— Полагаю, вы не боитесь, что моя магия заразит вас во время танца, лорд Аллард?
Смеясь, он протянул руку.
— Нет. Могу я пригласить вас на танец, леди Виктория?
Она обвила рукой изгиб его локтя.
— Буду этому рада, сэр, — хоть они использовали манеры, словно только познакомились, за этим они бурлили от радости.
Аллард повел ее в тихий угол зала.
— Это чудесно! Мы ехали сюда, и я думал, как обидно, что тебя не будет в доме твоего брата.
— Моя сестра переместила свадьбу сюда, чтобы я могла приехать, — объяснила Тори. — Я получила письмо, когда ты уже уехал. Я не ожидала тебя увидеть. Разве твоя семья не в Ворцестершире?
— Да, но Лейтон-плейс прямо на границе. Кемпертон-холл в паре милях езды. Ближе, если ехать напрямик, — музыканты начали следующую мелодию. Они встали к четырем другим парам. — Мы не можем тут говорить, — тихо сказал Аллард. — Но после Дня подарков я могу взять тебя с собой в Кемпертон-холл? Я хотел бы показать тебе поместье.
— Хотелось бы, — она заняла место рядом с ним и сказала с улыбкой. — После этого будет главный танец ужина.
— Тогда я занимаю и его, — прошептал он с теплым взглядом.
Это был не такой первый бал, какой она ожидала. Он был намного лучше.
ГЛАВА 8
В день Рождества было темно, сыро и холодно. Синтия лежала на спине и мрачно смотрела на трещину в потолке. Ее спальня была тусклой в перламутровой серости зимнего дня. Холодный ветер с канала гремел ставнями. Она должна была подняться и добавить угла в огонь или хотя бы укутаться в одеяло, но не было желания.
Это было ее третье Рождество в Лэкленде. Худшее. В школе осталось мало девочек, среди них не было подруг. В первый день, когда школа опустела, она пришла в трапезную на завтрак, пошла к столу, где были другие ученицы.
Как только она коснулась стула, другие девочки встали группой, резко повернулись и ушли к другому столу так слажено, словно продумали это заранее. Синтия охнула от унижения. Жаль, что Тори не осталась! Все любили Тори. Если бы она была с Синтией, никто не ушел бы.
Той ночью она взяла дурацкий пудинг Тори и понесла в Лабиринт. Она надеялась, что там будет хоть кто-то из Нерегуляров. Даже маги из деревни, которых она едва знала, были лучше, чем ничего. Ее уважали среди Нерегуляров за то, что она сделала по другую сторону зеркала Мерлина.
Но комната и туннели были пустыми, там разносилось эхо, как в гробнице. Синтия оставила пудинг на столе с запиской, чтобы им угощались все, кто хотел. Глупый пудинг, наверное, пролежит там, пока все не вернутся с каникул. Рождественские пудинги не только были формой, размером и плотностью похожи на пушечные ядра, у них была схожей и выносливость.
Даже без подогрева пудинг пах очень вкусно, манил пряностями, сухофруктами и бренди. Но рождественские пудинги не ели в одиночку, а Синтия не хотела делиться им с девочками, которые так от нее отвернулись.
Делать в Лэкленде во время каникул было нечего. Из учителей девочек осталась только гадкая мисс Маклин. Синтия взяла в трапезную книгу, чтобы было не так одиноко. Она смогла найти только жуткий сборник проповедей, но она хоть могла сделать вид, что читает.
Она коротала дни за вышивкой и прогулками по просторным землям. Как-то она стояла на краю утеса и смотрела на бушующие волны Ла-Манша внизу. Если она упадет, по ней будут скучать? У Тори будет вся комната, наверное, она обрадуется.
Синтия отвернулась и напомнила себе, что за каналом скрывался Наполеон, как голодный зверь, желающий вторгнуться в Англию. Если мелкий тиран хотел, пусть попробует пройти мимо нее. В ее настроении сейчас она могла уничтожить любое количество глупых тиранов.
Порой она подумывала уйти из школы по Лабиринту, но куда податься? Деревня была маленькой, и никто из Нерегуляров оттуда не был ей друзьями.
Там был Джей Рейнфорд. Она работала с ним близко в погодной бригаде, потому что они были сильными магами погоды, но он раздражал сильнее всех парней. И все же они хоть немного дружили. У нее еще не было друзей среди юношей.
