По голосу было слышно, что он куда-то спешит.
– В кабинете... Номер? – Разин взглянул на Белль.
– Пятьсот восемнадцать, – быстро подсказала оборотница.
– Пятьсот восемнадцатый. Где Олеся? Ты нашел её?
– В здание Совета она не заходила. Но десять минут назад камеры зафиксировали нечто необычное.
– Что именно? – сглотнув, спросил некромант.
– Рыжеволосая девушка спешила попасть внутрь, когда столкнулась у входа с мужчиной, едва не упала. Между ними состоялся весьма странный разговор, после которого её запихнули в машину и увезли.
– Кто? – с трудом смог выдавить из себя Денис, чувствуя, как замирает сердце.
– Седой. Он связался со мной только что.
– Что он хочет?
– Ему нужен ты.
Разин закрыл глаза, чувствуя, как немеют пальцы и внутри всё дрожит от тревоги и страха за Лисёнка.
– Где и когда?
– Денис, послушай… – Сергей попытался отговорить мужчину от опрометчивого поступка.
– Это ты меня послушай. Я не буду ей рисковать. Где и когда?
– Мы должны…
– Это моё дело и только моё! – за его спиной женщины переглянулись и подобрались.
– Денис!
– Я не позволю причинить Олесе зло!
Сергей вздохнул.
– Через два часа он будет ждать тебя у себя в загородном особняке в Митеево. Одного.
– Я понял.
– Денис, не дури. Всё надо обсудить.
– А ты бы стал обсуждать, если бы на её месте оказалась Таня или твои сыновья?
Туманов выругался, но спорить не стал.
– Хорошо. У тебя два с половиной часа, потом мы идём на выручку.
– Спасибо.
Вернулось утерянное спокойствие. Мозг заработал, пытаясь найти способы решения проблемы и вызволения Лисёнка.
– Белль, я не буду присутствовать на Совете, выкручивайтесь сами, – повернувшись к подруге, произнёс мужчина.
– Я поеду с тобой, – решительно заявила Изабелл, поняв, куда именно собрался некромант.
– Нет, нельзя.
– Поеду я, – внезапно произнесла Мудива.
Денис взглянул на неё и застыл. Оракул неподвижно стояла у окна, радужка её глаз стала абсолютно белой, а лицо ничего не выражало.
– Она в трансе? – прошептала Изабелл.
– Что вы видите? – спросил Денис.
– Что должна поехать с тобой прямо сейчас. На состоянии Олеси это не скажется. Можешь мне поверить.
Думал Разин недолго.
– Хорошо.
К особняку Седого они подъехали через полтора часа. Небывалая скорость, учитывая неспокойную обстановку в городе, пикеты и забастовки, охватившие Москву, будто пожар.
Особо рьяные смельчаки бросались под колёса машины, за рулём которой сидел Денис, пытаясь остановить некроманта. Но Разин был на удивление хладнокровен, спокоен и сосредоточен. Едва слышный приказ, жесткий взгляд, и невидимая сила выдернула смельчаков из-под колёс вверх, забросив прямо в мусорные баки.
– Вы видели! Видели! – радостно кричали активисты, выбираясь из зловонного ящика, указывая вслед уезжающей машине пальцами. – Незаконное применение силы! Магия зло! Нет изменениям Закона!
И воодушевлённая толпа принялась вновь кричать, в очередной раз бросаясь в сторону защитного барьера из людей и магии.
Но Денис этого уже не видел.
– Ты знаешь, куда ехать? – спросила Мудива.
Женщина уже пришла в себя после стремительного транса и выглядела уставшей и измученной.
– Да, – сжимая руль, коротко бросил Денис.
Пять минут тишины, которую вновь нарушила ведьма.
– Олеся жива.
– Я знаю. Седой всегда играет по-крупному и не станет её убивать. Пока.
Снова тишина. На этот раз первым заговорил Разин.
– Будущее осталось прежним? И моя смерть состоится на Совете?
Женщина некоторое время молчала, а после нехотя ответила:
– Картина осталась прежней.
– Выходит, бояться мне сейчас нечего, – как-то безрадостно отозвался мужчина. – И Лесю мы вытащим. Обязательно вытащим.
