Но тут шипение сменилось треском. Резко отделившись от стены, «пузырь» стремительно рванулся к зеркалу, и зал наполнился звоном разлетевшихся осколков!
Наш волшебный передатчик был уничтожен.
— Это не я… — промямлила я, глядя на ошеломленное лицо Белоснежки. — Я только спросила…
К счастью, обвинять меня в уничтожении очередного средства связи не стали. Слишком велико было потрясение от увиденного. Судя по растерянным лицам присутствующих, произошедшее для всех оказалось полнейшей неожиданностью.
— Да как же это? — пробормотал Финист. — Что это было? И как смогло?
Хозяйка Медной горы выпрямилась. Глаза ее поменяли цвет, став из зеленых серо-стальными, и даже сверкнули настоящей сталью. Лицо на одно неуловимое мгновение превратилось в самую настоящую каменную маску.
Вот только когда она снова приняла обычный облик, то вид имела по-настоящему растерянный.
— Нет у меня для тебя ответов, Финист, — произнесла она. — Неведомо мне, ни что это было, ни по чьему наказу появилось.
Вот теперь, когда столь могучий горный дух признал собственное бессилие, мне стало окончательно не по себе.
Белоснежка тем временем бережно собирала с пола осколки. Руки у нее заметно дрожали. И, как мне показалось, не столько от огорчения от уничтоженной вещи, сколько от увиденного.
— Неведомо? — Наволод помрачнел. — Но ведь ничто не может произойти на горе без твоего пригляда! Ты ведь все видишь! И муравейник на южном склоне, что ветром разметало. И на западе у подножия мышь, что выводок принесла. В штольнях разговоры гномов слышишь! А того, кто в сердце горы силу свою использовал, не ощутила?
Ничего не ответила на это Хозяйка. Только головой качнула огорченно. Правда, потом прислушалась к чему-то, нахмурилась и неожиданно сообщила:
— Не спешите расстраиваться. Гость к нам пожаловал, и, сдается мне, неспроста.
— Что? Кто? Где? — Мы с Финистом заозирались по сторонам. Даже Белоснежка спешно сложила собранные осколки на край стола и поднялась.
Наволод же просто вопросительно взглянул на мать.
— Уже сопровождают его сюда, — ответила та на невысказанный вопрос. — Карачун, Царь Морозный, к нам пожаловал.
Вот кого не ждали!
Вспомнив свой побег и рассерженный крик Карачуна вдогонку, я нервно сглотнула.
— Марья? — Видимо, что-то отразилось на моем лице, так как Наволод в два шага оказался рядом. — Что случилось?
— Да ничего, просто с Карачуном встречаться не сильно хочется, — пробормотала я.
— Причина?
— Я ведь говорила, как в этот мир попала?
— Ты заключила с Карачуном сделку, я помню, — кивнул он.
— Ну-у да, но, понимаешь, там не все так просто было, — призналась я. — Карачун меня слегка обманул и запер в своем ледяном дворце на пятьдесят лет минимум, спрятав под заклинанием вьюги, чтобы никто найти не смог. Поэтому мне через Навь сбежать пришлось, а Карачун из-за этого сильно разозлился. Так что кто знает, что сейчас придет этому старику в голову?
— Вот как? — Наволод холодно улыбнулся. — Пятьдесят лет, значит? Это он сильно зря… Но о Карачуне не беспокойся. Я рядом. Ничего он тебе теперь не сделает.
И такая в его голосе прозвучала уверенность, что страх как-то разом отступил, а на душе потеплело. Так что когда двери наконец открылись и в зал собственной персоной вошел Карачун, я даже не дрогнула.
Пристукивая резным посохом по каменному полу, Карачун приблизился и внимательно оглядел всех из-под кустистых бровей. Заметав меня, нахмурился, желая что-то сказать, но потом встретился взглядом с Наволодом и отвел глаза. Поклонился Хозяйке Медной горы и басовито поприветствовал:
— Здравствуй, царица Малахитница!
— И тебе здоровья, Карачун Морозович, — откликнулась та. — С чем прибыл к нам? По нужде или проведать решил?
— По нужде, царица, по нужде, — ответил Карачун. — Сама, чай, знаешь, по какой именно.
Хозяйка нахмурилась и кивнула:
— Знаю, верно. Беда у нас сейчас единая: Источники силой колдовской делиться перестали. Да только если из-за этого ты прибыл, то вопрос у меня имеется: как ты так быстро до Медной горы добрался? Ведь без магии-то тебе сюда не один месяц ходу.
