26. Старуха с лаптем
В разные времена по-разному люди жили. В основном народ все был работящий: сеяли, пахали. Но была одна женщина, не любила она работать, не было у нее ни кола ни двора, ходила она и побиралась. Бывало, в своей деревне ей надоест — она в другую деревню идет. Вот раз так шла, шла и по пути нашла ошеметок [45]. Взяла, подобрала его, завернула в тряпочку и дальше пошла. Дошла до деревни и попросилась к одним людям переночевать. Ее пустили, накормили, напоили, спать стали укладывать. Она и говорит:
— А куда мне ошеметочек-то свой положить?
— Да положи вон под лавку.
— Да нет, что вы, у меня дома он все с курочками спит.
— Ну, снеси его в курятник.
Она пошла в курятник, а ошеметок взяла да и кинула в снег подальше. А утром встала, поела, попила, уж хотела в поход идти и спрашивает:
— А где моя курочка?
— Какая курочка?
— У меня курочка была, я ее в курятник снесла.
— Да нет, ведь у тебя был ошеметочек.
— Да нет, курочка.
Ну, спорить они не стали и отдали ей курочку. Взяла она эту курочку и пошла. К вечеру опять до следующей деревни дошла. Попросилась ночевать. Ее пустили, напоили, накормили, а как стали спать укладывать, она и говорит:
— А куда мне мою курочку посадить?
— Дак снеси к нашим курицам; может, они не заклюют.
— Нет, она у меня дома только с овечками спит.
— С овечками дак с овечками, иди в конюшню.
Пошла старуха, но курочку к овечкам не отпустила, а забросила в чужой двор. А утром встала, поела, попила, в поход собралась и говорит:
— А где-то у меня барашек был?
— Да ты что, какой у тебя барашек, у тебя же курочка была.
— Да нет, барашек.
— Да нет, курочка.
— Да нет, барашек.
Спорили, спорили. Надоело хозяевам спорить — отдали они старухе барашка. Привязала она его на веревочку и пошла. Идет, идет, где-то полежит, где-то постоит, где-то поспит. Опять до следующей деревни дошла. Попросилась ночевать. Опять ее хозяева принимают, кормят, поят и спать укладывают. Она и говорит:
— Куда же мне барашка девать?
— Да отпусти к нашим овцам.
— Да нет, он у меня все больше с коровками спит.
— Ну, пусти его к коровам, если он коров не боится.
Пошла старуха барашка к коровам пускать, а сама выгнала его на улицу, он и убежал куда-то. А утром встала, напилась, наелась и спрашивает:
— Где-то у меня бычок был?
— Да какой бычок, у тебя же был баран.
— Нет, бычок.
Спорили, спорили, никак ей бычка не отдают, а барана найти не могут. Все ж таки выспорила старуха. Дали ей бычка. Вот пошла она с этим бычком, зашла в какой-то двор, нашла сани, хомут, запрягла этого бычка как лошадь и поехала. Едет, едет, и попадает ей навстречу заяц.
— Эй ты, тетка, куда поехала?
— Куда глаза глядят.
— Возьми меня с собой.
— Ну, садись.
Сел к ней заяц, едут дальше. Попадает им навстречу волк.
— Заяц, ты куда поехал?
— Да меня тетка повезла куда-то.
— А ты куда, тетка, едешь?
— Да куда глаза глядят.
— Возьмите меня с собой!
— Ну, садись.
И волк сел, поехали дальше. Едут, смотрят: косолапит медведь по дороге.
— Эй вы, куда поехали?
— Да куда глаза глядят.
— Возьмите меня с собой.
— Садись!
Сели, поехали. А старуха песню поет:
Тпрутьки, тпручек,
По дорожке течет.
Санки не наши,
Хомут не свой,
Понужай, не стой.
Ехали, ехали, оглобля у них изломалась. Остановились. Без оглобли ехать нельзя. Посылает старуха зайца:
— Иди, заяц, в лес, принеси нам оглоблю.
Заяц принес маленькую лутошечку [46], она заругалась:
— Из такой лутошки оглоблю не сделать.
Послали волка. Волк сходил, принес косматую-косматую елку, длинную и тонкую. Примеряли, примеряли — никак нельзя из нее оглоблю сделать. Медведь говорит:
— Я схожу, уж принесу так принесу.
Пошел в лес, сломал толстое-толстое дерево, приволок. Старуха говорит:
— Что ты, что ты, куда такое дерево, не годится вовсе. Видно, придется самой идти.
Оставила зверей и пошла сама в лес за оглоблей. Пока ходила, звери есть захотели и решили этого быка съесть. Содрали с него шкуру, мясо съели, а внутрь соломы натолкали и снова запрягли, а сами кто куда разбежались. Вернулась старуха с оглоблей, смотрит: зверей нет. Приделала оглоблю, села и опять запела:
Тпрутьки, тпручек,
По дорожке течет.
Санки не наши,
Хомут не свой,
Понужай, не стой.
