Мартин смотрел на своего друга, слушал его умиротворяющие слова, которые должны были его успокоить, показать, что все нормально, ничего страшного не произошло, но… слишком долго он был в системе, и знал наперечет все методики работы с потенциальными клиентами. От него что-то хотят. Его пустили в разработку. Он им зачем-то нужен и поэтому Мартину вместо свинца, дарят ещё несколько дней жизни.
— На чем я прокололся? — спросил наш герой.
Алик ответ взгляд от экрана, задумался, — или сделал вид, что задумался, — а потом ответил:
— Всё было спланировано слишком чисто. У Асхада дома одна из самых совершенных систем распознавания взрывчатых веществ. Ловит чуть ли не на молекулярном уровне. Но она ничего не заметила во время проверки подарков. Кому по силам обойти защиту? Спецу высшего разряда. Кто мог принести в дом взрывчатку в вакуумной упаковке? Наверное, кто-то из своих. Например, мой ученик. Когда я осмотрел место взрыва и заметил стеклянные осколки, то понял, в чем состоял трюк — контейнер внутри контейнера. Бутылка. Денис, тебе просто не повезло. Я должен был быть в Штатах, но вернулся раньше запланированного. Другой бы ни за что не догадался.
Мартин усмехнулся.
— Это тебе повезло. Если бы я мог дотянуться, я бы тебя убил. Для подстраховки. Точно.
Секунду друзья смотрели друг другу в глаза и… засмеялись.
Один понял, что второй не шутит, а второй догадался, что игра предстоит серьезная, и она только начинается.
— Мне Асхаду самому звонить или ты объяснишь, что делать?
Алик ответил:
— Нет, это уже не мой уровень. Но я думаю, в любом случае тебе надо соглашаться. Есть вещи, хуже, чем смерть… Да ты и сам это знаешь. Иногда мы своими поступками запускаем цепь необратимых событий, но чаще другие все решают за нас. Более умные и могущественные. Даже если бы ты вел себя идеально, был грамотным исполнителем, все равно тебе бы написали сценарий, о котором ты ни сном, не духом. Ведь интересы «фирмы» — превыше всего. Я вот, прекрасно осведомлен о том, что будет использовано против меня в случае… моего спонтанного безумия или предательства. Хочешь знать?
Мартин покачал головой.
— Не надо. Мне и своего дерьма хватает.
— Правильно…
Они ещё долго говорили о разном, о прошлом и настоящем. Единственная запретная была тема — будущее. Ведь они прекрасно знали, что у одного из них его уже точно нет. Это была странная беседа. Алик, получается, знал, что взрыв организовал его друг, понимал, что он единственный кто способен раскрыть виновника нападения на дом дяди Асхада. И предал Мартина. Но в момент прощания, а та беседа по скайпу была последней — больше друзьям встретится не суждено — они словно вернулись во времена африканских сафари. Это говорили не предатель и дезертир, а Алик, одесский русский еврей и Денис, человек без корней, без родины и без… без совести. По крайней мере, все идет к этому.
Убитый спросил:
— Что значит, без совести?
Артём ответил:
— Мы подходим к самой верхней ноте. Я не буду расписывать беседу Мартина и дяди Асхада. Только скажу, что Алик был прав. Командир был сама любезность, о прошлом ни намека, словно всё, что произошло — прощено и забыто. Но Мартин понимал вес и цену этого милосердия. Асхад рассыпался в комплиментах, наконец, открыл тайну позывного. Оказывается, в досье напротив имени и фамилии нашего героя стоит «Астон Мартин». Надежный, мощный, выносливый, знающий себе цену. Штучный товар. Дядя Асхад сам предложил Денису уйти на покой с прекрасным пансионом, полной выплатой компенсации за неполученную страховку. Но… с одним условием. Для этого надо было всего лишь доставить груз из точки Эй в точки Би, Си, Ди. К тому же половина дела уже выполнена — груз в данный момент находится на складе тепличного комплекса.
