Поскольку церемонию проводил Ревик, её формы изменялись, чтобы соответствовать его статусу посредника, и становились ещё более замысловатыми и ритуальными. В конечном счёте, погребальные ритуалы отняли практически все последние двенадцать дней у большей части их руководящей команды. Дневные часы у Ревика уходили на то, чтобы подготовиться к каждому еженощному ритуалу и предложению, а также выслушиванию петиций от тех, кто желал отдать дань уважения.
Ритуалы по Дорже, которые проводились в те же дни и ночи, были проще, но в то же время намного печальнее.
Его душу сложно было обнаружить в Барьере.
Даже после того, как они нашли её, Ревик и Совет мало что могли для него сделать. Быстро стало понятно, что Дорже имел сильные связи с другой группой душ, которая уж слишком напоминала Ревику то, что он помнил о Дренгах.
И всё же они сделали то, что было в их силах.
Однако он надеялся, что Джон не станет спрашивать его о деталях.
В тех ритуалах присутствовали признаки того, что Дорже мог быть подставным лицом долгое время — определённо годы, но может быть, десятилетия или даже столетия. Как это возможно, и как с виду молодой тибетский видящий, которого Ревик узнал через Джона, мог быть агентом Дренгов, Ревик всё ещё не понимал.
В любом случае, это вгоняло в депрессию. Конечно, по Вэшу он скучал больше, но пожилой видящий ушёл с такими фанфарами света и любви, что сложно было грустить по-настоящему.
Дренги были далеко не так добры к душам, которые они использовали здесь.
Наконец, сегодня во второй половине дня ритуалы закончились, и Ревик получил возможность сложить с себя обязанности и поспать. Поднимаясь наверх, он проверил Элли и Джона и нашёл её спящей в кресле в спальне Джона. Он не хотел её будить, так что положил для неё чистую одежду на прикроватную тумбочку, затем оставил их вдвоём.
Проснувшись через несколько часов, он спустился вниз вместо того чтобы пытаться напиться до бессознательного состояния, чем в последнее время занимались многие видящие.
Ревик знал, что Врег был одним из этих видящих.
Бывший Повстанец переносил смерть Вэша тяжелее, чем можно было ожидать, учитывая, как он обращался со стариком при жизни. Ревик знал Врега лучше большинства, так что не особенно удивился. Врег всегда был более сложной личностью, чем казалось окружающим.
Элли поняла это практически сразу после знакомства с Врегом, но даже Повстанцы, которые десятилетиями работали на него, не всегда это видели.
В любом случае, Ревик знал, что в последнее время у Врега имелись и свои проблемы.
Он сосредоточился на видящей в камере.
Тот факт, что она добровольно согласилась не только на ошейник, но и заточение, уже озадачивал. Выбор времени беспокоил его ещё сильнее. Это также заставило его задаваться вопросом, не связано ли присутствие Рейвен здесь с тем, что сделал Дорже. Он даже гадал, не стала ли она спусковым крючком, спровоцировавшим Дорже.
По словам Балидора, эти двое никогда не сталкивались, но Ревик знал, что это может ничего не значить.
Как бы там ни было, кто-то хотел, чтобы они скорбели… и выбились из колеи.
Этот кто-то пожелал пожертвовать давним засланным агентом, чтобы избавиться от Вэша. Это говорило о нескольких вещах и точно означало несколько фактов. Последнее он, Врег и Балидор уже обсудили, хоть и бегло.
Во-первых, скорее всего, у той же персоны здесь имеются и другие оперативники, иначе от Вэша избавились бы другим образом.
Во-вторых, они пожелали пожертвовать прекрасно размещённым давним оперативником, чтобы избавиться от Вэша, значит, его убийство по какой-то причине сделалось срочным приоритетом.
В-третьих, кто бы ещё у них здесь ни имелся, эти люди более ценны, раз Дорже посчитали наилучшим кандидатом.
В-четвертых, и, пожалуй, самое тревожное: тот, кто сделал это, прекрасно понимал, что они догадаются о наличии других оперативников, но, видимо, не боялся разоблачения.
Совокупность этих четырёх фактов указывала на довольно большую проблему.
