Сердце больно сжалось, пока Максим пытался понять причину этой боли, последовал второй удар, затем третий, он не успевал ставить блоки, его мочили словно зеленого пацана. В голове что-то переключилось, появилась дикая ярость, поднимающаяся с глубины души. Ярость и злость на самого себя, на то, что потерял эту женщину, на то, что понял это слишком поздно. Нет, еще не поздно.
Тряхнул головой, закрыл голову, четкие удары по корпусу соперника, он отлетает к сетке. Не останавливаясь, наносит удары еще, не контролируя свою ярость и силу, не слыша удары гонга об окончании раунда. Соперник падает, заливая уже своей кровью ринг. Макс ищет Яну, но на ее месте никого нет.
Девушка ушла, практически убежала, как только увидела кровь на лице Максима, она не могла на это смотреть. На то, как ему больно, она чувствовала эту боль физически. Скинула с плеч руки Стаса, попросила его не ходить за ней, быстро покинула шумный зал.
Она шла, размазывая по щекам слезы, которые текли сами собой, и сильно давило сердце. Найти туалет оказалось трудно, но она справилась, долго блуждая по длинным коридорам. Умывшись холодной водой, долго смотрела на себя в зеркало. Глаза и губы припухли, тушь слегка потекла. Надо уезжать домой, плохая была идея увидеть Максима. Стало только хуже, накатила тоска и безысходность.
Не зная сколько времени, она пробыла в туалете, Яна вышла, свернула по коридору в надежде быстро найти выход, поймать такси и уехать домой. На
ходу набирая сообщение Рябинкиной, открыла следующую дверь, надеясь, что за ней есть выход, и остановилась, так и не нажав «отправить».
Глава 36
Яна не ожидала, подняв глаза, встретиться с внимательным взглядом Максима. Мужчина был в пустой комнате один, большой стол у окна, широкие лавки вдоль стен. Он стоял как раз у стола, с аптечкой в руках, что-то в ней искал, но, увидев Яну, так и замер с ней в руках. Оба молчали.
Девушка убирает телефон в сумочку, медленно подходит, так же, не говоря ни слова, ищет в аптечке перекись и бинт. Максим неотрывно наблюдает за ее действиями, скользя голодными глазами по ее лицу, шее, слишком откровенному вырезу платья. Она глубоко дышит, грудь вздымается, видно черное кружево белья.
Открывает бутылек, дрожащими холодными пальцами берет Максима за подбородок, чуть приподнимая голову, льет перекись на разбитую губу, стирая бинтом застывшую кровь. Бегает глазами по лицу, отмечая припухшую скулу, морщится сама, представляя, как ему неприятно, но мужчина даже не реагирует, только перестает дышать, пока Яна его трогает.
– Почему ты ушла?
Максим накрывает ее руку своей, задерживая на весу. Подносит к губам, бинт выпадает, а он целует пальцы. Яна замирает, смотрит, сердце пропускает удар.
– Тебе было больно, я не могла на это смотреть.
– Глупенькая.
Резкое движение, и вот уже аптечка летит на пол, девушку подхватывают за талию, приподнимают, сажают на широкий стол. Максим совсем близко, между ее ног, скользит по бедрам руками, собирая ткань платья. Его дыхание на ее губах, его запах проникает ей в легкие, отравляет, дурманит. Одна рука под платьем, цепляет белье, треск рвущихся трусиков и его настойчивые губы, сминающие ее в диком поцелуе. Во рту привкус крови, Яна старается быть нежнее, но этот мужчина разжигает в ней огонь похоти и страсти.
Кусает, облизывает, пьет его стоны, а Максим рычит, сдирая с нее остатки белья, шире разведя ноги, накрывая возбужденную плоть пальцами.
– Блять, куколка, дурею от тебя. Крышу рвет хлеще, чем на ринге.
Яна течет на его пальцах от касания клитора, Максим размазывает ее соки по половым губам. Член болезненно упирается в резинку спортивных шорт,
яйца ноют. У него не было секса уже три дня, только самоудовлетворение, и во всех его фантазиях была только эта женщина. Он имел ее во всех позах, во все места, кончая при этом себе в кулак. Как сегодня утром, проснувшись с внушительным стояком и пульсирующей багровой головкой. Несколько движений хватило, чтобы кончить себе на живот, матерясь на всю комнату.
