Она чувствовала, что оружейник наблюдает за ней, поэтому нарочито медленно и осторожно поднялась на несколько ступеней, сняла клинок с креплений на щите и спустилась с ним вниз. Она старалась не спешить — не догадываясь, что на такой скорости ее ненормальная грация особенно бросалась в глаза.
— Джоан, а ты никогда не хотела научиться фехтовать? — неожиданно спросил Инкер.
Она замерла на последней ступени, потом медленно повернулась к нему.
— Нет.
— Я мог бы тебя научить. По правде сказать, я бы очень хотел тебя научить.
— Почему? — слегка удивилась Джоан.
— Потому что, как любой учитель, я падок до талантливых учеников, — улыбнулся Инкер, и его глаза насмешливо блеснули.
— С чего ты взял, что я талантлива? — нахмурилась Джоан. Инкер улыбнулся еще шире. Его всякий раз веселило, когда она говорила вот так. Он никогда не мог понять, действительно ли она не отдает себе отчет в том, что из себя представляет, или же только притворяется.
— Профессиональное чутье, — коротко ответил Инкер.
— Нет, — повторила Джоан твердо.
Он только кивнул, скрывая синие всполохи в глазах, и как ни в чем не бывало вернулся к прерванному упражнению. Джоан поспешила уйти. Она не любила подолгу оставаться с Инкером наедине.
Слишком много он замечал.
***
Они начали тренировки на следующий день.
— Знаешь, почему я считаю, что у тебя талант?
Инкер и Джоан сидели на пороге тренировочного зала и ели яблоко. Оно было одно на двоих, и каждый по очереди аккуратно откусывал его со своей стороны.
— Ну?
— Ты умеешь концентрироваться и оставаться совершенно спокойной. А это — одно из главных умений для фехтовальщика. Где ты этому научилась?
Джоан выразительно промолчала и надкусила яблоко.
— Ладно, не спрашиваю.
Джоан кивнула, возвращая ему огрызок.
— Ты этому учишь богатых юнцов, которые приезжают сюда заниматься?
— Нет, — усмехнулся Инкер. — Только самых талантливых учеников.
— Например?
— Меня, — раздался голос Герхарда. Он ловко наклонился, выхватил огрызок из пальцев Инкера и заглотил его целиком, оставив лишь сморщенный коричневый хвостик. — Ну что, компаньон, она готова?
— Надоело пикироваться только на словах? — усмехнулся оружейник.
Герхард блеснул зубами. Джоан удивленно обернулась к Инкеру.
— Мы с Герхом решили, что тебе надо попробовать сразиться с ним.
— Но ведь ты — его учитель?
— Я.
— А разве это не значит, что ты — лучше?
Инкер мягко улыбнулся.
— Нет. Это лишь значит, что я хорошо умею объяснять. А он — просто умеет.
***
— Что такое, Джоан?
— Ничего.
— Я хорошо тебя знаю. В чем дело?
— Ты твердишь, что у меня талант.
— Да.
— Тогда почему Герхард настолько лучше меня?
— Потому что у него тоже есть талант. А еще — опыт.
— Мне кажется, я не понимаю чего-то важного.
— Возможно.
— Чего?
— Спроси у него.
***
— Что я делаю не так, Герх?
— Ничего. Ты все делаешь так.
— Тогда почему?..
— Потому что ты боишься.
— Я ничего не боюсь.
— Неправда. Ты боишься убивать.
***
— Я правильно понял? Ты решила прекратить тренировки? — Инкер стоял у входа в кузницу, сложив руки на груди.
Джоан только пожала плечами. Солнце клонилось к закату — в этом свете ее короткие волосы выглядели совсем кровавыми.
— Почему?
— Я узнала, чему мне нужно научиться.
— И?
— И я не хочу этому учиться, — просто ответила она. — Мне жаль, если я разочаровала тебя. Но у меня не получится стать талантливым учеником.
— Ты уже им стала, — мягко заметил Инкер.
Джоан слабо усмехнулась.
— В любом случае, сейчас мое обучение подошло к концу.
Она собиралась уйти вглубь кузницы, где яркое пламя подражало вечернему солнцу, но он окликнул ее:
— Джо.
Она обернулась.
