Присматривать? Я с подозрением покосилась на него. Может, это очередная его искрометная шутка вроде приснопамятных отжиманий? Но нет, Алексей Александрович был абсолютно серьезен.
То, что я считала шуткой, оказалось самой что ни на есть правдивой правдой. В Энск Алексей Александрович действительно летел для того, чтобы, так сказать, возложить собственную печень на алтарь будущего благосостояния своей компании.
Крупный заказ, который мог бы решить все существующие и несуществующие проблемы, и даже те проблемы, которые могли бы когда-нибудь возникнуть в обозримом будущем, — вот какова была цена вопроса. И этот проект был фактически у нас в кармане.
Единственное, что требовалось, — это получить одобрение энских чиновников. И в первую очередь — местного мэра, который, как выяснилось, двоюродный дядя чьей-то там одноклассницы, муж которой чего-то там… В общем, долгая и странная история, которая в результате привела к тому, что пить с Алексеем Александровичем местное чиновничество в принципе согласилось.
— Поздравляю! Это серьезное достижение, — хмуро прокомментировала я ситуацию. — А я-то вам там зачем?
Он посмотрел на меня удивленно.
— А вы вообще представляете, как они там пьют?
Я не представляла. Да и, откровенно говоря, не то чтобы очень собиралась представлять.
— Ужасно, — сказал босс, и в глазах его действительно мелькнул ужас. — До потери человеческого облика и признаков жизни. А если кто-то не идет с ними вровень, рюмка в рюмку, — тот, значит, слабак и вообще не наш человек. Это в лучшем случае. А в худшем — «шпиён, что ли, засланный?»
То, что сейчас рассказывал Алексей Александрович, представлялось мне скорее историей из анекдотов, чем из реальности. Поверить в подобное было невозможно.
— И все-таки, моя роль в этом… мероприятии какая? — я решила не позволить ему сбить меня с толку.
— Очень важно, чтобы, пока я не приду в сознание — в настоящее, трезвое сознание, — я ничего не подписывал. Вообще ничего.
— Но как я смогу это проконтролировать? Или вы собираетесь брать меня с собой? Что-то мне не кажется, что протокол такого рода встреч предполагает наличие секретарей.
Если честно, после описания, которое мне дал Алексей Александрович, в качестве декораций предстоящего банкета я себе представляла вовсе не дорогой ресторан с вышколенной обслугой и какой-нибудь изысканной кухней. А вот сауна, где красномордые мужики, обвязанные простынями на манер римских патрициев, хлещут спиртное из крупной посуды, очень даже укладывалась в общую картину.
— Ну-у… Ты пойдешь со мной на это мероприятие.
— В качестве кого? — недоверчиво спросила я, заметив, что мой босс, кажется, собирается юлить и выкручиваться.
— Ну… Вроде бы как секретаря... Но не просто секретаря…
Алексей Александрович избегал смотреть мне в глаза, даже отвернулся к иллюминатору и начал там что-то выглядывать. К его огорчению, ничего интересного там не происходило. Мы как раз влетели в облако и передвигались внутри, так что белая каша, которую транслировали в иллюминаторе, никак не могла претендовать на звание зрелища, из-за которого он отвлекся от интересной беседы.
— Не просто секретаря, а… — неумолимо подсказала я.
— Вроде как моей любовницы.
Угу. Прекрасно. Если до этого я еще немного сомневалась в правдивости слов неприятной брюнетки, то сейчас стало ясно: гадкая девица говорила чистую правду.
— Значит, так! — сказала я категорично. — На такое я точно не подписывалась. Поэтому, как только мы прилетаем, я сразу возвращаюсь назад. Чтобы не вводить фирму в расходы, могу поехать поездом, даже за свой счет. А подходящую для таких случаев «секретаршу» вы и на месте найдете — в службе эскорта. Сопровождение, исполнение сокровенных желаний и смелых фантазий и прочее, прочее.
— Никуда вы не поедете, — заявил он, отвлекшись, наконец, от созерцания белой каши за стеклом.
— И кто же мне запретит – вы, что ли?
Его самонадеянность была просто за гранью!
— Нет.
— А кто? — Это было уже удивительно.
— Вы же сами.
Я захлебнулась возмущением и даже не нашла что сказать. Но он нашел вместо меня.
