Глава 6
Глава 6
Идентификационный запрос «Эй, пацанчик! Ты с какого районэ?» является универсальным во всех мирах. Со своей местной спецификой, разумеется. Был я только в двух, но что-то мне подсказывает, что так оно везде. Даже в Лисьих Лапках среди молодежи было деление на «западных» и «восточных» - «закатников» и «восходников», которые иногда в охоточку сходились "стенка на стенку" – по десятку с каждой стороны (ребятам и тем более девчатам постарше ерундой заниматься уже было некогда).
Казалось бы, здесь, в Мацане нарваться на гопоту, да еще и не в самом богатом районе - проще некуда. Но, увы - сейчас совершенно другой случай. Дело даже не в добротной хорошей одежде "комитета по встрече", а в особых овальных бляхах, пришитых подобно фирменным лейблам, на шапочках этих крепких "пацанчиков". Головные уборы, кстати, как и в прошлом моего мира, тут обязательны к ношению мужчинами вне дома – так что их вполне логично стали использовать для определения профессиональной, национальной и социальной принадлежности. Как саму форму головных уборов, так и всякие нашивочки, бляхи, перья-шнурочки на них. Справедливости ради, это удобно: голова – самая высокая точка на человеческом организме, далеко видно!
Так вот, «лейблы» на юных лоботрясах присутствовали. С выгравированными на них медведями.
Вариантом, конечно, могло быть классическое желание познакомиться таким вот странным образом с симпатичной девушкой, избавив ее от назойливого общества этого простого охотника, явно недостойного такой красоты, но… опять-таки, вряд ли – на мое счастье, Шихонг не совсем соответствует здешним понятиям о женской привлекательности (а то, что можно было бы продемонстрировать, она не выпячивает), и я могу считать себя избавленным от забот хотя бы по поводу внутривидовой борьбы с конкурентами.
Нет, борьба за красивую девушку, вокруг которой, подобно туче мошкары, закономерно вьется масса конкурентов – это, безусловно, заводит, будоражит и горячит молодую кровь... а уж в случае вручения «главного приза» - так и вовсе изрядно тешит собственное самолюбие и приятно почесывает соответствующие инстинкты самца-собственника. С этим не поспоришь. Но оглядываясь на свою первую жизнь (собственно, только ее я и помню из всей цепочки своих реинкарнаций) и опираясь на несколько нетипичные взгляды на взаимоотношения, преподаваемые своим детям многомудрой и многоопытной Тинг Лю, могу с ответственностью утверждать – оно того все-таки не стоит!
С другой стороны, эти вот юнцы – как раз и есть представители летающих насекомых из той самой тучи. В их действиях ощущается то же слепое потакание основному инстинкту. Только жужжит эта туча отнюдь не над головой моей «серой мышки» Линь Шихонг (хотя, видел я ее без одежды… никакая она не «серая» - фитнесс-центры того мира глотки бы друг другу рвали за инструктора с такой фигуркой!), а… вокруг головки красавицы Ма Аи.
Ну, что ж... Поехали!
- Этот жалкий охотник вовсе не собирается ссориться с этими достойными юношами из-за какой-то легкомысленной доступной женщины! – Громкими срывающимся от испуга голосом возопил я, стряхивая с локтя вцепившуюся в него ручку Шихонг.
Под ошарашенным взглядом девушки, выставив вперед ладони, стал отступать назад. Туда, где стояли трое.
Кстати, еще вчера обратил внимание на то, что Шихонг прекрасно ориентируется в темноте. Нет, я тоже хорошо вижу и в сумерках, и в темноте, но это у меня… профессиональное, так сказать. С помощью специальных отваров, настоек, пилюль и упражнений это умение развивается в будущих охотниках с детства. А вот обычной чиновнице такое, вроде, ни к чему.
Сейчас можно не опасаться неожиданного удара в затылок: во-первых, «мошки» в первую очередь хотят поговорить, самоутвердиться, «опустить» лоха, возомнившего о себе. Хотели бы просто избить – напали бы молча, без разговоров, во-вторых, в среде молодых клановых лоботрясов еще не набрала популярность развлекательная игра «запинаем одного вдесятером» - это «развлекуха» для босоты, берущей количеством.