Он целует шею, не замечая боли в разбитой губе, оттягивает второй рукой вырез платья. Между набухшим соском Яны и губами Максима всего лишь тонкая полупрозрачная ткань. Мужчина смотрит жадным взглядом на упругие полушария, во рту накапливается слюна, он сглатывает. Оттягивает чашечку бюстгальтера, освобождая обе груди. Приподнимает, жадно целует, кусает, сосет, Яна громко вскрикивает, подается вперед, крутит бедрами на столе, ее киска требует большего.
– Как же я скучал по своим сладким девочкам.
Девушка скользит руками по мокрым плечам, царапая их коготками, стонет от таких откровенных ласк, выгибает спину. Ей мало, ей чертовски мало. Клитор пульсирует под ласками Максима, два пальца врезаются в ее влажное лоно, снова громкий крик, укус соска, она бесстыдно течет на пальцах мужчины.
Максим отрывается от груди, в глазах туман и пелена животной страсти. Он смотрит в такие же глаза Яны. Спускает шорты, Яна следит за тем, как рука Максима, которая только что была у нее на промежности, с ее соком, дрочит толстый ствол. Кто-то заглядывает в комнату, но дверь тут же закрывается.
– Максим, пожалуйста, – Яна сама не знает, о чем просит, но хочет, чтобы он вошел в нее и прекратил эту болезненную пытку.
Платье лежит на талии, ноги сильно разведены, Максим подносит член к раскрытому лону, поднимает бедро девушки, закидывает ее ногу себе на руку. Резко входит по самые яйца, утопая членом в этой бархатной глубине. Стонет, заглушая поцелуем крики девушки. Жестко вбивается на всю длину, чувствует, как его член омывает соком влагалища, как он стекает по яйцам.
– Я словно одержимый. Что ты делаешь со мной, куколка?
Хватает совсем на немного, несколько резких и глубоких толчков, они кончают почти одновременно, голодные, измученные. Яна в конвульсиях нахлынувшего оргазма до боли сжимает разбухший член, Максим кончает, запрокинув голову, сперма омывает влагалище. Яна сжимает член, пульсирует, хочет свести ноги, бьется долгим оргазмом в сильных руках.
– Так что ты со мной делаешь, куколка? – Максим повторяет свой вопрос отошедшей от оргазма девушке, нежно скользя по влажной от пота груди, сжимая сосок.
– Я… просто… люблю тебя, – Яна шепчет одними губами.
Снова нависает давящая тишина, Яна слышит, как отбойным молотком колотится ее сердце, готовое выскочить из груди. А Макс снова молчит. Он много раз слышал, как ему признавались в любви женщины и молоденькие девушки, но сейчас он не в силах ничего ответить от переполняющих его эмоций.
Яна аккуратно отстраняется, на глазах наворачиваются слезы, член Максима покидает ее, она лишь успевает одернуть платье, как в комнату врывается толпа людей. Ее даже не может удержать здоровый, накаченный парень в костюме.
Женщины, мужчины… Вспышки камер и телефонов. Яна спрыгивает со стола, стараясь не смотреть на Максима, не видеть в его глазах недоумение или, не дай бог, увидеть усмешку. Она успевает лишь схватить сумочку, как толпа обступает Максима, оттесняя ее к двери.
Яна быстро шла по коридору, он был почти пуст, она чувствовала, как по бедрам стекает вязкая сперма Максима. Опять она свои трусики оставила не пойми где, да и что это пошла за привычка, заниматься сексом где попало? Но больше всего ее волновала реакция Максима на ее признание. Он снова промолчал. Вот разве так трудно сказать хоть слово, мол, извини, дорогая, я не люблю тебя. Тогда все, разбежались, разошлась, забыли друг друга.
Снова эти бабские слезы пекут глаза, пора уже научиться быть взрослой девочкой и престать верить в сказки про любовь. На выходе ее поймала Рябинкина с Игоряном, полковник всё-таки выбрался из засады и приехал к жене.
– Яна, ты куда пропала? Что это был за красавчик рядом с тобой? У вас что, отношения? Ты ничего мне не говорила, – Оля снова задавала десятки вопросов, и сама же пыталась на них ответить.