Врег и Балидор сделали всё возможное, чтобы разобрать по кусочкам aleimi Дорже, ища маркеры, чтобы потом просмотреть aleimi всех в отеле и проделать ещё одну серию сканирований в целях безопасности. Врег, похоже, особенно решительно настроился навести порядок в доме.
Вне зависимости от того, что они найдут, узкий круг приближенных надо сузить ещё сильнее.
Возможно, понадобится сузить его очень сильно.
Все они винили себя, что не защищали старика лучше, но уже слишком поздно заламывать руки из-за этого провала.
Вэш мёртв.
Он ушёл, а вместе с ним ушла и последняя настоящая связь со старыми обычаями.
Несколько старших монахов возьмут на себя обучение в Азии, даже передачу устных традиций. Они могут вызвать следующего в роду из какой-нибудь ледяной пещеры, в которой он или она ныне проводит время в уединении. Это при условии, что они уже не ощутили рябь и не отправились в путь сами.
Религиозные формы останутся — наверное, даже после самого Смещения.
Но реальная, конкретная, политическая власть последнего поистине мирного сегмента среди этого раннего поколения видящих ушла. Кроме Тарси, не осталось никого, кто обладал бы влиянием, хоть сколько-нибудь сравнимым с Вэшем, а Тарси происходила из касты воинов, а не религиозных богословов, как Вэш.
Ревик невольно ощущал невероятную утрату его света.
Как сказала Элли, Вэш часто оказывался единственным за столом, кто мог пробиться сквозь пессимизм, недоверие и цинизм, запрограммированные в молодых поколениях.
Элли сама привыкла рассчитывать на Вэша.
Она говорила Ревику, что без Вэша ни за что не пережила бы те месяцы, что он находился в резервуаре. Он помогал ей придерживаться курса. Он подбадривал и поддерживал её, даже когда все остальные думали, что она выжила из ума. Вэш сохранял тот непринуждённый оптимизм, что бы ни происходило вокруг него, и его свет мог простираться дальше любого из всех, кого когда-либо знал Ревик, будь то Шулер, Семёрка, Адипан, Повстанцы или члены Совета.
Он был незаменимым.
Ревик знал, что рябь этой потери ещё не начала бить по видящим, которые жили и работали в отеле, и уж тем более по сообществу видящих в целом.
Удивительно, но смерть Вэша заставила Врега и Балидора наладить отношения и по-настоящему работать вместе — возможно, впервые за всё время. В одном они уже пришли к полному согласию: они оба думали, что убийство Вэша было посланием от той персоны в Южной Америке.
Ревик мало озвучивал свои взгляды на то, как и почему это случилось, но ему не нравилось, к чему это всё вело. То, что сказал сам Вэш, внося свой последний вклад в мысли группы, всё ещё резонировало где-то вверху его света. Его не покидала мысль о более долгой истории развития, о том, как Вэш воспринимал этого индивида, Тень, выстраивавшего костяшки домино десятилетиями, а не месяцами и годами.
С точки зрения этой персоны смерть Вэша была всего лишь падением очередной костяшки домино.
Ощущение было знакомым.
И это знакомое ощущение тоже беспокоило Ревика.
Балидор говорил ему отложить разборки с Рейвен до утра.
В то время Ревик согласился. Лучше, если будет присутствовать больше глаз, пока он говорит с ней. Лучше провести ещё несколько дней, оценивая её свет, ища сигналы и ниточки перед тем, как позволить ей поделиться сообщением, которое она доставила.
Элли захотела бы присутствовать.
И всё же что-то в том, как Балидор формулировал фразы, навело Ревика на мысль, что лидер Адипана советовал ему оставить Элли в стороне. Как минимум он считал, что позволить Элли из первых рядов наблюдать за интервью — это плохая идея. Учитывая это, а также тот факт, что ему всё равно не спалось, Ревик испытывал искушение отправиться туда прямо сейчас.
Прежде чем мысль успела полностью сформироваться, он прикоснулся к своей гарнитуре.
— Врег?
— Да, laoban? — видимо, бывший Повстанец тоже не спал.
— Ты занят?
— Я подумывал напиться, — сказал Врег и добавил: —…Так что нет.