Рождество началось с долгой скучной службы в часовне, где у Синтии была целая скамья для нее. А потом был сносный обед, но у нее не было аппетита. Теперь все девочки собрались для праздника в одной из спален. Они обсуждали сладости, которыми они делились с хорошим хересом и бренди, и Синтия это слышала.
Она надеялась, что они подавятся орехами!
Было так темно, что она едва видела трещину на потолке. Дрожа от холода, Синтия села и свесила ноги с кровати. Она не изучала магию очага, ведь она была вульгарной, но холод заставлял передумать.
Синтия сосредоточилась на углах в мелком камине, представляя, как они горят жарче и ярче. Угли чуть засияли, но не могли согреть комнату. Нужно было добавить их.
Она добавила горсть угля, и кто-то постучал в дверь. Она не ответила. Наверное, одна из глупых девчонок пришла изобразить щедрость в честь праздника. Синтии это не требовалось.
Дверь открылась. Она заметила движение краем глаза и оглянулась. Мужчина! Она вскочила на ноги, дико размышляя, какой магией его прогнать.
Мужчина прошел в комнату. Джек Рейнфорд, высокий и широкоплечий, в тяжелом плаще, светлые волосы сияли в свете огня. Ужасно красивый, как всегда.
— Что ты тут делаешь! — завопила она. — Мальчика нельзя в школу девочек! Ни за что!
Он улыбнулся своей привычной раздражающей улыбкой.
— Никто не заметит, — он открыл кулак и показал гладкий камешек. — Я принес камень беззвучия, чтобы меня не увидели, но он мне не нужен. Твоя репутация сохранена.
— Но я против! Убирайся из моей комнаты!
— Я уйду, — сказал он с хитрой улыбкой. — Но ты пойдешь со мной.
— Ты сошел с ума, — решила она. — У тебя всегда было плохо с этим, а теперь ты сошел с ума. Зачем мне уходить с тобой из школы?
— Для хорошего рождественского ужина в приятной компании, — сказал он. — Нам нужно попасть в мой дом ко времени, когда будет готов гусь.
— У меня уже был ужин, — рявкнула она. — Его подали ученикам обеих школ, и это был лучший ужин в аббатстве за год.
Он вскинул брови.
— Не лучшая похвала.
Правда. Она едко сказала:
— Я не могу принять приглашение от мужчины.
— Пригласила моя мама. Я — ее гонец, — он тепло улыбнулся, разбивая сопротивление. — Я обещаю, наш ужин куда вкуснее того, что был тут. Мы закончим чудесным сливовым пудингом, который ты оставила в Лабиринте.
Она нахмурилась.
— Зачем ты был в Лабиринте, если нет занятий?
— Я проверяю раз в несколько дней, не прислал ли что-нибудь Ник Рейнфорд. Его жизнь куда интереснее моей, — Джек немного завидовал. Можно подумать, посреди жуткой войны было интересно!
Джек нахмурился.
— Я переживаю. От Ника не было посланий уже две недели. Невольно думаешь…
Синтия поежилась, вспоминая жуткий рев выстрелов с обеих сторон. Лэкленд был на краю канала, и это место легко могли обстрелять с воздуха или воды. Она представила, как бомба нацистов падает на дом Рейнфордов. Вся семья погибла бы.
Ей нравились Рейнфорды, хоть они были простолюдинами. Миссис Рейнфорд и Полли были гостеприимными, и Ник раздражал меньше Джека.
— Уверена, они в порядке, — сказала она, стараясь убедить себя. — Он, наверное, просто занят и не может добраться до аббатства.
— Наверное, ты права, — сказал Джек. — Но если от него не будет послания еще две недели, я пойду сквозь зеркало, чтобы узнать, в порядке ли они.
Синтия потрясенно спросила:
— Ты можешь пройти без помощи Тори?
— Ник пришел сюда сам. Думаю, я смогу пройти. Наверное, — он сменил тему. — Идем. Гусь ждет.
— Зачем мне второй ужин? — но она хотела. Она почти не поела в трапезной, а печенье Тори закончилось уже давно.
— Потому что аббатство скучное в праздник. Еще день или два, и ты полезешь на стену, — он улыбнулся. — Это, конечно, в стиле леди. Мама думает, что, раз пудинг твой, тебе нужно его попробовать.
