— Что будем делать, — прошептал Грубер, напряженно глядя на угол, из-за которого в любой момент могли показаться зараженные.
— Валить их надо. Похоже, что здесь все собрались. Уж не знаю, что могло их привлечь до такой степени.
— Без разницы. Новый иммунный, который несся сюда с воплями, собрав по дороге всю эту братию. Или в буфет завезли пару туш мраморной говядины для стейков, какая разница? Но ты прав, нужно их валить. Вопрос заключается в том, как? Проще всего расстрелять, но ты уверен, что они здесь все? Вдруг еще кто-нибудь забредет на огонек, точнее на звуки выстрелов?
— А может так и сделать? Чтобы уж наверняка всех в одном месте собрать. Снаружи наши выстрелы хрен кто услышит, а так всех здесь зачистим, чтобы на выходе сюрпризов не поймать?
— Логично, — кивнул Грубер и, сняв с предохранителя, автомат шагнул за уже набивший оскомину угол.
Всего медляков оказалось двенадцать. Хватило автоматной очереди и трех выстрелов из Сайги картечью, чтобы перед дверью в буфет остались только мертвецы, на этот раз уже окончательно мертвые.
— Так, я оттащу их к стене, чтобы дверь освободить, а ты постой на стреме, — Гребер дождался, когда в ушах перестанет звенеть, поставил автомат на предохранитель и повесил его на плечо, прежде чем подойти к телам.
Снегирь кивнул и встал напротив того самого угла, из-за которого кто-нибудь мог к ним пожаловать, привлеченный непонятным шумом.
Грубер ухватил одного за ноги и оттащил к стене. Бросил тело там и подошел к тому, который был погрызен. Следовало присоединить бедолагу к остальным, потому что тот лежал прямо на пути у Грубера, и чтобы дотащить тело до стены, приходилось его огибать. Это выяснилось только тогда, когда от тащил первое тело. Грубер склонился над трупом и присвистнул.
— А это не иммунный, слышь, Снегирь, это медляк. Его ножом пырнули, и хорошо так пырнули, до смерти.
— А чего его тогда объели? — Снегирь покосился на Грубера, который деловито рассматривал рану на груди у трупа, чуть ли пальцами туда не залазил.
— Да перепутали, скорее всего, — Грубер встал и, схватив тело за ноги, потащил к уже лежавшему у стены. — Потом поняли, что, что-то не так и бросили.
— Так они же жрут своих, — Снегирь снова повернулся к проходу.
— Жрут, но только когда ничего, эм, никого другого под рукой нет. Здесь видимо что-то есть, раз этого не доели.
— Как ты это делаешь? — внезапно спросил Снегирь.
— Как я делаю что? — решил уточнить Грубер, таща к стене очередной труп.
— Ну вот так рассматриваешь раны, повреждения, бр-р, — Снегирь передернулся.
— Привычка, — пожал плечами Грубер, останавливаясь рядом со Снегирем и переводя дух. — Это же моя работа была. Правда, я раны разные у живых рассматривал, но тоже мало приятного. — Он глубоко вдохнул, выдохнул, хлебнул живчика и снова направился к прерванной работе.
Так и не дождавшись гостей, Снегирь вскоре присоединился к приятелю, и они вдвоем быстро перетащили оставшихся в одну кучу и полностью освободили дверь.
Грубер, явно дурачась, нажал на массивную ручку и едва не упал внутрь буфета, потому что дверь к его невероятному удивлению открылась.
— Опа, — он поймал равновесие и выпрямился. — Вот же дебилы мамины, — он покосился на трупы. — Дверь даже не заперта была.
Так как они понятия не имели, что их там ждет, входили в буфет со снятым с предохранителя оружием.
— Эй, здесь есть кто живой? — Снегирь осмотрел помещение, выглядевшее совершенно пустым. — Не совсем живым тоже просьба отозваться приветственным урчанием.
Грубер тем временем подошел к барной стойке и внимательно осмотрел стеллажи, стоящие за ней. Внезапно ему показалось, что в зеркальной стенке стеллажа он уловил движение. Перемахивать одним движением через барные стойки он не умел, его этому никогда не учили, а вот встать на стул, оттуда на стойку и спрыгнуть с другой стороны у него получилось так же быстро, как это демонстрировали парни в различных боевиках.
