Я потихоньку зверела и разочаровывалась. Вроде бы идея найти альтернативу отелю здравая, воплощение хромало. Пройтись по другим отелям? Слухи поползут, Пухлощёкий вряд ли обрадуется. Выкинет. Успею ли я за короткий срок что-то найти? Ой, вряд ли.
Небольшая лавочка привлекла внимание аккуратной вывеской. С трудом я смогла разобрать надпись «Салон красоты», благо сделана была закорючками из шпаргалки. Чем чёрт не шутит? Хоть поговорю.
— Заходи ко мне, — позвал торговец из соседнего магазина.
Нет, спасибо.
Я повернула ручку, толкнула дверь и вошла. В лавке царила прохлада. Вдоль стен полки с немногочисленными баночками, в углу мягкий диван и низенький столик со стопкой модных журналов. Справа касса.
— Добрый вечер, добро пожаловать.
Женщина за кассой была не нигуткой, «европейкой». Говорила чисто, без акцента. Одежда тоже «европейская». Пышная кружевная блуза, талия затянута корсетом, на голове таблетка с жёсткой стоящей дыбом вуалькой. Юбку под столом не рассмотреть.
— Здравствуйте.
— Проходите, пожалуйста. Кратко про каждый продукт написано на этикетках. Если будут вопросы, я с удовольствием расскажу подробнее.
Я кивнула и двинулась вдоль полок, а женщина словно забыла о моём существовании. Не навязывает — хорошо. Крема, масла, духи, в том числе и твёрдые. Декоративной косметики не было, только средства ухода за телом, лицом, волосами. Шампунь бы мне не помешал. Одной водой голову не промоешь. Впору какие-нибудь отвары заварить. Я бы сделала, но в ботанике я не сильна, тем более в иномирной. Мало ли, какие свойства у растения… Придётся действовать методом проб и ошибок. Я обошла магазин по кругу.
— У вас очень уютно. Признаться, покупать я пока ничего не планирую. Хотелось осмотреться, — начала я разговор.
Женщина дружелюбно улыбнулась:
— Пожалуйста. Не беспокойтесь, госпожа, я ничего никогда не навязываю. У меня качественный продукт. Люди пробуют, уходят и возвращаются.
— На госпожу я не тяну. Я новый администратор в отеле «Поцелуй медузы».
Женщина чуть поскучнела:
— Видите ли, госпожа, — моё замечание она проигнорировала. — Я с отелями не сотрудничаю.
Я нахмурилась. Получается, передо мной сама хозяйка? Удачно я зашла. А что она подразумевает под сотрудничеством? Вероятно, рекламу, ведь я бы могла рекомендовать её салон отдыхающим в «Поцелуе» дамам, разумеется, за определённое вознаграждение.
— Госпожа, у меня личный интерес.
— Да?
Рискую, но, по-моему, игра стоит свеч. Не открывшись, я не смогу получить нужную информацию. Главное, правильно подать причину моего возможного увольнения.
— Атмосфера отеля мне несколько чужда, слишком силён местный колорит. Пока у меня длится испытательный срок, я решила осмотреться.
— Наслышана о «Поцелуе медузы», — женщина поняла меня правильно и, кажется, оценила, что я не сказала о месте работы ничего плохого. — К сожалению, мне нечем вас порадовать. У меня уже есть продавец, и уходить она ближайшие годы не собирается.
— Может быть не вам? Я знаю языки, причём знаю действительно хорошо.
Звякнул колокольчик на двери, в сопровождении щуплого господина в магазин впорхнула дама лет тридцати в пышном платье и не менее пышной шляпе.
— Здравствуйте, мне вас рекомендовали, — пропела она с порога. — Дорогой, посиди вон там, — отправив мужа на диванчик, она повернулась к нам. — Уважаемая, надеюсь, вы понимаете, что мне нужно.
Я отступила, чтобы не мешать.
— Госпожа, полагаю, вы желаете, чтобы ваша красота стала ещё совершенней?
— Именно.
— Пожелания?
Покупательница покосилась на мужчину, с которым пришла, и заговорила шёпотом.
— Волосы начали редеть и потускнели. Кожа теряет упругость. Обязательно дайте отбеливающее. Загар — это так вульгарно.
Дальше я не вслушивалась. Обсуждение баночек и скляночек затянется надолго. Что-то мне подсказывает, что пока дама все товары не переберёт, не успокоится. Ждать смысла нет. Я поймала взгляд хозяйки.
