— Ты из Гэльского княжества? — старпом сразу смягчился и перестал хмуриться и нависать надо мной как гора.
— Да. 18-ый полк ополчения, штурмовая авиация, а потом просто — сводная авиабригада. Сражался два месяца, а потом, — я криво улыбнулся. — А потом не то, что армия — страна перестала существовать. А что было делать мне? Сдаваться на милость врага тошно, а стреляться не из чего было — ополченцам табельное оружие не выдавали. Да и не хотел я стреляться в девятнадцать лет. Бросил все и ушел.
— И машину свою прихватил?
— «Касатка» мне от матери досталась, — возразил я. — Она принадлежит только мне.
Брюгге внимательно смотрел на меня, и на его хорошо лице читалось легкое недоверие. Мол, сказать-то ты можешь что угодно, как это теперь проверить?
— Всю эту армейскую хрень забудь. У нас так не принято. Но про субординацию я не шутил! Пока я старпом — дисциплина на судне будет жесткой! Понятно?
— Да.
— Пошли, посмотрим твою «касатку».
Спустившись в ангар, я дернулся и невольно положил руку на рукоять ножа. Возле моей красавицы крутились какие-то люди…
— Старг, что скажешь? — зычным голосом поинтересовался Брюгге.
От самолета отошел невысокий седой и бородатый мужчина, с грубыми чертами лица. Гном!
— В обшивке нашел! — механик протянул на ладони странные пули крупного калибра.
— Хм… — Брюгге взял одну из них и повертел в руках.
— Я не помню, чтобы разрешал копаться в моем самолете!
— Не нравится? — сразу обрадовался старпом.
— Не думай, мы ничего не трогали, — заявил гном. — Просто хотели заправить и увидели дыры в обшивке.
— Что еще нашел? — перебил его старпом.
— Кровь на месте штурмана, много крови и обрывки серого меха.
— Меха?
— Мой напарник зверочеловек, волк, — ровным голосом ответил я.
— Волк? Штурман?!
— Тебе что-то не нравится? — тем же ровным тоном спросил я.
— Нет, что ты! Я просто удивился… — поспешно ответил Старг. — Знал я парочку зверолюдей. Товарищи замечательные были, а уж в драке да на абордаже им равных не было! Но вот беда, даже счет в кабаке проверить не могли, да и карбюратор от двигателя ни за что бы не отличили.
— Он был исключением.
— Значит, Илия доверилась зверочеловеку? — старпом хмыкнул и покачал головой. — С чего бы это?
— У неё и спрашивай.
— Так кто на тебя напал? — словно бы невзначай поинтересовался Брюгге, разглядывая необычную пулю.
— Все равно не поверите, — мрачно ответил я.
— А ты попробуй.
— Два истребителя необычной модели… никогда таких не видел, — я помолчал и добавил: — У них двигатель сзади.
Я думал, что они рассмеются или хотя бы удивятся, но старпом и Старг переглянулись.
— Что ж, — усмехнулся Брюгге. — В одном ты точно не соврал. И как же ты от них оторвался?
— Я не отрывался, а сбил их. Одного я свалил, а второго Серый подстрелил, но и его задело…
Хмыкнув и покачав головой, он пошел к моему самолету. Вокруг нас продолжалась обычная работа, но многие поглядывали в нашу сторону, а некоторые и прислушивались к разговору.
— Броня хорошая? — поинтересовался Брюгге, постучав кулаком по обшивке.
— Неплохая, из относительно легкого и прочного сплава, — сдержанно ответил Старг. — Но не гномья.
Неожиданно мы с Брюгге переглянулись и оба понимающе усмехнулись.
— Двигатели неродные, — заметил механик. — Гномья работа, но вот клейма я не знаю.
— Их изготовила одна семья, живущая на Вольных островах. У них своя крупная мастерская.
— Интересно, а за лицензию производителю заплатили? — усмехнувшись в усы, тихо проговорил Старг. — И как же их поставили?
— У этой модели «касаток» отличный каркас, — объяснил я. — Он изначально делался с большим запасом прочности и из качественной летной стали.
— Хм… не дурно, не дурно. А что это за модель такая?
— КС-27М, — ответил я. — Пожалуй, лучшая модификация.
— Да? А чем она отличается от худшего варианта? — поинтересовался гном, забираясь под самолет.
