— А если я хочу, чтобы ты была моей любовницей, всегда готовой на все, что я ни попрошу, и пока мне не надоест наша связь?
Закрыла глаза и прошептала:
— Это твое условие?
Не услышала ответа. Мужчина думал некоторое время.
— Да. Чтобы без чувств и эмоций, просто секс на моих условиях. Ты согласна? — ледяным тоном спросил он.
Чувствовала себя продажной и грязной, но я сама дала ему добро и, вероятно, виновата в жестокости и таком отношении ко мне. Внутри все пылало от боли и ярости. Хотелось послать его к черту, но не могла. Вдруг вспомнив ту женщину, я поинтересовалась:
— А как же та женщина, с которой ты был в парке?
— Тебя это не должно волновать. Совсем. Что от тебя требуется, я объяснил. Только запомни, любимая, — почти процедил последнее слово, обливая его ядовитой яростью, — ты спишь со мной и никаких связей на стороне или интриг я не потерплю. Мы занимаемся сексом, пока я не решу, что достаточно, — он сделал паузу и громко дополнил: — И да, ты спишь в одной постели со мной, чтобы быть всегда под рукой.
Так и стояла к нему спиной. Не могла повернуться. Сердце разрывалось на части. Вроде ничего сложного, если учитывать, как мы идеально подходили друг другу в сексе, но вот как быть бесчувственной подстилкой — даже не представляла себе. Вероятно, будет больно, ведь у меня чувства к мужчине, и теперь он будет топтать их. Усиленно и ежедневно.
«Сама подписалась… Нужно успокоиться и напомнить себе, почему я согласилась на его условия».
Воспоминания вновь привели к красивой незнакомке. Надо же… у Медведева есть женщина, а он решил еще и любовницу завести… Не успела додумать, как слова вырвались из меня, словно воробей вылетел.
— Вроде ты говорил о честности, а сам… собираешься спать со мной, а встречаться с другой? Так выходит? Это честно?!
Мужчина сжал мои плечи, жадно, но в то же время грубо, показывая свое недовольство, и меня словно током поразило. Замерла, а он сквозь зубы прорычал непонятный звук и убрал ладони. Отошел и выдал:
— Если не нравится, уходи… но кроме меня ей никто не поможет. Надеюсь, ты это понимаешь.
Убедительно. Хотелось завыть, но я ведь сюда за помощью пришла, а не реветь. Кивнула и прошептала:
— Я согласна. Когда ты начнешь поиски?
Олег молчал, а потом вздохнул и выдал:
— Мне нужна информация. Завтра с утра отправимся за Марией и ее дочерью. Я за тобой заеду в шесть часов, чтобы собрала вещи и была наготове.
Услышав и посчитав, что больше от него ничего не услышу, я дернула дверь, но она оказалась закрыта. Только хотела спросить, как почувствовала резкий аромат морского бриза. Мужчина оказался рядом и, достав ключ из кармана, открыл дверь, распахнув ее.
Я вышла, но не успела сделать несколько шагов, как услышала:
— Ира, стой.
Не слушала и шла дальше. Очевидно, до конца не восприняла, а, может, было безразлично. Я не жалела о своем решении, просто переживала, как справлюсь, не уничтожив себя.
В лифте осознала, что не одна, а как мужчина вошел следом и когда, не помнила. Не успела выйти из кабины, как Олег схватил за руку и повел к машине. Запихнул на пассажирское кресло и, заметив мой панический взгляд, пробубнил:
— Проконтролирую, чтобы добралась нормально.
Ничего не сказала. Пусть так. Вроде теперь мне можно только ноги раздвигать, и про хорошее настроение не было сказано ни слова, поэтому можно не стараться.
Всю дорогу смотрела на дома, магазины, людей и, казалось, что все из другого мира, а я наблюдаю со стороны. Дорога, пешеходы… и нигде не зеленого уголка, лишь кое-где попадались деревья, но это не то. Хотелось куда-нибудь сбежать, туда, где будет легко… в парк или лес, чтобы подумать и успокоиться.
Через час мы были у меня. Я просипела благодарность за то, что привез, и попыталась закрыть дверь, но Олег не дал такой возможности. Вошел внутрь. Молчала, понимая, что теперь не повозмущаешься. А когда услышала, чтобы при нем собирала вещи, я возмутилась, считая, что он не имеет прав мне приказывать.