— Что именно сказал тебе Герхард?
— Что я боюсь убивать.
— Ты боишься?
Она пристально посмотрела на него, развернулась и пошла прочь. На этот раз он не стал ее окликать.
***
— Держи.
Инкер протягивал ей книгу в потрепанном кожаном переплете.
— Что это? — Джоан взяла книгу в руки, не в силах устоять и одновременно пытаясь скрыть странное возбуждение при виде гладкого обреза страниц и округлого корешка.
— Книга. Я решил, что тебе будет интересно ее посмотреть. Ты ведь умеешь читать?
Джоан не слышала его вопроса. Открыла страницу с фронтисписом.
— А, «Защита и нападение», — улыбнулась она при виде заголовка.
Инкер слегка прищурился.
— Ты ее читала? — подозрительно спросил он. Джоан подняла на него глаза, разом опомнившись. Она поняла, что только что выдала себя.
— Где ты ее читала? — не сдавался Инкер, когда Джоан захлопнула книгу и протянула ему.
Джоан молчала. «Защиту и нападение» она нашла в библиотеке Тенгейла и проглотила за один вечер — философский трактат об искусстве поединка был совсем не похож на те книги, которые она читала обычно. С абсолютной ясностью Джоан вспомнила, как сильно она хотела обсудить прочитанное с Генри и как упорно он уклонялся беседы.
Кажется, теперь она стала понимать, почему.
Воспоминание окатило холодом. Джоан опустила глаза, чтобы не встречаться взглядом с Инкером.
— Спасибо, мне не нужна книга, — пробормотала она тихо.
Тогда Инкер не стал настаивать.
Но на следующий день позвал Джоан к себе в контору. На вялые попытки отговориться он никак не отреагировал, и она поняла, что лучше всего будет покончить с этим раз и навсегда. Раз уж он и впрямь так хочет с ней это обсудить.
Здание конторы, носившее такое гордое название, на деле состояло из мастерской Герхарда и кабинета Инкера, в котором тот принимал важных клиентов. Комната была небольшой, но хорошо обставленной — мебель явно вышла из-под руки умелого столяра, на обшитых деревянными панелями стенах висели коллекционные клинки. В одном углу стоял небольшой шкаф с книгами, в другом — буфет с темными пузатыми бутылями.
— Садись, — Инкер жестом указал Джоан на красивое резное кресло, а сам сел за массивный письменный стол.
Джоан послушно села.
— Ты читала «Защиту и нападение», — Инкер не спрашивал, поэтому Джоан лишь кивнула. — Что еще?
Она невольно улыбнулась. Только человек, чья личная библиотека насчитывала пару десятков томов, мог задать такой вопрос. Но Джоан успела заметить одно название на корешке, и потому с готовностью ответила:
— «Смерть и бессмертие».
Инкер приподнял брови.
— И ты, конечно же, опять не ответишь, где ты читала подобные книги?
Джоан выругалась про себя. Поспешив назвать знакомый Инкеру труд, она не подумала о том, что это была за книга.
Сложный философско-религиозный трактат о жизни и смерти. Совсем не легкое развлекательное чтение. И, к тому же, труднодоступное — найти экземпляр этой запрещенной когда-то книги было совсем не просто...
Джоан внимательно посмотрела на Инкера.
— А как получилось, что ты читал «Смерть и бессмертие»?
— Хотел прояснить для себя... некоторые вопросы, — невозмутимо ответил Инкер.
— Например? — Джоан не собиралась так легко сдаваться. В конце концов, она хорошо помнила основной тезис книги, которую принес ей Инкер: «Лучшая защита — это нападение».
— Например, зачем нужна смерть... Зачем она нужна, Джоан? — неожиданно спросил Инкер, и та поняла, что не она одна хорошо помнит прочитанное.
— Чтобы подвести итог. Жизнь без смерти не имеет смысла, — невозмутимо ответила Джоан.
— Тогда что плохого в убийстве? — улыбнулся Инкер.
— Мы не в праве решать, когда нужно подвести итог.
— Но ведь смерть — всегда итог. Жизнь все равно обретает смысл...
— Инкер, — прервала его Джоан. — Не заговаривай мне зубы. Ты же сам знаешь, что плохого в убийстве.
