Как человек порядочный, владелец "Хорошей мебели" и сам не любил, чтобы у дверей его магазина стояли перевернутые или переполненные урны с мусором. Вот и сейчас он подошел, чтобы поднять так неаккуратно брошенную им самим сигаретную пачку… Что-то блеснуло прямо рядом с ней, и Сергей присмотрелся.
Под его ногами лежало золотое украшение на витиеватой цепочке — маленький кулончик в форме красного цветка с фианитами. Мужчина обернулся, рассчитывая увидеть кого-то, кто мог потерять эту милую вещицу. Но никого рядом не было. Он потоптался на месте и снова осмотрелся — как нарочно в это время рядом не прошел ни один человек. Задумчиво повертев находку в руках, Лебедев вошел в магазин, купил на кассе сигареты и направился к выходу. И тут ему на глаза попалась вывеска "Цифровая техника", под которой, сквозь стеклянные витрины были видны сотовые телефоны и прочие блага современной цивилизации.
"Ну вот и старшим тут по подарку куплю", — довольно хмыкнул Лебедев, направляясь в сторону заманчивых витрин.
Глава 2. НЕ БЫЛО ПЕЧАЛИ
Михаил Алексеевич Никонов слыл человеком слова и дела. Ни минуты не сидел на месте, постоянно проводя время в разъездах. Он любил работать и привык делать свое дело хорошо. Поэтому с народа стружку снимал регулярно, но, тем не менее, по их мнению, был строг и справедлив. Начавший свою деятельность в девяностые, к настоящему времени он владел крупной строительной фирмой, специализирующийся в основном на строительстве многоэтажных домов и коттеджей на заказ. Имел он и свой дом на самой окраине Владимира, большой и просторный, построенный по собственному проекту. С большим садом, альпийскими горками и небольшим бассейном. Всё, как и полагается обеспеченному человеку. Каждому, кому повезло попасть к нему в гости, сразу становилось понятно, что хозяин вложил в него душу и это был не просто дом, а ДОМ.
Так вышло, что шестидесяти годам Михаил Алексеевич, как говорится, не только дом построил, проплатил посадку сада, но и имел двух сыновей- близнецов Никиту и Дмитрия. И эти тридцатитрехлетние оболтусы доставляли отцу немало хлопот. Конечно, в плане денег ни один из сыновей на шее у папаши не сидел. Каждый из них занимал немалую должность в фирме отца. Никита руководил отделом архитектуры, разрабатывал модели домов, которые затем находили воплощение на улицах Владимира. А также выезжал с проверками объектов при строительстве. А вот Дмитрий занимался непосредственно снабжением фирмы, договаривался, где и как можно взять дешевле и качественнее.
Но все-же, дожив до этого вполне осознанного возраста, каждый из сыновей не был официально женат ни разу. И даже внуков Михаил Никонов не имел и как говорили сыновья- не предвиделось в ближайшем будущем. Возможно, пошли они в отца, который со своей бывшей супругой Юлией, матерью мальчишек, давно не жил. Юля еще в девяностые ушла к бывшему другу и компаньону Никонова, забрав с собой обоих сыновей. Но спустя какое-то время Никитос и Димон захотели переехать к отцу. И, несмотря на крики и уговоры матери, к ней не вернулись, навещая исключительно в выходные. Вначале Юлия пыталась бунтовать, считая, что это именно Михаил подговаривает сыновей, задабривая их какими-то перспективами материальной и личностной свободы. Но постепенно она бросила эту затею, решив, что быть мамой исключительно по выходным дням гораздо удобнее. Сразу образовалось много свободного времени, которое можно потратить на себя любимую и походы по массажистам, магазинам, поездкам на курорт.
Но так как личная жизнь бывшей супруги самого Никонова не касалась, а с бывшим партнером пришлось расстаться, то и образовалась у него исключительно собственная фирма "Афина", названная в честь богини, покровительствующей мастерам-строителям. Женщин, желающих скрасить ночи с разведенным и богатым мужчиной, было множество. Но как-то не случилось связать себя узами брака ни с одной из них. Иногда романы длились годами, иногда заканчивались, едва успев начаться. И сам Михаил Алексеевич, размышляя о причинах своей одинокой жизни, пришел к выводу, что если бы не был постоянно занят, скорее бы всего непременно женился. А может, женщины не те попадались, поэтому у него и не возникало желания еще раз идти с кем-то под венец, или Юлия все рвение отбила.