Когда наш герой это услышал, перед ним словно развеялся мираж. Он догадался, почему ему выдали такой выгодный кредит, отчего настояли на организации своего дела, связанного с перевозками товаров в крупнейшие города России. Открылась, наконец, тайна запрета его переселения в Испанию или Италию — он им нужен был здесь, местный, не привлекающий внимания, обычный гражданин, пытающийся своим трудом, талантом организатора принести пользу экономике региона. Задача Мартина состояла в том, чтобы необходимый груз оказался в нужное время у людей дяди Асхада. И всё. Дальше его беспокоить не будут. То есть, что произойдет с этими контейнерами или мешками, нашего героя волновать не должно: это не одноразовая операция. Если все пройдет как надо, о его участии никто не узнает — он им нужен в России и дальше.
Что значит «не одноразовая операция»? Зачем его успокаивать? Ситуация, в которую попал Мартин, не имеет положительного финала. Хеппи-энд здесь не прописан. Простота задания обманчива. Скорее всего, груз будут ждать и Мартину предстоит задействовать весь свой талант и навыки, чтобы обойти всю защитную систему государства. Хотя… Все логично. Тот, кто в состоянии пронести взрывчатку в дом одного из самых охраняемых людей не планете, всего лишь должен повторить свой трюк, но в большем масштабе. А кого или что будут взрывать — это нашего героя уже не должно касаться. Просто головной боли прибавится у других бойцов «Синджала». А может и у Алика? Почему бы и нет?
Вот так впервые в жизни Денис-Мартин получил заказ в своей родной стране.
Артём встал, потянулся и с улыбкой сказал:
— Всё, огромные белые буквы — «КОНЕЦ». Единственно, что хочу добавить — в день выполнения задания Мартин выключил четыре телевизионных экрана и компьютер. Ему оставили жизнь, исправно переводили пенсию, помогали с контрактами — фирма стала поставлять овощи и фрукты в соседние страны… Сами понимаете, как это было выгодно «Синджалу». И ещё… после того дня картина Родченко на кухне Мартина больше не сдвигалась. Хозяин подождал пару недель, а потом перестал подливать молоко в блюдце.
В комнате стало тихо. Убитый и Алексей переглянулись. Девушка Убитого смотрела поочередно на всех присутствующих и, никого не дождавшись, прервала молчание:
— То есть, он стал предателем?
Артём хотел ответить, но замер и, явно изменив решение, сказал:
— У меня свой вывод, свое мнение насчет героя этой истории, но мне бы хотелось узнать ваше. Вот вы, милое создание, что почерпнули из данного опуса? «Добрым молодцам урок». Есть ли здесь здравое зерно? Или моя рассказка — обычное развлечение?
Убитый ответил за свою подружку:
— Ну, тут я соглашусь — такой фильм я бы посмотрел с удовольствием. Африка, наемники, драгоценные камни, красивые женщины. Правда, финал не ясен и не раскрыты проблемные темы — рабство, отношение дочери и отца. Почему она, например, первый раз с ним не уехала? Ведь нашел, выкупил. Или у них там что-то серьезное произошло, если ей лучше быть в рабстве, чем дома.
— А может из-за того, что веру сменила? — предложил Алексей. — На востоке умеют мозги промыть. Я слышал о таком… Кстати, половина истории упущена. Мне вот интересно, что стало с коллекцией камней. И большая ли она?
— Давай сляпаем финал в духе американских боевиков. Мартин, предположим, написал в завещании, что в случае его смерти, камни он передает Файзе.
— Хорошо, тут понятно. Но почему этот Мартин отпустил живого свидетеля? Как такое может быть? Он ведь положил девять человек. Девять!
Артём ответил:
— В фильмах часто гибнут второстепенные персонажи и кого это интересует? А если взять Мартина, то он за свою жизнь убил намного больше людей и если придется ответить, то только перед Всевышним. А свидетель… Нам мира, в котором существуют люди, подобные Мартину, не понять. Там, если тебе подписан приговор, то ничего уже сделать нельзя, но бояться какого-то исполнителя, который — никто и звать его никак? Ты все судишь по-старому, где главное — человеческая жизнь, но мир изменился. Времена сейчас такие, что сотня, что тысяча…Человек обесценился. В Афганистане деревню селем накрыло несколько лет назад, так евроньюс показал пару раз в новостях с утра до обеда, а вечером эта новость уже выпала из сетки. У нас про этот случай вообще не передавали. Подумаешь, Афганистан? Не наша же область влияния. В России и Европе сотни людей пропадают без вести. Если специально отслеживать, с ума сойти можно. Это — реально проблемища. А тут обычная смертность на производстве. Бывает. Такой хлеб у людей. Разбойничий.
