Благородство? Не, не слышали. Честь? Вы о чем? Это что-то из сказок? Мы же люди серьезные: только расчет, только выгода. Поэтому верить на слово не могла.
Хотя и хотелось.
Правда пока всё, что делала моя опекунша, было мне на пользу, по крайней мере, в тех обстоятельствах, в которые меня поставила судьба. Кстати, не без участия той же герцогини. Но я разумно решила отложить разбирательства в мотивах поступков Её Светлости до лучших времен.
Итак, пробуждение было странным. Как я уже говорила, соображала я на отлично и помнила все предыдущие события. В теле ощущалась легкая слабость, но ничего фатального — так, как после простуды, не больше. Зато мир стал казаться четче, звуки и запахи острее, но это не раздражало, а было каким-то естественным что ли.
Стоило только сосредоточить внимание на чем-то и объект будто приближался, становясь ярче и почти осязаемым. Я бы наверное ещё долго экспериментировала с новым восприятием, но в комнате я оказалась не одна.
Когда я открыла глаза, то первой увидела королеву. То, что это она я не сомневалась, хотя от парадных портретов и магснимков в газетах реальная женщина отличалась сильно. Называть ее мамой у меня пока даже мысленно язык не поворачивался. Её Величество сидела рядом на кресле и в этот момент не смотрела на меня, а я не спешила давать знать. что очнулась. Великая Ведьма явно погрузилась в какие-то свои думы и, судя по всему, не радостные, о чем говорили поджатые губы и стиснутые в кулаки пальцы, что лежали на подлокотниках. Я знала, что ей уже далеко за шестой десяток, но время было к ней благосклонно — выглядела она едва на сорок. Герцогиня Криг все же смотрелась старше, хотя они были примерно одного возраста. Черты лица тонкие, лишь отдаленно схожие с моими, волосы темные, без единого седого. Вот глаза, пожалуй, такие же — цвет чуть темнее, но форма один в один. Правда, взгляд настолько тяжелый, что я начинаю понимать всех тех, кто от одного упоминания правительницы падали в обморок. А это она на меня ещё даже не взглянула.
Я с любопытством и легким замиранием сердца рассматривала женщину, что меня родила. Когда-то ребенком я так мечтала о такой встрече… И даже после того как мне объяснили, что с огромной вероятностью всю мою родню казнили, как предателей, мечты никуда не делись. И вот она здесь. А я не чувствую по отношению к ней ничего. По крайней мере, ни любви, ни тепла. Умом-то я понимаю логичность поступков и вся эта «высшая необходимость» вполне укладывается в моей голове. Вот только обида дикой кошкой продолжает драть душу.
Скверно, Ния, но справиться надо. Любить Её Величество тебя никто и не заставляет, а вот держаться ровно и уважительно — обязательно.
В этот момент Корния Таарская повернулась в мою сторону, её рассеянный взгляд упал на моё лицо, секундное понимание и оно озаряется такой счастливой улыбкой, совершенно преображая суровую правительницу.
— Детка… Хвала Белой Море, ты вернулась! — она поднялась с проворством юной девочки и тут же взяла со столика стакан с каким-то питьем, спешно протягивая его мне одной рукой, а второй слегка приподнимая голову, чтобы мне было удобно пить. Я глотала воду с удовольствием, чувствую, что действительно буквально высушена жаждой. — Сейчас, Ния, сейчас я пошлю за Вале, она почти сутки над тобой билась, прилегла… — её голос звучал взволнованно, а я почувствовала укол иррациональной ревности, за то, что эта женщина так искренне переживала за Агнию, не желая даже помнить обо мне. Подавить далеко не самые лучшие чувства было сложно, но я справилась.
— Что со мной? Хочу уйти из этой комнаты, — свой голос я узнала с трудом. Как позже мне сообщила моя сиятельная бывшая опекунша, она мне его изменила при помощи очередного зелья, что успела влить в моё бессознательное тело, чтобы и по этому признаку, я была похожа на оригинал. Да, дорогая Селения, от тебя скоро совсем мало чего останется… — И прости, я совсем не помню, что случилось.
Ничего не помню. — Я демонстративно отвернулась, выдав эту отрепетированную фразу, надеясь лишь, что мой посредственный артистический талант меня не предаст, а этот хриплый голос примут за последствия проклятия. Корния посмотрела с тревогой и пробормотала:
— Потерпи, Агния, теперь всё будет хорошо, — убеждая, то ли меня, то ли себя и позвонила в колокольчик для вызова слуг, а я демонстративно закрыла глаза, трусливо изображая слабость. На самом деле, просто боясь и дальше оставаться наедине с этой женщиной. Чуть позже, все чуть позже.