— Потом… — прошептала, надеясь, что мужчина оставит меня в покое.
— Сейчас, — грубо выдал Медведев, скрещивая руки на груди.
— Я сейчас не могу.
— Ира, я сказал, сейчас!
— Ты сказал, что завтра заедешь, так что к шести все сделаю.
Он буркнул недовольство и отошел к окну. Я собралась на кухню, чтобы убрать все, что впопыхах в среду не сделала, как вдруг услышала:
— Ты убираешь, готовишь сумку, и мы едем ко мне.
— Нет, ты сказал…
— Ир, не поняла? Повторюсь: я решаю, а ты выполняешь.
— В постели! — воскликнула, не понимая, почему он на меня давит.
— Тогда уточняю: ты слушаешься меня во всем, чтобы я не ждал подвоха и удара в спину.
Внутри все кипело, но я не могла пойти против. К кому я еще пойду, чтобы помогли?! Можно, наверное, в другие охранные агентства обратиться, но я не знала расценок и как все объяснить, тут без полиции не согласятся работать. И не исключено, что у похитителей есть свои ищейки везде, а в Медведеве я была уверена.
И Олег так много пообещал, что готова была молчать, раз ему так нравится. Принялась за мытье посуды, а потом занялась вещами. Кидала в сумку без разбора, вспоминая тот момент, когда ехала к Тикеному. Тогда я также все швыряла, надеясь на чудо, но ничего не помогло. А как сейчас?
Столько мыслей, что было страшно.
Когда я все сделала, прошептала:
— Я… хочу в душ.
— У меня сходишь.
— Я не хочу к тебе!
— Но поедешь, — резко выдал Медведев и схватил сумку в левую руку, правой — мою ладонь, отчего меня всю скрутило. И почему я так реагирую на него?
Мужчина закрыл дверь и отдал ключи. Дальше мы пошли к лифту. По пути встречались знакомые соседки, но я ничего не понимала. Голова гудела и я только кивала. В машине я себя сдерживала, чтобы не уснуть. Меня пугало, что Медведев передумал и решил начать прямо сегодня предъявлять свои права. Но когда вернулись, Олег дал пятнадцать минут на душ, заставил выпить чай с лимоном, который сам приготовил, и рявкнул, чтобы отправлялась спать.
Ничего не понимала, но была рада. Я посмотрела на него и встретилась с пронзительным взглядом.
— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — как-то с издевкой спросил он. — Тогда тебе будет не до сна.
Я лишь повела головой и поспешила в спальню. Уснула моментально, едва голова коснулась подушки и вдохнула аромат постельного белья, где было все пропитано ароматом мужчины. Лишь раз я на секунду попыталась открыть глаза, когда показалось, что нечем дышать и стало невероятно тепло. Но это на ничтожное мгновение, после я вновь провалилась в сон.
* * *
Мария
Чувствуя боль во всем теле, кое-как поднялась, не обращая внимания на пыльную одежду, испачканную в собственной крови. Стояла в кювете, надеясь не рухнуть вниз от бессилия, и смотрела вслед машинам, мчавшимся вдаль. В одной из них плакала моя маленькая дочь. Меня выкинули из машины в двадцати километрах от города, оставив одну, разлучив с Аленой. С моей нежной девочкой.
Была в растерянности и не знала, что делать. Документы и мой сотовый остались в деревне. Всю дорогу с момента похищения блондин вдалбливал мне четкие указания, а потом впихнул в руку новый телефон, напоминая, чтобы позвонила Высокову Владимиру, если желаю дочке добра, а потом безжалостно выкинул из машины. А как иначе? От меня этим подонкам ничего не нужно было. Только одно — передать информацию бывшему любовнику, которого я считала мужем.
Всхлипнула, ругая себя глупой гусыней. И в том, что произошло, только я виновата…
Глянув на разбитую руку, которую сильно ударила при падении, царапая до крови, отметила припухлость. Покачала головой, ощущая, как ком отчаянья подкатывает к горлу, и закрыла глаза.
Когда же это все закончится? Когда?
Так хотелось уединения и счастья со своей девочкой, но благодаря своей наивности, неопытности и доверчивости, Соню вновь забрали.
