— Да… Да, сорвался. Именно!
— В последнее время на тебя многое навалилось. Наверное, мне следовало ждать чего-то подобного. — Клянусь, я даже заставила себя улыбнуться. Писаки из Космо рыдали бы — настолько образцово правильно и мудро я себя вела. И кого волнует, что в этот момент мне хотелось выть, как банши, и рвать на себе волосы?
— Ты не обижаешься? — Тимур разжал мой кулак и поднес к губам мою руку.
— Проехали, Тимур. Все в порядке. Знаешь, я тут краем уха слышала, что Лёня Жорин новый офис планирует строить.
— Это где же ты такое слышала?
— От Ленки Ивановой. Ну, помнишь, беленькая такая, она еще на диете перед выпускным сидела, а потом выпила бокал шампанского в ресторане, и ее развезло?
— Такое забудешь…
— Ну, так вот. Она же в этом году занимается организацией встречи выпускников. Нас приглашали, помнишь?
— Смутно…
— Приглашали-приглашали. В декабре? Или когда там этот день празднуют? Забыла…
— А не в январе? По-моему, в прошлый раз мы в январе встречались. Еще такой холод был — жуть.
Тимур припарковался и отстегнул ремень. Я последовала его примеру.
— Да это неважно. Главное, говорю же, Жорин надумал строиться. А он, ты в курсе, поднялся на этих своих курах-полуфабрикатах до небес. Проект обещает быть большим.
— И?
— Ну, что и, Алмазов? Думаю, ты мог бы перетереть с ним по-дружески. И предложить наши услуги.
— Нет, — отрезал Тимур и выбрался из машины, хлопнув дверью. Я выскочила следом.
— Но почему?
— Потому что я не пойду к нему на поклон.
Я задрала голову к небу и от души выматерилась, вообще не узнавая Тима. Куда делся мой самоуверенный упертый, как баран, муж? Болезнь оживила в нем столько комплексов, что я даже не бралась судить, где в очередной раз рванет.
Из всего нашего класса только Алмазов и Жорин выбились в люди. И не то, чтобы они мерялись яйцами, нет. Скорее с уважением относились к достиженьям друг друга. Но теперь, похоже, все изменилось.
«Я не пойду к нему на поклон».
Вот, значит, как об этом думает Тим… А ведь мне казалось это отличным планом.
Чертова гордость!
Тимур дожидался меня у лифтов. Я открыла рот, но он перебил меня:
— Даже не начинай. Все. Закрыли тему.
— У нас почти не осталось заказов, Тимур…
— Я решу этот вопрос. Сегодня у меня пара встреч, так что…
Он не стал делиться со мной своими планами. Видимо, считал, что пока ничего не решено — и говорить не о чем. Что ж. Я пожала плечами и, когда лифт поднял нас на нужный этаж, просто пошла к себе.
Рабочий день закружил. К концу у меня уже в глазах двоилось от таблиц, мелькающих перед глазами, и цифр. На днях мы должны были закрыться с объектом на Восточном. Эти деньги позволили бы нам заплатить налоги, выдать людям зарплату. И на этом все. У меня оставалась надежда лишь на аванс по договору капремонта детского сада. Если его выплатят вовремя.
Судя по данным тендерных площадок, никаких серьезных заказов у нас не предвиделось и в обозримом будущем.
Я постучала ручкой по столу и нерешительно покосилась на телефон. А! К черту! Один гудок, другой… Немного подождав, я сбросила вызов испытывая то ли облегчение, то ли досаду. И практически тут же телефон в моих руках ожил.
— Жорин. Вы мне звонили!
Жорин. Вы мне звонили!
Я окинула кабинет паническим взглядом и вскочила со своего места. Тимур много раз говорил, что мною руководят эмоции. Учил, что сначала нужно все до конца обдумать, и лишь потом действовать. Наверное, так мне и следовало поступить, прежде чем звонить Жорину в обход желаний мужа. И, уж конечно, мне стоило продумать, хотя бы то, с чего вообще начать наш с ним разговор!
— Лёнь, привет! Не узнал? Это Катя Алмазова…
— О, Катюха! На охотника, как говорится, и зверь бежит.
— Правда? — изумилась я.
— А то! У меня чертов телефон глюкнул. Все контакты потерял, веришь? Ищу тебя уже второй день. Даже Ленке Ивановой звонил, у меня её номер остался. И то лишь потому, что она мне сама перезвонила недавно по поводу встречи выпускников. Тебя уже приглашали?
