— Кто смеет кричать здесь в моей палатке? — громко сказал он.
В одну минуту все стихло. Один из провожатых Мустафы, объяснил в чем дело. Глаза атамана засверкали гневом.
— Скажи, Ассан, когда я тебя сажал на свое место? — закричал он громовым голосом.
Старик съежился, стал будто еще меньше и тихо выскользнул из палатки.
Тогда привели меня к атаману, который между тем улегся на подушках.
— Вот тот, которого ты велел нам поймать, — говорили приведшие меня.
— Баса-Сулейка! — начал он, обратясь ко мне, — твоя совесть тебе сама скажет за что и почему ты стоишь здесь перед Орбазаном.
Услыша это брат мой кинулся в ноги.
— Ты ошибаешься, атаман, — заговорил он, — я не тот, за кого ты меня принимаешь, я несчастный бедняк! Я не Баса Сулейка!
Услыхав это все пришли в недоумение.
— Твое притворство ни к чему не поведет, — продолжал Орбазан все также спокойно, — я призову людей, которые признают тебя.
И он велел привести Сулейму. В палатку вошла старуха и на вопрос узнает ли она в брате Басу Сулейку, отвечала что это он самый.
— Теперь видишь, что ложь твоя ни к чему! — в бешенстве вскричал Орбазан. — Гадкая, низкая тварь! Я не могу марать кинжала моего твоею кровью! Завтра на заре тебя привяжут к хвосту лошади моей, и мы поскачем с тобою через леса до самых холмов Сулейки.
Брат мой заплакал:
— Вот оно, проклятие отца моего! Позорная смерть меня ожидает! Все, все, пропало для меня. И сестра моя и ты, Зоранда!
— Нечего прикидываться, — сказал один из разбойников, связывая ему руки на спине, — лучше убираться вон отсюда, коли тебе жизнь дорога, иначе смотри — атаман уж закусил губу на месте.
Только что хотели его вести вон из палатки как на встречу им попались еще трое людей также с пленником.
— Приказание твое исполнено, мы привели Басу Сулейку, — сказали они.
Брат мой взглянул на нового пленника и сам был поражен своим с ним сходством, но тот был старее и борода его была чернее. Орбазан взглянул на них в удивлением:
— Который же из вас настоящий? — спросил он, поглядывая то на того, то на другого.
— Если ты ищешь Басу Сулейку — так это я, — с гордостью проговорил пленник.
Орбазан смотрел долго и пристально на него своим пронзительным ужасным взглядом и затем сделав знак, чтобы его увели, подошел к брату, ловко перерезал веревку на руках и указал ему место возле себя на подушках.
— Не вини меня, это ошибка: ты сам видишь, что по вашему сходству вас смешать не мудрено, — сказал он извиняясь.
Тут Мустафа стал просить не задерживать его долее и в ту же ночь хотел ехать в путь, но Орбазан расспросив его наперед зачем и куда он едет, убедил его переночевать, отдохнут и дать вздохнуть и лошади; затем на другое утро обещался ему указать самый короткий путь до Балсоры, куда он мог приехать в полторы суток. Брат мой остался ночевать у разбойников, которые угостили его на славу.
Когда он проснулся на другое утро, то в палатке никого уже не было, а снаружи слышались голоса Орбазана и маленького злого старичка. Мустафа прислушался и к ужасу своему услыхал как старик уговаривал Орбазана убить своего пленника, потому что он их выдаст. Но Орбазан не соглашался.
— Нет, — говорил он, — это мой гость, я не могу его трогать. Он честный человек и я уверен что не выдаст нас.
Сказав это, атаман откинул занавес и, войдя в палатку, поздоровался с Мустафою и тотчас же велел седлать лошадей и вместе с Мустафою поехал. Счастлив был Мустафа, что снова сидел на своем коне.
Вскоре шатры скрылись из виду; они ехали широкою торною дорогою в лес.
Тут Орбазан рассказал Мустафе зачем они разыскивали Баса Сулейку, который изменил своему слову: дав обещание жить с ними в дружбе, он недавно схватил одного из храбрейших людей их и повесил его. За это Орбазан велел подкараулить Сулейку, привести его к себе, и сегодня же убьет его. Мустафа молчал, радуясь, что сам избавился от этой смерти.
Мустафа не дал ей договорить.
— Скажите, как я ошибся, отчего это не сестра моя Фатима?
— Так стало быть я обязана моему спасению лишь ошибке вашей? Там меня звали Фатимою. Тиули всякой невольнице дает новое имя; те коих вы ищете, еще там в гареме: их переименовали в Мирзу и Нурмачили.
Видя горе и отчаяние Мустафы, она продолжала:
— Я знаю как спасти моих подруг, я было придумала это средство для себя, но выполнить одна не могла. Во внутреннем дворе замка, есть колодезь, в который вода бежит из десяти разных водопроводов. Тиули рассказывал мне все устройство его: из соседнего леса проведены подземные трубы. Чтобы войти во двор по этой трубе, вам надо поднять тяжелый камень, который покрывает отверстие у самого колодца, а для этого нужно двоих сильных людей; тогда вы можете добраться до гарема, там убить часового и увести сестру, с которою бежите опять тем же путем.
Брат мой снова ожил: это ободрило его. Он просил описать комнату, в которой живет его сестра, обещав невольницу также взять с собой на родину. Теперь он был в раздумье: где взять помощника? Он вспомнил об Орбазане и его обещание всегда, во всякое время быть готовым помогать ему. Мустафа тотчас же собрался с Фатимою в путь на розыски разбойников.
На последние деньги он купил себе лошадь; Фатиму оставил у старушки в соседнем городке. Сам же поехал в горы, где впервые тот раз встретился с Орбазаном. Доехав туда на третий день, он отыскал стан разбойников, явился к знакомому атаману, рассказал как и что было, упомянул также об измене его старика. Взбешенный Орбазан поклялся повесить его.
Мустафе он обещал помочь и выехать с ним на следующий же день. Рано утром на заре пустились они в путь с двумя вооруженными людьми в два дня доехали до местечка, где Мустафа оставил Фатиму; оттуда, захватив ее они поехали в лес, и Фатима привела их к самому ручью. Прежде нежели спуститься в водопровод, они еще раз прослушали наставление. Фатимы: во внутреннем дворе они увидят направо и налево по башне; шестая дверь считая от правой башни ведет в комнату Фатимы и Зоранды, при которой два караульных.
Они спустились в водопровод и по пояс в воде добрались до отверстия, заваленного камнем.
С трудом подняв плиту, они ползком вошли во двор. Первый выбрался Орбазан и помог выйти другим. Оглядевши двор и замок, они остановились в раздумье, которая дверь вела к Фатиме? Одна из дверей была замуравлена: считать ли ее? Не думая долго, Орбазан выхватил кинжал и взломал ближайшую дверь; прочие бросились за ним и увидели шестерых спавших негров; в углу стоял старик, бежавший от Орбазана, и просил пощады. Орбазан заткнул ему рот, связал за спиной руки и затем стал помогать вязать и прочих негров. Тогда с кинжалом в руке он заставил невольников указать им где находится Нурмачили. Она была в соседней комнате, к ней вломились. Фатима и Заранда более не спали: они слышали шум и возню. Собравшись наскоро и уложив платья и драгоценности свои, они последовали за Мустафой. Помощники Орбазана стали грабить и хватать что им попадалось под руку, но Орбазан остановил их. «Я не ночной вор и не хочу этой славы», — сказал он.