Не дождавшись возражений, Артём продолжил:
— Не удержусь, скажу свое мнение об этой истории. Я бы вот на что обратил внимание. Сумел ли я донести отрыв главного героя от своей Родины. Он рос, воспитывался в Советском Союзе и не принял Россию девяностых — уехал. Выживал, как мог. Нашел новую семью, друзей — собратьев по оружию, с которыми делил окоп и кланялся одним и тем же пулям и снарядам. Потом мир стал меняться, Россия обрастала мышцами. Первая чеченская провальная, вторая победная. Сытые двухтысячные. Россияне из нищих превратились в состоятельных, путешествующих по миру, безудержно сорящих деньгами на зависть инородцам. Потом мы начали огрызаться. Присутствие российских спецслужб в районах работы «Синджала» стало заметнее, и Мартин просто испугался. Он жил в своем понятном ему мирке и не хотел, чтобы о его тайном ремесле стало известно на Родине. Зачем ему проблемы? Но ещё меньше он хотел погибнуть в бою от русской пули. А к этому всё и шло, ведь «Синджал» много лет воевал против Асада. Поэтому дядя Асхад не имел особых претензий к Мартину. Уж он-то, древний вояка, лучше всех понимал, каково это схлестнуться с нашими ребятами в бою. Но мне кажется, дядя Асхад смог переиграть Дениса, используя в первую очередь тщеславие нашего героя.
Когда Мартин считал, что он чего-то заслуживает, то обязательно это получал, какова бы ни была цена. Он рисковал собственной жизнью, чтобы ограбить главного командира в нигерийском лагере, где сидел заложником. И девушку считал своей собственностью. Рабыней. Если бы он её отпустил, когда ему намекнули, чья она дочь, то ничего бы не было. Уверен — именно Файза стала окончательной проверкой и вырванной чекой, после которой прогремел взрыв. Страсть или слабость, гордыня или желание обладать чем-то истинно ценным. Я не знаю, что стало основным на пути его падения, но что произошло, то произошло. Его раскрыли, принудили к предательству и он… думаю, выполнит то, что от него просят. Ведь я очень ясно вижу, как Мартин поздно ночью стоит один в пустой кухне и смотрит на плакат Родченко. А рамка висит ровно. И вижу прямо как сейчас, как словно это все перед глазами… эти четыре черных экрана… Он не хочет знать, что натворил, к чему стал причастен.
— Подожди, — сказала Лера. — Но ты же говорил, что это может случиться через месяц или год? А вдруг есть надежда?
— На что?
— Ну, если вся твоя история правдива, значит, мы скоро поймем, какое преступление совершил этот Мартин. Думаю, нечто заметное.
Олег засмеялся.
— Лера, это рассказ. Это вымысел! Артём — писатель. К нему приходят сюжеты, герои со своими характерами, слабостями и достоинствами. Очередность сцен, сюжетных поворотов идет повинуясь художественным законам. Артём только создает фигуры и расставляет их по местам, а дальше включается логика внутреннего мира и совести рассказчика. Надо уметь различать вымысел и правду.
Артём нервно дернул плечами и тихо возразил:
— Можешь смеяться, но я верю, что большинство моих рассказов правдивы. Я не умею предугадывать цифры для лотереек, все, что касается меня самого — сокрыто, но вот судьбы чужих людей… я вижу отчетливо. Как вот сейчас я почему-то вижу перед собой… старуху с буграми по спине… Странно.
Артём опустил голову, прикрыл глаза и прошептал:
— Такое бывает, когда одна история отпускает и настает черед следующей… А про Дениса-Мартина нет ясности. Но он существует, и он сделает то, о чем просят. У него нет выбора… Впрочем, выбор есть всегда, и он мог бы, как вариант, просто повеситься… Вот только наш герой — совсем не герой, в прямом смысле этого слова. Хорошо, Алексей, пусть коллекцию камней получит Файза, но, а кому достанется остальное наследство? Старенькому отцу? Мартину надо искать жену, рожать детей, думать о бизнесе. Хватит, навоевался. И выбор не велик — сгинуть безвестно, перечеркнув все годы сплошного адреналина, или попытаться ценой большого греха завоевать право начать новую жизнь. Не с чистого листа, но все-таки…
Убитый встал, вытащил из кармана портмоне, медленно раскрыл — Артём видел, что в нем много денег — отсчитал десять купюр по тысяче и протянул рассказчику.
