— Думаю, на пару лет, — пояснил собеседник. — Я бы оставил ее с парнями, но сам понимаешь. У нее будут великие силы, а задурит кто голову и заставит проворачивать грязные дела. У вас надежнее.
Тамир кивнул.
— Хорошо, мы позаботимся о ней.
— Ты позаботишься о ней, — вмешалась в разговор Истора.
— Я позабочусь о ней, Тори, — спокойно подтвердил Тамир и улыбнулся девочке, — пойдем в дом, Шадра.
Шадра поцеловала отца на прощание и пошла вслед за чужим мужчиной. В прихожей на нее уставились две пары любопытных глаз. Мальчишки были года на три-четыре младше Шадры, но улыбались ей так, будто им привели подружку. Им не дали выйти наружу, но они все отлично слышали и ожидали гостью с нетерпением.
— Меня зовут Тамир, я муж твоей матери, — улыбнулся Шадре хозяин дома. — У нас с твоим отцом был один наставник. А это, — указал на мальчишек, — твои братья: тот, что постарше Тарль, помладше — Перль.
Шадра кивнула. Тарль подмигнул ей и схватил за руку:
— А ты так умеешь? — в руке мальчика загорелся огонек.
— Да, — на ладони Шадры заплясало пламя.
— Дети, — оборвал игры Тамир, — никакого огня в доме. И вообще, если кто еще раз обратиться к силе без разрешения, то он непременно будет наказан, будет убираться в саду.
Мальчишки притихли.
— Ты голодна, Шадра? — спросил хозяин дома.
— Нет, мы с папой только отобедали, — вздохнула девочка и расплакалась.
Тамир обнял ее и погладил по голове.
— Ну-ну, все хорошо будет. У нас тоже неплохо, вот увидишь. Тори готовит отличный ирис, тебе понравится.
Девочка уткнулась в него и заревела еще громче. Тамир поймал строгий взгляд супруги и прошептал одними губами: "Она всего лишь ребенок. Твоя дочь". Истора подошла к нему, чмокнула в щеку и тяжело вздохнула, а потом присела и обняла девочку со спины. Прижалась лицом к ее лопаткам и вдохнула такой привычный запах можжевельника.
— Тель скоро вернется, не волнуйся, девочка моя, — прошептала она и осторожно, будто боясь обжечься, поцеловала макушку дочери.
Шадра разразилась новыми рыданиями.
Глава девятая
— Элла… Элла… — голос отца звучал откуда-то издалека, будто она призывает его, стоя на границе Мира мертвых, а демон не может прийти на зов.
Чародейка разлепила глаза и мутным взором окинула свою тюрьму. Тот же сырой и темный шатер. Раскалывалась голова, веревка колола связанные руки, амулет, подаренный Дарсиром, нещадно жег кожу.
— Открой мне свои печали, — потребовал Тэон, и Элла повиновалась, мысленно разрешая ему заглянуть в голову.
Тяжелым дымом в шатре повисла тишина. Чародейке показалось, демон молчал целую вечность. Неужели связь разорвалась?
— Отец… — еле слышно прошептала она.
— Я здесь, думаю, как тебе помочь, — проскрипел Тэон. — Правда, ничего на ум не приходит. Но если Последний советчик позвал меня, я должен знать, как поступить.
Элла слабо улыбнулась. Так вот что за вещицу вручил ей Дар! Правда, все, что она знала об этом амулете больше походило на легенды, но если реальностью окажется хотя бы половина, можно считать, ей, дочери Тэона, крупно повезло.
Чтобы создать Последнего советчика Тел-ар-Керрину пришлось победить одаряющую птицу — ни до него, ни после, никому этого не удавалось. Амулет обещал еще одну жизнь. В случае смертельной опасности, он призывал того, кто действительно сможет помочь. Вещица была одноразовой, великий маг готовил ее для похода в Мир мертвых, но отчего-то решил не брать с собой, и она вместе с другими его сокровищами канула в безвестность после победы богов. Интересно, как она попала к Дарсиру?
— Сурж боится, — голос отца оторвал Эллу от пустых размышлений. — Но ты не бойся, ты сильнее.
Тэон замолчал, Чародейка тоже притихла, стараясь не пропустить ничего важного. Неизвестно насколько хватит амулета, связь с Миром мертвых — не шутки.
— У Суржа есть сундук, — продолжил демон. — В нем заключена часть Латасара, кровожадная, но очень могущественная. Но договора с сундуком нет.