— У неё исключительно удачное сочетание маневренности и брони. Это уже даже не штурмовик, а тяжелый истребитель.
— Я бы сказал, сверхтяжелый истребитель, — едко заметил Брюгге.
Я не стал с ним спорить и продолжил:
— Конечно, с бомбами и ракетами виражи не покрутишь. Но это не 23 или 31 модель, они вообще могут только по прямой летать.
— Видел я эти утюги в воздухе, — хохотнул Старг из-под брюха самолета. — А еще говорят, что мы, гномы, делаем тяжелые самолеты.
Я не стал и с ним спорить, хотя, на мой взгляд, самый тяжелый бомбардировщик людей легче и маневренней «скоростных» гномьих истребителей.
— А веса залпа хватает? — поинтересовался старпом. — На «касатках» вроде четыре пулемета должно стоять.
— Я убрал крайние пулеметы на крыльях, — объяснил я. — Это еще в ополчении начали делать. Толку от них практически нет, а дополнительный вес ни к чему. Пушки и двух спаренных пулеметов вполне хватает для любой цели, а против кораблей или наземных целей на крылья вешают ракеты.
— По земле у нас стрелять не придется. А вот с такими странными истребителями столкнуться еще придется и не раз, — Брюгге усмехнулся, глядя на меня и добавил. — Тогда и посмотрим, так ли хороша твоя «касатка» и насколько ты сам хорош, проверим.
Старпом развернулся и пошел прочь. Старг выбрался из-под самолета и с любопытством взглянул на меня.
— Значит новенький? И со своим самолетом? Ха. Из почтальона в штурмовики решил перейти… Ну-ну.
На этом, можно сказать, меня и приняли в команду «Изгнанника». Дальше были лишь формальности. Я подписал контракт о найме, мне рассказали о моих правах и обязанностях, оплате и проценте от добычи после успешных операций. А потом выдали матрас с одеялом, сказали, что свободных кают нет, но разрешили спать прямо в ангаре.
Устраиваясь под крылом самолета, я коснулся рукой и насмешливо произнес:
— Опять нас с тобой куда-то занесло, красавица, но ничего. Пока мы вместе — мы непобедимы.
Все летчики любят самолеты, но у меня со своим была особенная связь. На нем воевала еще моя мать. На нем я бежал из родных гор, потом сражался в ополчении, добирался до Вольных островов и дрался с пиратами. А теперь вот я здесь. И снова мы остались только вдвоем…
Глава 3
К военной службе мне было не привыкать. Ведь в общем и целом все армии мира одинаковы и в них сходные порядки. Разве что постоянный гул двигателей корабля раздражал поначалу, но потом я привык к нему. Плохо было только то, что в экипаж «Изгнанника» меня записали, но вот мое место в нем не определили. Летчики всегда были офицерами на кораблях, а я вдруг оказался рядовым и готов поспорить, это была идея старпома Брюгге.
На следующий день, увидев свое имя в списке назначенных в наряд на этот день, я флегматично пожал плечами и пошел к боцману. А потом, задрав рукава, вместе со всеми драил палубу, натирал до блеска краны и мыл унитазы. На меня косились, но ничего не говорили. Завтракал и ужинал я в общей столовой, вместе со всеми рядовыми членами корабля, а не с другими летчиками.
Потом я возился со своей красавицей. Заделывал пробоины, проверял двигатели. Вообще-то это была работа механиков, но я привык все делать сам. Старг подошел ко мне долго смотрел, потом довольно хмыкнул и разрешил брать любые инструменты, но предупредил, что запчастей для моего самолета нет. Самое главное, мне помогли прикрепить крюк, который должен был цепляться за специальный трос при посадке на палубу корабля. Механики хотели еще усилить стойки шасси, но они на «касатке» и так были крепкими.
Ко мне присматривались, наблюдали, как я выполняю приказы, как разговариваю с офицерами и оценивали меня. Я делал тоже самое. Экипаж «Изганника» был небольшим, но удивительно сплоченным и каждый на корабле был профессионалом, начиная от повара и заканчивая капитаном. Самое необычное было то, что к офицерам рядовые относились в общем как везде. С оглядкой ругали боцмана, желали старпому поскользнуться на лестнице, а вот Изабеллу Мору команда просто обожала. Прикажи она с перочинными ножами пойти на абордаж линкора демонов — они бы сделали это, не задумываясь ни на миг.
