Нас иногда продолжало потряхивать. Порой доносились странные голоса, звуки. Я не выдержала и прикрыла Кесси уши. Свет то становился ярче, то играл разными красками. Небывальщина, одним словом.
Когда я ощутила неладное? Скорее всего, когда поняла, что за окнами уже долгое время более-менее спокойно. Значит, мы въехали в Горхейм.
И у меня в затылке возник зуд. Тот самый, что означал неприятности.
– Мне нужно в переулок Диско. – повторила спокойно.
Главное, не сильно нервничать. Не сильно. Возможно, это лишь игра воображения.
Водитель молчал. Я же постаралась хоть что-то увидеть в окнах. На самом деле в Горхейме они становятся прозрачными. Но не в этот раз.
Зуд в затылке стал сильнее. Я почувствовала, как под моей рукой напряглась Кесси. Стальные мышцы под пушистой шубкой.
– Такси всегда отвозят туда, куда надо.
Снова молчание. Теперь я почти уже была уверена, что везут меня не туда.
– Нарушение договора, если заказчика отвезут не туда.
– Вы сели в другое такси. – последовал вдруг ответ. – Вы сели в такси, заказанное не вами, а вам. И адрес сказали заранее.
Я на миг закрыла глаза. И ведь я даже не успела толком приехать в Горхейм! Ну да, хотела громко появиться? Самое время.
– Кусь. – шепнула я на ухо Кесси.
На такси нападать запрещено. Разумным. про кошек и прочих животных ничего не сказано. Кстати, основное правило выживания в Горхейме: умение находить такие вот лазейки. Очень помогают.
Кесси прыгнула. Молча. Когти я ей не стригла, так что сейчас они и клыки вцепились в затылок водителя. Молодец, ощутила самое уязвимое место.
Машина закричала. И остановилась.
– Открой двери. – приказала я. – Кошка не в курсе, что водителя нельзя трогать. Кошка не разумное создание. И если она сейчас раздерет водителя, то ты останешься одинокой тачкой. И будешь ездить, пока останки того, кто за рулем, не расползутся окончательно. Возможно, они заразят тебя чем-нибудь. Возможно, ты спятишь, так как станешь ездить в тишине. А кресло водителя можно занять только, когда оно освобождается. Ну так что?
Кесси с урчанием продолжала рвать водителя. Тот не издавал звуков, а вот машина продолжала визжать. Неприятный металлический звук.
Но двери открылись.
– Хватит кусей. – строго сказала я.
Кесси фыркнула и пушистым клубком выкатилась на улицу. Я за ней, убедившись, что машине хватило ума высадить нас на тротуаре, а не посреди шоссе. Тогда бы мы сразу стали блинчиками на гладком асфальте.
Продолжая причитать, такси уехало, быстро влившись в бешеное движение.
А я же отряхнула джинсы. Народ вокруг продолжал идти мимо, разве что несколько человек остановились, глазея на меня и Кесси. Я откланялась с издевкой.
– Шоу окончено. Хотите продолжения – платите.
К нам мигом утратили интерес. И правильно, в Горхейме есть вещи куда позрелищнее чем женщина и кошка, выскочившие из такси.
Здесь сейчас начинался закат. Красивое зрелище, под стать городу. Алое небо, редкие облака и зловещий оттенок везде, куда дотягивался свет. Длинные тени тут и там, некоторые оказывались вполне живыми и бойко перебирали многочисленными ножками. Наступать на них не рекомендовалось, начинали ругаться и орать.
Такси, кстати, высадило нас почти у переулка Диско. На Кровавом бульваре. Одно из самых шумных и ярких мест Горхейма. Гости, да и сами жители частенько околачивались здесь.
Сам Горхейм он часто менялся. Я бы назвала ему чем-то средним между Торонто, Ванкувером и волшебным городом в стиле “легкая готика”. На бульваре, например, небоскребы возносились к алому небу. И тут же можно было увидеть древние постройки из камней, увитых плющом. Говорят, каждый видит Горхейм по-разному. Но что-то остается неизменным.
Тут как всегда тротуары были полны народу. Народ жаждал зрелищ, народ спешил испытать то, что запрещено, о чем невозможно подумать человеку с моральными устоями. Хотите секса с призраками? Пожалуйста, только не забудьте, что призраки любят в качестве чаевых кусочки вашего дыхания. Предпочитаете целовать девушку, при этом снимая с нее кожу? Только приготовьте деньги или то, что потребуют в качестве оплаты. Мечтаете увидеть героев из детских сказок? Без проблем, главное, не сойдите с ума от счастья.