— Не понимаю, — нахмурилась Элла. — Какой сундук?
— Красный камень на ножках, — пояснил Тэон. — Он носит его на шее. Вы называете его Алое пятно.
Вздохнул и продолжил:
— Сурж поит его чужой кровью и взамен сундук дает немного силы, а ты можешь заключить с ним договор и заполучить все могущество части бога.
— Отец, — осторожно возразила Элла, — что если я не справлюсь, и он поглотит мой разум?
— Справишься, — заверил ее Тэон. — Ты дочь демона, а демоническая сущность претит Латасару. Да и договор можно будет разорвать, у белого древа, что растет у Источника сущего. С сундуком добраться туда будет легче. Прости за напоминание, но выбор у тебя невелик. Сурж ни перед чем не остановится, а уж разделаться с тобой он мечтал полжизни.
— Это точно, — согласилась чародейка. Повертела головой, разминая шею. — А как мне заключить договор.
— Просто подумай, что ты хочешь, сундук услышит твой зов. И будь готова вдосталь напоить его своей кровью.
— Хорошо, — вполголоса отозвалась Элла. Ничего нового отец не сказал. Вот только от его слов стало как-то не по себе. Получалось, Алое пятно имело что-то сродни разуму, и ничего хорошего это не сулило.
— Первый кто откликнется после договора — Черный ураган, — продолжил отец назидательным тоном. — Постарайся не снести к праотцам окрестности.
— Шутишь? — удивилась чародейка. — Он не отвечает мне с того дня, как мы схлестнулись с Латасаром. Почти двести лет прошло.
— Просто ты тихо зовешь, — отрезал демон, но тут же передумал и решил пояснить: — Раньше ты боялась, и твой тихий зов усиливал страх, теперь тебя почти ничего не пугает, а сил на громкий призыв не хватает, — вздохнул: — Мне пора, амулет слабеет.
— Подожди, — Элла нахмурилась и потерлась носом о большие пальцы связанных рук. — А что сундук захочет за свою помощь?
— Он не скажет, но будет подводить тебя к исполнению. Ты узнаешь, что расплатилась уже после. Не должно быть ничего… — речь Тэона оборвалась, видимо силы Последнего советчика иссякли.
Элла тяжело вздохнула. Не должно быть ничего, что? Махнула рукой, свяжется с отцом, когда выберется. Сейчас нужно поторапливаться, судя по духоте, близится полдень. Закрыла глаза и представила Алое пятно в подробностях. Его ровную гладкую прохладную поверхность, почти незаметные ножки, трещинку в одном из углов слева. "Я, Элла, дочь Тэона и Адлары готова заключить договор с тобой, часть Латасара", — мысленно пропела она. Открыла глаза и уставилась на вход в шатер в ожидании.
Завеса дернулась, и на пороге оказался маг — солдат с тарелкой пшенной каши и кувшином воды. Поставил еду на пол, молча развязал Элле руки и вручил ей ложку:
— Угощайся, Пра, — еле слышно произнес он.
Чародейка ухмыльнулась да и только, по всему видно, маг ее побаивается. Знает, что сила тут не отвечает, знает, что справится с ней, хрупкой женщиной, в любом случае, но трусит. Что ж, это тоже неплохо. Элла взяла ложку и окунула ее в теплую жижу. Улыбнулась. Ложка оказалась заточена с одного края. Что там сказал отец? Сундук услышит твой зов, а ты будь добра напои его своей кровью? Ну вот, кажется, началось. Теперь дело за малым — не дрогнуть.
Снаружи послышались шаги, завеса отодвинулась, и в шатер зашел Сурж.
— Заканчивайте возню, — проворчал он. — Скоро полдень, невестушка.
Элла проглотила ложку каши, и вперилась взглядом в Алое пятно, проглядывающее сквозь незатянутую до конца шнуровку ворота рубахи.
Амулет светился ядовито-розовым. Словно ждал того, кто наполнит его кровью, даст ему такой привычный всем цвет. Элла выдохнула, полоснула острым краем ложки по ладони и закрыла глаза:
— Я готова подтвердить свои намерения, — прошептала она и посмотрела на Суржа.
Алое пятно вспыхнуло нестерпимым огнем, и Элла прикрыла лицо рукой без раны. Стало еще жарче, будто снаружи начался пожар. Сурж вскрикнул, скорее гневно, чем испуганно, но, видимо, не смог сдвинуться с места. На колени чародейки упал горячий розовый камень. Она взяла его и, поработав ладонью с разрезом, подставила амулет под ярко-красные капли. Падая, те шипели и испарялись, а камень потихоньку остывал.