Он успел поставить автомат на предохранитель и закинуть его за спину, прежде чем перехватить бросившуюся на него девушку. В руке у девушки был большой шеф-нож, личико все в разводах от потекшей косметики, а издаваемые ею крики были, пожалуй, громче, чем их недавняя стрельба.
— А-а-а! Не трогайте меня! Не прикасайтесь ко мне! — крики прерывались громкими рыданиями, а в глазах лихорадочно горело подступающее безумие.
Снегирь бросился к Груберу на помощь. Вот его учили перемахивать через препятствия одним слитным движением. Он перепрыгнул через стойку красиво, вот только оценить это было некому: Грубер был занят тем, что с трудом удерживал вырывающуюся девушку, а она не смотрела на Снегиря и находилась явно за гранью вменяемости. Оценив обстановку, Снегирь аккуратно вытащил нож из руки девушки, который она продолжала стискивать, несмотря на хватку Грубера на ее запястьях.
— Тише, милая, все будет хорошо, — попробовал Снегирь достучаться до ее разума.
— Чушь, ничего уже не будет хорошо и она это прекрасно знает, — процедил Грубер. — Прекрати визжать. Скоро этот городишко заполнят такие твари, что тебе и не снились, а твой ультразвук слышно, наверное, на центральной площади.
Девушка никак не отреагировала на их слова, и продолжала кричать. Тогда Грубер отпустил одну руку, но, прежде чем она смогла что-то сделать, ударил ее по лицу. Бил он серьезно с отмашкой, так, что у девушки голова мотнулась. Крик тут же прекратился и в наступившей тишине голос Снегиря показался Груберу набатом.
— Эй, ты что не мог как-то полегче, что ли, — в голосе звучало легкое осуждение, но Грубер отмахнулся от приятеля и отпустил вторую руку, пристально глядя девушке в широко распахнутые глаза.
— Слушай меня внимательно, — он проговорил это довольно тихо, но держащаяся за щеку девушка неуверенно кивнула. — Все на самом деле плохо, и будет еще хуже, если начнешь усугублять. К усугублению я отношу крики, поняла? — она снова кивнула. — А теперь отвечай на вопросы. Те, кто к тебе ломился — это все кто заночевал здесь?
— Да, — очень тихо ответила она, затем, видимо решив, что Грубера такой ответ не устроит, решила пояснить. — Когда вчера выключился свет, всех работников распустили. Наши генераторы не справились бы с нагрузкой, которую тянут станки. Остались только охранники и я. У меня учет был, — она опять скривилась, но Грубер был начеку.
— Ты помнишь, что я тебе про крики говорил? Если не хочешь, чтобы я снова сделал тебе больно, лучше не начинай.
— Грубер, ты бы полегче... — на этот раз Снегирь немного повысил голос.
— Не мешай, — процедил Грубер, не отводя взгляда от глаз девушки. — Что произошло?
— Я закрыла дверь и пошла домой. Думала, что с вахты такси вызову. А Стас, он старший смены был, вдруг как набросится на меня... — она всхлипнула, и по ее личику потекли крупные слезы. — Он меня укусил за руку, сильно укусил, я думала, что кусок мяса вырвет, — она снова всхлипнула. — У меня нож в сумке был, мне его подарили, а я постоянно забывала домой отнести, а вот сейчас решила. Я ударила его, я его уби-и-ла, — она принялась рыдать, а Грубер кивнул и привлек её к груди. Она словно этого и ждала, схватила его обеими ручками за куртку и рыдала, уткнувшись лицом в грудь.
Грубер простоял так пару минут, под недовольными взглядами и сопением Снегиря, затем он мягко оторвал ее руки от своей куртки и слегка подтолкнул к Снегирю.
— Зачем ты так с ней? — тихо спросил Снегирь, прижимая рукой голову девушки к своему плечу, все-таки Грубер был значительно выше бывшего офицера. — Можно же было и помягче. Она только что пережила кошмар, надо же понимать.
— Нет, я не мог по-другому, — Грубер принялся стаскивать на стойку разные съестные припасы. — По-другому — это долго и ненадежно, в этом случае лучше всего помогает вот такая шоковая терапия. Я думаю, что иммунных было бы больше, если бы половина не сходила с ума от пережитого шока.
— С чего ты это взял, — Снегирь продолжал гладить девушку по волосам, прислушиваясь к затухающим рыданиям.