— Послушайте, Дина. Я не так давно вас знаю, но уже видел, какую поразительную преданность компании вы продемонстрировали. Даже когда она этого не очень-то и заслуживала. Вы — тот редкий сотрудник, на которого можно положиться…
При слове «положиться» я вздрогнула и с подозрением посмотрела на него. Но он продолжал без тени иронии:
— … который не подведет в трудной ситуации. А у нашей компании сейчас действительно непростая ситуация.
Я насторожилась.
— А что такое с нашей компанией?
Вообще-то я планировала работать там долго и счастливо.
— Дело в том, что у нас возникли некоторые разногласия с одним из инвесторов…
При слове «инвестор» я сделала стойку не хуже, чем охотничья собака на дичь.
— … так что дополнительные каналы финансирования, а особенно бюджетного финансирования, могли бы нам крепко помочь.
Вот оно в чем дело! Я задумалась. С одной стороны, тащиться в сомнительное место и выступать в сомнительной роли мне совершенно не хотелось. Но с другой… Выцарапать Алексея Александровича и его компанию из цепких лапок высокомерной инвесторши… О-о-о, это стоило того, чтобы провести несколько часов в неприятном обществе, а как только крепкий Алексей Александрович падёт жертвой алкогольной интоксикации — утащить его в безопасное место на своих хрупких плечах, дабы, не дай бог, он не вывел нетвердой рукой подпись на каком-нибудь особенно неудачном контракте.
— Ну что, вы поможете мне? — проникновенным голосом сказал Алексей Александрович. И посмотрел на меня так, словно не только его бизнес, а вся его жизнь зависела от моего ответа. — Вы станете моей «любовницей» на ближайшие пару дней? — с совершенно серьезным выражением лица спросил он.
Но как спросил! Я снова вспомнила кремовый торт, когда в душе что-то ощутимо дрогнуло. Вот тебе, пожалуйста, и вся диета.
— Фиктивной любовницей, — уточнила я, прежде чем скрепить наш договор чем-то похожим на обещание.
— Безусловно. — Алексей Александрович согласился так охотно и радостно, что сердце разочарованно дрогнуло.
Вот и пойми это сердце… Говорят, будешь любовницей, — ему не нравится, обижается. Говорят, не будешь любовницей, — оно опять недовольно. Ну уж нет, лучше я его не стану слушать, буду слушать разум. А он уверен: отвратительной брюнетке не место в числе наших инвесторов. И, кстати, в этом вопросе сердце с ним солидарно.
— Согласна!
На энскую землю мы прибыли уже практически договорившимися.
Конечно, для предстоящей мне роли ни подходящей одежды, ни даже подходящей косметики не было. Всё-таки, чтобы я выглядела «такого рода» девушкой и «той самой секретаршей», требовался килограмм штукатурки и юбка покороче той, в которой не стыдно показаться в приемной у английской королевы.
И если юбку покороче, в принципе, можно было организовать — например, дважды подвернув ту, что подлиннее, — то яркую помаду, приторно-сладкие духи и тушь, увеличивающую размах ресниц до неприличия, пришлось покупать в киоске у аэровокзала.
К счастью, мои опасения насчет бани не оправдались. Пить чиновничество собралось на загородной базе отдыха, которую по такому случаю сняли целиком — видимо, чтобы туда не просочились папарацци, которые, конечно, все неправильно поймут и напридумывают всякого.
Первой сложностью на месте моего шпионского задания оказалось то, что номер нам выделили один на двоих. У этого номера был один серьезный плюс и не менее серьезный минус. Плюс: он был двухкомнатным. Минус: только одна комната оказалась оборудована двуспальной кроватью. Во второй же имелся диванчик таких микроскопических размеров, что даже довольно миниатюрная я вряд ли смогла бы там с комфортом разместиться. Думаю, Алексей Александрович в багажнике чувствовал себя куда вольготнее, чем я на этом диване. Но я вспомнила все, что он говорил о моей ценности и преданности, и решила, что такого незаменимого сотрудника, как я, небольшие бытовые неудобства не напугают. В конце концов, когда ко мне толпой являлись иногородние подруги, мы как-то прекрасно размещались ввосьмером в моей однушке.
Да, на полу. Да, не всем хватало одеял — приходилось доставать старые куртки и шубы, а также использовать в качестве подушек совершенно не предназначенные для этого предметы. Но справлялись же! А тут целых две комнаты!