Ревик кивнул, уловив в свете видящего отголосок печали. Вспомнив лицо Врега, когда они перемещали тело, уважительный жест, который он сделал перед тем, как прикоснуться к остывающей плоти Вэша, Ревик сам немного загрустил.
Он жалел, что не проводил больше времени с Вэшем в последние несколько месяцев.
Сколько бы Врег ни жаловался о том, что «старики» всем заправляют, он каждые несколько дней навещал Вэша. Он также приказал своим группам охраны обращаться с Вэшем как с мужчиной, имеющим ранг, как и с Салинсом в своё время.
Он откровенно защищал старика.
Зная Врега, теперь он винил себя в том, что защищал его недостаточно.
Свет Врега существенно изменился по сравнению с их временем под Салинсом. Его свет изменился сильнее, чем у других экс-Повстанцев, и, скорее всего, сильнее, чем осознавал сам Врег. Это делало его одновременно мягче и глубже, и куда более открытым для того, чтобы видеть Вэша таким, каким он был на самом деле.
Однако сейчас Ревик не стал озвучивать это все.
— Хочешь спуститься сюда? Помочь мне с допросом?
— Сейчас, Ненз?
— Думаешь, слишком рано?
— Нет, — Врег поколебался. — Я посмотрел на предварительную работу, проделанную этими засранцами из Адипана. Весьма дотошна. Карта её света… сомневаюсь, что я смог бы много чего добавить, — он засомневался. — Ты уверен, что хочешь сделать это сейчас, laoban?
— Ага, — Ревик посмотрел через органическую панель, нахмурившись. — Я подумал, что нам всем не помешает отвлечься, — он помедлил. — Если только ты не предпочтёшь напиться?
— Нет. Нет, я могу выпить и потом.
— С тобой кто-то есть?
— Джакс, — подтверди Врег. — И Локи тоже. И Иллег.
— Хорошо. Приводи их тоже, если они трезвые. Встретимся внизу через десять минут.
— Мы там будем.
Прошло минут пять, когда Ревик услышал сигнал открывающихся дверей лифта.
Он едва успел поднять всю предварительную работу, упомянутую Врегом, и уж тем более проделать предварительный осмотр своим светом, когда услышал, как четыре видящих приближаются по подвальному коридору, разговаривая на смеси мандаринского наречия и прекси.
Он услышал, как Иллег смеётся над какими-то словами Врега, и улыбнулся.
Хорошо, что хоть кто-то из бывших Повстанцев и Адипана ладит между собой. Они с Элли шутили, что всё будет хорошо тогда, когда они все начнут спать друг с другом после операций.
Врег вошёл в комнату первым, одетый в рубашку с длинными рукавами и тёмные штаны. Ревик невольно заметил, что видящий всё ещё отставал на несколько десятилетий в своей манере одеваться — настолько, что это было заметным и почти подозрительным. Ревик знал, что это один из способов, по которым люди в СКАРБ и других подразделениях правоохранительных органов определяли видящих.
Должно быть, какой-то фрагмент его мыслей дошёл до другого видящего, потому что Врег показал ему неприличный жест на языке видящих и раздражённо щёлкнул языком.
— На каждом шагу критики, бл*дь, — буркнул он.
Ревик пожал плечами.
— Пусть Джон сводит тебя на шопинг. Или Холо. Они хотя бы достаточно молоды, чтобы иметь представление.
Врег наградил его тяжёлым взглядом, но Ревик сохранял неподвижное выражение лица.
— Итак, ты действительно хочешь сейчас иметь дело с этой пи*дой, Ненз? — Врег ладонью показал на органическое окно. — Знаешь, Адипан будет беситься, если ты оставишь его в стороне.
Ревик показал пренебрежительный жест.
— Он занят. Он застрял с координированием порядка преемственности для остального Совета… помогает им выбрать нового лидера. Вдобавок ещё проверяет все коммуникации Дорже за последние двадцать четыре месяца. Поэтому у него ещё несколько дней не будет ни единой свободной минутки.
— И всё равно, — Врег слегка пожал плечами. — Он будет беситься.
Ревик слабо улыбнулся.
— Я прослежу, чтобы он знал, что это был не ты.