— Если своими ногами, то так и есть, — не стал спорить Карачун. — Да только я через другой мир шел.
Услышав это, я едва в ладоши не хлопнула от радости.
— Значит, переходы между мирами все-таки работают? Но как?
— Да, — подтвердил тот. — Сила, чтоб переход открыть, от стены, миры разделяющей, берется. Поэтому от Источников не зависит. Никак домой захотела? Я вернуть могу…
— Нет! — Наши с Наволодом голоса раздались одновременно.
— Рассказывай дальше, Карачун-царь, — попросила Хозяйка.
Тот усмехнулся в бороду и продолжил:
— Так вот, как я тот мир перешел, златом отплатил службе местной, троебуквенно МЧС называемой, чтоб до жилых мест доставили. Затем на Урал самолетом частным. Потом вертолетом за жменю камней самоцветных, и уж у гор вновь в наш мир вернулся. Как раз за два дня и управился.
— Там два дня и тут два дня? — Я недоверчиво посмотрела на него. — А почему тогда у меня время по-иному шло? Я ведь в прошлый раз здесь больше недели провела, а в моем мире только пара секунд прошла…
Увидев довольный прищур Карачуна, я осеклась.
— Время в наших мирах одинаково идет, Марья, — сообщил он. — Так что там ты тоже появилась как положено.
— Но как?! — Я изумилась еще больше. — Я ведь в торговый центр вернулась! Ровно туда, откуда исчезла! И подруга рядом была!
— Чары Яга наложила да морок, — пояснил Карачун. — На тебя и на друзей твоих. Она в том большая мастерица, уж, почитай, не одну сотню лет людей зельями своими дурманит.
Ну ничего себе! Вот ведь бабуля!
— Так что привело тебя ко мне? — тем временем снова спросила Хозяйка. — Если за советом, так зря ноги бил. Неведомо мне, что за напасть приключилась.
— Нет, не за советом, — пробасил Карачун. — Напротив. О догадках своих рассказать хотел. Тебе и особенно сыну твоему, Белому Князю. — Он бросил очередной взгляд на Наволода.
— Вот как? И что за догадки? — спросил тот.
Карачун неспешно огладил бороду, словно решая, с чего начать, а потом, следуя приглашающему жесту Хозяйки, опустился на стул. Мы тоже уселись обратно на свои места.
— Ведомо мне место одно, — начал тот. — Думаю, оттуда беда пришла. Там все колдовские пути начинаются, там же и заканчиваются. Все Источники наши оттуда питаются и остальным магические ручьи отворяют…
— Исток? — перебил его Финист. — Как же, знаем уже!
Карачун мрачно сверкнул на него взглядом:
— Сиди молча, Сокол. Дай досказать сперва, а потом перебивай, коль вежеству тебя в детстве не обучили!
Тот было фыркнул, но Белоснежка сразу положила руку Финисту на плечо, заставляя смолчать. Карачун удовлетворенно кивнул и продолжил:
— Так вот, Исток этот силой обладает невероятной. Сделай из него глоток, и твое желание исполнится. Только одно, конечно, схитрить и пожелать взамен «еще сто желаний» не получится. Зато загадать можно все, что угодно.
— Даже перекрытие Источников? — ахнула от догадки я.
— Все, — подтвердил Карачун. — Ограничений нет.
— И ты, говоришь, знаешь, где он находится? — уточнил Наволод.
— Да. — Тот кивнул. — Только добраться до него непросто. Из тех, кому, кроме меня, это сделать удалось, только одного колдуна знаю. Царь Соломон, который в Истоке безграничную власть над джиннами получил. А вот тех, кто сгинул там, не счесть. Даже некоторые боги, у Истока заплутав, слышал я, выбраться не смогли. Так что шансы ваши на возвращение невелики, честно говорю.
И без того резкие черты лица Наволода при последних словах Карачуна еще больше заострились, а во взгляде промелькнуло что-то странное.
— А ты сам разве не пойдешь к Истоку? — бросив беспокойный взгляд на сына, спросила у гостя Хозяйка.