Так что уж как-нибудь. А если, к примеру, мне будет тесно, твердо и неудобно… Что ж, выражение лица брюнетистой невесты, когда Алексей Александрович скажет ей: «Простите, дорогая, но в ваших инвесторских услугах больше не нуждаемся», будет греть мне душу.
На базу отдыха мы прибыли первыми, и поэтому у нас было какое-то время, чтобы подготовиться к мероприятию.
Алексей Александрович ушел осматривать окрестности. Вряд ли его интересовали местные красоты. Скорее, он хотел дать мне возможность, не стесняясь, привести себя в порядок. Когда я разложила всё купленное, в душе появились некоторые сомнения. Этим можно привести себя только в беспорядок. Хотя, может быть, у девушек «такого рода» совершенно противоположное мнение о макияже. Итак, огромные яркие глаза. Огромней, ярче, еще ярче и еще огромней. Губы… Хм, а с красной помадой они смотрятся пусть несколько вызывающе, но довольно аппетитно. Теперь — волосы. Можно, конечно, гладко зачесать назад. Но с гладкими волосами я выглядела совсем уж стервозной. На лбу было написано: эта женщина опасна. Думаете, она здесь просто так? А вот и нет. Она готовится уволочь от вас Алексея Александровича, как только вы доведете его до кондиции, в которой он будет способен подписывать всякую ерунду. Так что волосы мы сделаем пышными, пусть спадают водопадом и демонстрируют мягкость и женственность. Огромные глаза — скрытый ум, пухлые губы — чувственность. А если вот так вот хлопать ресницами, то ум будет еще меньше видно.
Когда Алексей Александрович, постучавшись, вошел в номер и увидел меня, он вздрогнул и застыл как вкопанный, видимо, ослепнув от моей неземной красоты. Ну или длина юбки в сочетании с высотой каблуков оказалась несколько шокирующей.
— Ну как? — победно улыбаясь, спросила я. Вообще-то, мог бы и отвесить пару комплиментов, не дожидаясь, пока я начну мягко на это намекать.
— П-прекрасно, — запинаясь, произнес Алексей Александрович. Похоже, не только ослеп, но еще и онемел.
Я немного покрутилась перед зеркалом. Нет, очень даже неплохо. Думаю, именно так должны выглядеть девушки легкого поведения, если они от природы грациозны и хороши собой.
Алексей Александрович начал делать странные вещи. Выпил три сырых яйца, затем высыпал в ладошку горсть черных таблеток активированного угля и обильно запил водой.
— Плохо себя чувствуете? — спросила я.
Он бросил на меня быстрый взгляд и снова вздрогнул, словно ожидал увидеть на моем месте кого-то другого. Да что же это такое, а?!
Мне уже хотелось спросить у него, что не так, но в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в номер ввалился огромный шкаф… Точнее, дядя очень-очень плотного телосложения. Я застыла, сраженная его габаритами, и почему-то пыталась прикинуть: он массивнее по горизонтали или по вертикали? Или все-таки в глубину? Под мышкой у шкафа висела улыбчивая болон… то есть блондинка. Впрочем, ее улыбки предназначались исключительно Алексею Александровичу, которого она просканировала цепким взглядом, едва он попал в поле ее зрения. Мне же досталось «здравствуйте», кислое, как просроченный кефир.
— Ну что, гости дорогие, прибыли? Устали, проголодались с дороги? А у нас уже и стол, и культурная программа, и, значица, холодненькая, запотевшая — она самая! — тоном провинциального тамады балагурил шкаф, по-видимому, мэр.
Алексей Александрович так искренне расхохотался над этой тирадой, словно ничего веселее в жизни не слышал. Хозяйским жестом притянул меня к себе и прижал довольно бесцеремонно. Впрочем, приблизительно так же, как шкафоподобный мэр держал свою болон…— да что со мной сегодня?! — блондинку. Я тихонько пискнула и в первый момент хотела возмутиться, но потом спохватилась: я же агент на задании, практически Мата Хари. А Маты Хари не взвизгивают от каждого прикосновения.
