— Убить хотел. Но не сразу, а после того, как я рожу.
— На вас тоже большой спрос. И кто нанял его?
— Никто. Он сам… Из любви к искусству.
— Маньяк?
— Маньяк.
— Прикольно. Никогда настоящих маньяков не видел! С виду вроде обычный чувак…
— Вы с виду тоже… обычный. А так — ничем не лучше.
Косится злобно, но молчит.
— Какие у вас планы в отношении меня?
— Отвезу вас в одно местечко тихое. Там вас кое-кто навестит для приватной беседы.
— Мой бывший муж?
Собственно, после того, как мой новый похититель заговорил про машину, при помощи которой он меня и нашел, все стало ясно. Ведь только с телефона Игоря можно узнать ее местоположение…
Мужик в ответ только хихикает.
— До места доберемся, там на все свои вопросы ответы и получите.
Но до места мы не добираемся. На одном из многочисленных перекрестков, которые мы пересекаем выбираясь на торную дорогу, в бочину автомобиля моего нового похитителя со всей дури влетает какой-то идиот.
* * *
Прихожу в себя… Ну да! В знакомом мне подвале. Здесь все по-прежнему. С той только разницей, что теперь я здесь не одна. Напротив меня к стулу накрепко привязан мой второй, как выяснилось неудачливый похититель. Во рту у него кляп, который уже изрядно пропитался кровью. Голова у него разбита. Наверно, во время аварии. Удар-то пришелся на его сторону. Впрочем и у меня голова гудит как набатный колокол, а в животе нарастают тянущие боли. Собственно, они-то меня и привели в себя. Ну здорово. Собралась что ли рожать? Очень вовремя. Ну просто очень!
Господи! Ну сделай так, чтобы это были не схватки, чтобы это просто от волнения, от очередного пережитого стресса, чтобы поболело и прошло. Рано ведь. Маленький мой, слышишь меня, рано тебе еще появляться на свет. Потерпи, а? Мамочке еще нужно немного времени. Не может ведь быть, чтобы мамочку все-таки не нашли нормальные люди. Те, кто будут ее спасать, а не похищать в очередной раз. И так бред какой-то получается — всякие уроды находят меня с легкостью, а те, кому это положено делать по службе, где-то груши околачивают!
Мужик на стуле глухо стонет. Но спешить к нему на помощь я не собираюсь. Мне бы кто-нибудь помог. Лежу. Стараюсь дышать ровно, глубоко. Боли вроде бы отступают. Может, если совсем-совсем не шевелиться, все в моем животе как-то устаканится, вернется в норму?..
Крышка подвала откинута. Наверху слышится какая-то возня. И нервно покрякивает моя машина. Прислушиваюсь еще напряженнее, даже дыхание задерживаю, чтобы собственные вдохи-выдохи не мешали слушать. Бормочет что-то… Что же? Вот голос немного приближается к люку и я наконец улавливаю:
— Хорошая машина. Безопасная… Безопасная… Безопасная…
Медленно, монотонно, все тише и тише. Это мне уже знакомо. Это я уже слышала. Так что последние сомнения отпадают: врезался в нас — нарочно и совершенно осознанно — мой первый похититель. Тип в капюшоне. Этот, на стуле, круглолицый, видно просчитался как-то или «капюшон» по какой-то причине решил раньше времени назад вернуться… Но если там, наверху мой первый маньяк, то почему он нас снова притащил в этот самый подвал? Ясно же, что логово его нашли, что находиться здесь дальше для него небезопасно. Совсем ума лишился? Последних крох?
Погружаюсь в свои размышления и даже вскрикиваю от неожиданности, когда он резко всовывается в люк. Видит, что я пришла в себя и быстро спускается по лестнице. Присаживается рядом на корточки и нервным движением сдергивает очки. Смотрю во все глаза — действительно, нормальный вроде человек, даже смотрит тревожно и заботливо. Но ведь знаю, что псих!
— Ты как? В норме?
Киваю осторожно.
— Не знал, как еще этого придурка, который тебя увез, остановить. Думал, ты вообще не пострадаешь. Машина-то безопасная… Безопасная…
Перебиваю раздраженно:
— Да тебе-то какая разница? Все равно ведь убивать собрался.
Смотрит удивленно.
— Разница есть. Ты все еще не понимаешь… Ты не должна умереть так. Только не из-за аварии. Только не из-за нее.
