Мальчик насупился, но вежливо поклонился. Мари рассматривала его и видела, что Виллард не ошибся, ребенок и впрямь был очень на него похож, те же внимательные глаза, тонкие брови, упрямый вихор надо лбом. Она выдохнула и негромко сказала:
— Не бойся меня, Вирджи, я хотела увидеть тебя, чтобы рассказать о том, что отец очень любил тебя и оставил в наследство замок.
После этих слов к ее удивлению мальчик насупился еще сильнее, а Шеппард удивленно приподнял бровь тоже отметив странную реакцию.
— Тебе что-то не понравилось? — опередил девушку мужчина.
— Майрус сказал, что… — тут сын Вилларда наморщил лоб, вспоминая, — что мачеха отберет у меня все, а потом выгонит или заставит служить ей.
Виконт и вдова переглянулись, не зная, как быть. Наконец Шеппард на правах дольше знакомого попытался объяснить ребенку реальную ситуацию:
— Никто ничего у тебя не отберет, Вирдж, леди Мари просто хотел показать тебе картинку, на которой изображен твой новый герб и замок.
— Да, — девушка осторожно извлекла свитки из специального футляра, — еще я привезла тебе карту твоих земель с пометками, чтобы ты знал свои владения и небольшой подарок, отец приготовил его тебе, он собирался приехать на зимние каникулы, — фантазировала Мари, доставая из свертка прекрасно изготовленную настольную игру с фишками в виде всадников. — а это тебе от меня, как и всякая женщина я люблю сладости и хочу с тобой поделится! — с этими словами она вручила мальчику жестяную баночку леденцов и щепную коробочку марципановых звездочек.
Виконт было нахмурился, увидев сладости, но Мари повернула бонбонерки так, чтобы он увидел название солидной фирмы и сургучную печать, которой запечатывали сладости во избежание липких пальцев мальчишек-разносчиков, а еще эти печати гарантировали, что в леденцы и марципан не добавили ничего лишнего.
Вскоре ребенок оттаял и вполне спокойно принял известие о том, что весной его обручат с неизвестной ему маленькой девочкой.
— Это смешно, — сказал он, пробуя кусочек марципана, — у Лайли и Мрежа тоже есть невесты. Только они уже большие и дарят им ленты на праздники.
— Мы купим тебе ленты, чтобы ты подарил их своей невесте, — решила Мари, — девочки любят красивые ленты и игрушки.
Мальчик еще раз настороженно посмотрел на нее, но поскольку страшное слово «мачеха» никак не ассоциировалось у него с юной приятной леди дарящей игрушки он промолчал. Вскоре за ним пришел воспитатель и гости простились.
Выйдя на свежий воздух виконт испытующе посмотрел на Мари и спросил:
— Зачем вам это, миледи?
— Я знаю, что значит быть одинокой в толпе людей, милорд. Мне просто хотелось рассказать вашему брату, что Виллард действительно помнил о нем.
— Я благодарен вам, — мужчина поднес к губам руку девушки и коснулся ими воздуха над ее перчаткой, — Вирджи хороший мальчик, а теперь еще и титулованный лорд, ему понадобится вся уверенность, которую он может собрать. Я подпишу бумаги, чтобы вы смогли навещать его, только умоляю, не портите его желудок сладостями!
— Обещаю быть умеренной, — ответила Мари садясь в экипаж.
Глава 22
Всю зиму девушка постепенно налаживала связи. Знакомилась с соседями, навещала дальних родственников отца и матери, стремясь узнать о столице немного больше. Виконт Шеппард представил ее своей жене и леди подружились.
Виконтесса с радостью знакомила новую подругу со своими друзьями родственниками, ведь к новому году Мари уже сменила строгие черные платья на серые, темно фиолетовые и лиловые, а значит за ней вполне может приударить какой-нибудь лихой корнет из королевской гвардии, или выпускник академии стремящийся к ученой степени. Девушка отмахивалась от намеков подруги, но не могла не признать, что ей приятно внимание мужчин, легкие разговоры за чашкой чая и романтические признания под луной.
В новогоднюю ночь Мари получила сразу пять предложений руки и сердца. Первое было совершенно сказочным, во время медленного и важного танца. Лорд Вуолк воспользовался моментом и предложил девушке свою лысину, потные руки и четверых детей. Отказ пришлось растянуть до конца танца, чтобы не ломать удовольствие другим танцующим.