Мэр с секретаршей вывалились из нашего номера и в обнимку двинулись по устланному красной ковровой дорожкой коридору. Мы следовали за ними, тоже в обнимку. И мне подумалось, что вся эта поездка с дурацким заданием, с нелепой пьянкой, идиотским макияжем вовсе не так уж и плоха. Потому что идти в обнимку с Алексеем Александровичем мне нравилось. Но он об этом ни за что не догадается. Я осторожно коснулась щекой его пиджака и смогла это сделать совершенно безнаказанно, не вызывая всяких там глупых подозрений. Просто я ответственный сотрудник, а еще талантливая актриса. И прекрасно играю свою роль.
Я незаметно пятилась к двери, словно намереваясь сбежать, если вдруг Кирилл начнет настаивать, чтобы я воздала должное стынущим яствам.
Я схватилась за ручку двери, рванула ее на себя и чуть не сшибла с ног грузную женщину, неожиданно возникшую на пороге. За ее спиной маячили еще две незнакомые особы, менее внушительных размеров.
- Вы к кому? - спросила я, придя в себя.
- Мы к Воропаеву Кириллу Владимировичу, - с достоинством ответила незнакомка и смерила меня строгим взглядом. - Забрать ребенка.
В очередной раз мои глаза приобрели идеально круглую форму.
- Как забрать? - упавшим голосом произнесла я. – А по какому праву?..
Но на помощь мне уже спешил Кирилл Владимирович.
- Проходите, - вежливо сказал он. - Прошу в мой кабинет, сейчас обсудим все детали.
Мне не оставалось ничего другого кроме как посторониться, давая дорогу незваным гостям. Ошеломленная, я смотрела, как они поднимаются по лестнице. Из обрывков разговора, долетавших до меня, стало ясно, что дама – из органов опеки. И она полна решимости водворить нашего подкидыша в дом малютки – до тех пор, пока не решится, кто его подбросил, зачем и имеет ли право Кирилл Владимирович вообще находиться рядом.
Я обомлела. Забрать ребенка? Да что они такое придумали! Перед глазами всплыло улыбающееся личико малыша. Они, что, думают, что в детском доме ему будет лучше? При мысли о том, что мальчик окажется в приюте, сердце тревожно сжалось.
И только когда дверь в кабинет захлопнулась, кажется, пришла в себя.
Мысль спуститься в подвал тут же улетучилась. Разве могу я спокойно обследовать окрестности, когда над ребенком повисла такая опасность? И вместо того, чтобы спуститься вниз, я тихонечко поднялась наверх.
Дверь в кабинет была закрыта плотно, словно намекая на то, что все, что за нею происходит, не должно никого касаться. Но я была не в том состоянии, чтобы понимать намеки. Осторожно я подобралась к ней вплотную и как бы невзначай приложила ухо к замочной скважине.
Впрочем, это ничуть не помогло проникнуть в тайны ведущихся переговоров. Все, что мне удалось расслышать, это невнятный бубнеж.
Да что же это такое! Не в силах справиться с волнением, я нервно зашагала по коридору. Внутри все кипело. Да что они себе позволяют! Да как могли предположить, что Кирилл Владимирович отдаст им собственного сына! Согласна, он пока не лучший отец в мире, но ведь и с ребенком познакомился буквально вчера!
- Мы вернулись! - голос няни и агуканье ее подопечного раздались в самый неподходящий момент.
Ну почему бы им не задержаться на прогулке? Я поспешно спустилась вниз и прислонила палец к губам:
- Тс-с-с!
- Что случилось? - спросила няня. Кажется, она уже не удивлялась ничему происходящему в этом доме.
А вот малыш эту способность не утратил, он изумленно распахнул свои огромные глаза и засмеялся, показывая на меня пальчиком.
Не теряя времени, я отвела их в комнату.
- Сидите тихо, - предупредила я. - Потом все объясню.
Ну вот и зачем это?
Не думала же я, что если новоиспеченный отец не сможет убедить этих тетушек, мы будем прятать малыша и растить его нелегально!
Как раз в этот момент распахнулась дверь в кабинет Кирилла Владимировича. Послышался топот нескольких ног, голоса стали отчетливее. Я затаила дыхание. Мне по-прежнему не удалось уловить ни слова из того, что они говорили. Но, кажется, общий тон беседы стал веселее. В какой-то момент я даже услышала смех, женский и мужской. Это обнадеживало: вряд ли мой босс стал бы веселиться, отдавая своего ребенка в приют.