— Таня, на пару слов. — Игнат мотнул головой, останавливаясь на пороге кухни.
— Нечего, — прошептала Вера вслед и показала большой палец.
— Что-то случилось? — быстро обернувшись, Таня шикнула на подругу и подошла к Игнату.
— Как всегда — на Олимпе неспокойно и бедные подданные вынуждены решать проблемы Зевса и Геры. — Игнат нарочито тяжело вздохнул и посмотрел на Таню взглядом огромного щенка. — Без тебя, о, Афродита, я не справлюсь!
— Афродита, значит? — хитро улыбнулась Таня. — А ты тогда кто?
— Я — несчастный Гефест, хромой и убогий…
— Но он был женат на Афродите. — В горле резко пересохло. Таня подняла глаза на Игната и невольно облизала губы.
— Несчастный, — хрипло ответил Игнат. — Не представляю, как он ревновал.
Воздух сгустился так резко, что Таня с трудом втянула его в себя, задыхаясь от древесного аромата с нотками цитруса.
— Так что там с Олимпом, — ответила она, стараясь не смотреть так явно на его губы.
— Ураган. — Игнат сказал с таким придыханием, что по спине устремились мурашки, собираясь в низу живота. Он выпрямился, резко провёл рукой по волосам и принуждённо улыбнулся. — Ты лишаешь меня разума, коварная женщина! Надо позвонить Алисе и позвать её на встречу. Но очень непринуждённо.
— Алисе? — Таня изумлённо моргнула. — Но мы ведь виделись только один раз! И что я ей буду говорить?
— Ничего. На встречу, вместо тебя, придёт Костя. — Игнат широко улыбнулся. — Хорошая идея, да?
— Не хочу даже думать о том, что это значит, — нервно хихикнула Таня. — Мне кажется, если я узнаю слишком много, меня убьют.
— Если ты узнаешь слишком много, я тебя защищу. — Игнат ухмыльнулся. — Ты ей позвонишь?
— Завтра, хорошо? — Таня вновь решилась посмотреть прямо на его губы.
— Хорошо, — лениво протянул Игнат. — Тебя довезти сегодня?
Таня не ответила. Только посмотрела очень, очень красноречиво. Игнат окинул её внимательным взглядом с головы до ног, выдохнул коротко и кивнул. Потом развернулся и ушёл, оставив Таню смотреть ему вслед.
— Ничего нет, да? — раздался громкий шепот Веры за спиной.
Отбросив бумаги в сторону, Костя раздражённо вздохнул — определённо, сегодняшний день в плане работы вышел провальным. Он не мог заставить себя сосредоточиться, постоянно думая то о предстоящем разговоре с Алисой, то о том, что вызвало их ссору. Время давно перевалило за одиннадцать, офис опустел, а он всё сидел и пытался вникнуть в расплывающиеся буквы. Устало выдохнув, Костя потёр глаза и оттолкнулся от стола, откатив кресло к стене. Хватит. На сегодня точно хватит, завтра будет разбираться. А сейчас — домой и спать. Срочно спать! Антон наверняка в приёмной на диване седьмой сон видит.
Резкий звонок телефона заставил встряхнуться. Костя бросил быстрый взгляд на часы и поспешил подъехать к столу — время для деловых звонков совершенно неподходящее. Алиса. Уже решила извиниться? Костя улыбнулся и ответил:
— Не спится?
— Наташа у тебя? — голос Алисы был сух и деловит, но тревога отчётливо проглядывала за равнодушным фасадом.
— Нет. — Костя даже пожал плечами. — А что случилось?
— Она ушла в обед, телефон выключен. Я думала, что она поехала к тебе.
— Может, у подруги? Время-то ещё не слишком позднее.
— Может быть. — Алиса вздохнула. — Спокойной ночи.