Как понужнула, бычок-то и упал. Она соскочила, посмотрела, а там бычка-то нет, одна солома. Вот так и наказал ленивицу Бог. Бросила старуха сани и пошла дальше. Как уж она стала там дальше жить, мы не знаем. На том и сказке конец.
27. Жадный волк
На краю деревни в маленькой избушке жили старик со старушкой, парень в сапожках и девка в сережках. Было у них семеро овец, восьмой жеребец. Жили не тужили. Зимним вечером пришел к ним волк под окно, завыл с приговорами:
В деревянной избушке
Живет старик со старушкой,
Парень в сапожках,
Девка в сережках.
У них семеро овец,
Восьмой жеребец.
Отдай, старик, овцу, а то жеребца съем!
Услышали в доме волка, испугались. Как им без лошади жить? Как полевые работы делать? Как на базар и в гости ездить? И решили отдать волку овцу.
Через день волк снова пришел ночью под окно и снова завыл с приговорами:
В деревянной избушке
Живет старик со старушкой,
Парень в сапожках,
Девка в сережках.
У них шестеро овец,
Седьмой жеребец.
Отдай, старик, овцу, а то жеребца съем!
Все испугались и опять отдали овцу.
А на другую ночь опять волк под окном завыл, запричитал:
В деревянной избушке
Живет старик со старушкой,
Парень в сапожках,
Девка в сережках.
У них пятеро овец,
Шестой жеребец.
Отдай, старик, овцу, а то жеребца съем!
Ему отдали уже третью овцу. Через ночь снова волк под окном, громче прежнего воет да причитает:
В деревянной избушке
Живет старик со старушкой,
Парень в сапожках,
Девка в сережках.
У них четверо овец,
Пятый жеребец.
Отдай, старик, овцу, а то жеребца съем!
Старик отдал и четвертую овцу. Две ночи прошло, опять волк под окно пришел и снова воет, причитает:
В деревянной избушке
Живет старик со старушкой,
Парень в сапожках,
Девка в сережках.
У них трое овец,
Четвертый жеребец.
Отдай, старик, овцу, а то жеребца съем!
Старик не идет, не отдает. Волк пуще прежнего воет, отдал старик и пятую овцу. Три ночи не приходил волк, потом снова под окном завыл, запричитал:
В деревянной избушке
Живет старик со старушкой,
Парень в сапожках,
Девка в сережках.
У них двое овец,
Третий жеребец.
Отдай, старик, овцу, а то жеребца съем!
Старик не идет, не отдает. Тогда волк в окно постучал. Испугался старик, отдал и шестую овцу. Неделю не приходил волк. Проголодался, снова пришел ночью под окно за последней седьмой овцой. Снова завыл с громкими причитаньями:
В деревянной избушке
Живет старик со старушкой,
Парень в сапожках,
Девка в сережках.
У них одна овца,
Второй жеребец.
Отдай, старик, овцу, а то жеребца съем!
Старик не выходит, овцу не выводит. Волк вой повторил да даже в дверь постучал. Отдал старик со страху овцу, надеясь, что больше волк приходить не будет: нет больше овец. А жадный волк снова под окном и пуще прежнего воет да причитает:
В деревянной избушке
Живет старик со старушкой,
Парень в сапожках,
Девка в сережках.
У них есть жеребец.
Отдай, старик, жеребца, а то внучат твоих съем!
Тут и вовсе все испугались. Пусть уж жадный волк жеребца возьмет, только ребят не трогает. Пошел старик и отвязал жеребца. А жеребец, как увидел волка, давай его задними ногами лягать. Волк старается жеребца за горло схватить, а жеребец все задом, задом к нему пятится да обеими ногами все по волку да по волку. И угодил копытом волку в голову. Тут и издох жадный волк. Старик ободрал волка, шкуру продал, деньги большие взял, а волчье мясо старуха скотине скормила. Парню большую веселую свадьбу справили и девку замуж выдали. А кур да овец опять у них стал полный двор, и жеребец жив-здоров, живут поживают да правнуков ожидают.
28. Медвежья яма
Против неба на земле в одной деревне жили три сестры, красавицы писаные. Раз пошла младшая сестра возле дома погулять. Вдруг видит: из их сада клубочек красный выскочил. За ним второй — зеленый, а потом еще множество клубков, да все разные, и все покатились по дороге к лесу. Девица, увидев такое чудо, бросилась их догонять, чтобы взять себе и что-нибудь из них соткать. Но клубки катились быстро и не ловились. Девица не отставала. Так добежала она до леса. Вдруг все клубки упали в большущую яму, туда же и девушка заскочила. А в этой яме жил медведь. Посмотрел он сурово на девицу и стал ее расспрашивать:
— Ты зачем ко мне пришла?
— Я за клубками бежала и нечаянно к тебе заскочила.
— Умеешь хлеб печь?
— Умею.
— Умеешь суп варить?
— Умею.
— Умеешь холсты ткать?
— Умею.
— А замуж за меня пойдешь?
— Нет, не пойду.