— Что? — не переставая улыбаться, спросил Инкер.
— Выбор. Убивая, ты лишаешь человека выбора. А выбор — это то, что ведет его к Свету.
Улыбка Инкера стала ироничной.
— А, так ты веришь в Свет, — протянул он.
Джоан усмехнулась. Она не была уверена, применимо ли к ней слово «верить».
— Я верю в необходимость выбора, — ответила она тем не менее. — Своего и чужого.
Синие глаза Инкера насмешливо изучали ее лицо.
— И ты боишься выбрать неправильно?
— Нет, — тихо сказала Джоан. — Я боюсь, что не смогу выбрать.
— У человека всегда есть выбор.
— У человека — да, — она посмотрела ему прямо в глаза, зная, что подошла опасно близко к тому, чтобы рассказать ему правду. Достаточно было задать всего лишь еще один вопрос.
Но Инкер его не задал. Он молчал, больше не улыбаясь.
— Тебе не следовало учить меня, — еще тише заметила Джоан. — Не стоит учить меня большему.
Она встала, и он не пытался остановить ее.
В дверях Джоан обернулась.
— Возможно... Возможно, я и так это умею.
***
В конце осени все собрались на ярмарку в Дельту. Это было важным событием — половина прибыли мастерской зависела от того, как хорошо они смогут выставить свою продукцию в городе. Джоан отказалась ехать. Ей хватало коротких визитов деревенских мужиков, чтобы понять: чем меньше она встречается с незнакомыми людьми — тем лучше. Для всех.
На ярмарку собрались все работники — даже жена Ларри с детьми. Джил, убравшая волосы под косынку, чтобы не бросаться в глаза, тоже поехала — она хотела посмотреть лошадей. Джоан проводила их и закрыла ворота. Запирать не стала — вернутся же. Чего лишнее ходить.
Солнце только начало клониться к закату, когда Джоан услышала скрип ворот, топот копыт и ржание во дворе. «Вернулись раньше времени, что ли?» — подумала недоуменно и выглянула во двор.
Замерла. Пальцы непроизвольно сжались, ногти больно впились в ладонь.
Даже если бы она не помнила их лиц, то узнала бы по движениям — коротким, скупым, отточенным до автоматизма. Их было семеро — шестеро уже спешились и извлекли из ножен короткие мечи, а седьмой, тот самый аккуратный, остался в седле и внимательно осматривал двор.
«Бежать!» — промелькнула первая мысль. Но Джоан не могла сдвинуться с места — холодный ужас скрутил живот, мешал дышать, сковывал руки и ноги судорогой.
Аккуратный заметил Джоан в дверях кузницы и приветливо улыбнулся.
— А, принцесса. Хорошо, что мы тебя наконец нашли.
Джоан судорожно вздохнула. «Превратиться. Улететь как можно дальше».
Но в кончиках пальцев не было ни намека на силу, только холод и страх.
— Пожалуйста, Джоан, давай в этот раз обойдемся без фокусов, — как будто прочитал ее мысли аккуратный. — Если ты снова улетишь, мы не перестанем преследовать тебя. Знаешь, скольких нам пришлось пытать и убить, чтобы найти тебя снова? Будь умницей. Совершенно не нужно подвергать ни в чем неповинных людей таким страданиям.
Джоан вздрогнула. Что-то внутри нее шевельнулось, что-то горячее, совсем не похожее на страх.
— Ненавижу храбрых людей, — продолжал аккуратный задумчиво, как будто говоря сам с собой. — Любому трусу достаточно задать пару вопросов — и все, после этого его можно быстро и тихо убить. Но если вдруг попадается герой... — аккуратный сокрушенно покачал головой. — На них уходит ужасно много времени.
Теперь Джоан уже не могла ошибиться — она ощущала тепло, разливающееся по венам, раскрывающее ладони всполохом чистого чувства, сильного и яркого.
— Знаешь, сколько сил пришлось потратить на Теннесси? — аккуратный вдруг посмотрел Джоан прямо в глаза. — А он так тебя и не выдал.
Сердце взорвалось. Джоан едва успела поймать себя, когда огонь уже раскинулся по телу горячей волной, такой мощной, что воздух вокруг засеребрился, вырисовываясь в крылья, и мир выкристаллизировался в логичную и ясную систему.