До сих пор не могла поверить, что все так ужасно сложилось. Не понимала, почему мужчина, к которому питала самые нежные чувства, так подло обошелся со мной. Просто использовал, а потом запихнул в психушку, убеждая всех и меня, что помутилась разумом. А на самом деле… он решил избавиться от меня и жить со своей семьей, забрав мою девочку. Высоков все продумал и организовал весь этот фарс. Ведь даже свидетелей не было, что именно я родила Соню, а не его жена. По документам меня не существовало в жизни дочери.
Как так? За что?
И не только он предал… Родители — моя семья. И все из-за проклятых денег. Когда я сбежала из больницы и пришла с малышкой к ним, мать позвонила Высокову и предупредила, что беглянка с девочкой у них, и они не выпустят, но надеются на денежное вознаграждение. Совершенно случайно подслушала их разговор. Было до ужаса обидно, особенно наблюдать радость в их глазах, ведь с деньгами Высокова они могли помочь любимой дочери, которой требовалась сложнейшая операция. Я сочувствовала Лилии, но любила свою дочь и не собиралась отдавать ее Владимиру в пользу сестры. Меня никто не пощадил, только предательства видела, поэтому я решила, что у меня нет семьи. Да и никогда не было, если быть честной.
А ведь раньше наслаждалась каждым днем, радуясь, считая, что еще много хорошего ждет меня впереди. Тетя, которая обожала меня, стояла горой, боготворила, показывая, как можно жить, творить и любить. Но болезнь никого не спрашивает, она просто высасывает жизнь из тела.
Попробовала идти, но резкая боль в ноге не давала сделать шагу. Вытерла рукавом выступившие слезы и попробовала не шевелиться. Странно, что не разбила себе голову. Раньше, когда смотрела фильмы о том, как кого-то выкидывают из машины, даже не думала, сколько страха и ужаса испытывает человек в этот момент.
Я так кричала, плакала, молила, цепляясь в спинку пассажирского кресла, трогая нежные руки маленькой дочери, желая прижать к себе, но мужчина каждый раз с яростью откидывал меня в сторону, смеясь над глупыми попытками.
Вероятно, этот ужас вечно будет стоять перед глазами.
Всхлипнула и закрыла рот ладонью. Не сдержалась, судорожно задрожала и разревелась, не представляя, что буду делать дальше.
Когда через некоторое время пришла в себя, сидя на пыльной земле, посмотрела по сторонам, отмечая лесопосадки, высоковольтные столбы, траву и насекомых, ползущих, живущих своей жизнью. Такая усталость свалилась на плечи, что не было сил. Сжала телефон, пока не пришла в себя и не осознала, что нужно что-то делать.
Позвонить Высокову? Но что мне даст этот звонок? В лучшем случае Владимир сделает все, как требует его конкурент и заберет дочь, но я вновь буду беглянкой или сидеть в психушке, ведь ему нужно избавиться от меня.
Но я верила, что могу доказать, что Алена — моя дочь.
Или не могу доказать?
Я уже не понимала. Столько фальши, грязи, обмана узнала за эти годы, что хватит на всю жизнь. Все закрывали глаза на несправедливость, получая деньги за молчание. Даже моя семья продалась. Так что говорить о других?
В полиции, когда пришла с заявлением, меня направили к следователю. Мужчина заверил, что все будет хорошо, они давно собирают на Высокова информацию. Но его слова оказались ложью, чтобы усыпить бдительность и отвезти меня к бывшему любовнику. Лицемеру, жестокому человеку, который воспользовался невинностью, неопытностью молоденькой девушки и использовал в своих корыстных целях. Сейчас я презирала его… презирала всей душой… и не знала, как бороться.
Посмотрела на экран телефона и начала набирать выученные наизусть цифры, но вдруг удалила их. С яростью откинула сотовый в траву и заплакала.
«Что же делать? Что? Главное, чтобы Алена жила… Чтобы она жила…» — бормотала себе под нос, замечая черную машину, мчавшуюся по трассе в мою сторону, проезжающую мимо с огромной скоростью, напоминая мне о другом внедорожнике и водителе.
Выпрямилась и на мгновение задумалась. А если… если попрошу помощи у того, кто охотился за мной?
