Черт, я не помню этого и мне стыдно признавать, что я отдался порыву страсти. Сейчас же надо выгнать ту девицу.
— Герд, ту девушку, что ночью приходила ко мне немедленно выгнать и дать мешок монет. Пусть больше в этот замок ни ногой.
Благодаря отрезвляющему отвару я мигом пришел в себя и быстро одевшись, спустился вниз, где уже ждали меня Купер с Дже Вэйем.
— Альфа! — почетно поклонились они. Раз они так обратились ко мне, значит дело серьезное.
— Идемте в мой кабинет. Герд, завтрак мне принеси туда.
— Не думаю, что ты захочешь сейчас позавтракать! — мрачно заметил Дже Вэй, в руках он держал ту самую книгу, где говорилось об истинной.
— Что? Настолько все плохо? — кивнул на книгу.
— Идем Айрин! — подтолкнул в сторону кабинета Купер.
Как только вошли в кабинет Купер с Дже Вэйем шумно грохнулись в кресло и молча уставились в одну точку. Наступила гробовая тишина. Мне показалось, что они не спали всю ночь и уснули с открытыми глазами. Первым заговорил Купер:
— Помнишь ту ночь, когда ты не поверил рассказам об истинной? — его голос был тихим.
— Да.
— А помнишь ли ты, когда Машу избила твоя Моа?
— Да.
— Так вот, благодаря тебе, теперь наши земли прокляты! — Купер поднял на меня глаза и в его взгляде я прочел обвинение.
— Можешь пояснее? — сохраняя спокойствие, спросил я.
— Вчера ночью, когда шли от тебя, услышали, как люди в деревне бурно обсуждали некое явление. Когда посетили поле, то увидели, что несколько тысяч воронов просто померли ни с того ни сего, — ответил уже Дже Вэй. Купер сжал кулаки.
— И тут напрашивается вопрос: «с чего ради»? Заглянули в ту книгу и увидели новую запись. Совсем свежая. Сам взгляни! — почти швырнул в мою сторону Купер.
Я открыл книгу и увидел следующее:
«Что посеешь то и пожмешь. Пока новая луна не взойдет, пока детёныш не поймет, то и мать не простит сделанное дело»
— То есть думаешь…
— Луналикая, мать наша прокляла нас, до тех пор, пока не вернем Машу! — взорвался Купер. — Не понимаешь? Наш род теперь в опасности, Ри! Я жить хочу, я хочу детей, чистокровных, нет, конечно, люблю своих, но они не волчата. Они не унаследуют наш дар, и мы исчезнем. Канем в не бытие! — не выдержав, он встал и начал расхаживать туда-сюда, махая в нервном жесте руками. — И все из-за одной твоей ошибки.
Дже Вэй молча встал и похлопал ладонью по плечу друга. Он немного успокоился и сел. Я вздохнул:
— Я виноват в этом и только мне расхлебывать всю кашу. Кстати, новости про Машу. Никаких зацепок. Значит, она действительно вернулась в свои края?! Герд, позови Яои! — крикнул я.
Маша
Моему счастью просто не было придела! Меня, наконец-то выписали! Ура!
Встречал меня папа с букетом цветов, будто я им внука принесла… Но не стала ничего комментировать в своей любимой манере, потому что по глазам своих родителей видела, как они счастливы, что со мной все хорошо и я могу вернуться домой.
Катя даже прослезилась оттого, что не могла поверить в наше дружеское воссоединение. Сколько я в больнице пролежала? Десять дней? За это время чуть от скуки не умерла. И если бы не телефон и интернет, заняться было бы нечем.
На улице светит солнце. Сентябрь встречал меня еще теплыми днями, и я очень надеялась, что они продляться до самого конца месяца. Холода я просто не переносила, потому что все время мерзла. Не знаю, почему родилась такой хладнокровной.
Родители подарили мне белого котенка, который будет теперь жить со мной в квартире. Я давно хотела домашнее животное, но боялась заводить, потому что все время пропадала на учебе. А теперь же придется опять искать работу, надеюсь, с утра до вечера не буду на ней пропадать.
— Хорошо, мам…Угу…Да-да…
Родители забили мой холодильник всякой едой. Побыв у меня часа два, они все же уехали к себе в квартиру, потому что оба были заняты работой. Теперь мама по телефону давала мне наставления и просила, чтобы в этот раз я была предусмотрительнее с поиском работы. Ине приходилось только соглашаться.