Второе предложение кавалерийским наскоком произнес лейтенант Керидос. Его закрученные усы, яркая форма и тяжелая сабля бьющая дам по ногам должны были сразить Мари наповал! Но почему-то не сразили. Расстроенный Керидос перебрал кальвадоса и уснул на лестнице.
Третье предложение сделал виконт Храйптар. Его слава любителя лошадей и красивых женщин давно витала над гостиными, так что Мари вежливо потупилась и сказала, что не умеет ездить верхом и вообще боится животных, а потому не сможет стать виконту достойной парой. Мужчина приосанился и не забыл поцеловать даме руку, провожая ее к столу.
Четвертое предложение поступила от юного баронета Суолка. Его пленило то, с каким вниманием Мари слушала его рассуждения о ботанике. На деле девушка знала о растениях, которые он перечислял гораздо больше, чем он, но с удовольствием поддерживала приятную ей беседу. Этому юноше она просто сказала, что ее сердце уже занято.
Пятое предложение стало неожиданностью. Праздничный вечер уже закончился, отзвучали тосты и гимны, гости понемногу расходились по гостевым покоям или уезжали к себе, разбудив дремлющих в прихожей слуг.
В доме Мари ночевали неожиданно нагрянувшие родители с младшими братьями и сестрой, так что девушка решила заночевать в доме Шеппардов, чтобы не беспокоить уставших с дороги родственников. Когда усталая и расслабленная несколькими бокалами вина девушка вошла в свою комнату и внезапно угодила в объятия мужчины. Трепыхнулась, но кричать не стала. В комнате горели свечи, и она почти сразу узнала лорда Дункана.
— Милорд, что вы здесь делаете? — изумилась она.
В последнем письме ап Марж писал ей, что застрял у северных границ королевства, и потому приносил свои извинения за то, что не успеет в столицу к праздникам.
— Хотел поздравить вас с новым годом, — мужчина устало улыбнулся и тут Мари увидела, что его плащ покрыт растаявшим снегом, а волосы совершенно мокрые, как и шляпа!
— Вы совершенно промокли и замерзли! Позвольте я вызову горничную, думаю в этом доме найдется свободная комната.
— Нет, Мари, — глаза лорда лихорадочно блестели, но он не желал уходить, — никто не должен знать, что я здесь. Доклад Его Величеству будет завтра, а пока я все еще у северных границ. Там… сложное и опасное дело.
Девушка поняла только то, что ап Маржа никто не должен видеть.
— Что ж, тогда позвольте вам помочь чем сумею, — попросила она, старательно не замечая дрожащих мужских рук крепко обнимающих ее за талию. — Здесь есть горячая вода, грог и сухари, а в шкафу думаю найдется какая-то сменная одежда, чтобы вы могли просушить свою.
Видя, что его не гонят, Дункан расслабился и отдался в заботливые руки девушки. Она действительно отыскала в огромном резном шкафу длинную мужскую рубаху и траченый молью халат. Уступив лорду свою купальню Мари рыбкой скользнула по лестнице вниз, к столам, и приказала слугам, убиравшим столы набрать ей поднос холодного мяса, хлеба, сыра и вина. Ее конечно проводили изумленными взглядами, но возражать никто не посмел.
Мужчина согрелся в горячей воде, потом неторопливо обсушил тело, накинул рубашку, поленившись стягивать завязки, и укутался в теплый халат. Мари ждала его у огня. Она не стала переодеваться, зато приготовила поднос полный закусок и подогрела на углях кувшинчик вина.
— Ах, леди, — Дункан вдохнул аромат еды и почувствовал, что буквально захлебывается слюной, — неимоверно вам признателен, вы просто спасаете меня от голодной смерти!
Пока он уничтожал еду, Мари ушла в купальню и облилась чуть теплой водой из кувшина, смывая пот и усталость. У нее нашлась и чистая сорочка, и теплое домашнее платье из серой шерсти, только волосы остались убранными в красивую прическу, без горничной разобрать ее было проблематично.
