Не сказать, что у него остались хоть какие-то чувства по отношению к бывшей. Напротив, видеть ее было неприятно. После всех впустую потраченных лет, от одного звука ее голоса внутри разливалась ядовитая горечь, но… все же она не чужая и нужно быть последней скотиной, чтобы бросить несчастную в таком состоянии.
Поудобнее перехватив Люду за талию, Луганский вывел ее на улицу, посадил на лавочку и, достав из кармана смартфон, позвонил Стасу.
Конечно, проще было бы вызвать такси, но отпускать Люду одну в таком состоянии было небезопасно. Она всегда плохо переносила алкоголь. При ее хрупком телосложении опьянение наступало быстро.
— Ало, Стас! Я знаю, что у тебя сегодня выходной, но, ты мне нужен. Нужно срочно Людмилу Ивановну до дома отвезти.
Стас поворчал, побурчал, но примчался быстрее самолета. Его тюнингованная «Приора» лихо затормозила у входа, а сам водитель, помятый, взъерошенный и хмурый, вылез со словами:
— Вот, вечно у вас все не слава богу, босс!
Царь, недолго думая, затолкал Люду, которая уже начала клевать носом на заднее сиденье и сунув Стасу деньги на бензин, пообещал:
— С меня премия. Отвези ее домой и доведи до квартиры.
— Ага, босс. Будет сделано.
Стас уехал и Луганский облегченно выдохнув, пошел обратно.
К Зайке.
Еще на лестнице он услышал ее голос и тут же нахмурился, потому что она разговаривала с мужчиной.
В три прыжка Вася преодолел оставшиеся ступеньки и, чересчур громко хлопнув дверью, увидел стоящую у окна Зайку и мужика, который застыл подле нее достаточно близко, чтобы внутренний зверь начал ревниво точить зуб на этого смертника.
Мужик о чем-то ей сосредоточенно рассказывал, а она кивала и смотрела с какой-то грустью. Из последнего Луганский сделал вывод, что мужика этого Алена знает.
Вот только ревности от этого не убавилось.
С трудом сдерживая первобытные инстинкты, Вася вполне себе цивилизованно поздоровался с мужиком, которого звали Олег.
Все Олежки придурки, подлизы и стукачи.
Подсознание Царя моментально и записало его в эту категорию.
Ну, чисто из собственного субъективного мнения.
— Зай, ты не устала? — скалясь не хуже саблезубого тигра, проворковал Вася.
Рука обвила женскую талию, а глаз тут же отметил, как недовольно зыркнул на него этот давний друг.
Свободен! Свободен мужик.
Тут занято.
Мужик дураком не был.
Быстро смекнул что к чему и, откланявшись, собрался уходить, но Зайка его удержала:
— Постой. У тебя номер не изменился?
Что? Зайка, ты в своем уме? Какой номер?
А Олежек рад стараться и под скрип царских зубов продиктовал номер своего телефона.
Когда мужик, наконец, свалил Вася повернулся к Алене и сурово спросил:
— И на фига ты с ним телефончиками обмениваешься?
Зайка закатила глаза и фыркнула:
— Олег — мой друг. Тебе не кажется закономерным с друзьями обмениваться телефонами?
— Всего лишь друг? Смотрел-то он на тебя совсем по-другому — не унимался Вася.
Алена, устало вздохнула:
— Вась ты придумываешь. Я ему нравилась когда-то, но это было давно и уже прошлом.
— Что-то с трудом верится, — пробурчал Вася, за что и поплатился.
Девушка решительно высвободилась из его объятий и очень серьезно сказала:
— Знаешь, странно слышать это от того, кто только что обнимался с бывшей. Как ее там? Люда, по-моему?
— Это совсем другое! — мигом нахохлился мужчина, — Там получилось. Ей просто нужна была помощь.
— Вот и у меня «так получилось» — выпалила она и протянув руку, поскребла ногтем воротник его рубашки, — Кстати, у тебя тут помада отпечаталась…красная…
Вася ухватилась за воротник, оттягивая его, чтобы посмотреть, что же там за отпечаток такой, а Зайка тем временем направилась к лестнице по пути что-то тыкая на телефоне.
— Вот, черт! — рыкнул Вася, узрев яркий след и помчался вслед за Зайкой, — Ты куда собралась?