«Изгнанник» внутри оказался довольно тесным кораблем. Броня у него была толстой, большой объем занимали мощные двигатели и просторный ангар для самолетов с летной палубой. Поэтому внутренние коридоры сделали узкими, а каюты маленькими. Впрочем, при относительно небольшом экипаже для такого класса кораблей это проблем не создавало.
* * *
Лишь на третий день меня вызвали к командиру эскадрильи. Служебная комната для летчиков была такой же компактной, как и все прочие помещения на корабле. На стене висела большая доска, рядом в шкафу лежали стопки карт. У другой стены стояли шкафчики для одежды.
Командиром эскадрильи оказалась высокая и стройная блондинка с короткими неровно обрезанными волосами, красивыми синими глазами и большим уродливым шрамом от ожога на шее и левой половине лица. Одета она была в обычную для команды «Изгнанника» черную форму с погонами старшего лейтенанта и с серебряным значком в виде крыльев на груди. Поймав мой взгляд, она коротко ответила:
— В кабине горела. Значит ты у нас и штурмовик и истребитель?
— А еще бомбардировщик.
— Ха! И вовсе дырки затычка, надо полагать? — едко заметила она. — Меня зовут Рэла Мора. Нет, я не родственница капитана! Однофамильцы мы! Обращаться ко мне можешь по имени, я не старпом с его заморочками. В бою говори просто — командир. Все ясно?
Голос у неё был грубый и хриплый.
— Да.
— Хорошо, — проворчала она. — Какой налет?
— Не помню, — пожал я плечами. — Летаю я уже семь лет, а сколько это часов — хрен знает.
— Меня не волнует то, как ты возил почту или чем ты там занимался! Сколько у тебя боевых вылетов?!
— Больше пятидесяти штурмовок наземных целей, двенадцать на воздушные корабли, девять бомбардировок. Восемь воздушных побед, две на войне, пять в схватках с пиратами и одна победа была на пути сюда.
— Неплохо, — не моргнув глазом, ответила она. — Наконец-то у нас в эскадрилье будет настоящий салага. Алисия!
Со стула, стоявшего в углу комнаты, поднялась маленькая, хрупкая на вид и невзрачная девушка. Я её даже и не заметил в комнате, такая она была вся серенькая и незаметная. Бледная кожа, большие пепельно-серые глаза, короткие темные волосы. И от неё пахло чем-то неуловимым и знакомым…
— Алисия Ирде будет твоим штурманом.
— Серьезно? Она? — изумленно спросил я.
— Тебя что-то не устраивает?
— Хм… — я замялся, не зная, что ответить и потому сказал правду: — Да она же при первой же перегрузке помрет! И пулемет в руках не удержит!
Алисия густо покраснела и опустила голову, а Рэла Мора зло усмехнулась.
— Видишь? А ты еще спрашивала меня, почему я тебе не даю летать? Вот что салага! Других штурманов у меня нет! Или ты летаешь с ней или отправляешься дальше драить палубу!
— Ясно! — в той ей ответил я. — Но если она помрет в бою, не выдержав перегрузок — я не виноват!
— Что будет, то будет. Вот ваше первое задание — разведка по курсу корабля. Вылет через двадцать минут.
Рэла Мора протянула карту с уже отмеченным районом разведки, курсом корабля и местом встречи. Коротко взглянув, я отдал её Алисии. Она штурман вот пусть и разбирается.
* * *
Через восемнадцать минут мы были готовы к вылету. Техники выкатили самолет на лифт и подняли его на взлетно-посадочную палубу. Я сидел в кабине и заканчивал предполетную подготовку.
— Элероны! — крикнул я.
— Есть! — ответил техник.
— Закрылки!
— Есть!
— Рули!
— Есть.
Я запустил двигатели. Алисия уже сидела в кабине за мной и заметно волновалась. Видно было, что она впервые видит «касатку». Выругавшись, я выбрался из кабины на крыло и быстро показал ей, как разворачивается кресло и где находятся основные приборы. Проблема заключалась в том, что место штурмана в этой модели «касаток» было крайне неудачно расположено. Приборная доска находилась спереди, а бомбовый прицел и пулемет сзади! Это не проблема, пока вы возите почту, но на войне штурману приходится вертеться туда-сюда, постоянно поминая инженеров.