— С того, что пока сюда не заявилась элита, — Груьер прервался, чтобы водрузить на стойку ящик с газировкой, — зараженные находятся на начальном этапе, и свалить от них сможет каждый. Но у многих иммунных просто едет крыша, и они или собой кончают или попадают на обед в качестве основного блюда. Кто покрепче оказался и не свихнулся, тот находит крестного из не меньшей орды хлынувших в новый кластер рейдеров, если дожил до этого момента, естественно. Потому что мимо элиты в одиночку и опытным иммунным пройти проблематично, не говоря уже про новичков.
— А мы с тобой?
— А мы совсем другой случай. Мой — вообще не попадает ни под какую категорию, а ты знал про Улей до перезагрузки. Эй, подруга, очухалась немного? — обратился он к девушке. Та повернула к нему зареванное лицо и кивнула. — Ты извини, но умываться будешь в другом месте, здесь небезопасно. Мы сейчас все это добро погрузим на вот эту тележку, — он ткнул на металлическую тележку, похожую на те, что возят покупатели в супермаркетах, — и пойдем искать кабинет директора. Ты нам покажешь, где он, а там приведешь себя в порядок. Обычно такие кабинеты отдельными санузлами оснащены. Снегирь, давай грузиться.
Снегирь отпустил девушку, которая подошла к краю стойки, и открыла в ней проход. Пока мужчины грузили припасы в тележку, она сидела за столиком, обхватив себе за плечи, и раскачивалась.
— Что происходит? Господи, что же здесь происходит?
— Если в двух словах, — к ней подошел Грубер. — Ты «Обитель зла» смотрела? — девушка недоуменно посмотрела на него и в который раз кивнула. — Отлично. Значит, почувствуй себя сейчас Элис, а с остальными деталями мы тебя попозже ознакомим. Пошли, показывай дорогу.
Она встала как сомнамбула и пошла к двери. Увидев в коридоре сваленные к стене тела, девушка вскрикнула и остановилась, прижав ко рту ладонь.
— Не останавливайся, — к ней подошел Снегирь и взял за локоть. Она посмотрела на него с благодарностью и быстро прошла мимо страшной кучи, стараясь не смотреть в ту сторону.
Кабинет директора находился этажом выше. Им пришлось протащить тележку с едой по лестнице, что существенно снизило их скорость передвижения. По следующему коридору практически бегом пробежали. При этом Снегирь контролировал пространство с помощью ружья, Грубер катил тележку, а девушка просто бездумно шла вперед, все силы тратя на то, чтобы снова не сорваться в истерику.
До приемной добрались без происшествий. Ключи от кабинета нашлись в столе секретарши. Вкатив тележку внутрь, Грубер сразу же начал запирать двери, а Снегирь решил осмотреться. В кабинете, который был настолько типовым, насколько его только можно было представить, присутствовала небольшая комната отдыха, как и говорил Грубер, санузел и большой бар. Разгрузив тележку, вытащив продукты на огромный стол, Грубер подошел к все еще стоящей на пороге девушке, взял ее за руку, провел до огромного кожаного дивана и усадил на него.
— Руку покажи, — не то приказал, не то попросил Грубер. Объяснять, какую именно руку нужно было показывать, было не нужно, девушка и без уточнений поняла. Она закатала рукав своей блузки, которая была темно-синего цвета, из-за которого Грубер не увидел кровь. Рана выглядела не слишком хорошо. Грубер быстро очистил ее от засохшей крови антисептиком, который упаковал с собой, позаимствовав в госпитале, а затем быстро и профессионально перевязал. — Ну вот и все, думаю к завтрашнему дню уже должно зажить.
— Ты сказал как Улей, но меня укусили, значит я тоже могу, ну... так же как и Стас? — девушка настороженно смотрела на Грубера.
— Нет, здесь эта болезнь через укус не передается, — он легко поднялся, подошел к бару и внимательно изучил его содержимое. — Не так чтобы совсем хорошо, но и не очень отстойно, — резюмировал он, вытаскивая бутылку среднего качества виски и наливая в бокал. После этого он подошел к сидящей на диване, обхватившей себя за плечи девушке. Она сидела на том же месте, куда он ее посадил. — Выпей, так будет лучше, да и еще, — он снял с пояса фляжку и щедро плеснул в виски живчик. — Давай, теперь это пойло для тебя жизненно необходимо.
— Что происходит? — девушка взяла бокал и внимательно посмотрела на Грубера.
— В двух словах это точно не объяснишь.
— А вы попытайтесь, — она сделала глоток и скривилась, но тут же сделала другой.