На территорию их пропустили без проблем. И его, и Мудиву. Присутствие оракула никого не удивило и не возмутило. Но сопровождение из пяти боевых магов им было предоставлено.
Денис был всё так же спокоен. Но только внешне. Внутри некромант готовился к худшему, раскрывая скрытые резервы, усиливая щиты и думая лишь об Олесе.
Седой встречал их в большом светлом зале с огромными панорамными окнами, выходящими в цветущий сад.
Всё такой же подтянутый, жилистый, в элегантном темном костюме, белоснежной рубашке и с улыбкой на холёном лице.
– Денис Анатольевич Разин, рад вас видеть. Госпожа Мудива, – поклон в сторону оракула. – Вы, как всегда, великолепны и очаровательны. Я скучал по нашим встречам.
– Где Олеся? – спросил Денис.
На отношения Мудивы и Седого ему было глубоко наплевать.
– С ней всё в порядке. Удивительная девушка. Сильная, с характером и потрясающим даром. Кто бы мог подумать, что одно наше случайное прикосновение откроет ей такие тайны будущего, что… Хм.
Так вот что произошло. Олеся впала в транс, когда они столкнулись у входа, и за это поплатилась. Нечто подобное Денис и подозревал.
– Что ты хочешь?
– Поединок. Магический поединок. Только ты и я. Без щитов. Я же знаю, что твой ставила сестра. Против него мне не выстоять. Плюс один мой удар, и сюда примчится толпа твоих дорогих родичей. А это нам тоже не нужно.
– С чего ты взял, что я могу его снять?
– Ох, не шути так, – Седой рассмеялся и пригрозил некроманту пальцем. – Я всё знаю.
– Я хочу видеть Олесю.
– Поединок, Денис, и никаких глупостей.
– Согласен. Даю слово.
Пожилой мужчина довольно улыбнулся.
– Хороший мальчик, – и повернулся к одному из охранников. – Приведите сюда девушку.
К тому моменту, как Олеся оказалась в зале, подготовка к бою практически была завершена. В центре здания был создан специальный круг – звуконепроницаемый, прочный, но прозрачный. Именно благодаря ему заклинания не могли попасть в случайных зрителей. Такой еще использовали во время консервации колдунов, когда сила пробуждалась и удержать её юноши не могли.
Денис снял запонки, пиджак, закатал рукава рубашки, расстегнул верхние пуговицы, отбросил ненужный галстук и разминал предплечья, внимательно наблюдая за Седым и пытаясь понять, в чем его план. Конечно, на его стороне опыт и знания, но Разин моложе и выносливее. Казалось, что исход боя был заранее предрешён, но в чем подвох?
Защиту некромант снял и теперь чувствовал себя чуть ли не голым, незащищённым и беспомощным. Теперь вся надежда была на собственную реакцию и слабые щиты, которыми разрешалось пользоваться.
Денис даже не мог вспомнить, когда в последний раз участвовал в таком поединке. Это был так давно, но ничего не забылось – треск рваных магических нитей, искры от срикошетивших заклятий, боль от ударов и металлический привкус крови во рту.
Сейчас всё будет так же и даже страшнее. Ведь победителем останется лишь один, а второму придётся отдать жизнь за это.
Её присутствие Разин почувствовал сразу. Не услышал, не увидел, а именно почувствовал. Только поэтому Денис застыл и медленно обернулся.
Жива.
Глотающая слёзы, что-то кричащая и бьющая кулаками по прозрачной стене Олеся замерла у двери, не сводя с него самых чудесных глаз цвета виски.
– Лисёнок, – улыбнулся колдун, подходя к контуру и касаясь стекла – как раз там, где была её ладошка.
Олеся снова пыталась что-то сказать. Слёзы бежали по щекам. Как ему хотелось стереть эти блестящие ручейки, ощутить мягкость кожи, коснуться нежных губ.
– Я люблю тебя, – шепнул он, зная, что Олеся не услышит, но поймёт.
Поняла, застыла, и узкие плечи затряслись в беззвучном рыдании. Мудива, подошедшая к ней, нежно приобняла за плечи и попыталась увести, но та не дала, вновь коснувшись ладошками стены.
Губы девушки шевелились, повторяя те слова, которые Олеся шептала колдуну всю ночь, сгорая в его руках и сводя мужчину с ума.
