— Тебя что, никогда раньше не обнимали? — неожиданно спросил Дар.
Ой, кажется, одна разомлевшая нечисть слегка забылась, и дракон очень удивился. Хотя… Я ведь в приют попала без памяти?
— Обнимали, наверное, но я не помню.
Помню. Обнимали. Пару раз мальчишки из приюта хватали, точно я была любимой конфетой. В академии тоже было… Ну а потом парни поняли, что меня трогать не надо. Правда, иногда забывались. Когда радовались, стискивали так, будто сок собирались выжать или отправить на тот свет без обратного билета. А тут все было по-другому…
Я слегка наклонилась в сторону и искоса глянула на Дарена.
Дракон смотрел на меня с удивлением и теплом. Какой же он хороший, добрый… Идеальный хозяин. Повезло нашим малышам. Кстати…
— Так ты будешь пугать меня спальней или нет?
Глаза Дара заблестели, в них появились зеленые искорки. Дракон уткнулся носом в мой висок и рассмеялся.
Чего это он?
— Ты же сам сказал, что там страсти-мордасти! Подпер вон даже, чтобы красотой с ног не сбило.
— Страсти там пока нет, наши хвостатые мордасти у тебя в комнате. — Дар отступил, унося с собой приятное тепло. — А вот пещера у них вышла очень натуральная… Так и тянет кого-нибудь утащить.
— Меня утащи! — улыбнулась я, поворачиваясь.
Интересно же, что там импы придумали!
— Уверена? — По губам Дара скользнула ленивая улыбка, он грозно закатал рукава.
— Я не боюсь драконов!
Этого точно.
— А вдруг покусаю?
— У меня есть универсальное средство от укусов — щит.
Дарен расхохотался, подхватил меня, легко подбросил, явно собираясь закинуть на плечо. Передумал и оставил на руках болтать ногами.
— Позвольте вас похитить, леди? — галантно осведомился он.
— Какой вежливый дракон… — рассмеялась я, обняла за шею и разрешила: — Похищайте!
Мышцы под пальцами напряглись.
— Болит? — Я сочувствующе заглянула в лицо дракона. — Тоже бумаги таскал?
— Тоже… таскал… — криво усмехнулся он, шагая через порог спальни.
Оглянулся, снова странно хмыкнул.
Я вытянула шею, стараясь разглядеть, что там импы учудили с порогом. Но ничего необычного не увидела. Зато остальная обстановка…
— Отпусти. — Я торопливо соскользнула с рук дракона и побрела по пещере грозного ящера, восторженно озираясь по сторонам.
Стены спальни были облицованы темным камнем. Взяли его явно на берегу реки и немного покрасили. Наверное. На кровати и потемневшем полу появились шкуры. Не знаю, что за зверь, но это было нечто черное, с лоснящимся мехом. Зимы на Брейдене теплые, поэтому каминов в комнатах нет. Вот и у Дара не было. До сих пор. Небольшой декоративный камин, в котором плясали магические искры, появился у стены. Его тоже обложили камнем и включили. Так и тянуло присесть на шкуру. Мебель стала темнее. Появились мелкие безделушки.
На фоне всего этого ярким пятном сияла люстра. На ней висели знакомые красные ленточки. Видимо, щенку надоело выполнять приказы ящерки, и он приложил лапу к переделке интерьера. В остальном узор и подвески были вполне в стиле Дракошки. Только вместо пентаграммы улыбалось желтое… солнышко. Милое и кривое, но нарисованное от всей души. И как Вер туда добрался? Наверняка потребовал у ящерки поднять его.
— Думаю, Вер украшал! — подмигнул Дарен, перехватив мой взгляд. — Его бы убрать, да жалко.
Я вспомнила детские рисунки на стенах приюта и улыбнулась. Наивный подарок Вера и почти взрослый Дракошки приятно грели душу… или то, что у меня ее заменяет. Должно же что-то заменять? Внутри росло чувство причастности — это мои хвостатики. Но не только. Было нечто большее. Гораздо большее… Будто у меня неожиданно появилась семья.
Как и все импы, я никогда не задумываясь о том, как это, когда у тебя есть семья? Когда не просто живут рядом с хозяином, заботясь о его и своем благополучии, а прорастают друг в друга невидимыми нитями. Но я встретила нахального дракона, всучила ему двух неправильных импов и теперь с глупой улыбкой смотрю на его озадаченное лицо.
— У них здорово получается! — Я развела руками.
