златоствольных черемух, что сплелись верхними ветвями, как влюбленные желающие коснуться друг друга, но разделенные непроницаемой стеной.
— Береги себя, — напутствовал пасынок в спину.
— И ты, — отозвалась Шадра, стараясь не расплакаться.
Прошла сквозь врата и, утирая слезы, больше для порядка призвала магию перемещения. Удивительно, но сила ответила ей так, будто завесы между землями рядом и не существовало вовсе. Не очень отдавая себе отчет в действиях, женщина перенеслась на берег моря. На нагретом солнцем песке тяжело стоялось даже в обуви. Шадра оглянулась вокруг, заметила деревушку, раскинувшуюся неподалеку, и зашагала туда.
На подходе ей попался рыбак. Он недоверчиво уставился на нее, но заметив знаки покоренных сущностей на руках, смягчился и состряпал улыбку.
— Скажи любезный, — Шадра залихватски перехватила посох, — как называется твоя деревня?
— Мы называем ее Тмар, госпожа маг, — сообщил прохожий.
Шадра поморщилась, Тмаром дети Повелителя неба называли огромного пятиглазого красного змея, что раз в десять-пятнадцать лет заплывал в их воды. Монстр питался силой из чаш и хоть и не выпивал до конца, для двухвостых существ был хуже смерти. Портились дороги, магия шалила и не отвечала, кто-то несколько лет приходил в себя после его пристального взгляда. Говорили, боги создали Тмара, чтобы ставить на место чересчур могущественных чародеев, он должен бы отнимать у них силы. А остальные просто попадали под горячий пятиглазый взгляд. Оказывались не в то время, не в том месте. Страдали заодно. Шарда тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли.
— Откуда такое странное слово? — поинтересовалась она.
Встречный молча указал в сторону моря.
Чародейка оглянулась и столкнулась взглядом с ним. Огромным вишневым змеем с изумрудными полосками по всему телу. Проглотила застрявший в горле ком и застыла не в силах отвести глаз. Машинально потрогала место, где обычно висел амулет и, сжав в руке воздух, громко вздохнула. Собралась с мыслями, прогоняя объявший каждую частичку ее тела, ужас и сжала кулаки. Слабым голосом прочла заклинание, которому еще в детстве научил отец. Змей неловко дернул головой и нырнул в воду. Шадра с облегчением отвернулась от моря.
— Скажи любезный, у кого в доме можно остановится ненадолго? — поинтересовалась она, отлично понимая, что останется здесь навсегда.
***
Дар сделал глубокий вдох и нырнул в нишу. Втянул носом запах леса после дождя и застыл в немом удивлении. Прямо перед ним, уходя ветвями в недосягаемые своды светлой пещеры, росло кипельно — белое древо. С могучим идеально-гладким стволом и прозрачными, будто стеклянными, листьями, напоминающими человеческие фигурки. На каждый порыв ветра они отзывались тихим, едва слышным стоном.
У подножия дерева протекала речка, не слишком широкая, вряд ли тут смог развернуться большой корабль, но судя по видимому дну, очень глубокая. Вода в ней была такой прозрачной, что Дар не сразу поверил, в ее реальность, подумал сперва о наведенном мороке. Чуть поодаль в речку впадали шесть быстрых ручейков. Они бурлили и приносили с собой кучу камней, песка, ила и другого мусора. Но к ближе к древу все ненужное оседало на дне, и вода очищалась.
— Злость, страх, долг, любовь, милосердие и упорство, составляющие реку бытия, — заметила Элла, аккуратно отодвигая мага, чтобы тоже войти в пещеру.
— Я знаю эту легенду, — ухмыльнулся Дар и обнял возлюбленную. Она казалась теплой и удивительно хрупкой. Маг погладил ее плечо. — Чтобы не несли воды твои, а оставишь все, возвращаясь к сути своей, — процитировал он с детства знакомые слова. — Не думал, что это буквально.
— И увидишь, что жизнь чиста, и только мы нитью рисуем на ней узоры, как искусный ткач, что колдует над ковром, — подхватила Элла. — И каждый сам выбирает свой рисунок, хоть нить дана от рождения.
— Что-то в этом роде, — вздохнул Дарсир. — Начнем? Кто первый ты или я?
— Ты. Вдруг мне не хватит сил на твое заклинание, если я расстанусь с амулетом, — подмигнула Элла.
— Хорошо, — маг уселся под деревом и закрыл глаза, позволяя возлюбленной творить нужные слова.
Чародейка склонилась над ним, ласковая, трепетная и вместе с тем очень сильная. Дар почувствовал, как ее мощь обволакивает его чашу, заставляя разум открыться и дать добраться до нити. В нос ударил запах костра. Прикосновения нежной кожи будоражили воображение. Маг усмехнулся. Колдовала Элла, как любовью занималась: вроде податливее некуда, а точно знает, чего хочет. Расслабился и прикрыл глаза. Сила чародейки проникала в каждую частицу тела, но Дар не боялся, он доверял возлюбленной полностью.
Элла осторожно добралась до его нити, и с помощью заклинания стала отделять ее от нити части Латасара. Тело пронзила острая боль. Дар поморщился. Чародейка остановилась, будто раздумывая.
— Не тяни, солнышко, — проворчал маг. — Если это так больно, то чем раньше мы закончим, тем лучше.