«Люблю тебя…»
– Я вернусь, – пообещал Денис, последний раз взглянул в её глаза и повернулся к Седому.
Пора было начинать поединок.
Они встали друг напротив друга – два мощных колдуна. Сильных, уверенных в своих силах и возможностях. Те, за кем идут почитатели и последователи.
– До конца? – спросил Денис, сооружая прямо из воздуха небольшой переливающийся щит.
– Да, – кивнул Седой, создавая такой же у себя в руках.
– Почему именно сейчас?
– Потому что дальше должен остаться только один.
Как бы высокопарно это ни звучало, но в чём-то он был прав. Денис на долю секунды закрыл глаза, глубоко вздохнув, воскрешая в памяти образ любимой девушки, и встал наизготовку, бросая первое заклинание.
И тут же уворачиваясь от другого, которое летело в его сторону.
Три пылающих клинка поочерёдно врезались в щит, оставляя жар и искры погибающего пламени, вызывая трещины-паутинки и ломая защиту. На создание нового времени почти не было.
Но и Денис не стоял просто так в стороне, позволяя себя убивать. Нет, мужчина запустил изматывающее заклятие, затем подкрепил все «туманным безумием», которое должно было сбить противника с толку и мешать прицелиться.
Но это было только начало. Они оба лишь проверяли силы друг друга, оценивали, примерялись для того, чтобы начать более серьёзный и опасный бой.
А дальше всё понеслось так быстро, что Денис даже не успевал запоминать, действуя большей частью на рефлексах, опыте и подсказках сущности, которая стояла на изготовке, готовая помочь и спасти хозяина.
Кровь из рассеченной брови мешала обзору, ныло плечо в том месте, куда попал энергозаряд, который Седой целил в сердце. Пальцы на левой руке опухли и плохо слушались, едва удерживая уже третий по счету щит. А еще он старался даже не поворачиваться в сторону Лисёнка, не думать о том, что она видит всё это и переживает.
Дыхание с хрипом вырывалось из груди, усталость навалилась на плечи, но и противнику было не легче. Было видно, что каждый удар давался колдуну всё сложнее, и повреждений у него было больше.
Убивать ему приходилось, сжигать сущности тоже. Но каждый раз у него что-то умирало в душе, и сегодня, прежде чем нанести очередной бросок, Денис в последнюю секунду отводил удар.
Раз за разом. Именно поэтому Разин был так измотан. Уже давно можно было все решить, но некромант почему-то тянул, подставляясь. А ведь Седой не шутил, вот только что задумал этот старый лис?
Тянуть больше было нельзя.
И когда пожилой мужчина в очередной раз открылся, Денис ударил заклинанием полной силой, не сдерживаясь и загоняя совесть как можно дальше.
В яблочко.
Седой замер, нелепо взмахнув руками и стеклянным взглядом смотря на противника, потом медленно упал на колени, простоял так несколько долгих секунд и повалился навзничь.
Кровь стучала в висках, болело всё тело, но он еще некоторое время смотрел на поверженного врага, не замечая, как лопнула и исчезла прозрачная стена, как, всхлипывая и плача, Олеся вырвалась из рук Мудивы и бросилась к нему через весь зал.
– Денис! – её крик, заставил его очнуться и перевести взгляд на Лисёнка.
– Леся, – прошептали губы.
Денис улыбнулся, смотря, как она бежит к нему, у него самого сил двигаться не было. Еще немного, еще чуть-чуть, и Олеся будет рядом.
Именно в этот момент сработала ловушка Седого. Последнее, что успел увидеть Денис, прежде чем его ослепило, – это полные страха и непонимания глаза Олеси.
«Ледяной шорох» относился к высшим проклятьям, что запрещены Законом. И был самым страшным и опасным из всех хотя бы потому, что обратить его нельзя, в отличие от «Поцелуя василиска», «Зелёного пламени» или других заклинаний. А сейчас вкупе с посмертным вздохом оно превращалось в смертоносное оружие, спастись от которого было практически нельзя. Разве что щиты Тани могли защитить, но сейчас их не было.
Проклятье было бесшумным и стремительным, лишь неприятный холод, от которого температура в зале резко упала на два десятка градусов, и едва слышный шорох. Заклятье направленного действия на того, кто ближе всех окажется рядом с магом, рискнувшим его применить.