- Берите-берите ее, добрые господа! – Выкрикнул я тем же противным голосом, аккуратно ввинчиваясь между представителями изрядно растерявшегося арьергарда. – Я еще даже не заплатил этой девушке! Забирайте ее!
- Э…
Это вякнул кто-то из пятерки, когда я… бросился наутек.
+++
Почему я убежал? Почему не вступил в схватку с любым из пяти противников, на выбор принимающей стороны? Тому есть несколько причин. И, вообще, из всех человеческих качеств и поступков – трусливые объясняются, наверно, легче и ЛОГИЧНЕЕ всего.
Во-первых, ребятишки, как минимум, клановые. А клановые подростки – это что? Кроме тонны спеси и самоуверенности, это еще и обязательные тренировки в боевых искусствах как минимум до десяти утра! А еще - и главное! - с девяностопроцентной вероятностью эти клановые ребятишки являются тренированными адептами Ци!
Тут очень уместно (специально для сторонников честных поединков) вспомнить обычную клановую девицу, которая, лишь для того, чтобы притащить стрелы от мишени, легко выдала под полсотни километров в час на дистанции в сто метров! А теперь – внимание! – их таких нас встретило ПЯТЕРО! Но в классической дуэли «один-на-один» (о! они конечно же благородно пойдут навстречу в предоставлении такой возможности!) этому слабому охотнику хватит и единственного представителя от команды «аристо».
Во-вторых, ступор от исчезновения основного раздражителя говорит о спонтанности проведенной акции. За мной даже никто не бросился в погоню. Не то, чтобы я на это надеялся, но было бы совсем здорово! И плевать бы на их скорость. Бегать быстро умеют не только «аристо» - элементарное владение Ци не является монополией местного правящего класса - весь вопрос в правильном обучении, тренировках и доступе к алхимическим препаратам или хотя бы к ингредиентам для их приготовления. Бегаю я пусть и не как спорт-кар (ну, та девица на стрельбище), но и не как слоупок-крестьянин от сохи. Охотники не просто должны – они ОБЯЗАНЫ уметь быстро бегать. И совсем не для того, чтобы догнать добычу. Совсем напротив – чтобы суметь оторваться от разъярённого подранка. Возвращаясь к нашим баранам, спонтанность акции – это отсутствие у них всяких запасных планов «Б», «В» и так далее. Типа засад и снайперов на крышах, свидетелей провокации в подворотнях и тому подобного.
В-третьих…
А чего это я объясняю и оправдываюсь? Подписчики, считающие, что я поступил неправильно – могут валить на другой канал, где топят за превозмогания, подвиги и прочие геройства!
Но самое главное, из-за чего я так резко сдристнул… чтобы никто из них не успел официально представиться и назвать мне свое имя… включая клановую фамилию! А эти их «бейджики» в темноте… будем считать, что в темноте я их просто не заметил.
+++
На прежнем месте я появился через две минуты. Просто оббежав с другой стороны квартал. Появился тихо и незаметно, как положено охотнику, вышедшему на засидку у места прикормки сверхосторожной оленьей семьи. Разумеется, моя «засидка» была не внизу, у какой-нибудь стены или забора, а, как положено, сверху. На крыше. Как раз над головами беспечных юных оленят.
Снял с пояса кошелек и подсумки. Аккуратно разложил здесь же, на крыше. Скинул куртку и стянул шапочку. Вытащил из поясных ножен свой нож и положил на куртку - слишком легко его у меня выдернуть... и столь же легко выронить. И приступил к наблюдению.
Участники были прежними. Градус агрессии, разумеется, понизился. Хоть и не до конца. «Опущение» одного простого по определению слабого «убогого-босоногого» хоть и не предполагало какого-нибудь запредельного напряжения сил, но некоторое количество адреналина юнцы таки «собрали». Чисто по неопытности в такого рода гоп-стопах. Поэтому сейчас легко и быстро успокоиться они не могли, а все их внимание по остаточному принципу досталось оставшемуся объекту – Линь Шихонг.
Та от моего «предательства» оправилась практически мгновенно - я еще не успел скрыться за углом, а она перестала рассматривать мою спину и уже переносила свое внимание на "ребятишек". Вот что значит профессиональный чиновник! Сейчас как раз шло перечисление ею каких-то общих знакомых, начальников, имена которых должны были окончательно охладить пыл горячих клановых парней и убедить их, что если что – то «оленям» будет а-та-та! Родителей и родственников девушка благоразумно упоминать не стала – клановых «оленей» это не впечатлило бы.