— Мне тоже нравится, — заулыбался Дар. — Прямо распирает от гордости за мелких! — Со смешком добавил: — Чувствую себя отцом семейства!
— А я — злой мачехой, которая ни за что отругала несчастных детей.
— Не только мачехи ругаются, мамы тоже иногда слишком беспокоятся и зря кричат. — Дар кивнул на камин. — Не хочешь посидеть у очага злобного дракона?
— Хочу!
Камины раньше видела только на картинках.
Я устроилась на шкуре, подтянула колени к груди, обняла их руками. Дар сел рядом, задумчиво посмотрел на магические искры, поднимающиеся от несгорающих, но, казалось, готовых рассыпаться углями поленьев за стеклом.
— Почему ты не сказала, что парень, которого ты якобы видела в тумане, твой брат?
— Я тогда не знала, что он мой брат, — нахмурилась я, стараясь придумать, как слезть со скользкой темы.
Хотелось еще хоть немного посидеть у камина, щурясь на алое пламя.
— Так ты его не сама вспомнила, это он тебе сказал? — с подозрением спросил Дарен.
— Вспомнила потом.
Ага. Крис вообще еще не в курсе, что внезапно стал моим родственником.
— Что за туман за ним гоняется?
— Не знаю.
— Почему он не пошел к страже?
Я хмуро покосилась на Дара. Какая стража?
— И что бы мы им сказали?
— Ну да, эта гадость не оставляет следов, только запах болота. — Дар задумчиво следил за пляшущими за стеклом искрами.
— Болота? — Я села, скрестив ноги по-восточному. — Откуда ты знаешь?
— Я искал твоего брата. Хотел поговорить. На него напал туман, но я не успел. Они исчезли раньше, чем я опустился.
Сердце испуганно пропустило удар.
— Он схватил Криса?
— Нет, не думаю. Была серая вспышка, потом твой брат пропал. Туман тоже.
Я облегченно выдохнула. В первый раз тоже была вспышка. Надо будет спросить у Криса, что это за серая дрянь и куда она исчезает.
— Может, расскажешь, во что вляпался твой брат? — Дар накрыл ладонью мои пальцы, теплая, чуть шершавая кожа была приятной на ощупь.
Я с сомнением посмотрела на дракона. Хотелось довериться. Но Крис сказал, что нам надо остерегаться ящеров. Может ли Дарен быть одним из тех, кто работает с алхимиками? Нет! Но… Я окончательно запуталась.
— Селеста, — Дар несильно сжал пальцами мою ладонь, — у нас два ненормальных импа в настоящем и бутылка зелья правды в прошлом. Неужели ты думаешь, что я могу причинить вред тебе или твоем брату?
— Нет. — Я отвела взгляд, потерла лоб. — Мне нужно подумать.
— Хорошо, я понимаю. Ты привыкла надеяться только на себя, — согласно кивнул дракон. — Но каждый час, что ты думаешь, мы теряем время, за которое я, возможно, мог бы помочь твоему брату.
Да знаю я!
— Знаю! — Я выдернула руку из ладони Дарена, зарылась пальцами в волосы.
Спокойно, Селеста!
— Просто поверь.
— Не могу. — Я отрицательно покачала головой.
Дарен кивнул, дотронулся до браслета на своей руке, погладил камень.
— Понимаю. Когда-то сам был таким…
Я с любопытством смотрела на дракона.
Дар пожал плечами, уставился на искры в камине и негромко заговорил:
— Я родился после смерти отца. Он был военным. Погиб, спасая корабль от гигантского спрута. Матери вручили его медаль и назначили содержание. Но оно было невелико: отец не успел дослужиться до офицерской должности. У матери и отца не было родственников. Дракон и юная ведьма встретились случайно, поженились и провели обряд чистокровности. Мама всегда хотела маленького дракончика. А потом все разрушилось…
Я придвинулась к Дару, обняла за талию, положила голову на его плечо, потерлась щекой о рубашку. Мне было приятно, когда он меня обнимал, пусть и ему станет немного легче.
— Тебе надо было родиться кошкой, — пробормотал дракон.
Я негромко фыркнула. Надо было, но не вышло!
— Как ты попал к Эгбертам?
— Мне было десять, когда мама погибла. Взорвалось зелье в нашей лавке. Я вернулся из школы, а там только обгоревшие развалины. У меня не осталось ни дома, ни семьи. Только амулет. — Дар показал браслет. Я погладила пропитанные магией, переплетенные кусочки кожи, коснулась молочно-зеленоватого камня. Обычный браслет от сглаза. — Она надела его мне на руку в то утро…
— Что было потом?