— Не будет от меня там толку, Малахитница. — Карачун с сожалением отрицательно качнул головой. — Желание свое я уж давно загадал. Да и не думаю, что еще раз путь такой выдержу. В прошлый раз лишь ради дочери на это решился и то едва не сгинул. Так что только расскажу вам, как к Истоку пройти. А за то плату справедливую потребую.
«Справедливую, ага. Жулик белобородый», — хмыкнула я про себя.
— Справедливую? — Финист в отличие от меня решил свое мнение озвучить. — Хороша справедливость — на общем несчастье торговаться.
Карачун с неудовольствием посмотрел на него:
— Ты, Сокол, языком столь же быстр, как и своими крыльями. Да только нет больше крыльев у тебя! И как оно, землю ножками топтать? Поди, непривычно?
— Ни к чему нам ругаться, — вступил Наволод, не давая вспыхнувшему Финисту продолжить ссору. — Говори, чего хочешь, а мы послушаем.
— Плата моя невелика, — произнес Карачун. — Всего в два условия. Первое. Пообещайте, что ничего не замыслите против меня ни словом, ни делом, ни мыслью. Второе. Вы вернете в мир магию и без собственных вмешательств в силы Источников. Все должно стать так, как ранее. Равновесие сил не должно нарушиться. Дадите клятву в том нерушимую? Особенно ты, Белый Князь.
— И в чем же я такой особенный? — Наволод мрачно усмехнулся. — Магия-то у нас у всех отсутствует.
— Тем не менее шансов до Истока добраться у тебя больше всех, — сурово ответил Карачун. — Ибо не от магического дара путь тот зависит. Однако как бы я за Источники ни радел, всесильный князь Нави в этом мире не нужен. Лучше уж пусть магия и вовсе исчезнет. А я лично и так проживу, у меня доступ к технологиям есть.
— Ух, и сволочной же ты дед, — с некоторым даже восхищением покачал головой Финист. — Я даю свое слово.
— Даю слово, — эхом отозвался Наволод.
— И вы обе. — Карачун требовательно посмотрел на нас с Белоснежкой.
Мы недоуменно переглянулись. Неужели он думает, что мы тоже пойдем Исток искать? Лично я, хоть приключения и люблю, без своего бессмертия рисковать жизнью не собираюсь. Если даже из сильнейших колдунов по дороге к Истоку мало кто выживает, что я, совсем дура туда соваться?
Примерно такие же мысли, видимо, были у Белоснежки, так как она спешно заверила, что ни одно желание не стоит ее жизни.
Однако наши аргументы Карачуна не тронули.
— О пути вы услышите наравне с ними. Поэтому слово должны дать, — продолжил настаивать на своем он.
Пришлось выполнять. Впрочем, особой проблемы в том не было: никто из нас и так против Ледяного Царя козней строить не собирался.
Только после этого Карачун удовлетворенно кивнул и снова огладил бороду.
— Что ж, — начал он. — Путь к Истоку лежит не посуху, да и не по воде. Не долететь до него, имея крылья быстрые. Только по тропе Трояновой до него добраться можно. Не всяк идти по ней достоин, тропа Троянова — путь духа сильного, ума ищущего да сердца жаждущего. Не поможет на ее пути никакая магия, только желание искреннее и воля крепкая. Заплутать там легче легкого, а вот выбраться потом уже вряд ли получится. Крутит тропа, вертит, морок нагоняет, сбить с пути норовит.
— Нагнал страху-то, — проворчал Финист. — Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что…
Карачун укоряюще сверкнул глазами, но продолжил:
— И не только тропа таит опасность. Из Истока того река начало берет. Нет у той реки имени, как нет памяти, ибо то — река Забвения. Оступишься, и унесет она мысли твои, желания развеет, заберет воспоминания. Ну и душу выпьет, — совершенно обыденным тоном заключил он.
Ничего себе речка! У нас в мифологии вроде бы была подобная — Летой называлась. Значит, тут ее аналог имеется? Причем, судя по всему, более опасный, раз у нее даже имени нет.
— Путь ты и впрямь трудный описал, — произнесла Хозяйка. — Да только раз не важны там ни умения магические, ни таланты особые, почему сыну моему, по твоим словам, пройти по нему проще других будет?
— А потому, царица, что Троянова тропа не в нашем мире существует, — ответил Карачун. — По самой границе между миром живых и миром Нави она пролегает. А Белый Князь с самого рождения к двум мирам отношение имеет. Так что сможет в собственном теле по ней отправиться.