— В город, — не сбавляя шага бросила она.
— Какой город? — опешил Вася, — А как же я?
Зайка остановилась, посмотрела на него. Нехорошо так посмотрела. И произнесла ледяным тоном:
— А ты можешь отвезти меня. Но если ты слишком занят, то я такси вызову.
Что? Такси?
Да за кого она его принимает?
Хотел психануть, но не успел, потому что зараза его сердечная ждать не стала, а пошла на выход, попутно вызывая такси.
И что ему прикажете делать?
Отобрать у этой вредины телефон и послушно, как последний подкаблучник, подогнать машину к входу.
Едут в город.
Зайка отвернулась к окну и думает о чем-то своем.
Вася крутит баранку и пыхтит.
У него же там ужин, между прочим, романтический остывает, лепестки роз вянут, постелька дожидается…
Но похоже Зайка его сегодня с постелькой прокатит.
И поделом.
Мужчина нервно теребит испачканный воротник. Это ж надо так подставиться?! Да-а, благими намерениями…
Еще и приревновал ее на пустом месте.
Одним словом — лопух.
Глава 14
Зайка.
Сказать, что я пребывала в расстроенных чувствах — ничего не сказать.
Я была просто раздавлена и морально, и физически.
В машине Лося скинула шпильки и, с наслаждением вытянув ноги, достала телефон. Быстро набрала сообщение своим квартирантам, написав, что мне нужно забрать кое-какие вещи. Мало ли, а то может они там заняты.
С арендаторами мне повезло. Пара средних лет без детей, ответственные, аккуратные, с достатком выше среднего. Они приехали сюда по работе на полгода и остались. Так и живут. В прошлом году загорелись идеей построить свой дом. Заложили фундамент, уже крышей накрыли. Наверное, скоро съедут и мне придется искать других.
— Кому ты там пишешь? — поинтересовался Вася, всеми силами стараясь скрыть раздирающее его любопытство.
Получалось плохо. Ревнивые нотки так и проскальзывали в его голосе, откровенно раздражая меня.
Что он за человек такой?!
Считает словно весь мир крутиться вокруг его драгоценной персоны.
— Кому надо, — довольно грубо ответила я.
Знаю, что с ним так нельзя, но достал уже, ей богу!
Луганский, вопреки моим ожиданиям, промолчал и только крепче сжал руль обеими руками. Но долго молчать у него не получилось.
— Может расскажешь хоть, куда мы едем.
— На квартиру моего покойного зятя. Я сейчас ее сдаю. Документы заберем и назад.
— А до завтра это не могло потерпеть? — возмущенно посмотрел на меня Вася, — У меня были планы на наш совместный вечер.
Бросила быстрый, жалящий взгляд на мужчину и равнодушно ответила:
— Не могло. Но если тебе так не терпится осуществить свои планы, то… у тебя есть еще шанс вернуться к своей бывшей. Я думаю, она не откажется составить тебе компанию.
Луганский скрипнул зубами и наконец, заткнувшись, уставился на дорогу.
И снова его надолго не хватило.
— Зай, ну прости ты меня дурака. Облажался.
Покосилась на Лося, который сидел весь такой виноватый, несчастный. Рука так и зачесалась пожалеть бедняжечку, но я одернула себя.
Одного я тоже жалела.
И вот к чему это привело.
Только после развода узнала, какую свинью мне Егорушка подложил.
— Она сама ко мне пристала. Перебрала с шампанским. Я ее только до машины проводил и домой отправил, чтобы не позорилась дура.
Я решила разумно промолчать и уткнулась в телефон, нетерпеливо считая минуты.
Квартира располагалась в многоэтажке элитной застройки. Ане всегда нравился уютный внутренний двор, ухоженная детская площадка, просторные парковки.
Теперь вот квартиранты радуются.
А могли бы и мы с детьми, если бы Егор не был таким скотом.
Пока поднимались на лифте Вася с любопытством озирался по сторонам, а выйдя на этаже заметил:
— И чего ты в нашу глухомань переехала, если у тебя такая квартира есть?
Бросила на него убийственный взгляд и Лось тут же понял, что сморозил глупость.
— Это не моя квартира, — сухо напомнила я и позвонила в дверь.