Пожелание в ответ Костя договаривал уже в пустоту — она отключилась. Нервные мамы всегда приводили в умиление — девочке пятнадцать, времени — пол-одиннадцатого, мало ли, где гуляет. Себя бы вспомнила. Тревожно — да, повод для паники? Едва ли. Костя улыбнулся — она всё-таки сама ему позвонила. Значит, будет повод набрать её завтра и узнать, как дела. И пришла ли Наташа вовремя. А там, глядишь, и интриги Игната не понадобятся — всё само собой наладится
15. У каждой сказки свой конец
Время приближалось к полуночи, когда Костя закрыл, наконец, ноутбук и потянулся. День выдался суматошным и длинным, бесконечно длинным. Слова Игната об отпуске становились всё более заманчивыми, как только разрешится ситуация с Алисой и Наташей, надо будет поехать куда-нибудь отдохнуть. Всей семьёй. Почему нет? Вроде бы, летние каникулы в стране никто не отменял? Подхватив пиджак со спинки кресла, Костя вышел из кабинета, невольно посмотрев на пустой секретарский стол. После увольнения Амалии место было занято кем-то из офиса — посадили на телефон на первое время. Костя даже не обратил внимания, зная, что это временно — главное, чтобы это не мешало работе. Кадровики быстро подберут новую помощницу.
Антон спал, откинув голову на спинку дивана и приоткрыв рот. Пришлось окликнуть его два раза, прежде чем водитель, встрепенувшись, резко выпрямился и, увидев перед собой босса, подскочил, едва не сбив того с ног.
— Простите, Константин Андреевич! Не слышал, как вы подошли!
Водитель выглядел настолько обескураженным и напуганным, что Костя невольно улыбнулся.
— Расслабься. Уже поздно, это я задержался. Где Александр?
— Сказал, что сходит за кофе. — Антон судорожно пытался поправить примявшийся во время сна пиджак.
— Позвони, пусть спускается. — Костя направился к лифту, а Антон бросил короткий взгляд на пустой стол.
— Константин Андреевич, — он догнал Жарова уже у дверей, на ходу отправляя сообщение Саньку, чтобы ждал у машины. — Можно вопрос? А Амалия ушла насовсем?
— Да. — Костя вошёл в лифт и внимательно посмотрел на входящего следом водителя. — Ещё вопросы?
— Нет, — тот замотал головой. — Никаких. Простите.
Пока за окном проносилась ночная Москва, Костя задумчиво крутил в руке телефон — так и подмывало позвонить Алисе и узнать, вернулась ли Наташа домой. Не то чтобы он беспокоился о ней, но… Кого он обманывал — то, что называется родительским инстинктом неожиданно быстро вошло в его жизнь. Разнообразные мысли о том, что может натворить расстроенный подросток, так и лезли в голову, обрастая жуткими подробностями и историями из собственной молодости. Что, если она пошла к друзьям и теперь напивается с ними? Что, если решила попробовать наркотики? Что, если вообще решила, что жизнь полна боли и разочарования и решила что-нибудь сделать с собой? При этой мысли живот скрутило болезненным спазмом, и Костя с удивлением понял, что на самом деле искренне переживает за Наташу. Не зная её, не обменявшись и несколькими словами, видя всего несколько минут в жизни, он действительно боялся, что с ней может что-то случиться. Впереди показался посёлок, машина уже свернула и приближалась к кованым воротам, когда Костя взял в руки отброшенный несколько минут назад телефон и собрался набрать Алису. Но Антон вдруг резко ударил по тормозам, Санёк чертыхнулся и быстро обернулся, проверяя целостность хозяйского тела.
— Что там? — недовольно спросил Костя. Телефон выпал и пришлось наклониться, чтобы нащупать его в темноте.
— Под колёса кто-то кинулся, сейчас пойду, проверю. — Санёк поправил кобуру, выпирающую из-под пиджака, и уверенно открыл дверь.
— Ну что там? — нетерпеливо повторил Костя, когда Санёк вернулся.
— Ерунда какая-то, — озадаченно пробормотал он и виновато покосился на Жарова. — Там девчонка какая-то, утверждает, что ваша дочь.
— Наташа? — Костя стремительно распахнул дверь и крикнул: — Наташа?!
Из темноты на свет фар выступила тонкая, дрожащая фигурка — несмотря на середину мая, ночью было свежо.
— Садись скорее, давно здесь? — подвинувшись, Костя дождался, когда девушка заберётся внутрь и кивнул Антону: — Поехали.
— Я не знала, что ты так поздно возвращаешься, — отстукивая мелкую дробь зубами, заговорила Наташа. — Меня охрана не пустила, сказали, что я вру. Пришлось ждать здесь, потому что все деньги я потратила на такси, а у телефона села батарейка.
Стянув с себя пиджак, Костя набросил его на её плечи, затянутые тонкой джинсовой курткой. Санёк и Антон переглянулись и выразительно повели бровями. Тем для разговора теперь будет более чем достаточно.