Валенсия влетела в альков не выспавшейся и слегка растрепанной фурией. Грозно сверкнула глазами на некстати оказавшуюся у нее на пути служанку и склонилась надо мной, лишь для приличия сказав Корнии:
— Посторонитесь, Ваше Величество.
Я почувствовала касание силы, но прежде чем что-либо сообразила, поняла, что мой новый дар противится вторжению, герцогиню отбросило от кровати, но она была дамой опытной и удержалась на ногах, лишь на лице её проскользнуло искренние удивление. — Ния, ты себя не контролируешь, — констатировала она то, что я и так уже знала. — Как ты себя чувствуешь?
— Ничего не помню, — повторяла я упорно, мне даже озадаченный вид изображать не приходилось. Поведение моей силы сделало это за меня.
— Ты главное не волнуйся, — осторожно приблизилась Верховная ведьма. — Может всё временно.
А дальше я была благодарна тире Криг, которая убедила всех оставить меня в покое и выполнить просьбу о переселении в другую комнату. Ну да, ведь пошатнувшееся душевное равновесие чуть не угробившей себя похотливой дуры надо беречь. Это же не то, что какая-то проклятая! Ту можно и к титулпованным двуногим волкам, чтобы по-глодали слегка, и в приграничье. Что ей будет?
О, Великая, кажется, я погрязла в обидах. С чего бы это? Ведь раньше нытье не входило в число моих любимых занятий?
Комната успела опустеть, королева удалилась, пожелав мне выздоровления, слуги умчались готовить новую комнату, а герцогиня присела на край постели.
— Ния, сейчас твой организм разбалансирован, поэтому постарайся держать себя в руках. Помни: это не ты, это твой дар. Он только приживается, пробивая каналы.
Тело уже приняло, но ещё «заживает», да и мозг ещё не до конца адаптировался.
Срочно надо учиться контролю. Тебе это будет несложно, ты уже сумела подчинить себе Огонь. Кстати, видела на щиколотке тонкую цепочку?
Я тут же вытянула ногу из под одеяла и посмотрела на обозначенный предмет.
Тонкий витой браслет в виде цепочки из черного серебра, очень редкого и сложного плетения, изящно обвил мою левую ногу. Тира кивнула на мой вопросительный взгляд.
— Это артефакт, как ты уже поняла. Он скрывает от посторонних твой Огонь. К моему удивлению, он никуда не делся, хотя я ещё не могу понять, как он будет уживаться в теле вместе с ведовским даром. Тебе ведь не надо объяснять, что это абсолютно разная природа магии?
Разумеется, это знал каждый. Дар ведьм исходит изнутри. Ведьмы — часть самой природы, их сила подпитывается от всего живого, что есть на земле и зависит лишь от собственной крови, что умеет накапливать потоки природной магии, преобразуя ее ведьминым словом в материальные формы или в воздействие:, зелья, к примеру, или на амулеты, ну и на самих людей, либо животных, на их разум и тела.
Ведьмы были лекарями и зельеварами, в зависимости от силы и направленности дара, могли проклинать и прорицать, плести заклятья на удачу и богатство, или напротив, извести кого-то, наслав порчу. Хотя были и боевые ведьмы, но такие встречались крайне редко — обычно такой дар просыпался у дочерей природы, только в годы войн и при суровых испытаниях. Их боялись и уважали, поскольку кодекс чтимый ковеном не позволял без соблюдения особых условий вредить людям, но и за себя постоять они умели. Ведьмы имели свои категории, если можно так выразиться, и только старшие определяли, уровень, выше которого начинающей носительнице ведовского дара запрещалось воздействие. В противном случае, мы рисковали вновь скатиться в темные времена, когда по всему Шалиону пылали костры, изводя без разбора детей природы, а маги выступали на стороне людей, истребляя распоясавшихся носительниц темного дара, не знающих меры. Такое уже было и повторения не желал никто. Мир чуть не погиб и теперь ведьмы сами следили за своими адептками, не желая обострять отношения с теми, с кем приходится жить бок о бок. Тем более, что маги — это лучшие мужчины, от которых гарантированно рождались одаренные дети и что характерно, чем сильнее ведьма, чем больше вероятность, что родится именно дочь, ведь мальчики не могли унаследовать ведовский дар, им судьба лишь получить стихию от отца и то, если повезет. Хотя у слабых ведьм и магов могли и дочери родиться стихийницами. Исключением была лишь королевская кровь — у правительниц рождались только дочери и, разумеется, ведьмы. Да и в других вопросах, Великая Ведьма имела исключительные права и полномочия.