— Приют. Я оттуда сбежал через неделю, надоело быть мальчиком для битья, — криво усмехнулся Дарен. — На улице было не легче. Я старался вести себя, как учила мать: не красть, помогать, верить другим. И через полгода я умирал от голода и побоев. Тогда я решил украсть. Булочку из пакета красивой дамы. Меня поймал ее муж.
Пальцы дракона задумчиво пробежались по моим волосам. Помурлыкала бы, да не умею.
— Но они не сдали меня страже, забрали к себе. Отмыли, накормили. Я все ждал, когда они что-то потребуют взамен… А они не требовали. Ни месяц, ни год, ни два…
— Ты поэтому сказал, что тоже был не как все? — Я проглотила зевок.
Под теплым боком дракона перед камином клонило в сон.
— Нет, — отозвался Дарен. — Я долго не мог обернуться драконом. Меня дразнили, я злился. Потом был очень слабым зверем. Пришлось постараться, чтобы нормально научиться летать.
— Надо было отвести тебя к хозяину подлунных земель. — Все же я зевнула.
— Он бы не помог. Они могут исправлять то, что разрушено, исцелять. А я был здоров. — Дар постучал пальцем по своему виску. — Все дело в голове.
— Ты поэтому не любишь яркие цвета? — Я покосилась на светлую рубашку и неизменный зеленый с белым узором шейный платок.
— Почему не люблю? Люблю, но одеваться в них не тянет. — Дар погладил браслет. — Было время, когда я мечтал родиться человеком. Дети замечали яркую одежду, а потом узнавали, что я не могу стать драконом. Дразнились. Вот я и решил, что нечего им знать, кто я. А я… весьма упрям, как ты заметила.
— Это точно! — согласилась я.
Сила воли Дарена впечатляла. Тяга к яркому у драконов в крови. А он взял и переборол. Причем так, что до сих пор одевается не так, как другие драконы.
— Сейчас я бы и рад одеться как полагается, — без особого сожаления продолжил Дар, — но, видимо, я что-то сломал. Потому что мне совершенно все равно, какого цвета моя одежда. К тому же это неплохо — отличаться.
Дракон нахмурился, что-то высматривая. Привстал и вытащил из-за камина оплетенный нитями круг из ивовой лозы, украшенный бусами. Оберег от дурных снов. Интересно, какого размера был мешок у кладовщика, что туда столько всего влезло?
— Забавно. — Дар покрутил в руках оберег, прицепил его на камин.
Не поверил, что простенькое колдовство поможет. Я вспомнила болота из сна дракона, поежилась. На его месте меня бы тоже мучили кошмары. Но у нечисти нет кошмаров. И снов тоже. И ей явно пора к себе. Только вот проведем экскурсию для дракона. Надеюсь, Вер и Дракошка не станут делать из моей спальни кошачью корзинку?
Я отодвинулась от Дарена, огляделась. Ага, сумка со свитком осталась в гостиной.
— Пойдем, — зевнула я, поднимаясь.
— Куда? — Дар тоже встал.
— На экскурсию!
— Боюсь, не выдержу второй дозы красоты за сегодня, — усмехнулся он. — Да и ты спишь на ходу.
— А, тогда спокойной ночи. — Я вышла из спальни, подцепила сумку со стула.
— И тебе хороших снов! — отозвался Дар, останавливаясь на пороге спальни.
Посмотрел себе под ноги, усмехнулся.
Дался ему этот порог!
У лестницы я столкнулась с Зои. Она была скорее раздета, чем одета. Тонкий халатик совершенно не скрывал кружевное белье. А высоченные каблуки ее туфель одним своим видом вызвали приступ морской болезни.
— О, Сэл, привет! Не спится? Мм… А ты шустрая! — подмигнула Зои, когда я проползала мимо, цепляясь за перила.
— Угу, как черепаха верхом на улитке! — проглотила зевок крайне шустрая нечисть.
— Так держать, Колберт, молодец! — подбодрила эльфийка и снова подмигнула.
Может, у нее тик? А на двух глазах бывает? Поочередно?
— Давай-давай в том же направлении и не стесняясь!
Третье подмигивание. Ну да, тик.
— А чего мне стесняться? — спросила я… у затылка Зои.
Эльфийка, ловко балансируя на каблуках, резво скакала вниз.
М-да, кто бы меня еще услышал.