— Надо позвонить маме, она тебя потеряла. — Костя протянул ей телефон.
— Не надо! — встрепенулась Наташа. — Она наверняка меня убьёт, я же с обеда трубку не брала!
— Просто скажи, что ты в порядке и останешься сегодня у меня. А потом я с ней поговорю.
Он внимательно прислушивался к сбивчивому, быстрому говорку дочери, размышляя над тем, что сказать Алисе. Но, стоило услышать её полный облегчения голос, как слова пришли сами собой.
— Не волнуйся, с ней всё в порядке. — Костя буквально физически ощущал её облегчение. — Пусть сегодня останется у меня, а завтра я её привезу.
— Я приеду, — не терпящим возражений тоном заявила Алиса.
— Не надо. — Он улыбнулся. — Уже поздно, к тому времени, как ты доберёшься, Наташа уже будет спать.
— Я приеду, — упрямо повторила она, и Костя вздохнул, смиряясь.
— Хорошо, будем ждать.
— Мама приедет, чтобы меня забрать? — спросила Наташа, стоило ему отложить трубку. Костя повернулся к ней.
— Нет. Остаёшься ночевать у меня. Места всем хватит.
Как раз в этот момент машина остановилась у очередных ворот, которые тут же приветливо распахнулись. Дом, подсвеченный белым светом, показался Наташе сказочным дворцом, не меньше. А может, виллой голливудской звезды, с непременным бассейном на заднем дворе.
— А у тебя есть бассейн? — вырвалось невольно.
— Есть, — улыбнулся Костя. — Два: один в доме, один на улице.
— Охренеть! — протянула Наташа и тут же покосилась на него. — Прости. — Но раскаяния в голосе не слышалось совершенно.
— Ладно, пойдём отогреваться и ужинать. Голодная, наверное?
Крепко держа сползающий с плеч пиджак, Наташа бродила по дому, задрав голову, пока Костя, хмурясь, доставал прикрытые фольгой тарелки. Что-то особенное готовилось только по случаю больших приёмов, в остальное время домработница не советовалась с хозяином дома, готовя сразу несколько незамысловатых блюд на выбор.
— У тебя огромный дом. — Наташа зашла на кухню, спустя несколько минут. — Ты тут один живёшь?
— Охрана, домработница, садовники — считается? — Костя расставлял посуду на столе. Чайник уже зашумел и звонко щёлкнул.
— Не считается, — хитро прищурилась дочь. — Мама много раз у тебя была?
— Немного. — Он сел напротив и подтолкнул вилку. — Ешь. Потом пойдём искать тебе спальню.
— А у тебя их несколько?
— А ты как думаешь?
Он смотрел на неё и думал, что здесь, на этой кухне, в его пиджаке, который так и остался на худых плечах, с растрёпанными русыми волосами, завивавшимися у висков, Наташа смотрелась невероятно органично. Словно она пришла после школы и теперь рассказывает с набитым ртом, как прошёл день. Как ждала его у въезда в посёлок и спорила с охранником. Как бегала в придорожные кустики и боялась, что кто-то увидит. Острые мамины скулы, его синие глаза с пушистыми ресницами и совершенно непонятный, свой собственный характер — это они с Алисой создали такое чудо, и как, наверное, волнительно и интересно было наблюдать за тем, как она растёт!
Сожаление укололо остро в сердце. Пропустил. Он всё пропустил в погоне за карьерой, за неясными перспективами и длинным рублём. Бежал-бежал, а выходит, что бежал не за тем. Костя грустно усмехнулся своим мыслям и моргнул от неожиданности, встречаясь взглядом с ярко-синими глазами.
— Ты же не знал, да? — спросила Наташа осторожно. Сколько она уже сидела так, наблюдая за ним, пока он, погрузившись в собственные мысли, ничего не видел и не слышал? Уточнять, что именно он не знал, не требовалось.
— Не знал, — кивнул он. — Но это меня не извиняет.
— Я так долго гадала, кто мой папа и почему он нас бросил, — задумчиво протянула Наташа. — А оказалось, что ты вообще не догадывался о моём существовании. Думаешь, мне надо тебя за это ненавидеть?