— Боли быть не должно, — нахмурилась возлюбленная. — Получается, ваши нити срослись настолько, что я не в силах отделить одну от другой.
— И чем это грозит? — Дар накрыл ладони Эллы своими, и притянул ее ближе для поцелуя.
— Скорой смертью, — выдохнула возлюбленная.
— Не обнадеживает, — маг потянулся и чмокнул ее в губы.
— Или вечной жизнью, — Элла высвободила ладони и потерла лицо. — Но это только если в твоих жилах течет кровь Тел-ар-Керрина, — со скорбной ехидцей добавила она. — Тель делал этот амулет в надежде при случае получить второй шанс. Ему не пригодилось, — вздохнула. — Жаль, что у вас с Пиларом разные матери.
— Скажи, а если я скоро умру, могу я получить немного ласки перед безвременной кончиной? — Дар улыбнулся и, собрав губы трубочкой, потянулся в ее сторону.
— Прекрати! — чуть не плача ответила возлюбленная, — я о серьезных вещах говорю.
С досадой хлопнула его по плечам. Маг поймал руки Эллы и, потянув, усадил чародейку себе на колени. Как же хорошо было ощущать ее теплое тело в руках!
— Не волнуйся, — поцеловал ее в нос. — Мы с Пиларом близнецы. Просто я обижен на мать и всячески делаю вид, что не имею к ней никакого отношения, — потерся о ее щеку, с наслаждением вдыхая запах костра. — А в жилах членов семьи хранителей Тмара течет кровь Тел-ар-Керрина. Рассказала бы ты мне сразу, что у тебя за вещица, меньше было бы хлопот.
— Это Алое пятно, амулет, его Тел-ар-Керрин отдал дочери, чтобы уберечь ту от смерти, — пояснила Элла.
— Уже понял, — кивнул Дар. — Видишь ли, в семейных летописях не сохранилось ни его описания, ни названия. Одно хорошо, — он заглянул возлюбленной в глаза, — у меня будет достаточно времени, чтобы надоесть тебе.
— Опрометчивое заявление, — совершенно отчетливо услышал Дар голос в своей голове. А затем нечто неведомое атаковало его каким-то незнакомым сковывающим заклинанием.
Перед тем, как кануть в забытье, маг успел с досадой отметить, что против незнакомца бессильна даже самая мудреная защита.
Глава семнадцатая
Элла потрясла Дара за плечо. Никакой реакции. Маг так и остался лежать неподвижно. Безвольной и расслабленной тряпочкой. Чародейка испуганно посмотрела вокруг. Она тоже услышала голос, и пыталась понять, где прячется Латасар. Оценить, может ли она отвлечься, чтобы помочь Дару или следует приготовиться к схватке. Латасар конечно бог, но сейчас он слаб, и Элла надеялась, у нее есть шанс дать ему отпор.
Вокруг стояла мертвая тишина, даже ручейки бурлили беззвучно. Чародейка тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли о глухоте. Наклонилась к Дару, положила руки ему на грудь и затянула заклинание. Нужно, чтобы маг пришел в себя, одной ей не справиться. Первое, что почувствовала — холодный, полный ненависти взгляд, он скользил по телу словно чьи-то липкие прикосновения. Поежилась, прогоняя неприятные ощущения, но прерываться не стала.
— Твой спутник нам только помещает, — снова раздался тот же голос, а Элла лишь закрыла глаза, отвлекаться было смерти подобно.
Наконец, она сжала кулак, обозначая завершение колдовства и с тревогой уставилась на Дара. Ничего. Мужчина все так же лежал, словно брошенное одеяло. Голос в голове мерзко хихикнул. И запел свое заклинание. На чужом непонятном языке. Элла сжалась в комок, она узнала слова. С их помощью, в прошлую встречу, когда Латасар хотел сделать ей ребенка, он выманивал ее сущность из человеческого тела. В горле пересохло. Обратилась к амулету, чтобы добыть силы на сопротивление, но Алое пятно не ответил ей. Разве можно пользоваться мощью части Латасара, когда рядом он сам?
Потянулась к шейному ремешку, но так и не смогла сорвать кристалл, ледяной ветер прошил ее насквозь, неведомой силой увлекая за собой, заставляя покинуть тело. Сама того не желая, Элла взлетела к вершине дерева. Совсем близко появились едва заметные сверкающие полоски, всполохи яркого желтого света — пожаловал сам Латасар.
Собралась в густое темное облако и, взывая ко всем имеющимся источникам, попыталась вернуться в тело. Тщетно! Никакая сила не отвечала! Тем временем, полосы подплыли почти вплотную, окружили ее кольцом и накренились, образуя над ней нечто вроде крыши.
— Сегодня мне не нужно твоего разрешения, — прозвенело где-то внутри. — Сейчас я на границе миров и не подчиняюсь вашим законам.
Элла сжалась сильнее. Может внешне она и напоминала облако, но внутри была тверже алмаза. Страх сковал все ее существо. Не знала, чего ждать, поэтому не понимала, как сопротивляться. Полосы лязгнули, словно металлические, и распались на множество тонких серебряных нитей, каждая из которых, будто в ткацком станке, иглой прошила облако. Элла изогнулась, пытаясь исторгнуть из себя нежеланных гостей, но иглы увязли внутри и никуда не двигались. "Убирайся!" — приказала Элла, вкладывая все свои силы, но в ответ раздался только мерзкий смех.