Его вдруг начинает колотить так, что даже зубы стучат — я слышу этот кошмарный звук. Потом вдруг этот странный приступ у него прекращается. И он неожиданно улыбается. Да так, что меня мороз пробирает по коже. Он ведь и правда совершенно безумен! Я не специалист, но по нему однозначно психушка плачет. Почему же он спокойно разгуливает по улицам? Водит машину, наверно где-то живет и работает…
Круглолицый опять стонет, и мой первый похититель скашивает глаза на него. Лицо его при этом приобретает такое выражение, что мне становится предельно ясно — ничего хорошего круглолицего в этом подвале не ждет. Аккуратно водрузив на нос свои зеркальные очки маньяк поднимается на ноги. Идет к лестнице. Уходит? Нет только поднимается, чтобы захлопнуть крышку люка. После возвращается к связанному круглолицему и выдергивает у него изо рта кляп.
— Поговорим?
— Да пошел ты!
— Идейный что ли? Расскажешь все, что меня интересует — отпущу. Будешь в партизана играть — на ремни порежу. Выбор, как видишь прост. Ну? Что решаем?
Круглолицый сопит. Его самолюбие сильно задето, но мозги, как видно, работают четко.
— Спрашивай. Что хочешь знать?
— Кто тебя нанял?
— Бабенка одна.
Бабенка? Какая еще бабенка? Была уверена, что это Игорь…
— Имя!
— Да откуда я знаю? Что она мне сообщала? Красотка такая с тюнингованными губами. Блондинка.
«Капюшон» оборачивается ко мне:
— Ни о чем не говорит?
Только вздыхаю. Могла бы сразу догадаться.
— Светлана Вербицкая. Нынешняя жена моего бывшего мужа. Я ведь тебе говорила, что мой бывший — довольно богатый человек. А я с ним сейчас как раз сужусь. После развода деньги делим. Светлана, как видно решила, что убить меня все-таки дешевле, чем делиться.
— Забавно. Был уверен, что ты мне от начала до конца врала.
— Я не врала. Я вообще редко вру.
Усмехается:
— Честная, да?
Киваю уныло, но он этого уже не видит, снова переводит взгляд на своего пленника.
— Каким был заказ?
— Для начала привезти в оговоренное место.
— Зачем?
— Говорю же — блондинка. Этой дуре, похоже хотелось сначала поговорить. Насладиться местью.
Круглолицый презрительно сплевывает на пол. И тут же получает здоровенный тумак от «капюшона».
— Веди себя прилично. Не в хлеву. Теперь рассказывай, как нашел это место.
— За ней следил. Готовился, чтобы, стал быть, ее сцапать. А тут ты нарисовался. Увидел, как ты ее в машину запихал и повез куда-то. Поехал следом.
Опа! Врет. Но зачем? Неужели совесть проснулась и оставляет мне хоть какой-то шанс на спасение? Или просто хоть как-то подгадить, отомстить человеку, который ухитрился его переиграть, хочет. Молчу. Я-то меньше, чем кто бы то ни было заинтересована, чтобы маньяк узнал, как именно это место можно найти. Может все-таки кому-то придет в голову то же, о чем подумала не такая уж глупая, как выясняется, Светлана Вербицкая?
— Почему начал действовать только сейчас?
— Точно не знал, в каком именно гараже ты ее держишь. Сюда ведь за тобой не поехал. Ты бы заметил. Опять пришлось следить, чтобы точно определиться.
— Понятно… Кто еще знает, что ты ее нашел?
— Я звонил заказчику, отчитался.
— Говорил, где именно?
— Нет.
— Врешь. Врешь ведь?
— А какой мне смысл?
— Вроде нету… Вроде никакого… — снова поворачивается ко мне. — Но мы с тобой, красавица, все-таки отсюда переберемся. На всякий случай. Поднимайся давай!
Сажусь. И тут же мир вокруг меня взвивается в круговороте. Падаю боком назад на замызганную подушку и судорожно вцепляюсь в диван, чтобы не затянуло, не унесло… Зажмуриваюсь так крепко, как могу и начинаю судорожно дышать.
— Что? — голос полон нетерпения.
— Голова кружится.
Шаги. Останавливается рядом и, наверно, снова присаживается на корточки. По крайней мере голос звучит очень близко. Мой похититель почти шепчет мне в ухо:
— Живой я тебя здесь не оставлю. Так что ты уж, дорогуша, постарайся. Хочешь ползком, хочешь на карачках, а наверх выбраться должна. Или останешься здесь. В виде трупа. Хорошо меня поняла?