— Вот, заслужил. Классная история. Лёш, — обратился Убитый к «моряку», — дай ему из наших запасов вдогонку. Для форсирования вдохновения.
— Так все разобрали, — Леша пожал плечами. — Гашик только остался.
— Пробовал когда-нибудь?
Артём не сразу догадался, о чем речь, а когда понял, хотел отказаться, но… после разговора с тем странным стариком…
— Нет, такое никогда.
«Моряк» порылся в накладном кармане брюк и достал небольшой полиэтиленовый пакетик.
— Бери, не пожалеешь.
Расстилая старые одеяла поверх матов, Артём думал: «Ярмарочный медведь отплясал, получил свой сухарик и полез под телегу отсыпаться». Стоило ему закончить историю и всё, — магия единения с публикой исчезла. Он уже не солнце маленького театра, вокруг которого вращаются планеты — зрители, а обычная никому не видная комета, ползущая в космической пустоте по странной траектории.
Артём ненавидел подобные минуты. Но досадней всего то, что его жизнь была соткана из вот таких неловких и обидных моментов. Даже те свои поступки, которые он мог назвать правильными или хорошими, часто поворачивались так, что окружающим они казались пустыми. Учился, но работал не по диплому, женился, воспитывал двух дочек, но семья растворилась, как сахар в чае — сладкая любовь к малышкам осталась, но кристаллов уже не видно. Жена и дети бросили его, уехали. Дочки маленькие и ничего не понимают. Наверное, будет у них новый папа, а ему остается только издалека сопереживать и не мешать им жить. Жить без него…
18. Преступление
Артём закрыл глаза, пытаясь заснуть. Его лежбище было возле матов, на которых спали близняшки, только ближе к двери. Свет ещё не погасили. Девочки затихли. Алексей и Убитый сидели за столом и обсуждали свои дела. Они говорили тихо, подбирая понятные только им слова, словно коробейники из позапрошлого века: «баян», «крокодил», «намастырил», «корабль»… Артём усмехнулся про себя. Если в наше время втиснуть какого-нибудь ученого из недалекого прошлого, например, из 1955 года, то расшифрует ли он современный язык? А если показать телеканал, например, «gameshow»? Там, когда велись трансляции чемпионатов, и он-то ни слова не понимал…
Артём натянул пыльное одеяло на голову и закрыл глаза — спать осталось часа три — не больше. Утром, когда пойдут первые автобусы, всех поднимут, и он поедет домой. Раньше выходные для него были, самыми что ни есть рабочими, теперь же он как все — субботы и воскресенья может проводить дома. В одиночестве. Если бы пил, наверное, было бы легче, но на водку нет денег, а бумажки, которые сейчас лежат в кармане пойдут на выплату долгов. Хорошо, если что-то останется…
А может в гости сходить к тому старику? Поспрашивать… Жаль, сумасшествием заразиться нельзя, а то бы он с радостью. Что старый говорил про себя? И про него? Она позовет? Кого он имел в виду? Уж не старуху ли с буграми по всему телу?..
…Это — радуга, облако, землетрясение, копьё под ребра, ледяной душ, наждак по сердцу, стекло по асфальту, стеклянная пыль в глазах — вот что значит явление нового мира.
Такое с Артёмом было и раньше: стоило потянуть за ниточку — образ, имя, странное слово — и за малым вдруг приходило большое, массивное, необъятное. Так к нему являются вселенные. Вспомнил про старуху, и вот… нашло, накатило, облепило все тело, дурманя разум.
Не было в новом образе и намека на старуху. Ниточкой послужил простенький вопрос. Где-то на краю подсознания вдруг во плоти предстал он, Артём, рассказывающий историю о Мартине кому-то другому, с новыми подробностями. Другие, ещё неведомые ему слушатели, спрашивают, а почему наш герой не пошел воевать дома, когда представилась такая возможность? Но Артём знал ответ — Денис-Мартин не чувствует себя обязанным своей Родине. Родина и он — это абстракции из параллельных миров, они не пересекаются. Но тут же, на противопоставлении, возник следующий образ, лишенный правдивости, сплошная выдумка: Денис — профессионал и наперекор всему по долгу сердца решил идти воевать. Что он в таком случае будет делать? Куда попадет? На чью сторону?