— Пудинг прислала леди Фейрмаунт, и Тори оставила его мне, получив неожиданное приглашение в дом брата. Я не могла съесть его, так что оставила в Лабиринте. Я думала, Нерегуляры разделят его после каникул.
— Я забрал пудинг домой. Обещаю, ужин у Рейнфордов лучше, чем сидеть и дуться в холодной комнате.
— Я не дуюсь! — нахмурилась Синтия, хоть понимала, что он был прав. Праздник был ужасным, и даже оказаться с семьей простолюдинов было бы неплохо. Младшая сестра Джека, Рейчел, была приятной, и его мама казалась хорошей.
И в голову пришла мысль.
— Твоя мама — лучшая ведьма очага в округе, да? Она может показать, как греть комнату, несмотря на чары подавления?
— Думаю, у нее есть пара трюков, — сказал Джек. — Рейчел хороша, но опыта у мамы больше.
— Хорошо. Я пойду с тобой на ужин, — буркнула она.
Он просиял, и она поняла, что он не был так уверен, что уговорит ее, как изображал.
— Тогда бери плащ и идем. Там холодно.
Синтия с ужасом подумала о своей внешности. Она была в самом простом платье, и волосы спутались и ниспадали на спину.
— Я не пойду даже в дом фермера в таком виде! — завопила она. — Жди в коридоре, я переоденусь.
Он закатил глаза.
— Ты выглядишь хорошо. Если нужно переодеться, поспеши. Я голоден.
— Вон! — приказала она. — И не подглядывай!
Он с улыбкой пошел из комнаты, а Синтия думала, что надеть. Ей хотелось переодеваться медленно, чтобы позлить Джека, но она тоже хотела есть.
У нее не было выбора. Ее лучшие наряды требовали помощи служанки, и все слуги уже ушли из-за Рождества.
После визита в 194 °Cинтия с неохотой приняла, что Тори была права насчет одежды, которую можно надеть самой. Письмо секретарю отца, и ей доставили два удобных платья, хоть и не модных. Одежду привезли, когда многие ученики уже уехали. Она была в самом простом платье, ведь никто из девушек ей не помог бы.
Второе новое платье было чуть лучше, так что сойдет. Она не могла попросить Джека Рейнфорда застегнуть ей платье на спине.
Ткань была синей, выделяла ее глаза, и на корсете и подоле были широкие полосы вышивки. Хоть оно было слишком простым для ужина с ее видом, для дома фермера подойдет. Она быстро надела его, расчесала волосы и заколола их, а потом укуталась в тяжелый плащ и добавила теплую шляпку.
Джек ждал в коридоре, жонглируя огоньками мага. Как другие в погодной бригаде, он стал сильнее после марафона магической работы.
— Ты быстрее, чем я думал, — он бросил ей один из огоньков. — Многие девушки наводят красоту куда дольше.
— Это комплимент? — с подозрением спросила она, пока они шли к лестнице.
— Наверное, — задумчиво сказал он. — Даже когда ты работала долгие часы и выглядела утомленно, ты напоминала милую кошку.
Ей хотелось зашипеть, как кошке, но она лишь вскинула голову и пошла вниз.
Как сказал Джек, аббатство было тихим, камень беззвучия не требовался. Они прошли через погреб в трапезной, попали в Лабиринт. Было приятно избавиться от подавления магии.
Лабиринт был не таким пустым с Джеком. Хоть он не был аристократом, и его юмор раздражал, он умел заполнить пространство. Джека нельзя было не заметить.
Они пересекли комнату и направились по туннелям школы мальчиков. Синтия еще не была в этой части Лабиринта.
Они повернули налево, Джек коснулся волшебного пятна в углу. Оно вспыхнуло лиловым.
— Этим путем я хожу на занятия. Туннель ведет из березовой рощи у дороги в деревню.
— Интересно, почему туннели девочек не ведут за пределы земель аббатства.
— Чтобы защитить вашу хрупкость, — рассмеялся Джек. — Те, кто копал туннели, не могли представить женщин-воинов, как ты.
В его голосе было восхищение. Синтия удивленно сказала:
— Я не воин. Если бы на меня напал жуткий солдат, я не знала бы, что делать.