— Ага. Было дело. Не рано она забеспокоилась?
Лёня хмыкнул:
— Говорит, что потом столов в нормальных ресторанах не закажешь. Все разгребают загодя.
— Предусмотрительная…
— Не то слово! Думал ей предложить работу, но она опять в декрет собралась, представляешь?
— Серьезно? Вот это да! За четвертым? Ну, Ленка… Дает.
— Да вообще. Слушай, я-то чего хотел… У тебя ведь фирма строительная?
— У нас с Тимуром…
— Да-да, конечно. Я просто слышал, что он отошел от дел…
— Тим брал непродолжительный отпуск, но уже снова в деле.
— Ну, тогда вообще замечательно! Ты, конечно, не обижайся, но бабе я бы стройку не доверил, — заржал Жорин, а я сделала вид, что обиделась, и обозвала его дремучим шовинистом. — Да-да, это про меня. Только не говори никому, а то взяли моду — чуть что — в суд на мужика подают. За жопу уже нельзя подержаться. Где это видано?
Я рухнула в кресло и заливисто рассмеялась. За время болезни Тимура мы отдалились от всех друзей. Нам было не до встреч и не до общения. Теперь-то я понимала, как мне не хватало этих пустых разговоров ни о чем.
— В общем, мне нужен новый офис. Землю я уже оформил, есть проект, разрешение на строительство. А вот с подрядчиками не везет. Ну, ты в курсе, как это бывает.
— И? — осторожно спросила я, стараясь не показать своей излишней заинтересованности.
— И я бы не прочь сбагрить на вас это все. Но сначала, конечно, все надо бы обсудить.
— Конечно!
Я не могла поверить своему счастью! После затянувшейся череды неудач этот заказ был нам так нужен!
— Тогда предлагаю встретиться. Одну минуту… сейчас посмотрю, когда вернусь в страну.
— А ты сейчас где?
— Так в Венгрии. Перенимаю опыт. Налаживаю контакты.
— Ну-ну…
— Нашел! Дома буду третьего. Вам с Тимуром в какое время будет удобно?
Мне захотелось во всю глотку проорать: в любое! Но я сделала вид, что тоже сверяюсь с расписанием.
— Хм… Может быть, обсудим все за обедом?
— Здорово! Великолепно, — парадируя старую песню Лагутенко, пропел Жорин и тут же посерьезнел: — Черт, что-то я заболтался.
— Ну, тогда давай сворачивать беседу! До встречи?
— Угу. Я еще свяжусь с тобой, согласуем время и место.
— Супер. Буду ждать.
Я отбросила трубку и, вскочив с кресла, подпрыгнула до потолка. От счастья, я словно воздушной стала. Легкой, невесомой. Мне так хотелось завизжать, как в детстве, но я держала себя в руках. Надо же! Жорин сам предложил мне дело! Еще, конечно, неизвестно, что из этого выйдет, но… Шаг вперед сделан, и отступать я была не намерена.
— Чему радуемся? — улыбнулся вошедший в кабинет Волков. Я крутанулась на пятках, улыбнулась на все тридцать два, но, опасаясь спугнуть удачу, все же покачала головой:
— Это секрет! И не пытай меня. Все равно ничего не скажу!
— Ну и ладно. Хорошо уже то, что ты улыбаешься.
Я вскинула на Яна взгляд. Тот на меня не смотрел, уткнувшись носом в какие-то документы. И, наверное, ничего такого в его словах не крылось. А то, что мне в них послышалось… так это мои проблемы. Видимо, я слишком давно не ощущала обычного человеческого участия.
— Ну, что там у тебя за бумажки? — спросила я и пошевелила пальцами, мол, давай их сюда.
— Акты выполненных работ.
— По Восточному? Что, так быстро сдались?
— Ну, а что тянуть?
— Какой же ты молодец, Ян! Мы неделями, бывает, ходим, выпрашиваем, — искренне восхитилась я и на радостях приобняла Волкова.
— Эй-эй… Я только со стройки. Грязный, как черт.
Я отошла на шаг. Грязным Ян не выглядел совершенно, хоть и был одет в робу с эмблемой нашей фирмы. Обязательная белая каска покоилась на сгибе руки. В общем… зря Волков переживал. Он даже пах хорошо — не стройкой.
С какой стати я вообще обратила на это внимание?
— Ну, я, наверное, пойду.