Конечно, квартиранты не обрадовались столь неожиданному визиту. Поэтому, чтобы не портить людям вечер, я не стала рассусоливать и оставив Луганского, гипнотизировать обои в прихожей пошла сразу в комнату с сейфом.
Быстро набрала код и забрала папку с документами. Больше в нем ценного ничего не было.
— Все? — удивился Вася, — Так быстро?
Я кивнула и, извинившись еще раз перед квартирантами, поспешила на выход.
Едва мы оказались в машине открыла папке и передала ее Луганскому.
— Посмотри пожалуйста.
Он сначала растерялся, но увидев мою предельную серьезность, включил профессионала и стал внимательно просматривать папку. Листок за листком. Некоторые он быстро откладывал, какие-то долго читал, вздергивая темные брови и, наконец, перерыв парку до конца, спросил:
— Ты знала, что являешься собственницей десяти процентов одного из самых крупных застройщиков этого города?
Я шумно вдохнула кондиционированных воздух авто и покачала головой.
Значит, не соврал Олег.
— Как же так получилось? — искренне недоумевал Вася.
— Все просто, — пожала плечами в ответ, — Я просто доверчивая идиотка.
Вкратце рассказала ему невеселую историю своего идиотизма, и мужчина с каждым моим словом становился все мрачнее и мрачнее.
— Я его убью, — с самым свирепым выражением на лице, в итоге вынес вердикт Вася.
— Теперь уже это не имеет значение. Бог ему судья.
Вася с моей пофигистической позицией был в корне не согласен.
— Э-э-э, нет, Зай. Так дело не пойдет. Они, — он потряс бумагами перед мои носом, — Денег должны. Очень много денег.
Я скептически посмотрела на него.
— За мои жалкие десять процентов?
Луганский сначала посмеялся над моей наивностью, а потом очень серьезно сказал:
— Зай, ты представляешь какие у них обороты? — и когда растерянно покачала головой, продолжил, — Миллиардные. Это очень…просто неприлично много.
— И что теперь? — глупо хлопнула глазами я, совершенно не представляя, что мне дальше делать.
— А теперь…, - Вася коварно улыбнулся и подмигнул, — Господину…как там его? — взгляд на бумаги, — Ярцеву Константину Алексеевичу придется раскошелиться.
— Кому-кому? — округлила глаза я, отбирая у Васи документы.
— Ярцеву, — мужчина ткнул пальцем в знакомую фамилию, — Ты его знаешь?
Несколько секунд я переваривала информацию, а потом ответила:
— Знаю. Это отец Сони — будущей жены Егора.
Мы с Соней давно знаем друг друга. Она мажорка, дочка богатого папочки. Они с Егором в свое время в одной тусовке вертелись. А теперь вот спелись.
— До чего некоторые бабы мелкие и склочные, — хмыкнул Вася, заводя двигатель машины.
— Можно подумать, мужики лучше, — буркнула я, намекая на Егора.
Вася тут же помрачнел.
— Не напоминай или я за себя не отвечаю. Как он мог с тобой так поступить?
Я не знала. В этот момент я ничего не знала.
Сдулась вся моя самоуверенность и самостоятельность.
Я ощущала себя глупой колхозной клушей, которую обвели вокруг пальца.
Егор хотел показать, что я не пригодна для самостоятельной жизни, не смогу одна поднять детей и пошел на принцип. А я поганка такая взяла и тоже пошла на принцип — оставила детей себе.
Стало невыносимо обидно за себя. Упиваться жалостью к себе — это не самое достойное занятие, но я ничего не могла поделать. Слезы сами полились из глаз, и я стала быстро стирать их со щек, размазывая идеальный макияж, превращая его в уродливую маску.
— Зай? Ну, ты чего?
Вася всполошился и резко ударил по тормозам, припарковавшись у обочины под возмущенные сигналы водителей.
— Нет, я все же прибью его, — пообещал он, обнимая меня и крепко прижимая к себе, насколько позволяла панель машины.
Прильнула к мужскому плечу и зарыдала пуще прежнего. Пальцы судорожно вцепились в приятно пахнущую мужским парфюмом рубашку, сминая ее, пока он шепчет какие-то банальности и ласково гладит по волосам.
— Зай, ты разрываешь мне сердце, — простонал мне в ухо Вася, — Не плачь, пожалуйста. Пожалей меня бедного. Представляешь, что со мной сделают дети, если мама приедет вся опухшая от слез? Они ж меня порвут как тузик грелку и не посмотрят, что я большой и взрослый.
Представила эту эпическую картину и невольно улыбнулась сквозь слезы, которые вскоре иссякли, оставив после чувство опустошения и легкости.
Я уткнулась носом в Васину шею, и стало совсем не важно, что чуть ниже отпечаток от чужой помады. Это все казалось такой мелочью по сравнению с тем, что он здесь сейчас со мной, нежно целует в макушку и шепчет милые глупости, обнимает сильно до боли, словно хочет забрать часть боли на себя.
Радом с ним я не боюсь быть слабой.
Радом с ним мне хочется быть слабой.
Наверное, я все же влюбилась…
Через некоторое время, с трудом разомкнув объятья, Луганский выворачивает снова на дорогу, предварительно снабдив меня целой упаковкой влажных салфеток.
Я стерла, насколько это вообще было возможно, смазанный макияж, а Вася тем временем выехал на трассу.
— Вась, — я кладу свою ладонь поверх его, расслаблено лежащей на подлокотнике, — Я знаю, что у тебя были планы на сегодняшнюю ночь…
— Были-были, — утвердительно кивает он, кидая красноречиво жаркий взгляд.
— Давай перенесем на другой день. Что-то я совсем расклеилась.
Молчит и недовольно сопит, кидая обидчивые взгляды.
— Ты только не обижайся пожалуйста, — елейным голоском прошу я.
Лось передергивает плечом и не может скрыть своего недовольства, хоть явно понимает, что в таком состоянии я не способна на сексуальные подвиги.
Едем. Слушаем музыку. И каждый думает о своем.
Я о том, что дура.
Лось, судя по его кривой морде, видимо о том же, но с другого ракурса.
Наконец, завиднелся наш домик, в котором радостно горели окна во всех комнатах и на душе потеплело. Как оказалось, не только мне.
Только мы подъехали, как Вася со спринтерской скоростью вылез из машины и метнулся ко мне. И вовсе не для того, чтобы галантно подать руку.
Сильные руки мужчины, заключили в медвежьи объятия и набросились с поцелуями, от которых быстро пошла кругом голова, он вжал меня в дверь «ВМВ». Конечно, теперь-то можно не заботиться о чистоте парадно-выходного наряда.
— Вась! Вась! — попыталась охладить его пыл я, — Ты мне платье испортишь!
— Другое куплю, — пробормотал он, совершенно наглейшим образом пытаясь нащупать на спине «молнию».
— Не надо, — я уперлась рукой ему в грудь.
Лось дураком не был и убрал руки от замка, но не совсем, а просто переместил их чуть ниже и с наслаждением это «чуть ниже» сжал. Посмотрел на меня обиженным, но от этого не менее шальным взглядом и глухо произнес:
— Зай, а давай вы ко мне переберетесь.
Если бы меня не держали стальной хваткой его руки, я бы точно упала.
— Вась, ты случаем головой не ударился? — прям запереживала я как-то за него.
Он медленно покачал той частью тела, за которую я сильно волновалась, и стал таким серьезным-серьезным.
— Я хочу тебя. Во всех смыслах, — припечатывая каждым словом, сказал он, — Хочу жить с тобой.
В горле пересохло от этого признания, нервно задрожали ноги. Если бы он признался мне в любви это было бы не так сильно. Кому как ни ему знать насколько сложно жить со мной…почти смертельно опасно для психического здоровья.
— А дети? — не узнавая своего голоса выдавливаю я.
Он едва заметно улыбается и смотрит как на глупое неразумное существо.
— И детей хочу. И…, - многозначительная пауза, — Не только взрослых хомяков, которые перевернут мой дом с ног на голову, но еще крошечных хомячат…
Он говорил, а я чувствовала, как с каждым словом мои глаза становятся все больше и больше, и вовсе не от неожиданности. От страха…
За свою спокойную упорядоченную жизнь, которую я с таким большим трудом налаживала, пережив предательство.
Сейчас мне было банально страшно доверить свою жизнь мужчине, пусть это даже и такой железобетонный человек как Василий Луганский.