Элла не смогла бы сказать, как долго все продолжалось. Чтобы насытить Алое пятно пришлось разрезать вторую руку, к счастью, первая рана затянулась почти мгновенно. Кровь из разреза уже еле капала, когда камень остыл окончательно и поменял цвет на обычный для себя кроваво-красный. Чародейка вздохнула и надела амулет на шею. Чуть не взвизгнула от восторга. Великие боги! Она и не думала никогда, какое блаженство ощущать, что твоя чаша наполнилась. Что сила играет на кончиках пальцев и достаточно лишь произнести заклинание, чтобы получить желаемое. Ясное дело, сразу чаша не заработает, но как же великолепно понимать свое могущество!
Сурж очнулся и тут же атаковал. Элла одними мыслями призвала черный ураган, и тот ответил ей! Чародейка еще не успела выставить щит от удара тирана, а вихрь уже разносил лагерь на тысячи мелких частей, которые отправятся путешествовать по свету. Потом окрепший поток подхватил ее и, закружив в танце, унес за собой. Элла подняла глаза к небу и захохотала, так хорошо она давно себя не чувствовала.
Пришла в себя в незнакомом лесу. Вокруг росли высоченные сосны с тяжелыми загребущими лапами, пахло прелой травой и только что прошедшим дождем. Стоял день, но солнца видно не было. Куда идти даже предположить оказалось сложно. Чаша не отвечала, а в голове творилось демон знает что.
Мысли будто в сумасшедшей гонке мелькали одна за другой, толкаясь и обгоняя друг друга. Сметали препятствия и неслись не пойми куда. Только что Элла проговаривала про себя заклинание перемещения и вот уже его вытеснили воспоминания о первых шагах сына, Кнута. Потом снова победила сила, чародейка вспомнила про петлю Тэона и тут же ее посетили мысли о последней ночи с супругом. О его сладких надежных объятьях и спокойной уверенности.
Уселась на землю и потерла лицо ладонями. "Отпустить то, над чем не имеешь власти, взять в свои руки то, что можешь изменить и безошибочно отделить одно от другого", — повторила она давно знакомые слова для медитации. Сделала глубокий вдох и позволила неразберихе захватить себя. Им с Алым пятном нужно время привыкнуть друг к другу, но если амулет не поработит ее разум, все будет великолепно. Осталось только сделать, чтобы это "если" произошло.
Небо разразилось теплым дождем. Элла подняла лицо, подставила под крупные капли. Вода стекала по щекам будто слезы, маленькими змеями ползла по волосам и шее. Загремел гром, сверкнула молния, а чародейка поднялась на ноги и пошла, как ей казалось, на север. Зачем? Даже под угрозой расправы она бы не ответила на этот вопрос. Только где-то далеко в голове звенела мысль, что ей непременно надо туда.
***
Дарсир в злом бессилии ударил рукой по столу. Поморщился. Потер ушибленную кисть. Вот ведь досада! Заклинание поиска опять никого не нашло. Закрыл глаза и откинулся на спинку стула, растеребил челку. Тяжело вздохнул.
Хлопнула дверь кабинета, как обычно без стука, вошел Пилар. С тревогой взглянул на брата.
— Опять искал? И опять ничего? — сочувственно поинтересовался он.
— Да, — Дар потер глаза пальцами. — Я с ума сойду.
— Что хотел спросить, — вкрадчиво начал Пилар, прихватил рукой карандаш на столе и завертел его в руках, — к нашему обмену все готово, возражений ни у кого нет. Я в Хломе освоился, ты в Тмаре тоже бывал. Когда завершим все официально?
— Не знаю, — пожал плечами Дарсир. — Давай в начале осени. И с тварями, надеюсь, разберемся, и с полем. А то как-то совестно оставлять тебе незавершенные дела. И Элла может вернуться, я бы подождал ее здесь.
— Так ты медлишь из-за Эллы, — Пилар наклонился к брату и посмотрел ему в глаза. — Должен тебя разочаровать, если она не вернулась за эти три недели, то вряд ли появится снова. Ураган был сильный, вполне возможно ее в живых-то нет.
Дар покачал головой.
— Я бы знал, да и Последний советчик бы нашелся. Ты же знаешь, он всегда откликается. И компаса своего я не вижу. Не могу понять, что случилось.
— Я отправлю ее к тебе, если она появится в Хломе, — ухмыльнулся Пилар.
— В начале осени, — отрезал Дарсир. — Я должен разобраться с угрозами, ты же мне город без монстров отдаешь, и я не должен навешивать на тебя лишнее.
— Ты не хуже меня знаешь, в Тмаре будет жарко ближе к зиме, тебе надо успеть принять дела, — нахмурился брат.
— Я все успею, — заверил Дар, — в конце концов, кто из нас страж Тмара ты или я?
— Пойдем обедать, братец, — вздохнул Пилар, смирившись с тем, что не добьется своего.
Дарсир молча поднялся, вышел из-за стола, и маги направились в столовую.
— Не пойму, что с тобой происходит, — воззвал к разуму Пилар, приближаясь к арке-входу в столовую. — Не дело страдать из-за женщины, дольше, чем ты был с ней. А уж перекраивать из-за нее свои планы…
— Никто не страдает, — возразил Дар. — Она просто не успела надоесть. К тому же, ты забываешь о нашем назначении: тот, кто наделен силой обязан помогать слабым. А Элле явно нужна помощь, — маг вздохнул: — Понять бы какая…
— Да уж, — ухмыльнулся Пилар, пропуская брата в дверях вперед. — Нет на свете беспомощней существа, чем двухсотлетняя демоница с кучей амулетов и кристаллов силы на шее. Она уже и думать о нас забыла. Небось, или гостит у отца, или борется с очередными призраками прошлого.
— Как ты сказал? — Дар остановился и посмотрел на собеседника. Взъерошил челку. Улыбнулся. — Конечно! Почему я сам не понял? Она в чаще одаряющих птиц!
Пилар грубо схватил Дара за плечо и впился в него взглядом.
— Надеюсь, тебе хватит ума не соваться туда из-за женщины, которую ты и поиметь-то толком не успел? Кому станет лучше, если ты погибнешь из-за юбки?
Дарсир покачал головой и осторожно убрал руку Пилара.
— Ты, видимо, не в духе сегодня, братец, — шумно вздохнул и потер подбородок. — Я пойду туда не из-за женщины, что еще не успел распробовать, а из-за живого существа, которого предал. Отдал врагам, вместо того, чтобы придумать устраивающее всех решение. До юбкопоклонничества я еще не дошел. А ты с возрастом растерял былой задор и храбрость. Грош цена тому магу, который боится встреч с новыми сущностями.
— Я просто разумен, — нахмурился Пилар. — Поход в чащу одаряющих птиц — верная смерть. Без веской причины и подготовки там делать нечего.
— Ты прав, — подытожил собеседник. — Причина у меня веская, а подготовкой займусь прямо сейчас. Только перекушу.
Дар развернулся и, пройдя несколько шагов, уселся за накрытый стол. Пилар последовал за ним. Ели молча, каждый поглощенный своими мыслями. У них частенько случались подобные споры: осторожный Пилар ворчал на Дарсира и обвинял того в безрассудстве, но после остывал и почти всегда помогал брату. Они оба знали, чем закончится перепалка и каждый старался найти правильные слова для решающего разговора.
— Я пойду один, — нарушил молчание Дар. — Если через пару дней не вернусь, приходи, выручай своего брата-балбеса.
— Ладно, — Пилар отвлекся от еды. — Но тебе надо хорошенько подготовиться.
— Другой разговор, — улыбнулся собеседник. — Закончим с обедом и за дело!
Всякому пожелавшему отправиться без приглашения в чащу одаряющих птиц следовало заранее распроститься с жизнью и, в то же время, сохранить все самые светлые думы о ней. Птицы не знали пощады ни к смертным, ни к вечным, нарушавшим их покой, но если, по странному совпадению, случалось так, что ни не трогали добычу, мысли приходились как нельзя кстати. Потому что чаща отпускала только тех, кто действительно хотел вернуться, тех, у кого были прочные связи с реальностью.
Дар догадывался, что Эллу к птицам забросил Последний советчик, не уловив за ней мыслей и сильных привязанностей в настоящем. Амулет посчитал себя выполнившим обязательства и передал игрушку своим живым собратьям. Когда-то давно Тел-ар-Керрин создал Последнего советчика из души побежденной одаряющей птицы, и амулет, видимо, так и не утратил связей с пернатыми. А чародейка оказалась подходящим подарком. Других разумных объяснений ее исчезновению у Дарсира не было. И он очень хотел, чтобы оно оказалось верным. Потому что лучше страшный враг, чем неизвестность.