Я назвала самые легкие вещи.
Переулок Диско заметен был издалека. Иллюминации, фонари, подрагивающий в такт музыке свет. Даже на бульваре не было так светло.
Я подалась в сторону, чтобы меня не сбила женщина в скафандре космонавта. Явно из будущего или из среза миров. А теперь аккуратно идем в переулок, никого не трогаем и ни с кем не разговариваем.
Под ногами мельтешили крохотные существа, которые так полюбили Горхейм со дня его возведения. Это дальние родственники сидхе, бродяжки с разных миров и времен. Обычно они полуразумны и питаются или на помойках, или же обрывками эмоций, которые удается урвать. Основная часть уходит к Королевам сидхе. А для чего еще создавался Горхейм? Почему здесь можно испытать весь спектр эмоций? Потому что сидхе живут за счет эмоций, за счет чувств. Люди испытывают их ярче, сильнее. Они проживают короткую жизнь, но при этом проживают ее на полную. Тогда как сидхе годам к пятистам уже устают и многие скатываются в депрессию.
А кто-то поселяется в Горхейме, чтобы глотать чужие эмоции снова и снова.
Переулок Диско оглушил музыкой. Мне пришлось остановиться на пару минут, чтобы слух адаптировался. На самом деле тут не так уж и громко, но с непривычки бьет по ушам.
А потом я услышала. Голос. От которого Кесси у моих ног пригнулась и зашипела, а у меня сердце замерло, а потом сжалось. До боли, до звездочек в глазах.
– Хесс?!
Низкий баритон с легким акцентом, незнакомым на Земле. Оно и понятно. Лекс Аллен хоть и родился в Канаде, но в младенчестве оказался похищен сидхе. Вырос в Горхейме и стал местным детективом. Отличным детективом, которого угнетала человеческая природа. Он казался сам себе более слабым по сравнению со многими жителями Горхейма. И однажды купил у путешественника во времени сыворотку оборотня. Не знаю, почему он просто не попросил одну из этих тварей укусить себя.
Я на миг закрыла глаза. А когда открыла, то внутри было уже спокойно. Ладно, почти спокойно. Старая рана на сердце заныла, точно в ней провернули тупым кинжалом.
– Привет, Лекс.
Он как всегда выглядел так, точно шагнул прямиком из викторианского мира. С легкой примесью стимпанка. Темно-коричневая рубашка, шейный платок, жилет в тонкую полоску и широкий пояс. На нем удобно устроились две кобуры, а также небольшие ножны. В Горхейме носить оружие было так же естественно, как пить и есть.
У Лекса светлые волосы, которые он обычно стягивает в низкий хвост, а вот брови и глаза темные. Ошеломительное сочетание. Даже сейчас у меня слегка закружилась голова. На миг, конечно.
– А я-то не поверил, когда узнал, что беглянка-невеста набила морду одному из такси.
Он говорил все это, а я смотрела и в голове пульсировала мысль: “Мать вашу, как мы так быстро встретились?”.
Кесси у моих ног перестала ворчать, но воздух нюхала с подозрением. Оно и понятно: кошки и оборотни друг друга немного так не любят.
– Слухи разносятся быстро.
– Это же Горхейм. – пожал плечами Лекс. – Он по сути был рожден из слухов.
Он плечом оттолкнулся от стены. Я старалась не думать о том, чем вызваны коричневые потеки на ее обшарпанных камнях. Впрочем, в этой части города такие следы старались быстро смыть.
Я отвернулась, когда он подошел. К Лексу можно поворачиваться спиной. Все же я обязана ему свободой и безопасной жизнью.
А еще от него как всегда пахло едва уловимым запахом парфюма, где отчетливо ощущался сандал.
– Зубные феи пожаловались на тебя Темному принцу.
– Они очень большие ябеды. – хмыкнула я.
И тут же ощутила, как меня обхватили за плечи, на миг прижали к себе. Чуть прикрыла глаза. Ну зачем ты так делаешь, Лекс? Мне до сих пор больно понимать, что ты просто хорошо ко мне относишься. А еще жалеешь.
Ненавижу жалость!