— Ага, давай, — я сделала вид, что просматриваю акты, и не оглянулась, даже когда за Волковым закрылась дверь. Если честно, с тех пор, как я узнала о том, что он — свингер, эта тема не покидала моих мыслей. Хотя, наверное, этому как раз и не стоило удивляться. Мне, как женщине с серьезными проблемами в сексуальной жизни, было просто любопытно, как это… когда с этой самой жизнью все хорошо. Не просто хорошо… А прекрасно. Иначе, зачем бы им это все было нужно?
Я задумалась и не заметила, как ко мне заглянул Тимур.
— Бу!
— Ой…
— Испугалась?
Несмотря на то, что Тим улыбался, тревожная складочка между его бровей так и не разгладилась. Я коснулась ее пальцами и улыбнулась в ответ:
— Немного. А ты, смотрю, на позитиве. Хороший день?
Алмазов еще сильнее нахмурился, но упрямо тряхнул головой:
— Если не считать двух безрезультатных встреч, все и впрямь нормально.
— Это хорошо. Все получится. У тебя всегда получалось.
— А это что?
— Подписанные акты по Восточному. Мы закрылись. Объект сдан в эксплуатацию.
— Почему об этом первой узнаешь ты?
— А что, есть какая-то разница? — внутренне я напряглась, но никак не показала этого внешне. А вот Тимур, выпалив очередную бестактность, кажется, напротив, сдулся.
— Да нет, никакой. Даже наоборот! У нас появился повод для праздника.
— Люблю праздники, — осторожно заметила я, не совсем понимая, куда клонит Алмазов. И поэтому не разрешая себе радоваться загодя.
— И я это помню. Как насчет ужина? Вкусная еда, хорошая музыка и прекрасный мужчина напротив?
Я засмеялась. Вот это был прежний Тимур. И, господи боже, как же он мне нравился!
— Звучит заманчиво, — прошептала я ему в губы и провела ладонями по спине. — А детей куда денем?
— Закинем к бабушке?
— Не думаю, что они придут в восторг от такой перспективы.
— И ладно. Не так уж часто они туда ездят. Давай, сворачивайся. Я попрошу отца, чтобы он их забрал.
Я кивнула, разжала руки, выпуская Тимура из объятий. Он достал телефон из кармана, приложил к уху, слушая гудки…
— Тим?
— М-м-м?
— Я люблю тебя, помнишь?
В трубке послышался голос свекра. Тим качнул головой, подмигнул мне и сосредоточился на разговоре.
Глава 7
В тот вечер нашим планам не суждено было сбыться. Стоило мне выключить компьютер, как дверь в кабинет снова открылась. Глаза встретились с полными тревоги глазами мужа.
— Что-то не так?
Понятия не имею, как дело обстоит в других парах, но за годы, проведенные с Алмазовым, я научилась читать его, как открытую книгу. Не знаю, хорошо это или плохо. Возможно, если бы не эта супер-способность, я бы жила спокойно. А об измене узнала бы уже постфактум, как и миллионы женщин до меня, либо же не узнала вовсе. Уверена, Тимуру хватило бы мудрости провернуть дело так, чтобы семья не пострадала.
Да, я вполне могла бы жить в счастливом неведении долгие годы…
Проблема в том, что я почувствовала его ищущий, изменившийся взгляд практически сразу. Ручаюсь, в тот момент даже он сам еще не осознавал до конца, что происходит. Мужчины в этом плане вообще менее сообразительны. А я… Я сразу все о нем поняла, да.
Моргнула, отгоняя от себя невеселые мысли, вышла из-за стола навстречу мужу.
— Не знаю. — Тимур растер шею и уставился на меня: — Сегодня отец загремел в больницу. Там настаивали, чтобы он остался, но… Ты же его знаешь.
Кивнула. Бакир был из той породы людей, которые к врачам обращались, лишь когда припекало.
— Что он говорит? На что жалуется?
— В том-то и дело, что ни на что! Строит из себя здорового.
— А мама?
— Ну, что мама, Кать? Ты же знаешь, что она против отца не пойдет. Я ничего от них толком не смог добиться. Наверное, надо ехать.
Тимур свел брови, почесал отросшую за день щетину и снова на меня уставился.
— Я поеду с тобой.
— Нет, езжай к мальчишкам.
— Я могу попросить Нину Львовну задержаться, — попыталась возразить.