Поспешно заскочив обратно, я закрыл фонарь кабины и показал большой палец технику. Он ответил тем же жестом. Я начал постепенно увеличивать тягу, машина начала немного вибрировать, но продолжала оставаться на месте. Я опять показал большой палец, техник дернул за рычаг и самолет резко рванул с места. Короткая пробежка и мы в небе! Первые несколько секунд самолет планировал вниз, но потом, набрав скорость, выровнялся.
— «Облако», я «Курьер», взлет произвел. Ложусь на курс.
— «Курьер» вас понял. Сохраняйте режим радиомолчания и выходите на связь только в экстренных случаях. Удачной охоты!
Я сразу поднялся на две тысячи метров и пошел зигзагообразным курсом. Видимость была отличной, а облачность небольшой, внизу океан сверкал на солнце. Настроение у меня сразу улучшилось. Жаль только, что во время боевого вылета особо не полюбуешься на виды из кабины. Даже если вокруг вообще никого, все равно есть напряжение, ты ждешь противника, ищешь его.
На протяжении нескольких часов полета мы с Алисией не сказали друг другу ни одного лишнего слова. Просто выполняли свои обязанности и все. Время от времени она говорила мне, что мы отклонились от маршрута, сообщала о направлении ветра и скорости самолета.
Через три часа после вылета, я развернулся на обратный курс, намерено отклонившись при этом в сторону. Не доверяя Алисии, я сам следил за маршрутом и теперь проверял её.
— Возьмите вправо на десять, — сказала она через минуту.
— С чего бы это? — недовольно спросил я.
— Мы ушли в сторону с курса возвращения на «Изгнанник», — немного волнуясь ответила Алисия.
— Ты спишь там что ли?! — рявкнул я. — Какое в сторону! Я сам за маршрутом следил!
— Я… я не знаю…
— Вот раз не знаешь, то молчи!
Несколько секунд Алисия молчала, наверное, проверяла свои расчеты, потом сказала:
— Мы уходим в сторону от «Изгнанника»!
— И с чего ты взяла? — насмешливо спросил я.
— Я вижу это, я штурман!
— Я тоже штурман, дальше что?
— Ну… вы наверное ошиблись, тяжело сразу два дела выполнять…
— Ошибся… проворчал я. — Если ты ошиблась — лично утоплю!
Я повернул самолет и лег на нужный курс. Солнце уже клонилось к закату, облаков над морем стало больше, и я поднялся еще выше, чтобы обзор был лучше. Но вокруг по-прежнему никого не было.
Добравшись до места встречи с «Изгнанником» я увидел лишь несколько облаков, небо и океан. Выругавшись, я снизил тягу, чтобы экономить топливо и заложил широкий разворот.
— Я…я… не понимаю, — чуть не плача произнесла сзади Алисия. — Я же все проверила. Мы должны были здесь встретить корабль.
— Успокойся, — презрительно бросил я. — Что ты за штурман, мать твою, если ты сомневаешься в собственных расчетах?! Правильно все…
— Но тогда почему?
— Да причин может быть сотня! Это не важно, смотри по сторонам!
— Может выйти на связь?
— Да? И нарушить приказ о радиомолчании, а заодно сообщить всем, что мы тут находимся?! Успокойся!
— Но… у нас же не хватит топлива добраться до земли, если что…
— Да? — я резко развернулся, приподнялся и посмотрел на бледную Алисию. — Зато в море искупаемся. Оно в этих местах теплое, и акулы почти не водятся.
— Я плавать не умею, — жалобно ответила девушка.
За этой болтовней, я не забывал смотреть по сторонам. Если на корабле хотели таким интересным образом отделаться от меня, то зачем тогда они сообщили мне служебные частоты и дали в штурманы этого ребенка? Значит, все-таки что-то случилось и им пришлось уйти.
Следующие минут десять мы молчали. Я планировал лететь по спирали и надеялся рано или поздно увидеть «Изгнанник», но не раньше чем через час собирался выйти на связь.
— Самолет на четыре часа! — вдруг доложила Алисия.
Повернув голову, я увидел истребитель АР-3, летевший в нашу сторону. Точно такие же машины были в ангаре «Изгнанника». Я переключил рацию на прием, но нас никто не вызывал. Подлетев к нам, самолет поравнялся с нами. Летчик жестом показал мне идти за ним, я кивнул. Он снизился к большому облаку и нырнул в него. Последовав за ним, я увидел сквозь мглу яркие огни «Изгнанника».