Переулок Диско продолжал перемигиваться огнями, заманивал музыкой. Люди здесь зачарованно перемещались из одного клуба в другой. И в каждом им могли предложить особые развлечения. Одно опаснее и притягательнее другого.
– Лучше возвращайся обратно. – прошептал Лекс. – Серьезно, Аластор в курсе, что ты снова одна. Мой брат не виноват.
– Да, он просто ушел к другой.
– К той, в которой течет кровь инкуба…
Я дернулась, сбрасывая руки Лекса с плеч. Кровь инкуба? Так все же с Кевином не все так чисто. Не зря моя чуйка требовала проверить его новую пассию! Браво, Хесс, ты все же не параноик. Пока…
– Аластор.
– Не доказать. – теперь Лекс стоял лицом ко мне. – Сама знаешь, Темный принц хорошо заметает следы.
– Но ты то сможешь отыскать! Ты лучший детектив Горхейма! У тебя лишь одно нераспутанное дело!
– Я работаю на Темного принца.
– Ты об этом не вспоминал, когда помогал мне бежать. Я беспокоилась за тебя, Лекс.
– Не волнуйся, – улыбка у детектива как всегда светилась теплом. – Темный принц ценит своих людей и дает возможность исправить ошибки. Тем более я так и не нашел убийцу девушек. На мне долг поиска.
Я кивнула. Эта история началась перед моим побегом. И Лекс стал едва ли не одержимым поймать неизвестного. Раз в три месяца кто-то убивал девушек. Никакой связи между жертвами не находилось. Так же как не связывал их ни цвет волос, ни телосложение, ни происхождение.
– Не слышал про девушку по имени Софи Хиллс? На днях могла появиться тут?
– Она пропала? – без особого интереса спросил Лекс.
Я не предлагала ему помочь мне. У детектива своих дел хватает. И потом, рядом с ним внутри становилось слишком опасно болезненно. Мне не хотелось опять чувствовать себя ненужной.
Нелюбимой.
Очень страшное слово на самом деле.
– Ее мать волнуется. Говорит, девчонка слышала красивую музыку перед исчезновением. У высших сидхе не появилось новых игрушек?
Так они называли смертных, попавших в их лапы.
– Я не слышал о чем-то таком. Ты потому пришла сюда, Хесс? Переживаешь за какую-то девчонку?
Я оглянулась. Театр Сестричек подмигивали десятками огней. Особенно впечатляла светящаяся женская фигура в роскошном платье.
– Переживаю. В Горхейм приходят сами, а те, кого завлекают, не возвращаются. Я бы и пальцем не пошевелила, пойди она сюда за поисками удовольствия. Но девчонку похитили.
– Уверена?
– Ну… – я вспомнила открытую улыбку Софи. – Я знаю, что демоны водятся в любой душе, но тут явно дело нечисто. Тем более девочка исчезла из комнаты, в пижаме и тапочках. Так что мы с Кесси пойдем, а тебе… хорошего вечера.
– Скорее – безопасного. – усмехнулся Лекс. – Куда ты хочешь отправиться в первую очередь?
– В Театр Сестричек. Даже если Софи не у них, то попробую узнать последние сплетни. Местные любят обсуждать кто и кого похитил.
– Пожалуй, пройдусь с тобой.
Я чуть не споткнулась. Лекс предпочитал работать один. И уж прогуливаться с кем-то точно не любил. Насколько мне известно, если детектив не работал, то проводил время с семьей. Отличная милая женушка, трое детишек и все дела. Богатый район Горхейма, где охрана на каждом шагу и куда не пускают туристов.
– Зачем?
– Слышал, у Сестричек подают неплохое пиво. А еще показывают сиськи.
– А жена твоя не против второго? – вырвалось у меня.
Кесси у моих ног оглядывалась и продолжала ворчать. Она ощущала Горхейм по-иному. И ей это не нравилось.
Понимаю, у меня тоже мурашки то и дело по спине. И восторг пополам с волнением.
– Второе я сказал для красоты.
Я лишь покачала головой. Но злиться на Лекса… нет, не могу. Как и ревновать. Потому что Лекса невозможно ревновать. Он давно принадлежал другой женщине. Он давно дал мне понять, что я только друг. Не больше и не меньше.
Понимаете, почему у меня первое время подушки можно было выжимать от слез?