– Игорь, здравствуй, вы домой?
– Я даже не знаю, жена говорила, что хочет напиться, хочу на это посмотреть. У нее праздник, конец учебного года, – Игорь улыбался, явно предполагая, что напьется его жена быстро, значит, дома они будут не поздно.
– Вы тогда отдыхайте, я вызову такси.
– О, Яна, это снова он, идет к нам, – девушка обернулась и увидела приближающегося Стаса. И почему она влюбилась не в него, а в эту бесчувственную глыбу льда Грека?
–Добрый вечер, – Стас поздоровался, представился, мужчины обменялись рукопожатием.
– Стас, а у вас с нашей Яночкой какие-то отношения? – Рябинкина не унималась.
– Я бы хотел, чтобы у нас были отношения, но сердце этой прекрасной женщины отдано не мне.
Такого ответа подруга точно не ожидала и вопросительно уставилась на Яну. Такого ответа не ожидала сама Яна, но это было правдой. Они со Стасом, словно два заговорщика, переглянулись, Стас понимающе улыбнулся, Яна кивнула в знак благодарности.
– Тебя отвезти домой?
– Да, если ты не занят и не трудно.
Рябинкина не понимала, что происходит, трясла рыжей гривой, открыла рот, чтобы еще что-то спросить, но Игорь дернул ее за руку, попрощался и отвел в сторону.
– Пойдем, неугомонная моя, я познакомлю тебя с чемпионом.
– Я позвоню, – только и успела крикнуть она.
До дома Яны ехали молча, каждый думал о своем.
– Стас, извини, что все так вышло, я не хотела, не думала, что этот треугольник нас всех так запутает.
– Не извиняйся Ян, Макс - он собственник, то, что случилось, не дает ему покоя. Я больше чем уверен, он винит во всем себя, и пока не примет эту ситуацию, пока не поймет, что она не несет угрозу отношениям, и не разберётся в себе, он будет замкнут. Дай ему время.
– Честно, я устала. Я не хочу ни о чем думать и, тем более, ждать. Хочу жить спокойно. Спасибо тебе, что поддержал и все понял. Я бы хотела, чтобы у меня был такой хороший друг как ты.
– Я твой друг, можешь на меня рассчитывать в любой ситуации, в любое время.
– Спасибо.
Глава 37
Заказав билет на самолет сразу после приезда домой, Яна собрала сумку, приняла душ и легла спать. Телефон разрывался: звонки, сообщения - все от Максима, но она даже не смотрела в его сторону. Устала, сколько можно изводить себя.
Спала словно убитая, организм просто отключился. Рано утром приехало такси, которое увезло ее в аэропорт, а там уже родительский дом, залитые солнцем старые улочки и ласковое, почти прогретое море. Там родные любимые люди, там она отдохнет, наберется сил и постарается не думать о своей такой безответной любви.
Посмотрев на экран телефона утром, Яна увидела пятнадцать пропущенных звонков от Максима и пять уведомлений о сообщениях в мессенджере. Но вызвав такси, удалила все, так и не прочитав. Такси приехало вовремя и по пустым дорогам повезло девушку в аэропорт.
Самое главное - ни о чем не жалеть, уговаривала себя Яна. Зачем ей эта горечь прошлого? Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо.
Утром, припарковавшись в Янином дворе, Максим поднялся на ее этаж и позвонил в дверь. Но в ответ была только тишина. Набрав ее номер, услышал, что абонент все зоны действия сети. Он снова облажался.
Вчера после ее признания сердце встрепенулось, готовое вырваться на свободу, ломая ребра. Застыл, не зная, что ответить, потому что тех трех слов, что она сказала ему, будет мало для его куколки. Чертовски мало простого слова «люблю». Так некстати ввалилась толпа, Яна убежала, а он не пошел за ней. Кретин. Обрывал телефон, писал сообщения с просьбами взять трубку и поговорить, но она даже не читала их.
И вот, стоя под закрытыми дверями ее квартиры, Максим винил себя за все. За то, что не остановил вчера, за то, что не пошел за ней, за то, что не приехал еще вчера, а заснул, как только сел дома на диван. Срубила усталость и бессонные ночи. Но где же может быть его куколка?