Джоан крепко зажмурилась — но даже под веками глаза горели желтым, жгли кожу пламенем абсолютной силы и знания... Она затрясла головой, пытаясь сконцентрироваться, загнать разрывающее ее чувство внутрь себя.
«Я не хочу никого убивать, — подумала она яростно. — Даже их. Я не хочу стать такой, как они».
Не станешь.
Джоан распахнула глаза.
Аккуратный внимательно следил за ней. Улыбка пропала, и он напряженно всматривался в Джоан, возможно, догадываясь, что с ней происходит.
— Если превратишься, — прошипел он, — мы вырежем тут всех.
— Не превращусь, — спокойно ответила Джоан — и сделала шаг вперед.
Шестеро с мечами, до того безучастно ожидавшие приказа, непроизвольно отступили. Аккуратный снова улыбнулся.
— Умница, — ласково протянул он — и коротко бросил остальным: — Убить.
Они подскочили к ней, окружили, но не плотным кольцом, оставляя себе возможность для маневра. Трое напали, остальные держались на шаг позади, чтобы мгновенно атаковать, пока отражаются первые удары.
В этой тактике не было смысла — у девушки, которую они собирались убить, не было оружия, она не смогла бы парировать даже один выпад.
Но они оставили пространство для маневра. Ей — тоже.
Джоан танцевала. Пламя пробегало под кожей, плясало внутри, и Джоан плясала вместе с ним, балансируя на грани реальности, почти растворив свою сущность в бесконечности. Она выскальзывала из-под их клинков в самый последний момент, крутилась, кружилась, заставляя их кружиться вместе с собой, увлекая, запутывая...
Раздался удивленный вздох и тихое шипение, и убийцы как по команде отступили. Один из них держался за щеку, и по руке тонкой струйкой текла кровь.
На безучастных, равнодушных лицах появилась тень недоумения. Недоверия. Неуверенности. Стоявший напротив раненого с удивлением посмотрел на свой клинок.
Джоан замерла, прикрыв глаза. Сейчас она слышала малейший шорох, чувствовала дуновение ветра от каждого движения, ощущала тепло, исходящие от их тел. Как будто все они стали частью ее — каждый следующий шаг угадывался, каждая мысль была предсказуемой.
Она могла бы сделать с ними все, что угодно.
Но она просто стояла и ждала.
— Что происходит? — резко спросил аккуратный у отступивших нападавших. — Почему она все еще на ногах?
— Хороший вопрос, — пробормотал раненный.
— Закругляйтесь уже, — презрительно бросил аккуратный.
Они собрались — и снова подались вперед.
Теперь нападавшие стали действовать по-другому. Атаковали по очереди, мгновенно меняясь, чтобы не дать ей заманить себя, как в прошлый раз — но она была слишком быстрой. Девушка в центре круга будто и не двигалась с места — но они не могли ее достать.
— Да в чем дело?! — нетерпеливо воскликнул аккуратный, подъезжая чуть ближе. — Она даже без оружия!
— Угу, — буркнул раненый. Из длинного пореза на щеке не переставала идти кровь. Они снова отступили от девушки, которая застыла в центре круга, прикрыв глаза.
Аккуратный коротко и зло выругался, отцепил от седла небольшой, уже взведенный арбалет, быстро прицелился и выстрелил.
Движения никто не увидел. Девушка стояла спиной ко всаднику — и вот она уже смотрит ему прямо в глаза, а в руке, поднятой к лицу, зажат арбалетный болт. Ее глаза были совершенно желтыми.
Аккуратный вздрогнул и опустил арбалет. Шестеро мужчин с мечами замерли.
— Что за... — прошипел один, переводя взгляд с арбалета на руку девушки и обратно. Она быстро раскрыла пальцы, и болт отлетел далеко за пределы круга.
— Уходите, — сказала она тихо, но очень отчетливо. — Положите мечи — и уходите. Пожалуйста.
Аккуратный громко фыркнул — но осекся, когда заметил лица остальных. Несколько мгновений во дворе стояла абсолютная тишина.
Раненный в щеку сплюнул и бросил меч на землю.
— Пошло оно все, — заметил он пренебрежительно — и направился к своей лошади.