— Так пугает мысль носить моего сына?
«Чего?! Сына?! Какого сына!»
Мгновенно развернулась к нему и поднялась. Заметив, с каким жадным взглядом он окинул мое тело, я бы даже сказала собственническим, только сейчас поняла, что стою голая, обмотанная полотенцем. Все равно. Сделала шаг к нему, отмечая, как хищно Дмитрий сканирует меня, словно собрался съесть, гневно отчеканила:
— Что значит пугает? Ты считаешь, что можно без проблем рожать только потому, что очередной любовник кинет мне фразу: «Слабо тебе родить от меня?». Больше ничего не нужно?!
Дмитрий молчал, давая мне высказаться. А я уже кипела. Сделала еще шаг и, выставив руку, с возмущением пробурчала:
— Эгоист! Это тебе просто так, а у меня… либо роды, либо крест на малышах! А ты…
Только попыталась рот открыть, как в следующую секунду Дмитрий сграбастал меня в объятья, наплевав, что начала вырываться, биться, выплескивая все, что накипело, не понимая, зачем мне это нужно. Но в тот момент я как будто сорвалась.
Дождавшись, пока я выпущу все, что накипело, Картунов резко прижал к себе, почти вбивая в свое тело, так, что не могла вдохнуть. Успокоилась и слушала его сердцебиение, пока он не подхватил меня на руки и не потащил из комнаты.
— Стой! Дмитрий! Перестань. Поставь сейчас же!
Перестал, когда поставил на ноги в зале. Мы просто смотрели друг на друга, а потом он протянул мне пеньюар и проговорил:
— Одевайся и спать. Завтра на работу. И я не специально… так получилось, — сухо выдал, не меняя выражения лица, четко смотря мне в глаза.
Дрожащими руками сжимала ткань, а потом подумала, что оденусь в спальне, не понимая, зачем он принес меня сюда, как вновь ощутила его руки на своем теле. Не могла вырваться, лишь с возмущением наблюдая, как отлетает влажное полотенце в сторону и руки мужчины сжимают тело, а потом натягивают пеньюар.
— Я сама, — попыталась что-то сделать, но бесполезно. С ним все бесполезно. Непробиваемый медведь. Было столько гневных слов в его адрес, но я просто молчала. В спальне все выплеснула.
После своей помощи мужчина посмотрел мне в глаза и спокойно проговорил:
— Ложись и спим.
— У меня есть своя постель. А ты в гостях, и спать я с тобой не собираюсь.
Дмитрий просканировал меня взглядом с головы до ног, и, было видно, что хотел высказаться, но уговаривал себя промолчать. Он отступил в сторону и проговорил:
— Не заставляю, но, если останешься, буду рад.
Подняла полотенце и медленно пошла к выходу, чувствуя, как меня прожигают тяжелым, проедающим взглядом. Обернулась и поинтересовалась:
— Ты же завтра уедешь?
Он не двигался и просто смотрел, а потом лениво поинтересовался:
— А если нет, выгонишь?
Застыла на месте, убеждаясь лишний раз, какие мы с ним разные. Совсем. Но, тем не менее, меня к нему тянет. Можно признать, но не более. Это так… несерьезно. Глупость. Реакция на мужчину, с которым была близость после продолжительной паузы в сексе. Завтра влечение пройдет. Одного раза будет достаточно. Надеюсь.
— Уверена, Дмитрий Андреевич, что у вас есть, где остановиться.
— А ты этого хочешь? Чтобы я ушел? — спокойным тоном проговорил он, пронзая колючим взглядом до костей, отчего поежилась, словно на морозном воздухе.
— Даже не сомневайся, — ответила и пошла по коридору, чувствуя, как дрожат пальцы. Только вот почему?
Заглянув к сыну, полюбовавшись, как он спит, представляя собой нежного ангелочка, поправила одеяло и вышла. В моей комнате было невероятно холодно, но я постаралась подавить разные неправильные мысли и закрыла глаза, почти мгновенно засыпая, и улыбаясь против воли.
* * *
27 декабря, четверг
Сидела за рабочим столом, составляя списки на продукты, что нужно будет приобрести. Работы сейчас очень много, не описать словами. Поэтому приходилось задерживаться, так как был большой наплыв заказов.
Недавно разговаривала с сыном по телефону. Он радостно рассказывал про новую сказку, которую прочитала ему няня, а также спрашивал про Картунова, а именно — придет ли к нам в гости?
Напряглась, и даже перестала дышать, стоило только вспомнить о том, как мы эти два дня общались. Почти никак. Молчаливая война, мужчина чего-то ожидал, пожирая взглядом, а я делала вид, что ничего не происходит.
Странно, но, когда видела и чувствовала его внимание, хотелось, чтобы он подошел. Не понимала себя. Зачем мне это все?! Зачем? Вчера поинтересовалась, когда уедет, так он только криво усмехнулся и сказал, что пока еще будет здесь.
Ходить рядом с ним было тяжело, словно к ногам привязали огромные гири, и они не давали свободно двигаться. Реагировала на его запах, голос, дрожа от близкого контакта, но списывала все на то, что была долгое время без секса.
И еще с нетерпением ждала месячных, чтобы успокоиться. Хоть и знала, что все должно быть нормально, но все равно не могла спокойно спать.
Тишину оглушила мелодия стационарного телефона, и я взяла трубку, ответив:
— Слушаю.
— Добрый вечер, Ксения Николаевна. Ну что вы скажете на наше щедрое предложение? Вы, конечно, заметили, что мы вам дали очень много времени и естественно ожидаем положительный ответ.
— Как я понимаю, вы от племянника Андрея Михайловича? Если меня память не подводит, то говорите от лица Картунова Валерия Николаевича, верно?
— Не нужно лишних имен, все не так просто, как кажется. Что вы мне скажите?
— А давайте обойдемся без шантажа? Вы решаете свои вопросы с Дмитрием самостоятельно, а меня и моего сына не трогаете. Я вам ничего не должна. Прошу не звонить мне ни на личный телефон, ни на рабочий.
— Ну что же, я вас услышал. Думаю, вы знаете, как действовать, когда передумаете.
— Я не передумаю.
Раздался противный смех, и мужчина проговорил:
— О нет, как раз передумаете. И еще не раз пожалеете о своем глупом поведении.
— Знаете, не нужно…
Послышались гудки, мужчина прервал связь. Положила трубку, понимая, что его слова прозвучали не просто так. А если с сыном что случится? Посмотрела на время — семь вечера. Мгновенно стала собираться домой, закрывать программу, как услышала стук в дверь. Надежда зашла в кабинет и, увидев, что поспешно одеваюсь, проговорила:
— Я как раз вовремя.
— Да, уже собираюсь. Бегу к сыну.
— Правильно, я ему там маленький сюрприз приготовила. В холодильнике лежит, сразу увидишь.
Улыбнулась, выдавливая из себя улыбку, и поблагодарила:
— Ты — феечка. Спасибо!
— Ну что ты, мне приятно. Что случилось, ты сама не своя?
— Знаешь, звонок был от племянника Андрея Михайловича. В общем, они сказали ждать неприятностей, намекнув, что я сразу передумаю.
— Сережа, — выдохнула она, с волнением взглянув мне в глаза.
— Да, страшно стало. Думаю, нужно в полицию…
— Может, пусть он с няней пока не гуляет, чтобы…
— Такие холода, они и так не гуляли. Но тоже постоянно жить в ожидании удара, это не жизнь, — проговорила, чувствуя, что руки дрожат. Накрутила себя. Посмотрела на подругу и поделилась: — Хочу проконсультироваться и написать заявление, чтобы отстали.
— Правильно, — поддержала она, потирая шею.
Тем временем накинула шубу и услышала:
— Я сегодня задержусь на работе.
Повернулась к ней и буркнула:
— Надя, это не дело. Ты не отдыхаешь. Прописалась здесь, чтобы только не ходить домой. Притом в чужой дом, который воспринимаешь как клетку. У тебя же есть своя замечательная квартира, в которую ты можешь вернуться в любое время.
Она только пожала плечами и проговорила:
— Каждую минуту в его квартире думаю об этом. Егор стал до невыносимости приторный и услужливый. Кардинально поменялся, совсем не узнать. И знаешь, не могу на эту фальшь смотреть.
— А твой Артур что? — спросила, взяв сумку, прикидывая в голове, все ли я закрыла.
Надежда поправила волосы и прошептала:
— Он приедет сегодня к брату в гости.
— Ты же еще живешь там…
— Числюсь, — пробормотала она, тут же добавляя: — Давай, отправляйся к малышу. Все будет хорошо.