— Можно было призвать молнию в его голову и поджарить его как яйцо, — предложил Джек. — Даже Боудикка не могла так в борьбе с римлянами.
— Я не могу призвать молнию без бури.
— Ты что-нибудь придумала бы, — он стал серьезным. — Ты не смогли бы управлять погодой без тебя. У меня больше опыта и самих способностей, но ты изобретательна. У тебя были умные методы движения ветра, которые мне не пришли бы в голову. Мы — хорошие напарники.
Глупо, но она ощутила приятное тепло. Почему ее дела ценил Джек Рейнфорд?
Они шли уверенно, пока туннель не закончился лестницей, ведущей к двери.
— Пора приглушить огни, — сказал Джек, коснулся магического пятна над дверью. Дверь тихо открылась, и за ней была березовая роща и холодный и влажный ночной воздух.
Синтия удивилась при виде оседланной лошади, жующей сено неподалеку.
— Нам не придется идти?
— Я не просил бы милую леди идти по деревне в такую холодную ночь, — объяснил он. Джек похлопал по мягкой штуковине за седлом. — У тебя есть даже подушка. Я выкопал старое седло своей прабабушки, так они катались на рынок.
— Это самая страшная лошадь, — Синтия сделала огонек ярче, чтобы проверить это. — Бельма на глазах, плоский нос, обвисшие уши, и он косолапый. Я что-то упустила?
— У него еще спина длинная, — Джек тепло погладил шею коня. — У Пегаса была тяжелая жизнь, но у него доброе сердце. Он довезет нас.
— Пегас? — поразилась она. — Это ты посчитал подходящим именем?
— Я думал, что ему нужно жить с именем, — Джек забрался, протянул ей руку. Синтия замешкалась. Она хорошо каталась в обычном седле, но сидеть на крупе лошади было другим делом. — Эта штука безопасна? — спросила она, ошеломленно глядя на подушку за седлом.
— Если мы не будем убегать галопом от вооруженных врагов. Мягкое сидение соединено с моим седлом и ремешками прикреплено к Пегасу.
— Его, наверное, не использовали со времен твоей прабабушки, — буркнула Синтия. Но она не хотела возвращаться в холодную одинокую комнату. Джек раздражал, но она верила, что он убережет ее. Даже медленно идущий конь будет быстрее и теплее ходьбы пешком.
— Я почистил его для тебя, — добавил он.
Она взяла Джека за руку и наступила на его ногу в стремени. С его помощью Синтия смогла неловко забраться на спину коня за ним.
— Получилось? — спросил он.
— Вполне, — мягкое сидение оказалось удивительно удобным, и спинка удерживала ее на месте. Подставка для ног была для низкой женщины, но она могла опустить туда ноги. Синтия обвила руками пояс Джека, ощущая твердое сильное тело под тяжелым плащом. — Только не дай врагам найти нас.
Смеясь, он направил Пегаса вперед.
— Мы просто сдуем их ветрами в море!
ГЛАВА 9
Синтия не каталась верхом с тех пор, как попала в Лэкленд. Они двигались в ночи к деревне, и она поняла, как ей нравилось снова быть на лошади, хоть и на крупе самого жуткого коня из всех, что она видела. Это было веселее, чем смотреть на трещину в потолке.
— Почти прибыли, — сказал Джек, они повернули к лугу перед деревней. Пегас плавно нес их по холму, и Синтия увидела силуэт большого дома. Порой гостиницы зазывали путников светом в окнах, а тут шары огней мага сияли, приветствуя их.
Они приближались, и Синтия поняла, что каменное строение было большим, как поместье, хоть форма была неровной, словно его достраивали веками. Дом выглядел так, будто принадлежал процветающей семье стража.
Синтия смотрела на ухоженный дом и земли. Джек всегда вел себя так, словно его семья жила скромно. Будто они были фермерами. А они, казалось, были почти дворянами.
Она так разозлилась на его обман, что хотела столкнуть его с коня. Но это был Джек, он не обманул бы ее намеренно.
Она не успела решить, сталкивать его или нет, они объехали дом. Стало слышно тихие ноты музыки и смех. Собрание было не маленьким.
Джек остановил коня у блока перед конюшней, придерживал Синтию за руку, пока она спускалась на подставку.
— Можешь пройти в дом и погреться, пока я протру Пегаса.