Увы, социальная инженерия вступила в жесткое противоречие с инстинктами и физиологией. Про оленей во время гона не говорю – от тех лучше держаться подальше, а вот люди… после набора адреналина у плохо контролирующего себя и не очень умного юнца – ни одной женщине рядом лучше даже не показываться. Ну, если только она не хочет послужить объектом для снятия стресса. А когда эти молодые самцы сбиваются в стаю, то, как оно природой и заложено, стая глупеет до самого тупого своего представителя и начинает жить как раз инстинктами. А какие инстинкты в основном бурлят в нас, пылких горячих юношах? Во-о-от...
Я же выжидал и наблюдал. Выделил самых, на мой взгляд, сильных. Отсортировал самых слабых… Да, если со стороны посмотреть и абстрагироваться, то я, наверно, тоже веду себя «на инстинктах», как какое-нибудь хищное животное. Да и плевать – я охочусь. Привычное дело.
Происходящее внизу тем временем набирало градус неадеквата. Шихонг уже два раза ловко стукнула своим увесистым веером по чьей-то загребущей ручке, попытавшейся ее схватить за плечо. Пятерка «мстителей» растеряла всю осторожность… придурки даже не подумали, что я могу привести помощь! Безродный охотник, конечно, вряд ли сможет ночью найти желающих связываться с клановыми детишками… даже если сейчас был бы день, а не ночь. Но нельзя же вот так вот легкомысленно отметать вероятность того, что ему это таки удастся!
Шихонг снова взмахнула веером, и потянувшийся к ней «олень» с шипением отдернул свое «копыто»:
- Хватит уже, Линь Шихонг! Этот недостойный тебя жалкий слизняк, подобно трусливому зайцу, бросил тебя тут одну! Еще и назвал прекрасную юную деву гулящей женщиной, продающей свое тело за деньги! Как только наглости хватило у этой вонючей крысы! Но мы - благородные достойные мужи и с нами прекрасному распустившемуся цветку бояться нечего… Ш-ш-ш… - Это был новый удар увесистым женским аксессуаром, в очередной раз пришедшийся в какую-то болевую точку. – Прекрати вести себя, как мелкая девчонка, Линь Шихонг! Мы впятером щедро отблагодарим тебя за твою благосклонность! Как этой прекрасной Шихонг не заплатили бы даже, работай она в «Доме Орхидей»!
Логика, ау!
- Цзанг! Иво! – Упорство девушки, наконец-то, вывело «вожака стаи» из себя. – Хватайте ее!
Девушка попыталась выскользнуть, но на этот раз молодые волчата не были намерены так легко выпускать добычу и оказались настороже – Шихонг минуту успешно, ловко и очень грамотно отбивалась, но силы – девушка против пяти распаленных парней, плотно окруживших ее – оказались неравны. Парни тоже что-то там умели, и Шихонг в конце-концов оказалась прижата к земле… и делала это молча, что, разумеется, было понято нападавшими превратно.
- Видят боги, этот учтивый Ма Лювэй хотел договориться по-хорошему с этой дерзкой Линь Шихонг! – Продолжал разоряться этот самый Лювэй. – Чуонг! Да отбери ж ты у нее, наконец, этот демонов веер! Зак! Помоги снять с нее… Да не вздумай порвать ей платье, баран! Да нет же – эти крючки, кажется, потом расстегиваются, сначала вот эти пуговички… Чё ты тушуешься! Она же хочет! Не хотела бы, орала бы на весь Мацан!
Ну, все, что мне нужно, я узнал. Среди законнорожденных сыновей верхушки клана Ма нет моих сверстников ни с именем Лювэй, ни с именем Цзанга или Иво… ни всех этих прочих. Это, безусловно, бонус. По крайней мере, можно не сдерживаться!
А пока ребятки при деле - все заняты молча брыкающейся девушкой. По сторонам никто не смотрит, полностью сосредоточившись на ощущениях бьющегося молодого горячего женского тела в руках… Клянусь предками, когда это закончится, я сам изнасилую Шихонг!
Демоны! Я даже помотал головой, чтобы сбросить наваждение… Спокойно, Лю Гиафо! Спокойно…
Осторожно высунулся над крышей…
- Ничего подобного! – Раздался возмущенный голос Шихонг. – Вначале крючки на плече! А пуговички вообще не трогайте, обезьяны похотливые! Порвете платье – убью!
Это не то, что можно было бы подумать. Девушка вовсе не сдалась неудержимому тестостероновому натиску. Просто она сейчас единственная, кто смотрит вверх. И видит край крыши. И мою голову. И, что-то подсказывает мне, что она сильно раздосадована моим появлением... даже обидно немного - нельзя так плохо думать о Лю Гиафо, будто бы он мог оставить "деву в беде"!
- Ну, вот так бы и сразу! – Облегченно выдохнул Лювэй. – А ломалась-то, ломалась… Цзанг, Иво – на всякий случай… придерживайте. Ну, это… нежно только.
Но Шихонг я все равно потом отжарю! Я-то рассчитывал, что заняты ею будут ВСЕ!
+++
Камень – древнейшее метательное оружие. Очень эффективное. Даже пущенное рукой. А уж с помощью всяких приспособлений… Из рогаток, например, или… из пращи.
Снятый с пояса кожаный ремень сделал несколько тихих "Вжух! Вжух!" в воздухе и щелкнул, когда я отпустил один конец.
Гладкий камень ударил в голову держащего чужой веер (и не знающего, куда его теперь деть) Чуонга с гулким звуком… Судя по звуку, жизни парня ничего не угрожает, потому что содержимого там все равно маловато.
Насильники даже голов не подняли, потому что девушка, сообразив наконец, снова стала брыкаться. Но брыкалась осторожно, чтобы, не дай предки, не повредить красивое и весьма недешевое для простой чиновницы платье.
Снова свист пращи, и удерживающий правую руку Иво начинает медленно заваливаться прямо на пыхтящего Лювэя, торопливо стягивающего свои штаны. Очень удачно, кстати – веер выпал из руки Чуонга как раз рядом с освободившейся рукой Шихонг.
Вот теперь оставшиеся ребятки почувствовали неладное. Пока, правда, это выразилось в ругани и советах держать крепче и тверже стоять на ногах. Вот последний совет – это да, это тема!
На третий выстрел из пращи времени уже не было. И в голову Лювэя, наконец закончившегося со своими штанишками и потянувшегося к очаровательным белым трусикам Шихонг, камень полетел, пущенный уже рукой.
Бэмц! Лювэй сознания не потерял, но ощутимо поплыл.
Вот теперь – самое время для пафосного появления на сцене этого героического Лю Гиафо, доблестно и самоотверженно спасающего свою девушку!
Я спрыгнул с крыши между покачивающимся Лювэем и отпрянувшим Заком, услужливо державшим до этого девушку за щиколотку.
Размашистый удар основанием кулака пришелся точно в висок Зака. Тот, как подрубленный, свалился на землю – удар был нанесен опять-таки, камнем, который я сжимал руке. Рукоятью ножа было бы гораздо удобнее и сподручнее, но - увы. Упаси боги, кто-нибудь из клановых порежется или напорется в пылу драки!
Сзади раздался вскрик и звук падающего тела – это падал Цзанг, счастливый держатель левой руки. Уж не знаю, как и чем приласкала его Шихонг, но веер снова был в ее руках, и она с каким-то недобрым интересом примерялась к затылку уже более-менее пришедшего в себя Лювэя.
Видимо, у Лювэя сработали вбитые рефлексы, когда он поймал своей башкой мой камень. Тихо затрещало, и вокруг парня поплыл засветившийся красным воздух, сконцентрировавшийся в районе кулаков и груди. Я оценил безумные глаза несостоявшегося насильника и понял, что с переговорами будет сложно. Придется доставать ножи с запястий и таки валить «оленя» метким броском в глазик. И мучительно соображать, что делать с гражданочкой Линь Шихонг. А потом в любом случае чесать и из города, и из провинции... А еще ж вещи забирать...
Не пришлось.
Что-то свистнуло, глаза Лювэя снова сошлись к переносице, и он стал заваливаться назад. А стрела с серым оперением звякнула по земле, отскочив от крепкого лба. Светящаяся красноватая гадость вокруг его тела быстро истаяла.