— Все правильно делаешь! — подбодрила меня напоследок Зои.
Кажется, ей пора завязывать с зельями. И с употреблением, и с приготовлением. Надышаться тоже можно до синих корабликов над головой. А Зои вон уже заговаривается. И глаза дергаются. Вряд ли драконы оценят.
В комнату меня благосклонно пустили. Вер и Дракошка с довольными мордами сидели у двери спальни. Вцепившись в сумку, чтобы не сильно удивиться, когда увижу сотворенную ими красоту, я потянула за ручку.
Кошачьей корзинки не было. Зато имелось нечто очень близкое. Спальня посветлела. На спинке кровати появился узор из бус, такой же на шторе. Одеяло обзавелось цветочным орнаментом, нарисованным какой-то краской прямо на ткани. У подушек сидела самодельная игрушка: нечто из алых ленточек, отдаленно напоминающее не то поросенка, не то слона без хобота. Люстра радовала синими облаками и кривыми ласточками. Бантиков не было, ни одного!
Я прижала сумку к груди и шмыгнула носом. Что это со мной? Импы не плачут… Не умеют плакать. И я не умею. Не умела. А теперь в носу щиплет, перед глазами плывет. Потому что это безумно нежно, тепло и мило.
Вер и Дракошка засыпали меня встревоженными грезами. Мне не нравится? Меня кто-то обидел? Кого покусать? Дара?
— Нет! — всхлипнула я, уронила сумку на пол и сгребла импов в охапку. — Мне очень нравится! Спасибо! Вы самые лучшие импы в этом мире! Вер, ты чудо! Коша, это просто невероятно! У тебя талант!
Ящерка довольно заявила, что давно бы так. А то Дракошка да Дракошка. А у нее имя есть.
— Коша? — Я села на кровать, сгрузила довольное зверье на одеяло. — Коша…
Да-да. Именно так! Она же мне показывала кошку, выглядывающую из-за угла? А половина кошки — это коша.
Я вытерла ладонью глаза и рассмеялась.
Диверсант и половина кошки. Однако.
Дракошка надулась, пришлось заверить, что я не над ней смеялась. Просто мне весело, потому что они так здорово все придумали. И тут из сумки донеслось сердитое шуршание. Застежка открылась, и наружу выполз свиток. С крайне обиженным видом, изгибаясь посередине, точно гусеница, двинулся к двери.
— Эй! Ты куда это?
Свиток, естественно, не ответил, бодро зашуршал дальше.
— А ну, стой! — Я догнала беглеца. — Ай!
Перехватив свиток посередине, чтобы вредная бумажка не смогла еще раз дотянуться до пальцев, я сунула прокушенный палец в рот.
— Что опять не так? — сердито поинтересовалась я и повернула свиток кусачим концом к себе.
Подошла к тумбочке, вытащила из стопки книг правила проживания. Но ничего нового про свитки не нашла.
— Ну и чего тебе ползать вздумалось?
Свиток оскорбленно перестал шуршать.
Интересно.
— Ты хочешь что-то мне показать?
Тишина. Только Вер смачно вгрызся в ботинок Дара, который ему приволокла из-под кровати ящерка.
— Я что-то не то сделала?
Задумчивое «шур-р-р».
Ага, осталось выяснить, что.
— Я что-то нарушила?
Коша слетела с кровати, подпорхнула к нам. Села на пол и осторожно потрогала лапой свиток. Бумажка огрызнулась.
— Слушай, свиток, я не знаю, правда. Что тебе не нравится? — Я озадаченно устроилась рядом с бумажкой и потерла виски, вспоминая, что делала до побега бумажки.
Радовалась перестановке, почти разревелась, обнимала импов, хвалила мелких. Стоп!
— Ты что, ревнуешь? — недоверчиво хмыкнула я, глядя на свиток.
Он уверенно зашуршал.
То есть, когда я назвала импов самыми лучшими, он оскорбился?
Превосходно!
Меня душил смех, но я держалась. Расхохочусь — буду полночи гоняться за вредным пропуском по всей башне. А так…
— Ты чего, глупый?
На меня зашипели.
— Ладно-ладно, извини, ты самый умный и самый красивый. И с самыми ровными строчками.
И с явной манией величия. Повезло мне.
— Ты чего, обиделся? Глупость какая. Ты тоже хороший! Самый лучший свиток!
Бумажка с подозрением зашипела.
— Нет, не вру. Ты правда самый-самый! Думаешь, я зря за тобой по академии охотилась? Ты меня очаровал!