Только он сможет найти ее и вытащить из ада.
Ферзь.
Но что я могу дать ему в ответ?
Все. Я отдам квартиру, деньги на счетах, да что угодно, только бы он помог. А этот мужчина мог абсолютно все.
Нужно попробовать.
Подняла телефон и, вспоминая нужный номер, с которого получила сообщение, быстро набрала цифры и с затаенным дыханием стала дожидаться ответа. Вместо гудков зазвучала тяжелая музыка, которая барабаном отдавалась в голове. Мужчина не отвечал, и подумала о том, что он не возьмет или я неправильно набрала, хотя в номере была уверена. Но когда не получается, всегда начинала сомневаться в том, что точно знала.
Ждала, оглядываясь по сторонам. Стояла, пока внезапно тишину не разорвал громкий звук. Дрожащей рукой нажала на прием и выдохнула:
— Да…
— Говори… — прозвучал грубый голос мужчины.
На секунду затаив дыхание, закрыла глаза и прошептала:
— Лотова Мария. Я… звоню… — замялась, а потом набрала воздуха и выпалила: — Соню выкрали конкуренты Высокова и мне нужно вернуть ее. Пожалуйста. Я… заплачу. У меня есть деньги и квартира, которую могу продать. Все что угодно, только помоги…
Ожидание длилось минуту. Я извелась, не зная, что думать, и застыла, когда услышала голос:
— Где ты?
Понимая, что Ферзь может приехать и схватить, чтобы вернуть Высокову, тяжело вздохнула и прошептала:
— Вы… — вспоминая нашу последнюю встречу, исправилась: — ты… поможешь мне? Да?
— Адрес или опиши местность. Я найду тебя, и мы все решим.
Огляделась по сторонам и с дрожью в голосе стала перечислять видимое, отвечая на вопросы мужчины, надеясь, что не попаду в сети охотника, как загнанная дичь, еще больше усугубив ситуацию. Хотя мне не верилось, что может быть еще хуже.
Глава 11
Проснулась от ощущения, что за мной наблюдают. Открыла глаза и встретилась с внимательным взглядом мужчины. Олег сидел в кресле у огромного окна и задумчиво смотрел на меня. Стало не по себе. Поднялась и украдкой взглянула на него, отмечая напряженные скулы и хищные искры в зрачках.
Чувствуя, что он не в духе, я выдохнула:
— Который час?
— Семь. Собирайся. Мы едем в Ярославль, — сухо ответил и поднялся, определив руку на спинку кресла, постукивая пальцами.
— Ярославль?
— Да, Коханов обитает там, как и Высоков.
Застыла на месте, обдумывая его слова. То есть мы едем за Аленой? А как же Мария? Нужно найти ее. Подтянула одеяло к груди, желая спрятаться от прожигающих глаз Медведева, и прошептала:
— А Маша? Где она может быть?
Медведев нахмурился и грубо отчеканил:
— По пути заедем в ту деревню, где на вас напали. Может, там понятно будет. И я жду информацию от моих людей.
Я лишь кивнула и, переборов смущение, отвернулась, а потом быстро пошла в ванную комнату, спасаясь бегством. Глупо, но не хотелось провоцировать мужчину, когда он столь агрессивен. Привела себя в порядок и, переодевшись в голубые брюки и легкую блузку, вышла из комнаты. Убрала ночную пижаму в сумку и внезапно застыла на месте, услышав резкий голос позади себя:
— По пути заедем в кафетерий, чтобы позавтракать. Сейчас времени нет.
«Как он так незаметно подошел?!»
Ничего не ответила на его слова, дрожащими пальцами схватила сумку и пошла вперед, но остановилась. Проход был закрыт огромным мощным телом Олега. Мужчина стоял у двери и не двигался с места, чего-то ожидая от меня, или сдерживая себя. Было странно, тем более, если учитывать, что он сам сказал мне выходить.
Медведев продолжал испепелять мое тело, отчего я чувствовала себя беззащитной, маленькой добычей. Он повел челюстью, дернул плечами, что смотрелось очень устрашающе, а потом выхватил сумку из моих рук и отодвинулся, давая возможность пройти. Я быстро прошмыгнула вперед, чувствуя спиной прожигающий взгляд, заставляя себя не оборачиваться.