Поэтому к шестидесяти годам Никонов по-прежнему был женат исключительно на работе, в которую вместе с собой впряг и двух выросших сыновей. Порой было трудно, но как-то справлялись, преодолевая кризисы вместе со всей страной. И пусть работа требовала порой огромное количество нервов, ведь не автомастерской руководил Никонов, а большой организацией, "Афина" заменила ему всё. И вот теперь не это волновало Михаила Алексеевича последние несколько недель. Его сын, Никита, попал в аварию.
Весной, Ник и его друзья устроили гонки на машинах по федеральной трассе. Считающаяся равнинной местность, в окрестностях Владимира, испещрена оврагами, холмами, спусками к многочисленным речушкам и озерам. Азарт захватил каждого из участвовавших в этой сумасшедшей езде, проигнорировавших начинающийся ливень. Все участники заезда смогли пройти трассу без происшествий, только самый младший из братьев Никоновых не справился с управлением, пробил отбойник и вылетел с дороги. Машина кувыркалась, а вместе с ней и водитель, не посчитавший необходимым заблаговременно пристегнуться ремнем безопасности.
Счастье для родителя — сын, пусть и переломанный — остался жив. Горе для близких — переломы обоих ног срастались плохо, принося физические и моральные мучения. Раздробленные кости требовали внимания и время на восстановления. Но привыкший жить, словно горЯ, Никита, и до этого момента не отличавшийся, в общем-то, добрым и тихим нравом, начал срываться на окружающих его людях. Сам Михаил Алексеевич однажды видел, как домработница, тихая и спокойная женщина, вышла из спальни больного вся пунцовая, сопровождаемая крепкими словечками сына.
В один из визитов специально нанятого для Никиты врача, гражданская жена Никиты, Настя, о чем-то пошепталась с доктором, а после собрала свои вещи и ушла. В услугах этого горе-лекаря Никоновы больше не нуждались, найдя нового медика. Но и новый эскулап был осторожен в своих прогнозах. Однако уверил, что все не так уж и плохо. Главное — время и профессиональный уход, всевозможные восстанавливающие процедуры, массажи, допустимые физические упражнения обязательно сделают свое дело, и все будет хорошо.
С Настей Ник прожил чуть больше года. После того, как она ушла, Никонов — младший пил целых три дня, а после приказал выкинуть вообще все вещи, напоминающие о девушке и вымыть пол, выплеснув воду за ворота. Старший из близнецов, Дмитрий, пытался поддержать брата, приглашал друзей, пытаясь как-то отвлечь того от горьких дум. Но настоящим спасение для Никиты стала работа. Часами Ник сидел над проектами, с рвением отдаваясь все больше индивидуальным заказам. И пусть многие из них оставались пока лишь на бумаге в его коллекции, но это была для него столь необходимая отдушина. Даже сотрудники его отдела стали часто наведываться, а потом и просто собираться в доме Никоновых, решая те или иные вопросы.
Михаил Алексеевич по-стариковски ворчал, что даже дома нет покоя от этих "архитекторов — мечтателей" и им проще всем своим отделом переселиться к нему домой. Все равно сидят тут с утра до вечера, чего же туда-сюда лишний раз мотаться! Но ребят не выгонял, понимая, что работа лечит. И любой интерес к жизни только на пользу сыну. Попутно вспоминая себя в молодости, после ухода жены, он не кинулся во все тяжкие, а работал, работал, укрепляя тогда еще зарождавшуюся "Афину".
Мечты и проекты — дело хорошее. Но и работу никто не отменял. Придя в себя от потрясения после аварии с Ником, все уезжали, занимаясь каждый своими делами, наверстывали отложенные дела. Ник оставался один, с головой уходя то в решение каких-то дизайнерских вопросов, то просто ожидая, когда кто-то из родных появится. Но в семействе Никоновых принцип: "Работа — прежде всего!" и Никита, хоть и понимал и принимал его, но все равно чувствовал себя брошенный. Характер мужчины, вынужденного вести малоподвижный образ жизни, и без того не отличавшегося галантностью или уступчивостью, портился день ото дня.
Но в один из летних дней многое изменилось для всех представителей семейства Никоновых. Михаил Алексеевич, вернувшийся с работы немногим раньше обычного времени, на удивление Никиты, был в приподнятом настроении. Ник точно знал, что на работе очередной накал, подпирали сроки исполнения заказа. У поставщика силикатного кирпича наметились какие-то трудности. Плюс одно из предприятий, поставляющих "Афине" сантехнику, серьезно пострадало от пожара, а это значит, Дмитрию пришлось срочно искать выход из сложившейся ситуации. Все было не так уж и страшно, скорее штатная рабочая ситуация. И, тем не менее, в связи со всеми этими вышеперечисленными событиями, Михаил Алексеевич выглядел как-то непривычно для Никиты.
— Пап? Ты сегодня рано, — произнёс Ник, подъезжая на своей автоматической инвалидной коляске.
— Ага, — кивнул Никонов-отец, приглаживая седой вихор перед зеркалом, — у меня сегодня встреча назначена. Вот забежал домой кое-что прихватить.
— Женщина? — многозначительно произнёс Никита, не удивлённый таким поворотом событий.
— Да, так, ничего серьезного. День рождения у неё, вот подарок прикупил, — Никонов-старший достал из кармашка бархатную коробочку и раскрыл её. Золотой браслет, украшенный сочными гранатами, переливался и играл, заставляя задуматься об истинной ценности женщины для Михаила Алексеевича. — Ну как? Пойдет, как считаешь?
— Порядок, — кивнул Ник, едва удерживаясь от колкого замечания, — женщины это любят.
— Вот и я так считаю. Чего ерунду покупать. Женщины побрякушки любят, такой сюрприз всегда в точку, — коротко заметил Михаил Алексеевич, довольный собой и своим подарком.
— Точно, — согласился Никита.
— Ну все, пока, сын. Не скучай, — попрощался Никонов-отец, направившись в сторону своего черного внедорожника.
— Не буду, — отозвался Ник, а уголок его рта непроизвольно скривился. Кто мог подумать, что привычные гонки по трассе станут роковыми. А слово "инвалид" надолго прикрепится к талантливому архитектору.
Поток негативных мыслей был прерван телефонным звонком. Ник бросил взгляд на дисплей телефона — мать. Как не был раздражен Никонов-младший чрезмерной и порой кажущейся ему лишней опекой, но вниманию матери он был рад. Отношения между ней и отцом — это одно, а между ними — совершенно другое. Юлия, в общем-то, пусть и не была идеальной матерью, но от своих сыновей никогда не отказывалась, считая, что все разумное и доброе от нее, а горделивое и неприятное — от бывшего мужа.
— Да, мам, — произнес мужчина, приставив трубку к уху и прикрыв глаза. — Да, помню, хорошо. Оно у меня в комнате. Ага, пришлю с Димкой, не переживай.
Юлия, узнав, что у Никиты такие жуткие переломы, как ни странно, но довольно часто и долго была с сыном в палате. Но на ночь там не оставалась, однако позволила это себе, когда Ника перевели на амбулаторное лечение. Самые первые дни после аварии Юля проводила рядом с сыном, то рассказывая истории из своей жизни, то пытаясь донести до него, что все наладится. Оба и мать, и сын чувствовали, что нуждаются друг в друге. В тот первый раз, когда она осталась в этом доме, на улице начался сильный ливень, а муж уехал в командировку. Женщина решила побыть вместе с сыном подольше, пусть и в доме Михаила, своего бывшего. В этом нет ничего плохого и постыдного. К тому же комната была отдельной, да и старшему Никонову не было дела до бывшей супруги. И вот именно в тот раз Юлия оставила свою цепочку с подвеской.
Комната Никиты располагалась на втором этаже. Но в связи со случившимся, решено было установить пандусы на всех лестницах. И для Никиты теперь не было большой проблемой перемещаться между этажами. А уж если где-то требовалось поднапрячься, так это только на пользу физического развития.