Убивающая Словом — это последняя инстанция и щит Севера, ей дозволено всё.
Стихийники же заимствовали магию у источника своего дара — Огня, Воды, Воздуха или Земли. Они умеют видеть силовые линии и имеют некий пополняемый резерв, что зависит от мощи самого дара. Ну, а дальше только умение всё это использовать. Мой же Огонь был ограничен небольшим резервом, но годы тренировок помогли мне распоряжаться весьма умело тем, что есть и расставаться с этой стихией мне бы не хотелось. Поэтому слова тиры о взаимодействии двух разных по своей сути магий, меня хоть и слегка встревожили, но и обрадовали одновременно.
— Отчего я сейчас чувствую себя совсем пустой, Верховная? — спросила, пытаясь обратиться к любому из даров и не получая отклик.
— Скоро восстановишься, — отмахнулась ведьма. — Я даже поразилась, что твоя сила так на меня взбрыкнула. Думала ты ещё пару дней будешь на нуле. Сама же помнишь, как тебя корежило, девочка, — Валенсия вздохнула. — Честно говоря, боялась, что ты не выдержишь.
— Значит шанс был? — хмыкнула я, скорее не спрашивая, а констатируя. Что ж, цели они такие. Оправдывающие риски! Всё уже случилось, теперь надо просто приспособиться и принять новые условия.
Я смогу. Я вообще живучая.
Эти три дня пролетели со скоростью пикирующего сапсана. И с тем же ощущением, будто я так же стремительно мчусь к цели, вот только охотничьего азарта не испытываю. Отнюдь.
После того, как все тот же немногословный тир Ашер бережно на руках перенес моё якобы еле живое тело в дальнее крыло, в эти самые покои, где я сейчас нахожусь, мне уже вскоре стало казаться, что голос тиры Валенсии преследует меня даже во время краткого сна. Потому что меня учили контролю над ведовским даром и вводили в «Краткий курс по основам жизнедеятельности и выживанию отдельно взятой принцессы в условиях агрессивной среды замка Северная Корона в частности, и высшей элиты Севера в целом». Ну да, вот такое длинное получилось название дисциплины! Зато оригинальное, жаль патент не получить — смысла нет, применение-то строго индивидуальное и, надеюсь, одноразовое, так что увы, только потешу себя сей дурью и продолжу запоминать имена и лица, события, и как это всё ко мне относится. Пригодится, ведь забыть часть жизни — это одно, но если у окружающих закрадутся сомнения, что у их будущей правительницы большие проблемы со знанием элементарных вещей, то, того гляди, сочтут недееспособной, а стране это ни к чему. Впрочем, как и мне.
От визитов меня пока оберегали, как я поняла. Верховная ведьма, чей авторитет и так был неоспорим, после чуда, что она сотворила со мной, вырос вообще до небес. И уж если она сказала, что меня пока нельзя тревожить, то теперь даже Корния Таарская не решалась спорить. Ей было достаточно того, что дочь выкарабкалась из безнадежной ситуации. Единственный, кого допустили в мой временный изолятор, был мой отец — принц-консорт Харн Лерн. Да и тот провел со мной буквально пять минут.
Он появился вечером в тот же день, что я очнулась. Меня уже передислоцировали на новое место и тира Криг успела вдоволь поглумиться надо мной, обучая и периодически подкармливая всякой едой(что приятно) и всякими укрепляющими зельями (что, как вы понимаете, не являлось вершиной блаженства].
Его Сиятельство (А должность принца-консорта приравнивалась лишь к герцогскому титулу, вот даже до Высочества не дотягивал. Ведьмы — одно слово!) зашел ко мне и остановился возле постели, в которую я успела запрыгнуть, на самом деле, чувствуя себя вполне прилично. Его синие глаза уставились на меня, блуждая по лицу, явно осматривая и ища признаки проклятья. Затем он пришел к какому-то выводу и улыбнулся очень тепло. Я же в свою очередь рассматривала его и поняла, кому обязана внешностью в большей степени. Харн был мужским вариантом меня, от Корнии мне достался лишь разрез глаз, всё остальное выдал мне этот потрясающий мужчина, который и в свои шестьдесят выглядел мечтой многих женщин. А его осанке и манерам точно мог позавидовать любой двадцатилетний красавец. Да, невольно тут вспомнишь про породистость, которой при выборе мужа руководствуются Великие Ведьмы. Даже представить страшно какой он был в молодости.
