Четвертый день вынужденного затворничества.
Тарза дрыхнет, нам бы её заботы, от корма кошачьего теперь не млеет, рубает тушенку, как и мы.
Как же я её через черноту понесу? Не одолеет она такой переход и пристроить на время не к кому. Печалька.
От нечего делать Саша занимается резьбой по дереву, не иначе, как мне светелку готовит. Вот уже и спальное место мне выдолбила, только там сразу Тарзунчик звездочкой развалилась. Но была изгнана, с недовольной мордой к смотровому окну полезла, ко мне в ноги. Я же бдю. Хоть воды прибавилось, но эти уроды нашли выход, по склону на страховке спускаются. В это время мы сидим, как мыши под веником.
Полку что ль мастерит над моей импровизированной кроватью?
«Нет. Дополнительные койко-места. Ты всю жизнь собираешься одна по Стиксу ходить? Может, прибьешься к сильной группе, а тут всего одно спальное, непорядок. А мне хоть какое-то разнообразие, скучно». – Поясняет как не разумному дитю Скреббер.
– Про скучно не надо, сама готова на стену лезть, третий раз рюкзак перебираю. – Уже я жалюсь, но в слух. Скоро забуду, как разговаривать.
«Закрывай смотровое окно и спускайся, прибраться надо, включай фонарик», – сказано мне было почти через три часа.
На улице продолжает бушевать стихия, а тут тепло, теперь светло и мухи не кусают. Комната преобразилась. Шесть спальных мест, не считая ложа у смотрового окна. Там она в первую очередь что–то мудрила, думаю даже со снайперкой будет удобно разместится.
Еще, что радует глаз, аккуратный кухонный уголок, с нишами, полочками, а главное с кухонным столом. В ней пропал талант дизайнера.
Но и уборка предстоит не шуточная, без веника, вместо совка тонкая деревянная панелька, цельные бруски я оставила, сложили их в ниши под кроватями, может еще какой умелец стулья сделает?
Мусор сгребала, применяя силу превращала щепы в труху, наполняла мешок и тащила в туалет, там у нас уже половина короба забито. Зато не надо думать, что в кошачий туалет насыпать, да и в наш тоже.
На этом день не закончился, пообедали, подремали. Саша взялась за проход, потом колдовала в туалете, это я так думала.
Не угадала.
Теперь вода у нас в доме, по желобку поступает, если его выдвинуть, течет в импровизированную раковину, тут на рисовалась не хилая проблема, стек либо на улицу, а это опять же нарушение конспирации, да и дерево со временем может разрушится, вот найдем пластиковые трубы, тогда…
Зато проход на загляденье, в полный мой рост и раньше был, а теперь потолок под два метра, да и ширина прохода существенно увеличилась, а где водопровод –пока решено организовать складское помещение. Намудрила Саша. Там я горох замутила, пора немного подкрепиться. Жемчуг черный весь для Саши пригодится, красный она тоже дотошно перебрала и три из семи забраковала для моего организма – значит тоже её. Жду сюрприза с нетерпением, она обещала, как домой вернемся. Может это того розового, перламутрового касается?
Вечером перед ужином муры активизировались, через шум дождя слышались отдельные слова.
Но главное уловила, завтра сюда аж четыре сенса прибудут и на какую–то операцию из лагеря основная масса муров уйдет.
Неприятные известия, ох и неприятные. Надо живчика еще приготовить, завтра будет трудный день, решили сидеть в скрыте по очереди, прикрывая друг друга, потому и живчика нужно немерено — мне. Запас карман не тянет, не зря я сегодня умения горохом кормила. Да и то, что Саша меня протащила по почти пятидесяти кластерам имеет свою цену. Те изменения, которые на лицо – мое физическое состояние и конечно раскрытые в большей степени дары.
Пришла очередь ящика, что Саша на военной базе забила, доперла его до подсобки, разбираю. Интересно получается. Десять комплектов мужской формы, вот не мой размерчик и все тут. Не похоже, что она хватала что придется. Полотенца большие, махровые, столько же халатов, я бы от одного не отказалась –завернуться после парилки, или нашей баньки, что на зависшем кластере у моего первого стаба – дома.
Одеяла, да не те тонкие, что я прихватила, постельное белье в упаковке герметичной, сто лет пролежат. Поцокала языком. И это только верхний слой сняла. Обувь, это точно мне. Берцы? Ну есть похожесть, но точно не они, настоящая кожа, вместо шнурков липучка. К ноге, как вторая кожа подстроились. Хороши. По щиколотку.
– Саша, спасибо.
«Носи на здоровье, кроссовкам твоим приходит каюк».
Заметила уже и сама, скоро каши запросят.
Вторая такая же пара любовно устроилась на полке. Два спальных мешка отправились туда же. Мне одного хватает за глаза. В раскрытом состоянии заменяет полноценный матрас на кровать.
Набор медика! А я вот не нашла. Посетовала, на свою безалаберность.
Неполноценный наборчик я еще в той аптеке собрала.
А это что такое? Кручу верчу, узнать применение хочу. Эллипсы какие–то, коврики прикроватные?
Саша ржет: «Это тазики разовые, один к себе в рюкзак положи – пригодится на первое время».
– Как это разовый таз?
«Воду наливаешь холодную, там происходит реакция, кипячение. Используется в полевых условиях для обеззараживания инструментов. Не подходит для пищевого использования. А вот рану промыть запросто можно, там же антисептик».
– Зачем таз, можно же в виде контейнера сделать было?
«Можно, только инструмент инструменту рознь. Это на Стиксе ноги, руки отрастают, а там…»
– Поняла, можешь не продолжать…
Совету последовала, в рюкзак, так в рюкзак. Миров миллионы, у всех есть свои ништяки в наличии. Пачка, запакованная герметично, прозрачная, внутри образ лица без прорезей, ладони, стопы опять ввели меня в ступор.
«Набор киллера, шпиёна, снайпера – противогаз, для рук и ног прибамбас, следов не оставляет».
– До чего техника дошла! Сгодится?
В эфире молчание.
Пусть будет, в рюкзак закинула пяток без напоминания. Воровато оглянувшись, еще один тазик туда определила.
Опять пакет, кажется такие перчатки у меня есть. Следующий — носки?
«Это приблуда на обувь, как и перчатки, ко всем поверхностям цепляется».
– Вот меня смутные сомнения терзают, военная база внешников?
«Похоже, технологии продвинутые, но не тех внешников, что в округе, с полной уверенностью погожу. Кстати, нолды тоже иногда «прилетают», но редко и не в эти места».
Ага, контролирует ситуацию.
Остальное по мелочи разложили, оценивающим взглядом прошлась по полкам. Запоминая куда и что…
Хлюп.
Я насторожилась выключила фонарь. Глаза прикрыла перед этим. Сейчас идет сразу переход организма к зрению в темноте. Слух на все сто процентов задействовала.
Шлюп. Хррр. Плюм. Кто–то вломился в наше временное жилище. Саша уже дышит в мою спину.
– Спасите, у нас раненый, – простуженный мужской сиплый голос, заставил меня зажать ладонью рот.
Откуда! Как! Как нас обнаружили? Заметались мысли заполошно.
«Соберись, добро давай, а то подведут нас эти ночные непрошеные гости». – Сашин голос в голове вывел из ступора.
– Забирайтесь. Мой голос тоже сел от волнения.
Он одним рваным движение подтянулся и повернувшись дернул за веревку, что к его поясу привязана. Голова второго вынырнула внезапно. Этот точно без сознания. Первый вдруг резко присел и свалился на бок.
Черт.
– Тащи второго, я в комнату его отволоку. Да подожди дай веревку обрежу.
Я практически не напрягаясь втащила второго полностью и дернула за веревку к его ногам привязанную.
Чик. Передача тела. Второй лапой и первого Саша ухватила. В комнату попятилась задом.
«Милка, не задерживайся, а то увидят меня, ору не оберешься».
Я вскинула бровь:
– Я не орала.
«Ага, ты бы обгадилась, да нечем было».
В любой ситуации есть место шутке!
«Полотенца, халаты этим тут дай, как появятся. И так водой все полы залили, скользко».
Ей скользко, не смешите мои подковы. А вот мне надо предусмотрительно двигаться. Наверное, пришло время фонарь включать.
Глава 9
Трое последних влетали из прохода, как черти из табакерки.
А я уже скомандовала, первому, чтобы скидывали мокрую амуницию, пока я за полотенцами и халатами метнулась.
До чего же хороши! И это без света, погожу пока фонарь включать. Уж повыше меня будут, плечи – во! Торс – ах! Лиц не вижу, спиной стоят, вытерлись на скорую руку, я им халаты протянула, – сейчас свет включу, зажмурились! – скомандовала.
А при свете они еще лучше выглядят.
– Идите по коридору, я вашим болезным сейчас тоже возьму по халату. Да осторожнее ступайте, вода. А, орать не советую, муры рядом. Полотенца я до этого прихватила, да думаю и одеяла потребуются, может еще чего?
Последнего тронув за плечо, всучила полотенца.
Не орут. Не воняет, может, как и мне нечем. Но собрала нужное в темпе вальса и держа гору пакетов перед входом зажмурилась. В кого–то вляпалась.
У махина бронированная, чуть грудину не отбила, и это через одеяла.
– Не пристало даме так напрягаться. Прозвучал бархатный голос.
– Ага, а когда сто килограмм втаскивала из воды, легко было. Хотя...вслух об этом, слава Стиксу, хватило ума промолчать.
В комнате гробовое молчание. Остальные в шоке, смотрят за действиями Саши.
«Живчик захватила?»
Протянула.
Она уже двоих раздела, сейчас обтерла, в халат завернула споро, забросила на кровать. Одного.
«Вторую застели лежанку».
Исполнила.
«Знахаря давай сюда».
Я повернула голову в сторону стоящих столбом. Наш мысленный разговор они конечно не слышат, но спорую работу наблюдают.
«Знахарь за твоей спиной, как увидела мужиков классных, так и растерялася? Сама тоже сюда чеши».
– Пошли Знахарь, лечить ребят пора. - Обернулась к мужчине, в которого до этого врезалась.
– Мне бы живчика, хоть пару глотков?
Вот тетеря. Это я себе, склерознице.
Всучила одну фляжку ему в руки, вторую протянула тем, что решили статуями поработать.
– Спиртное есть – еще сделаю? У меня запасы ограничены, на флягу осталось коньяка.
Присосались, как к материнской сиське. Эко вас ребятки!
Знахарю протянула вторую баклажку с горохом. Хлебнул и на меня вылупился. И чего? Не мне же в чувство приводить болезных. Хотя поучаствовать придется.
А мужик что надо, чернобровый, черноокий, нос с горбинкой, осунувшийся только. А фейс тоже интересный, восточный султан. Чалму осталось навертеть и в гарем, в гарем… Орел.
– Нравлюсь?
– Мужик ты видный, но у тебя там друзья загибаются.
– Прости, это я на нервной почве несу черте что. Сенс нам сюрприз преподнес, все твердил, – нас там спасут, нам там помогут. Чего угодно ожидали, квазов, муров вставших на путь исправления, но такого!
– И надеюсь будете о нашей встрече молчать, а то… – нехорошо я так прищурилась, смотря ему в глаза предупреждающе, представляя какую охоту на нас могут открыть.
«Морду попроще сделай, а то даже я испугалась, глаза горят, как у потусторонней». –Саша неисправима.
Кто-то икнул, пробормотав под нос: «Ведьма».
– Ведьма не ведьма, давайте делом займемся, а вы двое марш под одеяло, стелить я вам буду?
Больше ведьмой не обозвали, но икнули синхронно. И это двухметровые качки! Как будто я им пообещала по попе нашлепать.
Знахарь развил бурную деятельность, сначала я так понимаю сенса отпоил живчиком, потом поймав мой взгляд и не встретив отрицания, горошком подподчивал, через двадцать минут, тот уже осмысленным взглядом огляделся, увидел Сашу и улыбнулся.
Я пропала.
Не может быть на свете такой улыбки, не может. Его лицо сразу преобразилось, вот этому я не только бы второй раз дала, я и в первый раз его сама взяла. А ведь и не красавец вовсе, есть с чем сравнить, тот же знахарь, а ...
Мама ради бога я ни капли не пьяна
И не одинока и не просто влюблена
Пропадаю я, пропадаю я...
/Л.Успенская/
«Эко, Милка, тебя скрутило. Знакомься, нолд, просто нолд».
– Царь, просто Царь?
«Да не, простой вояка, ему, не поверишь, тысячи три лет. Может чуть меньше».
– Такой старый? А по виду и не скажешь, – мысленно протянула я задумчиво.
Остался один болезный.
Нолд как будто и не лежал пластом недавно, развил бурную деятельность. Зараззза. Перед тем показав свое тело во всей красе, натянул халат. Только меня, как холодной водой окатило. Кинжал, та же вязь. По позвоночнику Нолда.
Почему Саша промолчала? Не знала?
«Да кто же знал, что ты его на пути встретишь. Бытует у нолдов поверье, что если женщина кинжал в руки взяла чей-то, то она этому мужчине принадлежит. Не обольщайся, не женой. Так что о кинжале не слова. Он должен сам на твои чувства ответить. А он, головой отвечаю, прочел в твоей душе сокрытое. На то он и сенс».
Могу только повториться – зараззза.
– Девушки красавицы, не попить ли нам чайку? Улыбается сенс.
«Передай этому огрызку, сначала – слово чести. Про огрызок можешь пропустить».
– Слово чести. Повторяю, практически приказ от скреббера в слух.
– Симбионт? Дара? Ты все же нашла ей замену. Он с прищуром и с каким–то недоверием уставился именно на Сашу.
– Первое – да, второе – Мила, третье… – повернула голову к Саше, – да? Если первое и второе вслух, то вопрос Саше конечно мысленно.
«Да я нашла замену его шлюхе». А яду–то, яду в её ответе.
Это я переводить не стала. Но галочку на память поставлю.
Нолд:
– Даю слово чести Миле (Даре) и её симбионту.
Хорошо на колено не припал. И напрягает его эта Дара. Настроение неожиданно ушло в минус. Поэтому поступила разумно, молча всем налила чаю, открыла по две банки тушенки, перед этим поставив на режим подогрева.
– Извини, – заговорил нолд, – Дара – потому, что отмечена дарами. И ты же отмечена, тебя уже знахарь смотрел?
– Нет.
– А ментат?
– Нет, и паспортной метки у меня нет и с аборигенами я не планировала пока встречаться.
– Во дает!!! Знахарь аж подпрыгнул. – Ты где прорезалась?
– В двухстах метрах от черноты.
– Обалдеть, обалдеть!
– Тише ты, муры за стенкой.
– Крещенная?
– Была Людой, стала Милой.
– Надо исправлять, имя то Людмила было, кушаем, пьем и приступим. Засуетился знахарь.
Саша: «Милка, соглашайся, нормальные крестные, не шелупонь подзаборная. Да и для жизни в будущем это пригодится».
В общем после крещения я стала Славой, С****славой(?). Первый вариант меня вполне устроил.
Знахарь был ошарашен, но помог, чем смог на данном этапе. Поводил руками над моею головой. Ворон. Остальные молчали, осмотр у знахаря дело интимное, так что они еще и отвернулись на время.
А про знахарство сделал тот же вывод, что и Саша, – развивать смысла нет, стоячий дар. Так бывает. Очень тихо, на уровне восприятия давал указания.
Дал точное количество гороха, которое мне нужно потреблять в неделю. Такими темпами мне как раз запасов хватит на несколько лет, подобрал жемчужину, которую следует проглотить и в кваза не превратится. Мне еще с двумя придется расстаться, они именно мне не подходят, думаю Саша не против их будет принять.
– После просмотра розовых перламутровых, оглянулся на своих и предупредил почему–то совсем уж шепотом, приблизившись к моему уху: – Эти можешь пить не переживая, они почти с белыми сравнимы, безвредны, но период разный: белую, когда хочешь можно глотать, и сколько хочешь, а эти – раз в год. В первые четыре дня дает ошеломляющий результат, мобилизует силы организма в несколько раз.
За янтарные нити сразу дал цену, три черных жемчужины или одну красную. Больно нити насыщенные. Я спек все одно изготовить не смогу, поменяла на красную, которая мне идеально подошла.
Красные жемчужины можно пить с разрывом в три– пять недель. А после розовой, через две– три недели.
Когда все спать свалились, все, кроме Нолда, он позвал меня на деликатный разговор.
– Давай меняться, нам очень жемчужина розовая нужна, без провидца всем трудно придется, ведь не только угадать нужно, когда в скрыт уходить, нюансов много, но этот парень нас подстрахует, с меня услуга, любая. Он еще и погодник, ливень его работа.