Но это время прошло. И не хочу возвращать это, не хочу. Пусть внутри все болит при виде Лекса, я научусь это убирать.
Глава пятая
Театр Сестричек возник на заре Горхейма. Он зазывал к себе тех женщин, что стремились к внешней красоте, кто тосковал по балам и прекрасным принцам. И неважно, жили они в Горхейме или на Земле. Домохозяйка с пятью детьми и полысевшим мужем, которая втайне вздыхала по известному киноактеру, здесь находила то, о чем мечтала.
Главное, вовремя очнуться от сладкой сказки. Главное, понять, что это лишь сон. И вернуться обратно, в реальность.
Но так поступали не все. И тогда они становились младшими Сестрами, навечно играющими свою роль.
Я надеялась, что хорошее отношение Сестер ко мне не изменилось. Нам с ними нечего делить.
– Все же роскошно они устроились. – пробормотал Лекс. – Не находишь, что их театр несколько выделяется?
В переулке то? Еще бы! Огромное четырехэтажное здание из темно-красного блестящего камня, со скульптурами-колоннами в виде обнаженных женщин, с барельефом с теми же женщинами. Широкие ступени, чуть выщербленные от времени, огромные двери с витражами. И куполообразная крыша. А еще особый флер, который и заставлял женщин останавливаться, а после заходить внутрь.
– Не знал, что ты любишь кошек.
Я бросила взгляд на Кесси, та с шумом нюхала вечерний воздух и продолжала фыркать.
– Кесси открыла для меня эту страницу.
– Она не… – Лекс кашлянул. – Она крупновата для обычной кошки.
– Что ты, просто кость широкая и хороший аппетит. – откликнулась я. – А что там… ну что с делом про девушек? Так все и заглохло.
Нет, ну надо поддерживать разговор. Не про семью же его спрашивать. Тут у меня просто рот отказывался открываться.
Мы не спеша поднимались по ступеням Театра. Уже сейчас я слышала отдаленные звуки музыки, чей-то смех. Здесь всегда шло представление.
– Дело передали в руки земной полиции. – Лекс тут же помрачнел. – Убийства начались и на Земле.
Я аж остановилась и выдохнула:
– Брешешь!
– Собаки брешут. – не согласился детектив. – А я все же человек, пусть и с волчьей ДНК. Нет, убийства прекратились в Горхейме, но начались в земных городах. Происходят неподалеку от дверей сюда. Так что убийца явно отсюда.
– А как отреагировал Темный принц?
Двери перед нами плавно открылись. Мне в лицо пахнуло сладко-терпкими духами, помадой и банановым ликером.
– Никак. – коротко ответил Лекс. – Лишь сказал, чтобы я следил за ситуацией здесь.
– Хренов засранец. – пробормотала я.
– Ты говоришь о своем ммм…
– Если ты скажешь женихе, то я тебя ударю. – предупредила ровным голосом. – То же самое касается эпитетов вроде “хозяин”, “друг”, “парень” и так далее. Так как он является только засранцем и никем иным. Потому что только засранец согласиться принять в качестве платы за помощь ребенка. А потом растить его как милую игрушку. Так что пусть идет в жопу. Именно туда!
– Ах! Хесси, дорогая, не надо таких слов здесь! В храме любви и грез!
Нежный голос колокольчиком прозвучал вестибюле. Здесь роскошная хрустальная люстра висела на толстой цепи и угрожающе покачивалась. Хотя я знала, что она тут висит с незапамятных времен.
Бархат, мрамор, атлас и золото – вот что главенствовало в убранстве. Свет лился розовый, кокетливый. В нем все казалось более изысканным, таинственным.
Спускающаяся к нам по мраморной лестнице женщина выглядела королевой. Или героиней старинного женского романа. Золотистые кудри, белоснежное лицо с несколько кукольными чертами и пухлым ртом, синие глаза. И лазурного цвета платье. Роскошное бальное платье с лентами, кружевами и открытыми плечами. Оно кокетливо покачивалось, пока его обладательница спускалась к нам.
– Прости, Изабель. – я поспешила извиниться. – Слишком долго не была здесь. По-прежнему Театр сверкает. Ты выглядишь изысканно.
– Ах! Ты как всегда льстишь.
Изабель – одна из трех Сестер – провела рукой по гладкой ткани. Взгляд синих глаз перешел с меня на Лекса. И чуть посуровел.