— Тебя зовут как? — Грубер проигнорировал ее вопрос и повернулся к Снегирю, который возился с компьютером, стоящим на столе.
— Катя.
— Хорошее имя, — одобрительно кивнул Грубер. — Только теперь забудь его. Будешь ты у нас, — он ненадолго задумался, — Радистка Кэт. Я надеюсь, ты не беременная? — она ошарашено покачала головой. — В этом месте, где мы все волей случая оказались, прежние имена принято забывать, используются только прозвища. Извини за Радистку, но я не смог ничего приличного придумать.
— Грубер, иди сюда, — его позвал Снегирь, и Грубер поспешил к нему, оставив Радистку осваиваться со своим новым именем. — Смотри, что я здесь нашел.
Экран монитора был поделен на множество маленьких экранчиков, каждый из которых демонстрировал свою часть комплекса завода, а три даже захватывали внешний периметр.
— Как они работают? — удивленно спросил Грубер, приближая экранчик, на котором был изображен тот самый коридор у буфета. Тела все так же лежали у стены, и постороннего движения не отмечалось.
— Кэт говорила что-то о генераторах, — тихо ответил Снегирь.
— Так, ладно, это камеры — дополнительные меры защиты. Сколько мы здесь будем сидеть?
— Пока орда в город не войдет. Ну или не орда, а многочисленные группы, не суть. Они будут заняты своими делами, будут искать выживших иммунных, заблудившихся рейдеров, муров, кого угодно на самом деле, — Снегирь покосился на девушку, которая смотрела в одну точку и маленькими глотками пила принесенный Грубером коктейль. — У нас в это случае появится шанс выскочить из города. Шанс куда выше, чем удирать от всех на открытой местности.
— Так, понятно, а что мы с ней будем делать? — Грубер кивнул на Радистку.
— Я не знаю, — Снегирь потер переносицу. — Не можем же мы ее здесь бросить, это как-то не по-человечески будет, да и не любит Стикс, когда новичков кидают.
— А тащить ее с собой в Пекло — это значит верх благоразумия?
— Я не знаю, понятно? Давай попробуем дожить до того момента, когда из города можно будет тихонько уйти, а потом уже будем решать другие проблемы.
— Ладно, только знай, я — против.
— Против чего? — Снегирь недоуменно посмотрел на Грубера.
— Неважно, просто против и все. Здесь не будет хорошего варианта, но я смирюсь с любым твоим решением.
— Почему?
— Чтобы избежать ответственности и мук совести, — Грубер скривился в невеселой усмешке. — Так, я пойду носик припудрю и в комнате отдыха немного поваляюсь, может, подремать удастся, а ты иди, просвещай новичка о том, в какую страшную сказку она на самом деле попала.
Глава 17
Грубер плеснул себе на лицо холодную воду и посмотрел в зеркало. Последний раз он смотрелся в зеркало в том доме, где они нашли бинокль. С тех пор цвет его глаз не менялся, но они и так стали очень темными, почти черными, что очень необычно сочеталось с его светлыми волосами.
В дверь санузла постучали. Грубер отпер дверь и столкнулся с поднявшей руку Радисткой.
— Я услышала, что вода льется, вот и решила... — она растерянно замолчала. Грубер протянул руку и надавил ей на запястье, заставляя опустить поднятую конечность. — У меня глаза сильно щиплет, — словно оправдываясь, пробормотала Радистка.
— Проходи, умывайся, — Груберу пришлось отодвигать ее плечом, чтобы пройти. Радистка бочком протиснулась в туалет, а он прошел к дивану и завалился на него, закрыв глаза рукой.
Спать не хотелось, хотелось понять, как им выбраться, таща на буксире девчонку. Ничего не придумывалось. Собственный опыт Грубера не подходил, потому что его каким-то образом элитник, появившийся в нолдском городе принял за своего, что позволило ему проскочить. Сейчас все было по-другому. Если судить по его опыту, то им хватит суток, чтобы переждать появление в городе тварей всех мастей, включая и тех, кто носил человеческое обличье, может даже меньше. Через сутки можно будет попробовать выбираться отсюда, благо они расположились на окраине. Вначале Грубер хотел бросить здесь машину, но появление в их маленькой команде Радистки заставило его изменить планы, все-таки на машине можно было убегать гораздо быстрее, чем на своих двоих, а то, что они привлекут внимание... Грубер сомневался, что они и пешком смогут пройти незаметно, не в таком составе.