Когда она вернулась в комнату, лорд уже все съел, разлил вино на два кубка и ждал ее глядя в огонь. Они молча посидели рядом, наслаждаясь тишиной и покоем, потом Дункан взял ее ладонь в свою и негромко сказал:
— Леди Мари, сегодня удивительный вечер. Рано утром я закончил дело и помчался в столицу, а когда прибыл, понял, что хочу видеть вас, несмотря ни на что.
Тут мужчина прервался и коснулся трепетных женских пальцев нежным поцелуем.
— Мари, я люблю вас и умоляю стать моей женой! — выпалил он, прижимаясь лицом к прохладным ладоням.
— Милорд… — девушка смутилась и попыталась отнять руки, но Дункан не отпустил ее.
Вместо этого он скользнул на пол, встал на колени перед девушкой, обнял ее ноги, коснулся поцелуем колен, укрытых двойным слоем ткани и прошептал:
— Вы стали моим наваждением, Мари, дни и ночи я провожу, мечтая о вас, не находя себе покоя!
Слова мужчина перемежал поцелуями, все крепче стискивая девичьи колени. Мари чувствовала себя очень странно. Она конечно уже знала, чем занимаются в постели мужчина и женщина, ей было любопытно узнать об этом больше, но еще ни разу девушка не испытывала желания разделить с кем-нибудь свое любопытство.
Между тем Дункан запустил свои горячие руки ей под юбку и нежно поглаживал подъем стопы и узкие лодыжки, продолжая умоляюще заглядывать ей в лицо. Склонившись над ним Мари взяла его голову в ладони и неумело коснулась губами губ. Ощущения были необычным, и ей захотелось лучше распробовать его на вкус, поэтому она провела языком по мужским губам, ловя оттенки, а лорд со стоном приник к ней в ответ, поглаживая и немного втягивая в себя ее чувствительные губы.
Расцепиться они сумели не скоро. Переводя дыхание, мужчина заглянул в глаза девушки и прошептал:
— Это «да»? Мари, скажи, что ты согласна!
Она в ответ лишь неуверенно кивнула, сама, не понимая, на что дает согласие. Обрадованный лорд покрыл поцелуями ее лицо, медленно спускаясь к вырезу платья. Строгие оборки раздвинулись под его нетерпеливыми руками, и девушка вздрогнула, когда теплые губы пощекотали ее шею. Завязки, пуговки, крючки, все разлеталось под умелыми пальцами и кажется мужчину совершенно не напрягало то, что она не дарит ему ответные ласки, а просто сидит, откинувшись в кресле и жалобно постанывает, когда он отстраняется хоть на миг.
Когда платье окончательно пало, Дункан начал восторженно гладить Мари прямо через сорочку. Он слышал, что некоторые мужья не позволяют своим женам обнажаться в постели, и потому не хотел пугать любимую женщину резкой наготой, хотя больше всего на свете желал увидеть ее такой, трогательной и уязвимой перед его горящим мужским взглядом.
Поднять подол оказалось непростой задачей, Мари вцепилась в смятые складки, едва он коснулся губами ее колена. Уговоры и мягкая насмешливая интонация не помогли, тогда лорд просто подхватил упрямицу на руки, перенес в кровать и накинул на них покрывало, оберегая удивительную скромность молодой вдовы.
Ему уже хотелось приступить к делу, раздвинуть округлые женские бедра и нырнуть в наслаждение, как в омут, но алые от смущения щеки Мари, ее слабость перед его ласками удерживали Дункана от грубости и поспешности.
Ему удалось заласкать, занежить, свести с ума поцелуями чтобы наконец коснуться пальцами восхитительно горячего и влажного местечка, погладить, готовя себе дорогу, прижаться пахом, давая оценить свою мужественность и желание. Почему-то в этот момент Мари испуганно распахнула глаза и дернулась, словно собиралась сбежать с кровати, но мужчина уже лег сверху, придавливая ее своим весом и она сдалась, прикрыв глаза и напрягаясь.
Дункан не мог понять, почему Мари вдруг натянулась, как струна, но постарался отвлечь ее целуя ее крохотные розовые соски, гладя дрожащими пальцами нежную персиковую кожу щек, играя прядками, выбившимися из прически. Она вновь распахнула свои голубые глаза, и тогда он медленно вошел, и дернулся, понимая.