Отвлеченный от навязчивых мыслей, преследовавших его постоянно, молодой мужчина направился к себе, чтобы припасти украшение, ведь Димка скоро должен заехать. Он открыл дверь комнаты и подъехал к письменному столу, за которым проводил немало рабочих часов. Цепочку матери он сам повесил на шею греческой богине Афине, подаренной кем-то из деловых партнеров. Отлитая из бронзы, она прекрасно смотрелась на столе и абсолютно не мешала. Но теперь шея Афины была пуста. Ник поднял все папки, что лежали сверху, мало ли нечаянно задел и украшение свалилось. Но нет, ни на столе, ни под столом и уж тем более под ковром, пропажи не обнаружилось. Недоуменное лицо было и у домработницы, которая прибиралась как раз накануне и знала, что это украшение, висящее на видном месте, принадлежит Юлии.
Ничего не понимающий Никита спустился вниз, на первый этаж и именно в это время появился Димка. В синих джинсах и полосатой рубашке с коротким рукавом, он выглядел эффектно. Легкой походкой прошел по дорожке, затем открыл дверь и встретился с внимательным, чуть ироничным взглядом младшего брата:-
— Ник, привет! Как ты? — поприветствовал брата Димон. Он искренне был рад видеть брата.
— Нормально. Мать звонила. Просила завести ей ту золотую цепочку с подвеской, помнишь, которая у меня на Афине была?
— Помню вроде. Так давай её, — синие глаза старшего из братьев лучились весельем, — завезу. Заодно посмотрю на мать. Что-то она уже две недели у нас не показывается.
— Рожи наши постные надоели, — съязвил Никита, подразумевая под этим исключительно себя. — Не знаю, как твоя, но моя — точно.
— Ошибаешься, братец, — попробовал отшутиться Димка. — Это ты у нас всегда вызывал у матери умиление и трогательные чувства. А мне доставался суровый взгляд и насупленные крашенные брови. Ну, так что, давай цепочку. Поеду получать свою долю воспитания.
— Не нашел, — отозвался Ник, отъехав от брата, — домработница тоже не знает где. Я думал, может быть, ты проявил инициативу.
— С чего бы это вдруг?! Может быть, отец? — предположил Димон, но тут же отмахнулся от собственной нелепой идеи. — Да не, зачем это ему. Она скандалить начнет, как только его увидит. Помнишь, как в прошлый раз на день рождения из-за оброненной на наших ступеньках серьги кричала?
— Еще бы, как подобное забыть! Такое шоу! Я думал, все стекла вылетят, — мрачно заметил Никита, одновременно недоумевая, куда же все-таки пропала эта вещица. Дорогая, красивая, у матери таких ассортимент. Но теперь раз она про нее вспомнила, значит, понадобилась.
— Мда. Ну что ж, брат, спросим батю, — Димон хлопнул Ника по плечу и направился к входной двери, — я буду через пару часов, не скучай!
— Проваливай скорее, — миролюбиво буркнул Никита, а в душе все всколыхнулось. Он тоже сейчас мог бы сидеть за рулем собственного внедорожника, мчаться туда, куда душа захочет. И, возможно, не ушла бы Настя…
Настя…
Даже про себя это имя он не произносил с того самого дня, когда понял, что та, на ком он в принципе планировал жениться, ушла. Предела… Бросила… Было больно и обидно, но Ник пережил этот момент. И сейчас имя "Настя" отдавало только каплей горечи и разочарования. Конечно, боль не может пройти быстро. Ведь это не занозу из пальца достать. И та болит и гниет долго. Но он, Никита Никонов, постарается избавиться от этой боли.
* * *
Фургончик с рекламой "Хорошей мебели" въехал в посёлок Лесной и подкатил к одному из многоквартирных домов. Сергей Лебедев заглушил мотор, довольно потер руки и открыл дверцу машины. Сегодня день явно удался. Снова крупная покупка, плюс и у Ольги, остававшейся в магазине за старшую, тоже дела шли неплохо. В общем, Лебедев решил, что встал сегодня утром с правильной ноги. Жалко не помнил с какой.
Подхватив пакеты с покупками, он вошел в свой подъезд, быстро поднялся на третий этаж и открыл дверь. Свет тут же приветливо осветил прихожую, приглашая хозяина поскорее разуться и пройти. К тому же с кухни доносился очень вкусный запах котлет. Свиных, с чесночком. Именно таких, как любил сам Сергей.
— Ура! Папка пришел! — воскликнула Надежда, выходя из кухни. И смотря на отца вопросительным взглядом, выпалила, — ну как? Купил?