— Да.
— Тогда давай, двигай.
— Дай хоть руку-то до лестницы добраться.
— Обойдешься.
Сука. Вот как его понять? Когда в себя пришла, и он проведать меня прискакал, ведь в глазах у него на самом деле тревога была. Беспокоился, чтобы не померла раньше времени? Или дело не в этом? Просто ему важно, чтобы моя смерть не наступила без его участия? Как он сказал? Только не в аварии? Клинит его именно на этом почему-то… Как он страшно, каким-то замогильным голосом бормочет это свое: «Безопасная… Безопасная… Безопасная…»
Снова пытаюсь сесть и пережить навалившуюся круговерть уже в относительно вертикальном положении. Открывать глаза и не пытаюсь. Боюсь, что сразу вырвет. Когда все более или менее успокаивается, сползаю вниз и на четвереньках осторожно начинаю двигаться в сторону лестницы. Ползти в платье неудобно до крайности. Материя все время защемляется и путается. Приходится платье все время поддергивать. За своей спиной слышу удовлетворенный смех.
— Всегда любил позу раком.
Идиот! Клинический!
Ползу. Приоткрываю один глаз, чтобы задать себе верное направление и тут же зажмуриваюсь снова — как же все кружится. Сейчас бы лечь и тихо помереть. Так ведь нет, ползу вот, цепляюсь за жизнь, как мартышка за лиану. Есть ли смысл?..
Добираюсь до подножия лестницы и приваливаюсь к нему, чтобы перевести дыхание. Опять слышу шаги.
— Давай, ползи вверх. Я тебя подстрахую, чтобы не грохнулась.
— Стоп! — это круглолицый. — А как же я?
— А что ты?
— Ты же сказал, что отпустишь меня, после того, как я все расскажу.
— А я соврал.
Круглолицый начинает орать и дергаться — ножки стула, к которому он привязан, так и стучат по бетонному полу. Но, похоже, маньяка моего эта возня не волнует совершенно. Он решительно пинает меня ногой, побуждая к дальнейшему передвижению. Ползу вверх, цепляясь за ступеньки взмокшими от напряжения руками.
— Давай-давай. Не замирай. Я же обещал, что подстрахую…
Как-то, сама не понимаю как, но добираюсь до самого люка. На последних ступенях «капюшон» ловко перебирается через меня, распахивает его и вылезает наверх. После наклоняется и помогает мне. Выбравшись как тюлень из воды, лежу на полу. Вместе с судорожным дыханием из горла невольно вырываются стоны. Он стоит надо мной. Видно, дает мне время, чтобы немного оклематься. Потом хватает подмышки и ставит на ноги.
— Давай. Еще немного осталось.
Тащит мимо моей машины. Нарочно в отчаянии пинаю ее. Она, естественно, начинает орать.
— Чертова тачка!
Руки, которые все это время поддерживали меня в вертикальном положении куда-то деваются, и я тут же начинаю падать. Валюсь опять-таки на машину, и она, мне кажется, наддает еще громче. Ревет так, что уши закладывает.
— Чертова долбанная тачка!!! Как же ее?..
Решаюсь приоткрыть один глаз и вижу, что у моего похитителя в руках ключ от моей машины, и он жмет на все кнопки, чтобы унять сигнализацию. Дурачок! Теперь она пока не наорется не успокоится. Или надо воспользоваться другим, отдельным брелоком. Уже от сигнализации. Глядя на его метания, испытываю что-то вроде злорадного удовлетворения. Человек, который оказывается побежден в неравном бою с техникой, которая явно умнее его, всегда выглядит смешным.
Наконец сигнализация затыкается. В голове от наступившей тишины даже звон стоит. Мой похититель тут же нажимает кнопку, и машина послушно открывается, одновременно снимаясь с сигнализации. Взмаргивают габариты и поворотники, щелкает замок капота.
Бормочет свое: «Безопасная… Безопасная…» Словно мантру читает… Потом опять переживает свой странный приступ дрожи. Такое ощущение, что он прямо у меня на глазах сходит с ума все больше и больше. Бедолага. Пожалеть бы его. Так ведь не получится. Лучше бы сдох что ли прямо сейчас. Как было бы хорошо, прости господи!
Подхватывает меня и начинает запихивать на заднее сиденье. Он что же собрался увозить меня на моей же тачке? Совсем кретин?!! Тут вспоминаю, что свою он разбил, когда таранил машину круглолицего. Что ж. Тогда прав. Передвигаться на свежеразбитой машине опасно. Первый же гаишник остановит.
Опять начинает болеть живот. Теперь уже ни с чем эту боль не спутаешь. Кто хоть раз ее испытал не ошибется — это схватки. Боком, как каракатица, заползаю на пассажирское сиденье. Больно-то как. Пристанываю сквозь стиснутые зубы, тихонько раскачиваясь. Маньяк некоторое время топчется рядом. Даже не открывая глаз знаю — смотрит на меня. Потом захлопывает дверцу и, наверно, идет открывать ворота. Да. Теперь обе створки распахнуты. Садится на водительское сиденье, заводит мотор и выгоняет машину наружу. Жду, что остановится, чтобы закрыть ворота в гараж, но он даже не притормаживает.
Осторожно укладываюсь на заднее сиденье. Лежа как-то вроде лучше. Неровности дороги не передаются, как казалось до этого, мне прямо в живот. Схватка отпустила. Уже вторая. Сколько их будет еще до того, как мой ребенок появится на свет?
— Ехать далеко?
— А что?
— Рожаю. Схватки начались.
— Э-э-э! Ты погоди.
— Ну да. Конечно. Знаешь поговорку? «Срать и родить нельзя погодить». Грубо, но верно.
— Будешь орать — убью.
— Да уж убей скорее. Хоть кончится это все.
— Дура.
— Сам дурак.
— Заткнись.
— Сам заткнись! И машина моя совсем не безопасная, понял?
Даже виляет по дороге, так его пронимают мои слова. Начинает бормотать — на этот раз все громе и громче, а не наоборот:
— Безопасная… Она безопасная. Безопасная! Безопасная!!!
Его опять начинает колотить, и машину мотает из стороны в сторону. Но японская электроника справляется. Нас все-таки не заносит. Маньяк берет себя в руки и выравнивает ход. Когда заговаривает, голос его спокоен и даже миролюбив.
— Не ори. Скоро приедем.
Но мне уже не до него. Накатывает следующая схватка. Когда отпускает, сажусь. Хоть посмотреть, где это мы едем. Ничего знакомого даже близко нет. Одно можно сказать — мы где-то загородом. В тот самый момент, когда я поднимаюсь, моя машина как раз минует патрульную машину ГИБДД в засаде. Суки! Ведь моя автомобилина наверняка есть во всех сводках — или как это у них там называется? Ее ведь наверняка ищут. Но нет. Эти заняты только тем, чтобы выловить зазевавшегося лихача или кого-то с вчерашним ароматом изо рта и срубить бабок.
Проехав еще несколько километров, мой похититель сворачивает с трассы. Вскоре выясняется, что его цель — заброшенный пионерский лагерь. Судя по полинявшей рекламной растяжке он давно и безуспешно продается. Но покупателей нет. То ли место неудачное, то ли просят за землю слишком много. Потому как обветшалые строения вообще вряд ли что-нибудь стоят.
На воротах — лишь небрежно накинутая цепь. Мой похититель сбрасывает ее, и воротины со скрипом распахиваются. Машину он загоняет в густые заросли сирени, в которых неожиданно обнаруживается недоукраденный гипсовый памятник маленькому Ленину. И правда — глушь. В более оживленном месте, его бы давно уже кто-нибудь упер и поставил бы у себя на участке.
Пережидаем очередную схватку, а после он вынимает меня с заднего сиденья. Захлопывает дверцу, придерживая меня свободной рукой, а после аккуратно нажимает кнопочку на ключе — запирает машину. Умничка. Если бы не запер, сигналка бы не включилась. А так у меня по-прежнему остается призрачный шанс на то, что нас все-таки найдут…
Его пристанище выглядит жалким. Наивные попытки придать уют задрипанной комнате с облупившейся краской на стенах лишь страшат, а не делают помещение теплее и комфортнее. Похититель мой устраивает меня на продавленной пружинной кровати, покрытой истертым одеялом, и следом за мной обводит взглядом помещение. Словно хочет увидеть его моими глазами. Усмехается криво.
— Да, забавная штука жизнь. Кто бы мог подумать, что ребенок самого Александра Сергеевича Тургенева, — маньяк даже изображает некий полупоклон, иронизируя по поводу своего явно несуществующего уважения к обозначенной персоне, — родится в такой дыре.