— Тшшш, прошу тебя, не плачь! — мужчина замер мысленно костеря себя последними словами, когда из уголков ее век медленно побежали крупные слезинки. — Прости меня, я не знал, — он потянулся выше, сцеловывая соленые капли, и тем толкнулся глубже, едва удерживая стон, когда ее тело охватило его еще плотнее в тщетной надежде вытолкнуть прочь.
Через некоторое время, посвященной исключительно ласковым касаниям и поцелуям Мари успокоилась и даже постаралась улыбнуться, отвечая хриплым шепотом:
— Никто не знал.
— Ты позволишь мне продолжить? — Дункан по-прежнему нежно целовал ее, представляя, что прыгает в ледяную воду, чтобы не сорваться на бешеную любовную скачку.
В ответ Мари неуверенно шевельнулась под ним, напрягая ноги, и он с протяжным стоном начал двигаться, заставляя себя вспоминать самый глубокий и страшный колодец, чтобы немного оттянуть финал и показать девушке, впервые впустившей в себя мужчину, что это не так больно и страшно, как об этом толкуют почтенные матроны на посиделках в гостиной.
Он все же сорвался, получив удовольствие в три движения, но после он долго благодарно целовал девушку, ставшую женщиной в его объятиях, а потом уснул, не в силах бороться с усталостью и удовлетворением.
Проснулись они на рассвете, едва в кухне загремели заслонки печей. Огонь в камине погас и в комнате стало холодно. Дункан встал первым. Не стесняясь своей наготы, отыскал халат, накинул его, принес полотенце и протянул Мари со словами:
— Пока лучше не вставай, я разведу огонь.
Девушка, краснея и смущаясь спряталась под одеяло и как сумела удалила следы их соединения. Мужчина развел огонь, сходил в купальню, чтобы освежиться, погрел у камина еще один халат и подошел к постели:
— Я знаю, что утром даже самые прекрасные женщины посещают купальню, — немного насмешливо сказал он, проталкивая нагретую ткань под одеяло. Мари краснея и фыркая закуталась в одежду, встала и бегом бросилась в соседнее помещение.
Еды в комнате не было, но лорд внезапно что-то вспомнив отыскал на полу свою сумку и разложил на краю очага куски хлеба и сыра, прихваченные с собой в дорогу. Завтрак уже согрелся, сыр даже начал плавиться и шкворчать, а Мари все еще не появлялась. Обеспокоенный мужчина осторожно стукнул в дверь:
— Леди у вас все в порядке?
Внутри раздался какой-то шум, стон, потом дверь открылась. На пороге стояла совершенно несчастная Мари с растрепанными волосами и висящей на боку шапочкой.
— Не могу разобрать волосы, — краснея прошептала она.
— Давайте перекусим, и я вам помогу, — Дункан ловко перехватил шапочку и отцепил ее от волос вынув несколько длинных шпилек.
Затем он взял Мари за руку и как маленькую девочку отвел ее к огню, усадил в кресло, вручил бутерброд, а сам встал рядом и принялся осторожно разбирать сложное плетение тонких косичек, вычурно уложенных локонов, кожаных подкладок и шпилек. Когда освобожденные волосы волной хлынули девушке на плечи Дункан огляделся, нашел гребень на туалетном столике и принялся медленно расчесывать прядь за прядью хмелея от тонкого аромата ромашки и меда.
Девушка уже успокоилась, подкрепилась и теперь в ее голову лезли мысли, которые мешали ей расслабиться под бережными руками мужчины. Лорд понял это. Отложив гребень, он снова опустился на колени, перед своей мечтой, заглянул в глаза, коснулся кончиком пальцев припухших от поцелуев розовых губ и заговорил:
— Я счастлив, что вы приняли мое предложение, леди. Сегодня праздничный день и гости будут спать до обеда. Вы можете вернуться к себе домой, если пожелаете, а может ждать меня здесь. Через пару часов мне нужно быть во дворце, чтобы сделать доклад Его Величеству и сообщить о нашей свадьбе. Я не претендую на ваши средства, и непременно выделю вам вдовью долю, согласно закону. Выбирайте платье, думаю я сумею уговорить Его Величество обвенчать нас, как можно скорее!
У Мари закружилась голова, неужели снова свадьба? По телу прошла испуганная дрожь, но крупные теплые ладони легли ей на плечи: