Сидим.
Думает.
— Вась, — говорю я, — Ты бы позвонил Стасику.
— Зачем?
— А как ты домой поедешь?
Вася на мгновение убрал лед и сморщившись от моего шипения, приложил обратно.
— Я Стаса сегодня пораньше отпустил. Дела у него семейные.
Я приуныла и стала мерно постукивать пальцами по приборной панели.
— Зай?
— А?
— А давай ты меня отвезешь домой? — и смотрит, самое главное, таким невинным глазом.
— Мне к детям надо, — напоминаю я.
— Так мы маме позвоним, — тут же нашелся Лось и стал чересчур активно рыскать в поисках телефона.
К моему удивлению баб Даша согласилась и радость, прозвучавшая в ее голосе, который был слышен даже мне, показалась слишком подозрительной.
— Занимайтесь. Занимайтесь своими делами, а мы тут справимся, — жизнерадостно прощебетала она.
Луганский с довольной физиономией нажал отбой и довольно произнес:
— Вот видишь. Держи ключи.
Поскольку аргументы у меня кончились, я безропотно уселась за руль «БМВ», подстроила под свои габариты сиденье и неуверенно тронулась.
Ехать на чужой машине, которая к тому же в два раза больше твоей собственной это не удовольствие, а напряг, который, к слову, отлично отвлекал от различного рода каверзных мыслишек.
Не спроста Лось меня домой к себе заманивает. И баб Даша… С ее-то характером и тут такая щедрость. Ясен пень, что под «делами» она подразумевала то самое, на которое Вася очень рассчитывает, судя по предвкушающей улыбочке. Видать, баб Даша уже спит и видит, когда сынуля уже начнет размножаться и готова на любые жертвы.
Не то чтобы я была против…
Просто, когда это спонтанно, то не успеваешь задумываться о всякой ерунде типа «на мне бабушкины трусы».
Дом у Луганского оказался очень большим и красивым. Почти как сказочный замок, с мощенным тропинками, красной черепичной крышей и с невероятным количеством окон. Отчего-то сразу подумалось: сколько же надо сил что бы их все перемыть?
Я аккуратно въехала во двор, припарковала машину, и мы пошли в дом.
Внутри все оказалось так же очень красивым. Просторные светлые комнаты с великолепной итальянской мебелью, пушистыми коврами и хрустальными люстрами, свисающими с высоких полотков.
Шикарный дом, но… какой-то бездушный.
Чувствуешь себя, как в музее.
— Пойдем на кухню, — Вася подтолкнул меня к двери на право в просторное помещение, которое объединяло в себе столовую и гигантскую, напичканную всякой суперсовременной техникой, кухню, — Чай будешь?
— Я бы чего-нибудь посущественнее поела, — отозвалась я, проводя ладонью по блестящей поверхности стола.
Пыль.
Это вызвало легкую улыбку.
Сразу видно, что давненько в этом доме не было хозяйки. А мужики, что с них взять.
— Посущественнее? — Лось открыл огромный холодильник и почесал репу.
Я украдкой глянула ему через плечо.
Ох, лучше бы не глядела, ей богу. Васин холодильник пора мыть с хлоркой.
Взгляд все же зацепился за свежие овощи и сыр. Решительно отодвинув Лося, я достала искомое и нахмурилась. Так, похоже, нужно брать все в свои руки.
— У тебя мясо есть?
Лось озадаченно открыл морозилку и, издав радостный вопль, достал оттуда огромный кусок замороженной свинины.
— Есть, — сообщил мужчина и радостно добавил, — Я уже про него и забыл.
Никак не прокомментировав лосинную безалаберность, я засунула кусок в микроволновку и поставила на режим разморозки.
Порывшись в шкафчиках обнаружила соль, специи, про себя отметив, что все же какое-то подобие порядка на кухне существовало, если можно судить по отсутствию грязной посуды и гор мусора, вываливающегося из ведра.
Мясо довольно быстро разморозилось, и я порезала его на тонкие кусочки, решив быстро пожарить отбивных. И вкусно, и быстро.
Только моя рука потянулась к молотку для отбивания мяса, как ее перехвалил Луганский и, поцеловав ладонь в самую серединку, сказал:
— Давай я сам.
— А сможешь? — с сомнением посмотрела на него я.
Вася обиженно вздохнул и решительно подвинул меня.
— Что ж я совсем беспомощный что ли? Ты отдохни, а лучше поднимись на второй этаж, первая спальня на лево.
— Это еще зачем? — насторожилась я.
Лось хитро подмигнул.
— Там на кровати сюрприз, — и многозначительно поиграл бровями, — Беги скорее смотри, а я тут управлюсь.
Стало до жути любопытно: что за сюрприз такой он подготовил?
Спальня отыскалась довольно быстро. Толкнув дверь из благородного темного дерева, я прошла внутрь и поняла, что это святая-святых Лося. В воздухе так и пахло его чуть горьковатой на мой вкус туалетной водой.
Остановилась посреди комнаты и огляделась. Обстановка была довольно скупая. Из мебели только здоровый шкаф купе, пуфик и большая двуспальная кровать, на которой валялся целый ворох пакетов.
Надо полагать, это и есть Васин сюрприз.
Осторожно подцепила пальцем шуршащую обертку с логотипом очень знакомого бренда и ахнула: внутри самого большого пакеты лежало то самое шоколадное платье, которое я зажабилась купить.
Осторожно достала подарок и, с каким-то нереальным чувством почти детской радости, приложила его к себе, глянув в большое зеркало на двери шкафа.
Идеально. Великолепно и… невероятно трогательно.
Теперь понятно, куда вчера так спешил Лось. Помчался обратно в торговый центр, покупать платье.
В груди что-то защемило, дрогнуло, а после расплылось теплом.
Несколько мгновений, все еще не веря своему счастью, смотрела на свое отражение, а потом аккуратно положила платье на постель и заинтересованно покосилась на остальные пакеты.
В одном оказались туфли. Те самые бежевые лодочки. Видимо то, что Лось угадал с размером, нужно сказать спасибо продавщице. А во втором, самом меленьком пакете, оказалось дорогое, сексуальное белье черного цвета.
Секунд тридцать я в полном ауте пялилась на это кружевное безобразие, а потом… стала раздеваться.
Не нужно быть семь пядей на лбу, чтобы догадаться — белье тонкий намек на толстые обстоятельства.
Пытаясь успокоить нервы, быстро освежилась в Васиной ванной, которая обнаружилась рядом со спальней и дрожащими руками натянула белье.
Ну, что сказать…
Разврат полнейший, но Лосю должно понравится.
Пора выходить, но не идти же так — в одном белье. Боюсь, если я появлюсь на кухне в таком виде, то ужин не светит. А кушать хотелось. Очень. Да и стремно как-то так сразу обнажаться.
За неимением халата, скользнула взглядом по спальне и решила уворовать у Лося рубашку. Чем не халат? С его-то размерами.
Открыла шкаф. Выудила из его недр нежно-голубую рубашку в тонкую полоску и решительно одела, специально не став застегивать на все пуговицы, оставив завлекательную ложбину между грудей приоткрытой.
Косу распускать намеренно не стала. Если дойдет до секса, а то, что дойдет сомнений не оставалось, то я рискую остаться, как минимум, без клока волос. Да, не романтично, скажете вы, но зато практично.
На кухне просто сногсшибательно пахло жаренным мясом.
Я остановилась в дверях, облокотившись о косяк с интересом и каким-то внутренним трепетом изучая широкую спину Луганского, который деловито, но не очень сноровисто переворачивал отбивные на сковородке.
На столе уже стояли нарезанные овощи, сыр, а так же открытая бутылка красного вина и два бокала. Быстро он управился.
В одном бокале уже было налито вино. Значит Вася уже тяпнул немного.
Не у одной меня нервишки шалят.
Видимо, почувствовав мой пристальный взгляд Лось обернулся, да так и замер с лопаткой в руке, пожирая меня откровенным и очень горячим взглядом. Аж, до мурашек пробрало от неприкрытого восхищения, что в этот момент читалось в его глазах.
— Мясо сгорит, — улыбнулась я и решив, что мужчина прекрасно справляется и без меня уселась за стол, положив ногу на ногу и подцепила кусочек сыра.
Через пару мгновений Вася суетливо выложил мясо на большую тарелку и поставил возле меня, а сам, подцепив стул, подсел почти вплотную, уверенным жестом наполняя мой бокал вином.
— За тебя, — произнес он тост.
— Нет, — покачала головой я, — За подарки…Спасибо…это было неожиданно, но очень приятно.
Чуть наклонившись к нему, я нежно поцеловала застывшего как мраморное изваяние Васю нежным целомудренным поцелуем и, отстранившись, принялась за еду.
Судя по полыхающему взгляду мужчины, калории мне сегодня понадобятся.
Мясо оказалось чуть недожаренным на мой вкус, но все равно вкусным. Слопав целую отбивную, не забывая периодически отправлять самые лакомые кусочки Васе в рот я поняла, что наелась.
— Слушай, а хорошо у тебя получилось, — похвалила я мужчину и многозначительно добавила, — Тебе надо чаще практиковаться в кулинарии.
— Ага, — поддакнул он, сам не понимая с чем согласился, ибо все его внимание было сконцентрировано на краешке белья, которое виднелось под рубашкой, — Ты надела мой подарок?
— Да-а-а, — хрипло выдохнула я, чувствуя, как вино ударило в голову.
Вася осторожно забрал у меня из рук бокал с вином и, обхватив лицо ладонями, поцеловал.
— Зай…пошли на верх…
Я послушно вложила ладонь в его горячую руку и на мгновение засомневавшись, подняла на мужчину взгляд.
— Мне страшно. Я не хочу ошибиться.
Он несколько мучительных мгновений смотрел мне в глаза с непонятным выражением, а после притянул к себе за талию и, упираясь лбом в мой лоб, прошептал:
— Я тоже…
А после поцеловал так, что все мысли разом вылетели из головы, оставив только одну: когда же, черт подери, он снимет с меня эту рубашку.
До спальни мы добирались в несколько приходов, по пути раскидывая одежду целуя и лаская друг друга, как два озабоченных подростка.
Я жадно ловила его дыхание, теряла себя в сладости поцелуев и понимала: вот он мой мужчина и я его ни за что не отдам.
Растерзав до конца одежду мужчины толкнула его на кровать. Он послушно сел, но руки не убрал, жадно хватая все до чего мог дотянуться, не переставая покрывать мое, уже обнаженное тело поцелуями, срывая с губ прерывистые вздохи и позволяя в нашем страстном дуэте недолго побыть главной.
Мгновение и я уже на спине, крепко удерживаемая сильными руками, сгорающая от нетерпения.
— Попалась Зайка, — хрипло шепчет он мне на ухо, — Моя Зайка…
А что я?
Я только и могу что мычать и стонать в ответ, задыхаясь от нестерпимого, нереально удовольствия и цепляться руками и ногами за этого невозможного и такого любимого мужчину.
А после расслабленно лежать у него на груди, слушая, как замедляет ритм его сердце и одними губами шептать:
— Твоя…
Глава 13
Зайка.
Остаток недели пронесся, как в тумане.
Днем работа, вечером дом, дети и мужчина, которого поганой метлой не выгонишь. Лось после работы приезжал сразу ко мне ужинал, попутно рассказывая, как прошел день, в целом жалуясь на свою тяжелую долю главы района и уезжал уже почти ночью, перед этим затискав меня до безумия.
Вскоре я поняла, что все это слишком стало напоминать семейную жизнь, с одной лишь разницей — Вася ночевал в своем огромном музее, но это вовсе не означает, что не предпринимал попыток остаться.
Я терпела его натиск, отшучивалась, отмалчивалась и прикрывалась детьми.
Ну, не готова я была видеть Луганского подле себя двадцать четыре часа в сутки. Хватит и того, что его и так стало слишком много и в прямом и в переносном смысле этого слова.
Я не удивлюсь, что совсем скоро в моем шкафу станут, как по волшебству, появляться мужские носки, трусы и спортивные штаны. У меня, позвольте заметить, не у баб Даши, которая живет через забор и имеет три чудных свободных комнаты.
Может мне туда сбежать?
Хотя я сильно сомневаюсь, что мне там не найдут не залюбят до смерти. Так-то против я не была, но не по нескольку же раз за вечер!
Изверг!
Дорвался называется…
Помимо все прочего, Лось лично проконтролировал процесс моего развода.
Сам привез, подождал у дверей и забрал, все равно ревниво поглядывая в сторону Егора, который почему-то не сильно-то и радовался своей такой желанно свободе.
Или мне просто показалось?
Дети на радостях решили с размахом отметить это дело и порадовать маму ужином.
Порадовали. Сгоревшей кастрюлей.
Я расстроилась, но Вася быстро взял дело в свои руки и хлопну в ладони сказал:
— Все, хватит кукситься. Сейчас поедем шашлыки жарить. Отметим мамину свободу!
Мои хомяки обрадовались и на удивление очень организованно загрузились в машину.
По дороге на речку заехали в магазин, но мяса там не оказалось, поэтому набрали вагон сосисок, сыра, хлеба и картошки.
По приезду меня усадили на плед, сунули в руки, пластиковый стаканчик с пивом и приказали отдыхать.
И тут начались поистине удивительные вещи. Лось заставил моих спиногрызов работать. Настя мыла помидоры, близнецы чистили сосиски, резали сыр кубиками, расставляли тарелки, а Данилу досталось самое ответственное — разведение костра под чутким руководством мужчины.
От этой картины у меня не к месту подкатили к горлу слезы.
Им так не хватало мужчины.
Даже Данил, хоть и ершился, но уже неосознанно тянулся к Луганскому.
И это было странно, радостно и страшно одновременно. Потому что волей-неволей закрадывалась мысль: что случится, если у них с Васей не сложиться.
Кое-как справившись с нахлынувшими чувствами, я залпом допила холодное пиво и решила рискнуть — помочить ноги в воде. Ночи были еще довольно прохладными, поэтому вряд ли вода была теплая, но мне нужно было срочно на что-то отвлечься.
Чуть спустившись по пригорку, замерла у кромки воды, прямо рядом с большими зарослями сухого камыша и, глубоко вдохнув, чистый воздух полной грудью, замерла обхватив плечи руками.
Любоваться тихой, чуть ребристой водной гладью — это ни с чем не сравнимое удовольствие. Вода успокаивает, снимает все душевные тягости, лечит. В городе нет такого. Там время летит незаметно и жизнь проходит в вечном беге, за успешность, карьерой, деньгами. Нет, и здесь многое так же, но и многое иначе. Иногда можно остановиться, окинуть восторженным взором всю необъятную красоту и подумать, что да — ради этого стоит жить, любить и рисковать.
Мысли плавно перетекают одна в другую и мне словно наяву слышится звонкий смех Ани.
Как ты там родная?
Не скучаешь?
Как же так Анечка? Как же так получилось?
В последний год мне все больше ее не хватает. По нарастающей.
Я одна. Везде одна.
Умом понимаю, что это чистой воды эгоизм. Я жалею не Аню с Ромой, который так внезапно покинули этот мир, а себя, которая долгое время не знала, как без них жить. Особенно после предательства Егора.
Долгое время меня мучила мысль, что их смерть была подстроена. Я сходила с ума представляя, что какая-то тварь заграбастала их бизнес себе и теперь упивается своим триумфом. А затем нашла какие-то документы в столе зятя, когда прибиралась в квартире. Я простая воспитательница и ничегошеньки не понимаю в финансовых документах. Отдала их Егору. Он посмотрел, хмыкнул и сказал — ничего не значащий хлам. Да только я документы эти не выбросила, а аккуратно сложила в коробку и спрятала обратно в сейф.
Зачем это сделала?
Сама не знаю почему.
Словно чья-то невидимая рука, остановила, когда документы уже лежали в мусорном пакете.
— Зай! — из размышлений, словно из транса меня выводит голос Луганского.
На плечи ложатся его сильные ладони и собственническим жестом, скользнув по груди, заключают в кольцо рук, крепко прижимая спиной к мужскому телу.
— Грустишь? — спрашивает он, согревая дыханием мое ухо.
Откидываю голову ему на плечо, вжимаюсь в его тело и чуть заметно киваю.
— Из-за чего?
— Сестру вспомнила, — чуть слышно говорю я, — Мне ее очень не хватает.
Васины руки сильнее сжимаются вокруг талии, он шумно дышит мне в затылок, словно пытается безмолвно поддержать меня. И я благодарна ему за это молчание, за теплоту и силу объятий.
Так мы и стоим, каждый думая о чем-то своем, пока эту молчаливую идиллию не нарушает Данил.