— А не пойдешь, так я тебя съем.
— Нет, нет, пойду, только не ешь.
Так и стала девушка медвежьей женой. Через неделю в эту яму так же и средняя сестра попала. В это время медведя дома не было: он как раз пошел мед искать. Рассказала Мишина жена о том, что с ней приключилось. Тут послышались медвежьи шаги, и среднюю сестру посадила она в курятник. Медведь в дом зашел и говорит:
— Меду найти не мог, завтра пойду еще поищу.
На другой день медведь снова за медом ушел, а в яму и старшая сестра попала. Мишина жена и ее вместе со средней сестрой в курятник спрятала. Приходит медведь домой.
— Я сегодня нашел было меду в ульях, да никак достать не мог: одолели пчелы и всего изжалили.
— Плохо, плохо, — говорит жена, — надо было пчелам убить тебя, проклятого.
Медведь ее слов не расслышал, а она просит:
— Не ходи завтра за медом, а пойди лучше к теще в гости. Пойдешь?
— Пойду, — отвечает медведь.
— Да чтобы гостинцев унести, ты ночью сплети кузов, да побольше.
— Ладно, — согласился медведь и пошел с лыком на погреб кузов плести.
Рано утром Мишина жена отстряпалась и кричит его с кузовом. Медведь кузов поставил и говорит:
— Клади гостинцев побольше.
А жена его посадила в кузов среднюю сестру, положила на нее большой рыбный пирог и научила, что говорить надо, если медведь захочет в кузов заглянуть да пирога поесть. А сама медведю говорит:
— Я встану на погреб и на тебя смотреть буду, чтобы ты пирогов не ел.
Вот отправился медведь к теще в гости. Только хотел в кузов заглянуть да пирога отломить, средняя сестра ему из кузова говорит:
— Иди, иди, я тебя вижу.
Так он до самой деревни и дошел. Собаки деревенские, почуя медведя, сбежались и начали его рвать. Едва дошел он до дома тещи, бросил кузов в сени — и дай Бог ноги. А собаки следом бегут, за пятки рвут.
Пришел домой медведь весь в крови и в ранах.
— Ну, хорошо угостила тебя теща? — спрашивает его жена.
— Хорошо! Не видишь, что ли, даже пяты целовала, — и показывает пяты, собаками изорванные.
Сколько-то времени прошло, жена его снова в деревню отправляет:
— Сходи к теще, отнеси гостинцев!
Снова кузов собрала да и старшую сестру тем же порядком отправила. А сама вместо себя на погреб тяжелую березовую ступу поставила, в свою одежду обрядила и спряталась. Пришел медведь из гостей во второй раз, злой, собаками разодранный. Видит: жена на погребе стоит. Бросился он на нее, стал кричать, а ступа молчит, ничего не отвечает. Рассердился медведь, дернул ступу за подол, ступа повалилась медведю на голову, тут он и скончался. Так и младшая сестра освободилась и домой вернулась.
29. Про котишку и парнишку
Жили-были старик со старухой, были у них парнишка да котишка. А раньше помногу хлебушка пекли. Бабушка напекла хлебушка да легла отдыхать, а котишка да парнишка в подполье стали хлебушек носить, чтобы меньше сох. Носили, носили и один обронили по дороге. Перед обедом бабушка полезла в подполье да подкатилась на оброненном хлебе. Стала она парнишку лупить, а тот: «Не я, не я, не я». Стала она кота лупить, и кот туда же: «Не я, не я». Не могла виноватого найти. Парнишка-то не осердился, а кот осерчал и ушел в лес. Парнишке жалко кота, плачет он по нему, горюет. Старик говорит:
— Ладно, я пойду кота искать. Пеки, старуха, блины да оладьи!
Старуха напекла блинов. Дедушка в лес пришел, видит: кот на елке сидит. Старик за елку сложил все, а сам спрятался. Сидел, сидел и уснул. А кот в это время слез, блинов наелся и опять на елку залез. Прокараулил его старик, вернулся домой ни с чем.
— Ну что, старик, нашел кота?
— Да я его прокараулил, он наелся и ушел. Манил, манил его — он не откликнулся.
Неделя прошла. Старуха говорит:
— Я сейчас сама пойду кота искать.
Напекла блинов, пирогов, в корзинку молока положила, пошла в лес, куда ей старик указал. Все составила под елку и караулит. А кот будто дремлет, а сам все глядит одним глазом. Сидел, сидел и спустился, а старуха его схватила и, цап-царап, в корзинку посадила. Старик не мог укараулить, а старуха укараулила. Принесла кота домой, стал парнишка с ним играть, и все у них стало хорошо да ладно.
30. Про курочку Рябу
Жили-были дед да баба, была у них курочка Ряба. Снесла курочка Ряба яичко сине-зелено, красно-багрено, положили они его на полку, на прямую соломку, мышка бежала, хвостиком задела, яйцо упало и раскололось. Старик плачет, старуха воет. И услышали двери:
— Что это вы, старик да старуха, плачете?