— Опять? — спросила меня Катя с набитым ртом, жуя самодельный бутерброд.
Я положила трубку на стол и глубоко вздохнула. Вот и наступили привычные времена. Как же я по ним скучала! Теперь точно перестану откладывать дела на потом, потому что «потом» может и не наступить, как показывает практика.
— Катя, Катя…
— Фто?
Это «что» прозвучало так смешно, что я невольно начала хихикать, совсем забыв, что хотела сказать девушке.
— Что ты тут без меня делала? — спросила, садясь за стол напротив нее.
Катя доела бутерброд, выпила кружку чая. И только откинувшись на стуле, начала говорить. Вот так сидеть и болтать мне очень нравилось. Как же я скучала по этим временам. И даже не верится, что за этот месяц произошло куча всего нового и хоть и не такого уж интересного, а еще и грустного, все же неожиданного.
— Слушай, а я еще и уволилась, — подвергла меня в шок подруга второй раз.
— Как это?
У нее всегда была работа, о которой можно было только мечтать. Училась она, в отличие от меня, последние два года на заочном, и только потому, что нашла работу юриста за очень хорошие деньги. Ее приняли даже зная, что девушка еще не закончила учиться, а все равно выполняла работу на отлично.
Мы много раз смеялись на эту тему и говорили, что девушка будет работать тут до самой смерти. Ведь лучше уже не найти! Но вот судьба злодейка и провернула все по-своему.
Катя смущенно опустила голову и проговорила:
— Когда все это с Сережей случилось, на меня напал депрессия, и я провела всю неделю дома, никуда не выходя и все время плача в подушку. Естественно я никого не предупредила и мне только через неделю позвонили и сказали, что на работу я могу больше не выходить, — в голосе слышалась грусть.
— Но ведь это не справедливо! Они ведь сначала должны были позвонить и поинтересоваться, что стряслось, — попыталась заступиться за подругу.
— Маш, эта фирма очень дорогая, и работа там престижная. Думаю, желающих ее получить было очень много, поэтому за каждого сотрудника они не цеплялись и спокойно отпускали восвояси, тут же находя другого.
Я грустно вздохнула. Было жаль, что из-за парня подруга осталась у разбитого корыта. С разбитым сердцем, да еще и без работы. От этих парней одни только проблемы. Их вообще не надо заводить и лучше жить для себя.
— Знаешь, все потому, что мне некому было все рассказать. Обычно ты меня поддерживаешь, утешаешь, выслушаешь, а так я просто не знала, с кем поделиться своими проблемами. Держала их в себе, а потом просто не смогла… Впала в депрессию, все время плача и не зная, как дальше жить, — пробормотала Катя. Ее голос был пропитан пережитой болью.
Я тут же кинулась ее обнимать, утешая, неожиданно разрыдавшуюся подругу:
— Прости, прости, что меня не было рядом, — шептала, в ее черную макушку.
Катя всегда была очень эмоциональной. Часто плакала, переживала с поводом или без. Любая ситуация ей всегда казалась катастрофой. Может, именно поэтому она долго не могла найти парня, ухватившись за Сергея, который был рад стараться потрепать девушке мозги, заставляя ее ревновать, доводя до слез, ссорясь с ней и обвиняя во всех грехах. За это я его ненавидела и не понимала, как этого самодовольного эгоиста можно терпеть.
Наши обнимашки прервал звонок в дверь. На часах было уже шесть вечера, и я очень удивилась, кого это ко мне занесло. Обычно Катя приходит… родители бы предупредили, если бы хотели прийти, а так вариантов больше не было.
Я оторвалась от Кати, и мы посмотрели друг другу в глаза, обе не понимая, что происходит.
— Маш, ты кого-то ждешь?
— Нет, а ты?
— Тоже нет.
Звонок повторился, и Катя кивнула на дверь:
— Беги, открывай. Как раз и узнаем, кто это.
Я даже не посмотрела в глазок, и тут же распахнула дверь. Передо мной стоял самый обычный курьер, который тут же вручил мне огромный букет роз и попросил:
— Распишитесь.
Я машинально обхватила букет руками, продолжая хлопать глазами и не понимать, что от меня требует. Кто отправил? Мне? От кого? Зачем? И еще десяток вопросов посетили мою голову.
Курьер устал смотреть на мое подвергнутое в шок лицо и проговорил, пытаясь достучаться до моего мозга.
— Распишитесь, пожалуйста.
— Зачем? Я ничего не заказывала.
Парень вздохнул и посмотрел на свой лист, потом на номер квартиры, потом на лист, а теперь уже на меня.
— Вы Мария Зеленцева?
— Ну, я, — память у меня пока не отшибло.
— Эти цветы просили передать лично вам в руки, — начал объяснять мне курьер.
— От кого? — я перебрала всех своих знакомых и так и не могла понять, кто решил сделать мне сюрприз.
— Мужчина не представился и попросил сделать вам такой подарок, в честь выписки.
— Выписки? — пораженно повторила его слова.
— Да, выписки из больницы.
На меня будто ледяную воду вылили. Кто этот мужчина? И как он мог знать, что я была в больнице?
Пока я думала, курьер опять протянул мне лист и попросил:
— Распишитесь, пожалуйста.
Я поставила подпись, и закрыла дверь, прислоняясь к ней спиной. Очень надеюсь, что это кто-то из моих родственников, но вроде родители никому не говорили о том, что со мной случилось. Тогда назревает вопрос: от кого цветы?
Айрин
Пока Яои еще не пришла Дже Вэй продолжил:
— Дед Яков вчера просветил нас. Сказал, пока мы не построим храм для жрицы, она не проснется.
— То есть, мы должны уже начать стройку храма? Уже как неделя прошло. И чем дальше мы тянем, тем меньше шанс на возвращение Маши, — подытожил я
— Примерно так и есть! — задумался Купер. — По старым записям, храм находился у подножья горы.
— Нет, мы построим на скале, — вспомнил свое укромное место, где всегда выл на луну. Оно самое идеальное.
— На скале? — одновременно и удивленно спросили Дже Вэй с Купером.
— Да. Я даже знаю где именно, — неоднозначно улыбнулся я. Тут вошла Яои, гордо подняв голову, кивком здороваясь со мной. И села неподалёку от Купера.
— Купер, ты мой лучший друг, моя левая рука. Я тут решил, что лучше будет, если Яои будет жить у тебя, — тем самым, ошарашив его. У Яои от удивления глаза полезли на лоб. Я усмехнулся и продолжил:
— Яои, ты, теперь официально свободный житель моего королевства, — прошуршав в бумагах, я нашел расписную. — Вот твой документ. Отныне ты не рабыня. И я могу все же предложить тебе работу в моем поместье. Правда не как служанка, а как глава отдела по закупкам продуктов, пока Машу не найдем! — посмотрел на нее многозначительно. Она сидела с открытым ртом. Видимо не ожидала подобного. Затем сказала следующее:
— Альфа, благодарю вас! Я не знаю, что сказать… — помолчала, а потом добавила:
— Машу все равно буду оберегать от вас! — она забрала бумажку и села обратно изучая содержимое.
— Брат! Благодарю тебя! — на лице Купера отразился весь спектр эмоций: радость, грусть, любовь, счастье.
— Не стоит! Только сейчас я понял, что такое иметь Луноликую и потерять ее. Не хочу, чтобы ты повторил мою историю, — горечь так и сквозилась в моем голосе. — Только я жалею, что не отметил ее в ту ночь, — вздохнул.
— Ты не отметил ее? — воскликнул Дже Вэй. Я покачал головой. — Ты дурень неотёсанный!
— Что есть, то есть, — грустно улыбнулся я. — Герд, — обратился к помещику. — Отзови тех ребят, пусть возвращаются домой. Нам нужно построить храм для жрицы. Посмотри сколько у нас казны. Потом к вечеру жду подробный отчет. Дже Вэй, ты пойдешь в отвесную скалу. Помнишь, еще в детстве забрели? — он кивнул.
— Так вот ты, куда всегда девался! — хохотнул он. Я улыбнулся:
— Там и построим храм. Купер и Яои, на вас будет вид храма.
— Господин, как на счет той девушки? — спросил Герд. Ох, как ты не вовремя старина. Яои посмотрела на меня осуждающе.
— Все так же. Выгнать ее. Прикажи молоднякам, чтобы они ее до границы провели.
После совещания я устало потянулся. Уже вечерело.
— Время так быстро пролетело, — пробормотал я. Когда вышел в коридор услышал шелест ветра и вместе с ним свое имя:
— Айрииииин! — голос низкий и вибрирующий, отчего мой член встал. — Айрииииииииииин! — он будто манил меня и мой мозг, отключившись, последовал на зов.
Я оказался в гареме. Она сидела на высоком троне, сооружённом из подушек.
— Айрин, — промурлыкала девушка. — Я тебя ждала. Неужели ты не соскучился?
Я ошарашенно уставился на нее.
— Ты! — вымолвил только я. Незнакомка молниеносно набросилась на меня, надев розовый ошейник на шею, повела на цепочке в сторону кровати.
— Не ожидал верно? — томным голосом замурлыкала. Бросив меня на постель, быстро припала к моему члену.
Черт! Герд должен был ее давно выгнать! Как только моя плоть оказалась у нее во рту, я потерял голову. Когда мой член достаточно увеличился в размерах, она завязала руки и ноги с четырех сторон. Затем шелковым платком не сильно завязала мои яйца.
— Мой дорогой! — сладким голосом проворковала она. — Сегодня ночью я оседлаю твоего жеребца! — взор ее был игрив. Я потерял совсем голову, холодный и расчетливый ум всегда был при мне вовремя соития, но не сейчас. — Вижу ты готов, — воскликнула она, устремив свой взор на вновь вставший член. Затем она сняла со стены мягкую плеть и пару раз прошлась по моему животу. Удар обжег эту часть тела и с губ сорвался стон. Она припала к моему члену и вобрала его всего в свой маленький красный ротик, начав сосать. Двигаясь в медленном ритме.
Вскоре страсть наполнила меня, но перевязанный платок вокруг яиц не давал мне кончить. Я хотел немедленно войти в ее плоть и от этого сходил с ума. Затем она, оседлав меня, ускорилась, с ее губ срывались и крики, и стоны. Когда я был близок к пику страсти, она вскочила с меня и рухнула, не дав кончить. Меня охватила злость. Я вырывался, стараясь ослабить веревку, но тщетно. Медленно меня отпускало, и вскоре я уснул.
Маша
— Кто это был? — спросила Катя, выходя из кухни. Она тут же заметила в моих руках букет, и удивленно спросила:
— Ого, какая красота! А от кого?
Я пожала плечами.
— Сама не знаю. Мне просто сказали, что мужчина просил сделать мне сюрприз в честь выписки.
Подруга перевела с букета на меня ошарашенные глаза. Видимо, тоже поняла, что никто из родных не мог мне подарить букет. И больше вариантов нет.
— Может, бывший?
Я подкатила глаза и тут же замахала головой. Вот кто, но точно не он. Цветов от этого разгильдяя никогда не дождешься. Да и где он сейчас живет, я не знаю.
— Ему всегда было наплевать. С чего это вдруг неожиданно чувства проснулись? — задала вопрос Кате. Девушка кивнула, соглашаясь с моими мыслями.
Я прошла на кухню и положила букет на стол. Пыталась найти в нем хотя бы намек на записку, но все безуспешно. Отправитель так и остался неизвестен.
Подруга принесла вазу и тут же поставила в нее букет, заботливо поправив чуть свернувшийся листик, и перевела на меня глаза, полные восторга.
— Завидую тебе, — и грустно вздохнула.
Я подкатила глаза и села на стул, тоже посмотрев на возвышающийся надо мной букет.
— Чему тут завидовать?
— Как чему? — удивилась Катя. — Ты только из больницы вышла, а перед твоей дверью уже поклонник! Может, он в соседней палате лежал? И там тебя увидел?
— Чушь! Что-то от этого букета у меня мурашки по телу…Может, ну
его? Выкинуть?
Подруга схватилась за сердце и пораженно захлопала ресницами, не зная, что сказать.
— Дура ты, Маша… У тебя ухажер появился, да не бедный, а ты все нос воротишь! — зыркнула на меня.
— По одному букету не определить, бедный он или богатый, но одно хочу сказать точно — мне пока что отношения не нужны. Устала я от них, хочу теперь пожить для себя.
— Как скажешь, — согласно кивнула Катя.
На кухню прибежал маленький беленький комочек, которого родители мне подарили в день выписки. Я назвала его простым именем — Маркиз. Теперь мне кажется, и жить проще станет, когда приходишь в пустую квартиру, настроение портится, а теперь буду знать, что не одна, и меня всегда ждут.