— В этом нет необходимости, Кать. Говорю же, толком ничего неизвестно. К тому же при тебе отец может стесняться.
— Ну, как знаешь, — не стала настаивать я. Взяла сумочку и вдруг вспомнила, что по милости Алмазова осталась без колес. — Сейчас, только попрошу Николая меня подкинуть. Если он еще не уехал — рабочий-то день закончен.
— Черт! — выругался Тимур. — Звони. Если что, я тебя отвезу, а потом вернусь в город.
счастью, оказалось, что Николай на месте. Мы с Тимуром разъехались в разные стороны. Вот и весь праздник… Я загрустила. Отвернулась к окну. Через залитые дождем стекла проносящийся мимо пейзаж казался незнакомым и сюрреалистичным. Было еще светло, но из-за непогоды фонари включили пораньше. Я грустно улыбнулась — даже их обычно праздничный желтый свет сегодня был каким-то тусклым и невеселым.
— Какая ранняя осень в этом году, ты гляди, — покачал головой Николай, включая дворники. Я молча кивнула. Говорить не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Лишь сидеть у окна, закутавшись в плед, и ни о чем не думать. Дальше мы ехали молча.
Тимур задерживался. Я отпустила Нину Львовну, накормила ужином мальчиков, и пока они рубились в приставку, заставила себя позаниматься на беговой дорожке. Слезла с нее, лишь когда окончательно выбилась из сил. Выглянула во двор, но ничего нового не увидела. Машины Тимура не было. Позвонить? А вдруг помешаю… Я нерешительно покрутила в руках телефон. Из комнаты Дамира послышались крики. Я покосилась на часы и пошла разгонять мальчишек по койкам.
— Йес! Я его замочил! Нет, ты видел, малой?
— Мальчики, уже пора укладываться. По очереди в душ и спать.
— Ну, ма! Только полдесятого… — заныл Дамир.
— Вам в школу через три дня. Пора возвращаться к какому-никакому режиму.
— Мы даже отца не дождались! — упрямился сын.
— У него дела. Дедушка заболел — там нужна помощь.
— Чур, я первый мыться! — заорал Назар, понимая, что выторговать лишнего времени на игру не удастся, а тут такой случай хоть в чем-то обставить брата. Я улыбнулась, глядя вслед его удаляющимся розовым пяткам.
— Такой ребенок! — фыркнул «взрослый» Дамир. Я сделала серьезное лицо и торопливо вышла из комнаты, чтобы не подавиться сдерживаемым из последних сил смехом.
Некоторое время спустя в доме, наконец, стало тихо. Я тоже быстро обмылась, надела сексуальную сорочку из тех, что купила в попытке вернуть угасающий интерес мужа, и уставилась на себя в зеркало. Мне было ужасно жаль, что наши планы на вечер сорвались, но… Дети спали без задних ног. И ничто не мешало мне устроить романтичный ужин дома. Мои глаза сверкнули от предвкушения, я крутанулась на пятках и помчалась вниз, чтобы успеть все подготовить, как надо. Почему я раньше до этого не додумалась, а?
В небольшом погребе у нас хранилась довольно неплохая коллекция вина. Я выбрала чилийское красное. Оно было сладким, терпким и выдержанным… Как мои чувства к Тимуру. Знаете, бытует мнение, что со временем любовь ослабевает. Перерастает в чувство привязанности и дружбы. Не знаю… Мне все время казалось, что так склонны думать лишь те, кому не посчастливилось встретить своего человека. Мне тридцать пять, а Тимура я знаю с первого класса. Нет, я не берусь утверждать, что влюбилась в него семилеткой, но… Даже если это случилось чуть позже — моим чувствам больше двадцати лет. И за это время они не ослабели. Напротив, кажется, даже стали сильней, острей, неистовее. Алмазов был моим наркотиком. Привыкание было, да. Но я прекрасно знала, как с ним бороться, чтобы вновь и вновь чувствовать необходимый приход. Я просто каждый раз увеличивала чертову дозу. Пока меня не кинул поставщик дури.
От последней мысли я ухмыльнулась. Не дожидаясь Тима, открыла бутылку, плеснула себе в бокал и кинула на гриль два куска отборной вырезки. К черту диету. Урчание мотора БМВ мужа я услышала, когда мясо покрылось красивой золотистой корочкой. Хлопнула дверь. По дому прокатился звук приближающихся шагов. Я выключила гриль, вытяжку и обернулась к мужу.