— Привет, олененок! Как же ты нас напугала, — мужчина покачал головой, а я не могла оторваться от его искренней улыбки. Он, правда, любил дочь, такое не сымитировать. — Как ты, неугомонная?
— Говорят, что живая, — ответила слегка неуверенно и добавила, — Ну, если тира Валенсия не обманывает!
— 0, уже что-то! Раз язвишь, то точно в порядке, — в уголках глаз мужчины появились лучики веселья, — Есть хоть один шанс, что ты больше не станешь добивать своего старика попытками сбежать в чертоги к Великой матери? — он шутил, но за этой игрой слов крылась тревога. Да, Агния, не ценила ты, похоже, что у тебя был тот, кто о тебе действительно переживал и не из-за долга перед родиной.
— Я буду стараться, — улыбнулась в ответ. — Сама точно спешить не собираюсь!
Похоже, мой ответ полностью удовлетворил, а может никто и не ждал от Агнии жарких заверений в осознании ошибок. Ещё пара ничего не значащих фраз. пожелание поскорее вернуться в норму и он уходит.
Но ощущение тепла осталось. Как там Верховная говорила — мягкий, но безвольный. Возможно. Но в его душе точно нашлось бы место и для двух девочек.
Впрочем, всё это было лишь преддверие. Моё вхождение в мир элиты Севера, как раз было намечено на завтрашний праздник. Слухи, конечно, просочились и о случившимся шептались, говорят, по всему Шалиону, уж что говорить про Резию и сам замок. Корния в первый момент, когда хватились пропавшей Агнии и обнаружили ее в том плачевном состоянии в постели с трупом убийцы, просто сорвалась. Вся служба безопасности на ушах стояла и, конечно, первых пособников нашли мгновенно и если бы Агния не выжила, то, боюсь, их число росло бы, как снежный ком. Но сейчас Ведьма поутихла и решила обойтись парой тройкой оторванных голов — как без этого?
Дверь открылась, и я отпрянула от окна, но тут же успокоилась, увидев тиру Валенсию. Она окинула меня строгим взглядом и выдала безапелляционно:
— Переодевайся, Ния. Сейчас позову горничную. Пора тебя привести в надлежащий вид. Надо идти, — герцогиня опустилась в кресло с изяществом истинной аристократки, провела ладонью по волосам, поправляя идеальную прическу, а потом расправила несуществующие складки на строгом платье из тяжелого темно-фиолетового бархата, так сочетающегося с серебром ее седины. Я почувствовала себя замарашкой, оглядев свою ночнушку, пусть и дорогую, но представив свою растрепанную гриву и лицо, давно не помнившее о макияже, взгрустнула.
— Мне куда-то срочно надо? — поинтересовалась, покуда не явилась служанка.
— Я. как и собиралась, поговорила с Её Величеством насчет твоей охраны. Не скрою, это был настоящий бой, но она согласилась, при условии, что ты не против.
Ну и право выбора за тобой, конечно, только из одобренных службой безопасности кандидатов, — на меня бросили многозначительный взгляд, ожидая реакции и я не подвела.
— Карс с Дерисами приедут? — мои упрямо поджатые губы должны были сказать всё о моих предпочтениях. Герцогиня же только покачала укоризненно головой и вздохнула.
— Ты ещё упрямый ребенок, Ния. У тебя выбор обширный и если братья Дерис просто обедневшие дворяне, которые согласятся с удовольствием, раз ты уверена в их навыках, то роль бывшего «меченого», а ныне вернейшего подданного короны Карсиану не слишком подходит.
— Вам что-то известно, Ваша Светлость, но вы упорно говорите загадками. Вам не кажется это, мягко говоря, странным?
— Ладно, Ваше Высочество. Тир Карсиан и тиры Дерис прибыли в Корону Севера и прямо сейчас томятся ожиданием и неизвестностью. Я побеседую с Карсом, как и обещала, а ты, моя дорогая, незаметно понаблюдаешь и послушаешь. Не желаю, чтобы ты принимала решения основываясь на моих словах. Позже я пришлю его к тебе, сама откажешь или примешь его на службу. То, что он согласится, я не сомневаюсь.