— Не поняла? — Я с подозрением посмотрела на него. — Что значит «в собственном теле»?
— Значит это, что любому другому, чтобы на тропу ступить, убить себя придется, — ошарашил Карачун.
— Чего?! — выдохнули мы с Финистом одновременно, а Белоснежка ахнула. Ее фарфоровая кожа, кажется, еще больше побелела.
— А что вы хотели? — Карачун нахмурился. — Большие дары требуют больших жертв, а дар Истока и вовсе бесценен. Дабы по грани меж мирами пройти, надо душу высвободить. На закате с последними лучами солнца круг кровью своей начертать да сказать слова заветные:
Стань мне, небо, торным путем,
Коий скрыт от взора напрасного.
Путь прямой отворяй, тропа Троянова,
Отсюда и до бескрая самого.
А там, коли доберетесь до Истока, в мир живых вернетесь. Но ежели свернете с тропы, сгинет душа в забвении навеки, и закрыт для нее будет как живой мир, так и мир мертвых.
Н-да, перспектива препаршивейшая. Причем, судя по тому, как вытянулись лица окружающих, даже хуже, чем я могу себе представить.
— Простите, други, — внезапно подала голос Белоснежка. — Благодарствие Карачуну Морозовичу за рассказ и упреждение, но не пойду я. Ни с вами, ни одна. Пропасть в забвении? Нет, благодарю покорно. Уж лучше без магии проживу, гномы в беде не оставят. А там устроится все как-нибудь. Так что, как и говорила ранее, подтвержу еще раз: слово мое крепкое — не пойду, — твердо закончила она.
И я ее прекрасно понимала. Зачем проявлять напускное и никому не нужное геройство? Ей и так неплохо живется. А магия что? Вон в моем мире ее не существует, и нормально обходятся.
Так что решение Белоснежки я полностью поддерживала.
Финист же молчал. Сидел насупившись, не глядя ни на кого, только пальцы его то сжимались в кулаки, то разжимались, да на лице желваки ходили. Видимо, долг и желание крылья вернуть боролись в нем со страхом забвения.
Наволод посмотрел на него задумчиво, покосился на Белоснежку, а затем положил руку другу на плечо.
— Прав Карачун, мне идти надобно, — спокойно сказал он. — Не нужно вам жизнями своими зазря рисковать. По крайней мере, пока я удачи не попытаю.
— Жаль, что у меня бессмертие пропало. И у отца, — пробормотала я. — Мы бы тогда попробовать могли…
— Не могли бы, — опроверг Карачун. — Бессмертные же. Бессмертным дух не освободить.
— А-а… — разочарованно протянула я. — Что ж, значит, не судьба.
— Скажи, Царь Морозный, а какое желание ты у Истока загадал? — внезапно спросил Финист. — Неужто стоило оно такого риска?
Карачун посмотрел на него с прищуром, словно размышляя, рассказывать или нет. Затем медленно кивнул и произнес:
— Стоило, Финист. Ради родной дочери на любой риск пойдешь. А история моя простая. Как-то раз Яга в ответ на мою услугу провела Снегурочку в другой мир, и с той поры дочь грезить им стала. Но не могла ее Яга часто туда водить, а потом вовсе сгинула. Так что даже если и получалось кровь для ритуала найти, переход в тот мир открыть уже некому было. Дочка от тоски чахнуть начала, интерес ко всему вокруг потеряла. Так что у Истока загадал я дар, каким Яга обладала, чтоб меж мирами ходить.
С последними его словами мое сердце пропустило удар, а затем забилось быстро-быстро. Ведь это шанс получить то, что мне так нужно! И на тропу сейчас попасть реально, раз бессмертия у меня нет…
«Верно. Бессмертия нет, поэтому ты действительно можешь умереть, — мысленно одернула я себя, пресекая слишком опасные мысли. — Да не просто умереть, а исчезнуть! Так, что от тебя даже памяти не останется. Вон отец Наволода по пути к Истоку сгинул. Разве стоит твоя жизнь какого-то перемещения между мирами?»
Не стоит!
Неожиданно вспомнились собственные предутренние сны, которые донимали меня в последнее время, и в душе зашевелился страх. Уже привыкнув к этому миру и осознав, что просто так тут ничего не бывает, я задумалась: а не тропа ли эта мне во сне являлась? И туман тот странный… может, он как раз от реки Забвения поднимается? Получается, я все-таки на тропе окажусь?