Врег издал презрительный звук.
— Свали вину на меня, если хочешь. Он и так меня ненавидит… какое мне, бл*дь, дело?
Ревик подавил очередную улыбку, посмотрев на комплект мониторов.
Четыре экрана показывали виртуальные проекции Барьерных сканирований, которые люди Балидора уже провели на Рейвен. Посмотрев на них ещё несколько минут, пока Врег и трое других занимались предварительной связующей работой, Ревик вынужден был признать, что сам не сумел бы ничего улучшить. Какой бы ни была её истинная причина для нахождения здесь, Рейвен казалась чистой — настолько чистой, насколько мог быть кто-то вроде неё, и настолько чистой, насколько они сумели определить, учитывая то, что только что случилось с Дорже.
Она всё равно могла защищать какой-то сегмент своего разума и воспоминаний — например, если другой видящий стер их и удерживал у себя до её прихода сюда. Однако она, похоже, ничего не принесла с собой в отель.
Прошло ещё сорок минут, пока все они работали практически молча, время от времени показывая друг другу что-нибудь в Барьере или прося взглянуть свежим взглядом.
На данном этапе Ревик вынужден был признать, что он чувствовал себя готовым.
Балидор проделал за них девяносто процентов работы.
— Он хорош во всём этом дерьме, — признал Врег, и в его голосе звучало лишь минимальное нежелание. — Он хорош в том, что он делает.
Тут Ревик расхохотался в голос.
— Ты только что сделал комплимент брату Балидору? Подожди. Повтори ещё раз, чтобы я успел это запечатлеть…
— Нет, — Врег нахмурился, вскинув бровь. — И не говори ему. Этому чопорному мудаку не нужно ещё больше причин задирать нос.
Ревик усмехнулся, качая головой. В последний раз виртуально просмотрев все aleimi-карты, он кивнул, принимая решение.
— Ладно, — сказал он. — Мы делаем это. Ты всё запишешь, na?
Врег бросил на него знающий взгляд, ещё выше вскинув бровь, затем показал рукой жест, означавший наполовину согласие, наполовину отдание чести.
— Ты уверен, что тебе не стоит ждать, laoban? До тех пор, когда все они смогут быть здесь?
Ревик покосился на него.
Врег пожал плечами.
— Не только Адипан будет беситься, Ненз.
Нахмурившись, Ревик посмотрел обратно через прозрачную панель. Он знал, что Врег имел в виду Элли. Подумав о ней, вспомнив, каким напряжённым выглядело её лицо во сне, когда он видел её в кресле в комнате Джона, он нахмурился ещё сильнее.
— Нет, — сказал он. — Так лучше.
В последний раз проверив органические оковы Рейвен, а также целостность её ошейника и испускаемый им Барьерный сигнал, он кивнул.
— Ладно, — теперь в его голосе звучала решительность. — Я иду туда.
***
Улыбка, которой она одарила его, заметив появление на пороге, заставила Ревика стиснуть зубы.
Это также заставило его усомниться в своём решении сделать это без Элли.
Судя всего лишь по взгляду, которым она окинула его тело, а также по тому, как расширились её зрачки, он понимал, что она из шкуры вон вылезет, чтобы свести всё к ним двоим.
Он не стал стоять смирно для её выразительного осмотра, а пересёк комнату, не обращая внимания. Балидор или кто-то другой уже поставил стол возле кушетки, на которой она растянулась, а также стул по другую сторону. Подойдя прямо туда, он без преамбул отодвинул стул, сел и наградил её пристальным взглядом, скрестив руки на груди.
Она не стала сразу же садиться, но отложила книгу и потянулась на кушетке, показывая немного живота над короткой тесной юбкой.
— Завязывай, Рейвен, — сказал он. — Я не в настроении.
— Ты всегда в настроении, Дигойз, — она улыбнулась. — …Если только ты не изменился кардинальным образом.
Он не ответил на её улыбку.
— Ты хотела меня видеть. Ну, вот он я. Говори.
— Ты хорошо выглядишь, — она опять смерила его взглядом, задержавшись в районе паха. — … Реально хорошо. Быть Мечом тебе идёт.