В аэропорту ее родного города никто не встречал, Яна никого не предупредила, что приедет так рано, собиралась только через пару дней. Шум толпы, суетливые туристы, раскаленный воздух конца мая, все это больше радовало, чем огорчало.
Может быть, она поступила по-детски, но заблокировала номер Максима. Он снова звонил несколько раз, Яна не понимала для чего. Что он может ей сказать? Снова будет говорить она, выворачивать душу, а он будет просто молчать. Надоело.
Родители встретили с радостью, мама испекла любимый абрикосовый пирог. Четыре неделе полного спокойствия, блаженства. Новые книги, походы с мамой на рынок, ласковое море и бронзовый загар. Рябинкина улетела с семьей на Лазурный берег, звонила редко и, что странно, не лезла с расспросами. Яна была ей благодарна.
Сообщила только странную новость о том, что Виктор уволился. Пришел в отдел кадров, написал заявление, весь странный, помятый и напуганный. Так и не рассказал, что случилось. Да, новость была ошеломительная. Виктор бредил научной работой, любил свое дело. Конечно, он так же любил студенток, но в его случае одно другому не мешало.
Мама усиленно откармливала, но Яна видела сама, что теряет вес, совершенно ничего для этого не делая. По утрам просыпался дикий голод, хотелось чаю с молоком и булочек с маком или повидлом, а лучше абрикосового пирога и черешни. Девушка все списала на стресс.
Так прошел месяц. Надо было возвращаться домой, готовиться к новому учебному году, написать пару статей для литературного журнала, посетить гинеколога, потому что сбился цикл. Собрав всевозможные гостинцы, расцеловав родных, уже сев в самолет, Яну прошиб холодный пот. Ее несколько раз стошнило в пакет, и кружилась голова. Умывшись холодной водой, стало легче, но беспокойство не ушло.
Такси слишком медленно ехало, город парализовало в вечерних пятничных пробках, стояла жуткая духота. На Яну навалилась усталость. Наконец подъехав к дому и выгрузив сумки, увидела, что вход в подъезд перегородил огромный черный внедорожник. На номерах красовались три единицы. Подойдя ближе, Яна заглянула внутрь.
Максим спал прямо сидя, откинув голову на подголовник. Окно было чуть приоткрыто, в салоне играла тихая музыка. Мужчина так крепко спал, что не услышал, как Яна открыла водительскую дверь и дотронулась до его колючей, небритой щеки. На глазах навернулись слезы, Макс был уставшим, волосы отросли, он даже во сне хмурил брови и плотно сжимал губы. А на Яну нахлынула тоска, слезы побежали по щекам, она поняла, как сильно скучала по нему. Но слезы последнее время были по поводу и без.
Максим открыл глаза и улыбнулся, встретившись с Яной глазами. Он думал, это еще сон, в котором куколка гладила его по щеке и так нежно смотрела.
– Что ты здесь делаешь?
– Куколка, наконец-то! – Максим выскочил из машины и схватил Яну за руку.
– Максим, что ты делаешь у моего подъезда?
– Я ждал тебя. Ты не отвечала на звонки, сообщения. Я знал, что ты уехала к родителям, хотел приехать к тебе, но твоя подруга отговорила.
– Ольга?
– Да.
– Для чего ты ждал меня?
– Послушай, куколка.
Максим так долго подбирал слова, у него была заучена речь, но вот Яна рядом, такая красивая, загорелая, яркая, безумно сексуальная. Протяни руку и возьми, но так уже нельзя.
– Куколка, я виноват, очень виноват. Я как упертый баран не замечал ничего и никого вокруг, только мои желания имели значения. Но вот появилась ты, и все изменилось, изменился я. Я виноват, что впустил в наши отношения третьего. Не спал ночами, изводил себя мыслями и нагрузками, думал, пройдет, но становилось только хуже. И вот тогда, на ринге, я понял, как ты мне дорога. Я увидел то, что не замечал раньше.
Яна не верила тому, что слышит, этот сильный, упертый как баран и непрошибаемый мужчина, боец, признавался ей в любви?
– Что ты увидел?
– Увидел твои глаза, полные боли, увидел руку Стаса, сжимающую твою. Я понял, что не хочу тебя никому отдавать, ни с кем делить. Я понял, что люблю тебя.