Кивнула и только сделала шаг вперед, как почувствовала, что вот нужно ей сказать:
— Надя, ты лучше не задерживайся на работе. Если шантаж… тут можно ожидать чего угодно.
— Не волнуйся. Все будет хорошо, — с вымученной улыбкой проговорила она.
— Не знаю, но у меня плохое предчувствие. И завтра поговорим с тобой нормально. Сейчас просто сама не своя. Ты сегодня сильно не задерживайся, и пожалуйста, возвращайся домой на такси.
— Спасибо, — она обняла меня.
— Береги себя и не давай никому в обиду. Если так тяжело… сделайте паузу.
Кротова только кивнула, и мы покинули кабинет, а я закрыла дверь.
Вышла из кондитерской и, открывая машину, посмотрела на вывеску, планируя после новогодних праздников поменять ее. Тем более знаю хорошего художника. Так что после новой задумки, что крутилась в голове, будет выглядеть совсем замечательно.
Через сорок минут была дома. Увидев своего ангелочка, обняла и поцеловала, долго прижимая к груди. Попрощавшись с нянечкой, предложила поиграть с ним в железную дорогу, только попросила дать время мне переодеться.
Через час в дверь позвонили, и я замерла, не зная, кого там принесло. Вроде как сегодня Картунова ждать не нужно, конечно, был маленький процент, что он придет, но это вряд ли случится, так что неизвестно кто находился за дверью.
Открыла, а там сосед с тортиком и бутылкой шампанского в руках. Эдакий красавец в облегающих светло-голубых джинсах и рубашке на распашку. Встряхнув длинными волосами, счастливо выдохнул, опаляя слабым перегаром:
— А вот и я! Наконец-то осмелился и пришел.
Улыбнулась, поражаясь такому гостю и ненужным словам, и сухо поинтересовалась:
— А зачем пришел?
— Чтобы познакомиться и стать ближе. Потому что каждой женщине нужен мужчина. Вот! Я, мужик. И я… к слову, вот, мастер на все руки. Краны делаю, раз и все, никогда больше не текут.
— Я слесаря вызываю в таком случае, — разочаровала его, желая сплавить. Пусть дальше стесняется в гости приходить. Уже пять минут как нуждаюсь в том, чтобы он немедленно ушел.
— Вот! А это неправильно! Неправильно! — говорил он, махая перед моим носом указательным пальцем вместе с открытой бутылкой, и тут же улыбнулся и выдал: — Так что тебе нужен настоящий мужчина и он, это…
— Стоит у тебя за спиной. И если еще раз появишься у этой двери, сломаю ребра, пересчитаю их и попытаюсь сложить обратно, но не факт что правильно. Ты меня понял?! — грозно рявкнул Картунов на весь коридор, да так, что другие соседи точно должны были услышать.
Пораженно смотрела на Дмитрия, совсем недобрым взглядом посматривающего на Петю Серого, и проговорила:
— Мужчины, попрошу…
Меня никто не слушал. Сосед заикался и отступал в сторону своей квартиры, когда как Дмитрий провожал его глазами, чуть ли не убивая взглядом.
«Пришел, спаситель» — подумала, и, отметив, что Картунов обратил внимание на меня, пожирая глазами. Сглотнула и подавила в себе желание закрыть дверь, пока не поздно. Явно с таким настроением мы сегодня не будем мило беседовать.
ГЛАВА 12
Решив, что им и без меня хорошо, прошла в зал и села рядом с сыном, обняв его, наблюдая, как он собирает пазлы.
— А скоро дядя Дима зайдет? — между делом спросил Сережа, не отрывая взгляда от картинки.
Пожала плечами и пальцем указала на пазл, что был вставлен неправильно, тут же спрашивая:
— Услышал?
— Да, я дядю Диму везде услышу. Он замечательный, — с восторгом сказал сынок, подправив картинку так, как нужно.
Столько восхищения и счастья было в его глазах, что не могла не радоваться, хотя ревность присутствовала, но уже не так.
Услышав, что дверь закрылась, просто сидела, ожидая. Через время зашел Дмитрий, уже без верхней одежды, в темно-синей рубашке с закатанными руками и в черных джинсах, отчего подумала, что ему очень идет, но смотрелся он очень строго. Мужчина казался почти полностью спокойный, хотя глаза метали молнии. Лучше совсем не смотреть в его сторону, показывая вид, что он меня не интересует.