— Надеюсь, что нет. Но навёрстывать упущенное придётся долго. Что ты любишь, что ненавидишь, как учишься и кем хочешь стать, есть ли у тебя парень…
— Знаешь, — Наташа поднялась и сняла, наконец, пиджак, осторожно вешая его на спинку соседнего кресла. — Давай для начала я буду кайфовать от того, что у меня нереально богатый папа с офигенским домом. А вот это вот всё обсудим потом. Будем привыкать друг к другу постепенно. Идёт?
— Идёт.
К тому времени, как охрана на въезде сообщила о приезде Алисы и спросила, можно ли её пропустить, Наташа уже спала, устав от долгого ожидания, холода и обилия впечатлений после. Поэтому, влетев в холл, Алиса увидела только Костю, одиноко стоявшего у лестницы, ведущей наверх.
— Она спит, — ответил он на невысказанный вопрос. — А нам надо поговорить.
Он протянул ей руку, пригашая пройти в кабинет, но Алиса прохладно повела плечом и молча прошла за ним.
— Выпьешь? — Костя кивнул на бутылки, стоящие на небольшом столике. Она отрицательно качнула головой, он пожал плечами: — Значит, и я не буду.
— О чём ты хочешь поговорить? — Стоя посреди кабинета, натянутая, как струна, Алиса чуть вздёрнула подбородок, надеясь, что выглядит достаточно внушительно. Обида от его поступка, приглушённая пропажей Наташи, вспыхнула вновь, а тот факт, что дочь так легко приняла его, лишь подогревал её.
— Думаешь, у нас мало тем для разговора? — мягко спросил Костя, внимательно глядя на неё. Видя, что садиться Алиса не собирается, он опёрся о стол и положил ладони на полированное дерево. — Например, о том, что ты мне до сих пор не доверяешь.
— А должна? — Алиса дёрнула уголком рта, криво усмехнувшись. — Впрочем, мы клятв в верности друг другу не давали. И ты сразу чётко обозначил границы наших отношений: только секс, ничего лишнего.
— Ты же знаешь, что это не так. — Костя плавно шагнул к ней, протянул было руку, чтобы коснуться, но она отшатнулась. — Как же ты, должно быть, меня презираешь. И всё из-за тех слов?
— Всё из-за того, каким ты стал, — тихо ответила Алиса. — Того, что я вижу вокруг тебя. Внутри тебя.
— А ты уверена, что видишь, что там, внутри? — он напряжённо всматривался в её глаза, пытаясь найти там хотя бы тень того, что чувствовал сейчас.
Она молчала, плотно сжав предательски задрожавшие губы. В носу отчаянно щипало, но разреветься перед ним сейчас значило признать своё полное поражение. Прежде всего, перед самой собой.
— У меня ничего не было вчера с Амалией. И ни с кем другим не было с той первой ночи, что мы провели вместе. — Костя осторожно положил ладони ей на плечи, заставляя поднять на него блестящие глаза. — Ты не просто вошла в мою жизнь — ворвалась в неё таким ураганом, что места для мыслей о других женщинах не осталось. Мне даже стали сниться эротически сны! Я видел их в последний раз в семнадцать!
Тень улыбки мелькнула в её глазах, и Костя, ободрённый, продолжил:
— Она разлила на себя кофе. Как я сейчас понимаю — специально. Надеялась на что-то, и тут я тоже виноват, что дал повод когда-то, но… Алис, — он смотрел так проникновенно, что у неё невольно подгибались колени, а сердце билось так быстро, что почти заглушало его слова. — Я тебя люблю. Только тебя. Одну и навсегда.
Повисла тишина. Звенящая, томительная, полная чужих надежд и мечтаний. Наконец Алиса медленно покачала головой.
— Мне так хочется тебе поверить…
— Поверь! — с жаром воскликнул Костя. — Поверь! — И добавил чуть слышно: — Если тоже любишь, конечно. Потому что если нет, то кто я такой, чтобы заставлять тебя от…
Он не успел договорить: Алиса, привстав на носочки, накрыла его губы своими, обвивая руками шею, притягивая к себе. Сумка, которую она держала всё это время в руках, со стуком упала на пол, проехав к столу, когда кто-то оттолкнул её ногой в сторону.
— Люблю тебя… люблю… люблю… — Алиса шептала лихорадочно, исступлённо, словно спеша наверстать упущенное за годы одиночества и тоски. И Костя отвечал с не меньшим жаром, прижимая её к себе и зная, что теперь ничто не заставит вновь отпустить её от себя.
Два года спустя. Где-то на побережье Занзибара