Глэдис демонстративно громко щелкнула запором и услышала в коридоре удаляющиеся шаги.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Проснулась она оттого, что кто-то весьма чувствительно тряхнул ее за плечо.
— Вставай, тебя уже все ждут!
Глэдис с трудом приоткрыла глаза и, увидев Джека, машинально, еще в полусне, пробормотала:
— Иди отсюда, идиот чертов, я спать хочу.
Рухнув на подушку, она снова зажмурилась и попыталась вернуться в сон — но не тут-то было! Ее хамским образом перевернули и ляпнули на лицо что-то мокрое и холодное. Глэдис завизжала, подскочила и ошалело открыла глаза, только сейчас вспомнив, что произошло.
Джек стоял около кровати, держа в руках мокрое полотенце и, как всегда, ухмыляясь. Как он вошел? Она бросила взгляд на дверь — замок был цел.
— Чего тебе надо? — отчеканила она ледяным тоном.
— Вставай, пошли. Совещание закончилось, и с тобой хотят поговорить.
— Я должна привести себя в порядок и позавтракать. Без этого с места не сдвинусь.
— Там приехали еще какие-то шишки из таможенной службы и ждут тебя.
— Кофе, три тоста и джем.
Джек вздохнул и достал рацию.
— Сэр?… Она хочет сначала позавтракать… Да, объяснил, но вы же видели… Кофе и три тоста…
— И джем! — завопила Глэдис.
— И джем, — покорно повторил Джек. — Да, сэр… Да, сэр. — Он выключил рацию и со вздохом обернулся к ней: — Завтрак тебе принесут прямо в кабинет шефа. Они там все сидят и тебя дожидаются.
Глэдис пожала плечами, радуясь, что настояла на своем, и пошла в душ — неторопливо, чтобы он видел, какое большое одолжение она ему делает.
Приведение себя в порядок заняло у Глэдис меньше получаса — почти рекорд по ее меркам. Все это время Джек мрачно сидел на столе и пялил на нее глаза» Ни стыда, ни совести! В конце концов она решила просто не замечать его — как римская патрицианка раба — и переодевалась прямо при нем. Пусть видит и страдает!
Выбирать было особо не из чего — в чемодане мало что поместилось. Глэдис натянула черные кожаные брюки в обтяжку, ярко-розовую шелковую блузку и черную кожаную жилетку.
В целом получилось неплохо — особенно с черными замшевыми туфельками на шпильках.
— Ну, как? — покрутилась она перед Джеком.
— Не тяни время, пошли уже! — он вскочил и направился к выходу.
В кабинете действительно было полно народу — за длинным столом сидели человек девять, все мужчины. При виде Глэдис они встали — ну, хоть воспитаны нормально! Она благосклонно кивнула и прошествовала к пустому стулу, перед которым стояли тосты и кофе.
Сразу выяснилось, что кофе недостаточно горячий, тосты чуть теплые, а джем клубничный, но она решила не обращать внимания на все эти досадные мелочи — даже джем не попросила заменить на сливовый! — и неторопливо начала есть. Все ждали, молча глядя на нее. «Хотят посмотреть — пусть смотрят!» — подумала Глэдис и перестала обращать на них внимание.
Закончив трапезу, она аккуратно промокнула губы салфеткой и вопросительно обернулась на Джека — он подошел и молча унес поднос с посудой. То-то же!
— Миссис Четтерсон, — обратился к ней Финк, сидевший во главе стола. Глэдис возмущенно подскочила, и он быстро поправился: — То есть… мисс Делано, — она кивнула, — нам очень понравились ваши рисунки. Ваш муж, — уловив ее взгляд, он быстро добавил, — бывший… заверил нас, что обычно вы рисуете достаточно похоже на оригинал.
Он замолчал, и Глэдис почувствовала, что сейчас от нее ждут какой-то реплики.
— Благодарю за комплимент, — благосклонно мурлыкнула она.
— Мисс Делано, возникла ситуация, при которой нам может быть необходима ваша помощь, поэтому, с разрешения присутствующих, я должен частично посвятить вас в суть происходящего.
Таможенная служба совместно с ФБР проводит операцию по пресечению контрабанды необработанных алмазов из Южной Африки.
При слове «алмазы» Глэдис напряглась. Так в этих двух свертках алмазы? Вот бы их найти! Это где-то тут, в аэропорту!
— Человек, убитый вчера при вас — это пилот, переправлявший алмазы на территорию Соединенных Штатов, — продолжал Финк. — ФБР известно, что эта партия алмазов должна быть передана покупателю через неделю, но кем и где — мы не знаем. Все, что у нас есть — это ваши рисунки и ваше утверждение, что два свертка с алмазами спрятаны где-то внутри здания аэропорта. Вы — единственный человек, который видел двух членов банды. Разумеется, копии рисунков уже розданы нашим сотрудникам, но если бы вы согласились помочь нам, мы были бы вам очень признательны.
— А что я должна буду делать?
— В течение ближайшей недели вы должны будете находиться в этом здании и наблюдать за всем, что происходит в аэропорту — мы надеемся, что вам удастся заметить кого-то из них, когда они придут забирать алмазы. Вы будете под нашей охраной — в любом случае, раз они знают, где вы живете, вам сейчас опасно появляться дома…
— Мои кредитки! — вскрикнула Глэдис. Окружающие вздрогнули.
— Мы уже позаботились об этом, — вмешался фэбээровец Симпсон (Глэдис отметила, что он уже успел сменить заплеванную рубашку и выглядел вполне прилично — пятна на пиджаке, слава богу, было не видно) и объяснил: — Они отменены, и, если кто-нибудь попытается ими воспользоваться, мы его сразу арестуем.
— Но у меня не осталось ни цента! И каблук на сапоге сломан — в чем я буду ходить? И костюм почистить надо! И мне мало той одежды, что в чемодане…
И белья тоже — но об этом Глэдис не сказала, считая всякое упоминание о столь интимных предметах туалета в присутствии мужчин неприличным.
— Вам будут предоставлены определенные средства на карманные расходы и на экипировку… в пределах разумного.
Джек неожиданно фыркнул — все тут же уставились на него.
— В чем дело, Четтерсон? Вы что-то хотите сказать? — резко спросил Финк.
— Нет, сэр. Я только подумал… в пределах разумного для нас — или для нее?
Прозвучало традиционное: — «На минутку, Четтерсон» — и они, как всегда, вышли. Глэдис уже привыкла к этим паузам. Вскоре за дверь вышли еще несколько человек. Она терпеливо ждала, про себя удивляясь несобранности мужчин — неужели нельзя сначала закончить с делами, а потом уже болтать?
Они вернулись через несколько минут, с шумом подвинули стулья и сели. Финк продолжил:
— Мы имеем основания предполагать, что среди персонала аэропорта у них может быть сообщник… или сообщники. Но я сомневаюсь, чтобы эти бандиты открыли еще кому-нибудь — даже своему сообщнику — местонахождение алмазов. Слишком большая ценность. Поэтому, очевидно, за алмазами придет кто-то из них. Когда и куда — мы не знаем. Найти алмазы в здании мы сами не сможем — эти небольшие свертки пилот мог спрятать куда угодно. Так что вся надежда на вас. Вас, естественно, будут защищать круглые сутки. Для того чтобы никто ничего не заподозрил, мы уже продумали, как можно объяснить ваше пребывание в аэропорту, — он сделал долгую паузу и обвел глазами присутствующих, после чего решительно заключил: — Вы вернетесь к мужу.
— Что-о?! — вопль Глэдис заставил всех подскочить. Финк быстро и громко заговорил, не давая ей возможности вставить слово:
— Фиктивно, конечно. Всего на неделю, а может, и меньше. Тогда все будет выглядеть очень правдоподобно — он не будет отходить от вас ни на шаг и сможет вас защитить.
Глэдис уже набрала воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой в адрес человека, выдвинувшего подобное бесчувственное и непристойное предложение, но внезапно услышала голос Джека:
— Сэр, но вы же обещали мне отпуск — с завтрашнего дня!
— Какой еще отпуск, Четтерсон? Вы что?!
— Я уже два года не был в отпуске! У меня есть свои личные планы на ближайшие две недели!
Последовало обычное: — «На минутку, Четтерсон!» — и они, в который раз, вышли. Глэдис машинально пододвинула к себе какой-то валявшийся на столе блокнот и начала чиркать карандашом по листу, обдумывая происходящее.
Значит, он не хочет? Негодяй! Два года в отпуске не был… Вот это правда, у них даже медового месяца толком не было — у него, видите ли, работа! А теперь у него «личные планы»?! Знаем мы эти «личные планы» — дылда шестифутовая без груди! Значит, для этой дуры можно, а для законной жены нельзя отпуск было попросить?
А как было бы соблазнительно гордо продефилировать по аэропорту в новых туфлях… или в новых сапогах — под ручку с Джеком. Мимо стойки Ланы! Даже если ее не будет на месте, ей тут же донесут. А он не будет иметь права никому ничего рассказать! И должен будет делать вид, что безумно счастлив — для большего правдоподобия!
И еще она получит новые сапоги… и костюм… и еще что-нибудь. И это будет жутко интересно. И можно будет говорить Джеку любые гадости — а он вынужден будет слушать и не отходить от нее ни на шаг!
К моменту возвращения мужчин Глэдис уже успела сформулировать все дополнительные требования, которые она собиралась выдвинуть — в том числе и касающиеся поведения Джека.
Вернулись они не скоро — ну сколько можно болтать?! Работать пора — контрабандистов ловить! На ходу Финк продолжал выговаривать Джеку:
— Отпуск я разрешу вам только через неделю — или раньше, если управимся. И не хочу больше ничего слышать о ваших личных планах!
Вот! Получай, голубчик! Тянувшиеся сзади мужчины ехидно улыбались — не иначе как опять похабные анекдоты травили!
Проходя мимо Глэдис, Финк случайно заглянул ей через плечо, издал какой-то странный звук и выхватил у нее блокнот. Она не поняла, в чем дело — может, там было написано что-то важное и секретное? — и обернулась, уставившись на него.
Продолжая смотреть в блокнот, Финк медленно багровел и, казалось, задыхался. Кажется, ему плохо? Почему никто не поможет пожилому человеку?! Глэдис уже хотела спросить, как он себя чувствует, но один из мужчин подошел к Финку, взглянул в блокнот и отреагировал точно так же.
Да что случилось-то? Глэдис вскочила, растолкала сгрудившихся мужиков и тоже заглянула в блокнот. О ужас! Там был изображен Джек — с козлиными ногами, хвостом и рогами — в виде черта. С обычной ухмылкой! И при этом — совсем голый!!! Со всеми анатомическими подробностями — даже несколько гипертрофированными!
Откуда это? Неужели это нарисовала она?! Да-а! Но она же машинально!
Глэдис рухнула на стул, закрыв лицо руками. О Боже, что они теперь о ней подумают!?
Открыв глаза, она обнаружила, что все по-прежнему сгрудились вокруг блокнота, но на сей раз его держал Джек. Иронически приподняв бровь и не выпуская зубочистки, он внимательно изучил портрет, обвел взглядом присутствующих — замерев, они ждали, что он скажет — и неторопливо
протянул:
— Я же говорил — рисовать, подробно передавая все детали — это единственное, что она умеет…
После этой краткой интермедии все снова расселись по своим местам.
— Итак, мисс Делано, что вы скажете? — осведомился СИМПСОН.
— Про что?
— Про наше предложение.
— А что я делаю в аэропорту, если я вернулась к мужу? — спросила Глэдис.
— Мы это уже обдумали, — вмешался Финк, — предположим, как раз когда вы вернулись, у вас дома что-нибудь случилось… скажем, с сантехникой — так некстати. Поэтому руководство аэропорта пошло навстречу вашему мужу и разрешило, в порядке исключения, вам с ним несколько дней пожить вдвоем в комнате отдыха для VIР-персон.
— Глупо… А почему не в гостинице? — поинтересовалась Глэдис.
— Глупо, но именно потому поверят, — подтвердил Финк. — Да никто и не спросит. И, я так понимаю, что вы согласны?
Глэдис задумалась. А она согласна? Как соблазнительно было бы сделать такую гадость Лане… и Джеку! Пусть эта Лана хоть несколько дней попереживает! Но…
— В комнате отдыха — ни за что! — решительно ответила она, — и у меня есть еще ряд требований. Без этого я не согласна.
— Но чем вас не устраивает комната отдыха VIР-персон?
— Там только одна кровать! Это неприлично! Я не потерплю никаких сексуальных домогательств!
— Размечталась! — донеслось сбоку.
— Вот видите, мисс Делано, мистер Четтерсон готов пообещать нам, что никаких сексуальных домогательств не будет. Правду Джек?
— Нужна она мне! — хамски осклабился Джек.
— Итак, эта проблема решена. Какие еще у вас требования?
— Новые сапоги и костюм. Новая кредитка — если я захочу что-то купить. И чтобы никто не смел больше мне хамить! Если я вернулась к мужу, то он должен делать довольный вид, вести себя на людях нежно, любезно и предупредительно — и не говорить гадостей! А то все брошу и уйду. И чтоб никаких посторонних женщин — тут ему не гарем!
— Ну что ж — это, по крайней мере, логично. Четтерсон, вы все слышали?
— Да, сэр.
— Значит, решено! Отныне и до конца операции вам, Четтерсон, придется выполнять все эти требования. А вы, мисс Делано, должны будете снова откликаться на имя «миссис Четтерсон» — для правдоподобия. Договорились?
Да что он — с ума сошел? Она читала в журнале, что даже кошка, если ее переучивают с одного имени на другое, от стресса может облысеть!
А Глэдис за последние два года переучивалась уже дважды — сначала на «миссис Четтерсон», а потом обратно на «мисс Делано»…
Она тяжело вздохнула и угрюмо пробормотала:
— Ладно, договорились…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Весь день Глэдис была счастлива — никогда в жизни она еще так хорошо не проводила время!
Ей купили новый костюм и сапоги! Точнее, купила она сама, выбрав в фешенебельном бутике самые дорогие и модные вещи, но платил Джек — кредиткой, полученной от Симпсона. Так было еще и лучше — пускай все видят, что он осыпает ее подарками и одевает с ног до головы!
Победа Глэдис оказалась даже более полной, чем она мечтала — ей удалось прошествовать мимо стойки Ланы целых два раза! И оба раза — под руку с Джеком! Туда — в новых туфлях и в платье с декольте — специально чтобы показать, что у нее-то, в отличие от некоторых, грудь есть. И обратно, в новых сапогах и в новом красном костюме. Джек даже расщедрился и купил ей — на свои деньги, он это специально подчеркнул! — маленькую золотую брошку на лацкан.
Всю дорогу по аэропорту он, держа Глэдис под руку, нежно шептал ей на ухо:
— Смотри по сторонам! Не отвлекайся!
А она что делала?! Именно смотрела по сторонам — все ли видели ее триумф?
Правда, триумф был слегка подпорчен — Ланы целый день не было на месте — но Глэдис не сомневалась, что ей все передадут. Девицы за стойкой так вылупили глаза и подались вперёд, что чуть наружу не вывалились!
Она уже и забыла, какое это удовольствие — гулять с Джеком и ловить завистливые взгляды других женщин. В каком-то журнале Глэдис однажды прочитала такую фразу: «Лучшее украшение женщины — это хорошо одетый привлекательный мужчина». Так вот, у нее такое украшение было — и пусть все завидуют. Никто же не знает, что на самом деле это подлый изменник с черной душой, и она разрешает ему к себе прикасаться только потому, что выполняет важное секретное задание ФБР. Так что пусть завидуют!
Кроме того, глядя по сторонам, Глэдис увидела нечто совершенно восхитительное — шикарный меховой жакет! Он висел в одной из витрин, весь из нежно-бежевого, шелковистого и слегка вьющегося меха — кажется, горного козла.
Никаких бандитов она, правда, не заметила, но все равно было очень здорово!
Ей оборудовали рабочее место — небольшой отдельный кабинет с удобным вращающимся креслом, пультом управления и пятью телевизорами. К сожалению, черно-белыми и без звука — зато на них было видно весь аэропорт. Джек научил ее, как можно, нажимая кнопки на пульте управления, переключаться с одной камеры наблюдения на другую, увеличивать и уменьшать изображение и крутить камерой туда-сюда. Масса удовольствия!
Обязанности Глэдис были очень простыми: если она увидит на экране кого-нибудь из бандитов, сразу же нужно сказать об этом Джеку — он сидел в соседней комнате, куда перенесли вещи из его кабинета, и занимался какими-то своими делами, а когда у нее уставали глаза, должен был гулять с ней по аэропорту. Если бы Глэдис увидела бандитов на прогулке, то тоже должна была сказать об этом Джеку — на ухо, а не вопить, это ей специально несколько раз повторили.