Между Седым и Денисом была Олеся.
Доля секунды на осознание, понимание и попытку исправить ситуацию и спасти девушку.
Превозмогая боль во всем теле и усталость, мужчина вслепую бросился вперёд, чтобы через мгновение поймать Олесю в объятья, развернуть, подставляя себя под удар и…
Ничего.
Пар изо рта, холодный иней на коже, из-за которого рубашка встала колом, и дрожь по телу.
Боли как таковой не было. Или проклятье не среагировало, что было маловероятно, или уже сделало своё черное дело, проникнув в тело Олеси и расцветая внутри смертоносным цветком.
– Леся! – прохрипел Разин. – Лисёнок! Нет! Нет…
Денис сжимал любимую в руках, лихорадочно целовал, касался, пытаясь понять, насколько сильно проклятье её задело, есть ли хоть крохотный шанс повернуть время вспять, всё ещё не в силах поверить и до конца осознать, что опоздал.
Глаза еще болели. Попытка открыть их заканчивалась разноцветными кругами и пеленой, сквозь которую невозможно было что-то разглядеть.
– Олеся! Не смей! Нет! Ты не можешь меня оставить! – шептал Денис ей на ушко, зарываясь лицом в солнечное облако мягких волос, балансируя на грани. Еще немного, и сорвётся в пучину горя и мучений.
Сил на погружение не было. И значит, выдернуть её, как полтора месяца назад, не выйдет.
«Потерял… упустил… дурак… Лишился самого главного и важного».
Но девушка неожиданно дернулась в его руках и слабо застонала.
От удивления и счастья вперемешку с недоверием и страхом, что это всё ему лишь снится, Денис едва не уронил любимую.
Замерев на мгновение, колдун всё-таки заставил себя открыть глаза и попытаться сфокусировать зрение. Слёзы огнём жгли раздраженную сетчатку.
– Дэн, – прошептала Олеся. – Что произошло?
– Жива.
Разину хотелось смеяться, кружиться и обнимать её так сильно, будто мужчина стремился слиться с ней в одно целое.
Живая. Светло-карие глаза ярко светили, щеки горели от румянца, небольшое переохлаждение. И ни единого признака смертельного проклятья, ни одного.
Может, ошибся, перепутал? И это был совсем не «Ледяной шорох», а какая-то ловушка или что-то еще. Что-то совсем другое.
Всё еще прижимая Олесю к себе, Денис поднял взгляд и осмотрел охранников, которые застыли у стен, не делая ни малейшего движения, будто живые статуи. Он так переживал за любимую, что забыл о том, где находится. И что теперь? Выпустят ли они их? Дадут уйти? Потому что на прорыв с боем у него сил нет.
А дальше одновременно произошло несколько вещей.
С грохотом открылась дверь, впуская в зал знакомых лиц: Тумановы старший и младший, Феникс, Саид; и сзади кто-то слабо, но явственно застонал.
– Господи! – неожиданно выкрикнула Олеся, её голос был хриплым и почти сразу сел. – Мудива? Как?
Пользуясь замешательством Разина, который напряженно смотрел за короткой, но яростной битвой друзей с охранниками, после которой последних жестко скрутили и обездвижили, ведьма выбралась из его объятий, чтобы броситься назад.
Оракул лежала на полу, недалеко от поверженного Седого, раскинув руки и дрожа всем телом. Её тело было покрыто слоем инея, который образовал тонкую, хрупкую корку, делая её кожу невероятно белой, как у альбиноса. А глаза, наоборот, были черными, с налитыми кровью белками.
Так вот кто принял на себя удар.
– Олеся, стой! Её нельзя трогать! – Денис вовремя успел схватить девушку за руку, не давая близко подойти к умирающей женщине.
– Ей нужна помощь! – Олеся попыталась вырваться, задергалась, но Денис обнял её за талию и прижал к себе. – Пусти!
– Она проклята. Это «Ледяной шорох», от него нет спасения.
– Нет! – всхлипнула девушка, дернулась еще раз и замерла, не сводя взгляда с учителя. – Нет, пожалуйста.
– Мне жаль. Правда, жаль, – повернув любимую к себе, Денис вновь обнял её, касаясь сухими губами виска, лба, носа и мокрых от слез щек. – Но она умирает.