Поиграли вместе с сыном в железную дорогу, а потом повела мыть его и укладывать в кровать. Картунов последовал за нами. Была уверена, что он не уйдет, что меня полностью утраивало. Мне нужно было переговорить с ним, а именно пересказать наш разговор с шантажистом. Надеялась, что он поможет.
Когда Дмитрий понес малыша в детскую комнату после ванны с пеной, последовала за ними. Долго читала сказки, отмечая интерес в глазах сына, а потом, когда уже уснул, и дочитав до конца, поправила подушку, поцеловала в щеку и вышла из комнаты. Дмитрий вышел после меня, когда уже была в кухне. Не хотела вести разговор в зале, так как воспоминания о нашей страсти очень сильно действовали на меня, и не хотелось отвлекаться. Избегала эту комнату, чтобы не думать о глупостях.
Он вошел и закрыл стеклянную дверь, повернувшись ко мне, сканируя придирчивым взглядом. А я, не зная, как начать, выдала:
— Ужинать будешь?
— Нет, я был на деловом ужине.
Посмотрела на мужчину, отмечая, как горят его глаза, и призналась:
— Мне звонили сегодня.
— Кто? — спросил он, изменяя взгляд, став за мгновение сосредоточенным, деловым, не желая ничего пропустить.
— Спрашивали, не передумала ли я.
— А ты? — нагло уточнил он, приближаясь ко мне.
— Я… сказала, чтобы они решали вопросы с тобой без меня, но тут же услышала, что раз я так плохо понимаю намеки, они вынуждены теперь перейти к действиям и продемонстрировать, как я не права.
Картунов застыл на месте, некоторое время думал, а потом рявкнул:
— Завтра останешься с сыном дома, и чтобы никуда не выходила. Поняла?
— Я не могу…
— Я сказал, останешься, значит останешься. Это для вашей безопасности, — громко отчеканил он, не предполагая, что может быть иначе, и тут же поясняя: — А я схожу к этим племянникам в гости. Спрошу, что надо.
— А не лучше ли отписать в их пользу наследство?
— Могу точно сказать, они ничего не получат. Есть много достойных мест, куда можно пожертвовать наследство, а правильнее, отдать Сергею.
— Я не хочу, чтобы нас потом преследовали, желая прибить из-за этих денег. Не нужно этого счастья. Пусть оставят нас в покое!
— Это все потому, что у тебя нет защиты, — с яростью процедил он, наступая на меня.
— Неважно! Я хочу, чтобы нас не трогали. Мы ни на что не претендуем, и не хотим участвовать в аферах. Только начали жить спокойно, только всё налаживается, как на тебе, — выкрикивала, чувствуя, как мужчина прищурился, оказавшись вплотную ко мне.
Места сразу стало меньше, и я сделала шаг назад, пытаясь не показать, как этот огромный медведь выбивает меня из колеи. Почувствовав, что я уперлась в шкаф кухонного гарнитура, а именно столешницу, поняла, что он загнал в угол. И почему Дмитрий всегда так на меня действует?!
— И как хочешь жить? — ядовито поинтересовался он, расставив руки по сторонам, отчего оказалась в коконе его огромного тела.
— Как все. И даже не обижусь, если ты отодвинешься от меня.
— И этот пацан, с лестничной клетки тоже входит в твои планы, или кто еще? — почти с яростью выдал он, выдыхая мне в лицо, отчего стала дышать чаще, чувствуя, как сердце забилось сильнее.
Возмущение мгновенно поднялось в груди, но предчувствие, что он только этого и ждет, чтобы накинуться и растерзать, сбивало спесь, и я насколько могла спокойно выдала ему в ответ:
— Тебя это не касается.
— Ты так думаешь? — спросил он, тут же дергая на себя, хватая за талию, проводя мозолистыми руками вниз, пока не дошел до подола платья, поднимая его, жадно обхватывая ягодицы.
Его руки обжигали, дышать было нечем, и тело все сжималось от предвкушения и приятной истомы. Пыталась понять, почему не могу просто оттолкнуть, а потом совсем перестала думать, чувствуя его ладони на резинке трусиков. Его пальцы прошли вниз, стягивая их, лаская кожу, и резко сорвали, откидывая в сторону.