— Не против, если я зайду в другой день? — уточнила шёпотом.
— Заходите. Я подумаю.
Я улыбнулась. Семена посеяла — остаётся ждать всходов. Глядишь, выгорит. А сейчас пора в отель. Оба солнца уже закатились, стемнело, дорогу освещают редкие газовые фонари. Искупаться, жаль, не успеваю. Ничего, утром. Я улыбнулась шире.
ГЛАВА 12
Укромный уголочек нового мира должен стать моим. Пусть мне не хватает знаний и опыта, зато мне не занимать упёртости, настырности и упрямства. Говорят, дорогу осилит идущий. Первые шаги я сделала. Не все они удачные, но уж как смогла. Кое-какой результат есть, осталось закрепить и развить.
Охранник у входа впервые на моей памяти не дремал. Мужчина с жёсткими, как щётка, пышными усами обсуждал с мальчишкой лет четырнадцати общего знакомого, точнее его сына, собравшегося взять вторую жену. Мальчишка, заметив меня, резво обернулся:
— Госпожа, скромный букет жасмина? В нашей стране жасмин символизирует чистоту, женственность и любовь. Всего сто рапий.
— Спасибо, нет.
— Спасибо в карман не положишь. Госпожа!
— Это не госпожа, — встрял охранник. — Госпожи без шляп не показываются, а эта бесстыдница в первый же день…
Слушать продолжение не стала, с независимым видом прошла мимо. Кажется, нашлось объяснение бойкоту: аукается злополучная шляпка. С одной стороны, других прегрешений за мной не водится, а с другой стороны, я могу что-то упускать. Почему сегодня, а не вчера? Мне казалось, ситуация разрешилась, когда я дала понять, что опростоволосилась по ошибке.
В холле я кивнула ночному дежурному на ресепшене. Мужчина уделил мне внимания не больше, чем пустому месту. Ладно… Работе ситуация пока не мешает. На пробу подошла к бармену, заказала чай. Парнишка прищурился, ухмыльнулся и чашку выдал.
— Надумала, красавица? Я через час освобождаюсь.
— Исключено.
— Зря.
В его словах мне почудилось нездоровое тёмное предвкушение. Совсем нервы ни к чёрту.
Чай я пила нарочито неторопливо. Не стоит показывать, что грязные намёки меня задевают — заклюют. Ухмыльнувшись, грязную чашку поставила на столик, официанту придётся идти за ней самому. Мелкая, но месть. На душе полегчало.
До полуночи два с небольшим часа, как раз помыться, постираться, поразгадывать алфавитный ребус и лечь. Вечернее купание я пропустила — наверстаю утром. Погрузившись в размышления, я спокойно покинула холл, прошла по коридору жилого корпуса для постояльцев, повернула в переход.
— Радость моя!
Откуда он взялся?
Официант, тот самый, из столовой, выпрыгнул из-за угла, как чёрт из табакерки. Неприятная улыбка, откровенно раздевающий взгляд. У меня мгновенно заледенели пальцы, внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия.
— Случайно, говоришь, без шляпки оказалась? Я, дурак, поверил даже. Оказывается, это мы для тебя нехороши. Перед другим хвостом крутила, на виду у всех утром на пляже обжималась. Какова, а! Нет, девочка, здесь правила другие. Коль с одним, то и со всеми…
Вот и окончательное объяснение бойкоту: утром я общалась с Шархом, он меня проводил, шёл рядом. Люди сделали свои выводы, и кому-то неймётся. Доказать, что всё было невинно, я вряд ли смогу, да и не нужны официанту доказательства, у него из всех щелей похоть так и прёт. Вообще, лицемерие в отеле цветёт и пахнет. Содержанка, если одета правильно и ублажает своего покровителя за закрытыми дверями, приличная госпожа. Ветер сдул головной убор — шлюха.
Происходящее воспринималось отстранённо, будто я зритель, а не участник драмы. Я вспомнила, чему меня научили на курсах самообороны. Спасибо, братик, что заставил туда ходить. Из рукава в ладонь скользнула вилка.
— Пошёл вон.
— Шалава.
Он замахнулся для пощёчины.
Я уклонилась.
— Ушлёпок, пошёл вон, пока шкура цела.
Он налетел на меня ураганом, притиснул к стенке.
— Ах, ты тварь колонизаторская!
Ну да, Нигут колония. Как будто в этом есть моя вина.
Страха не было, эмоции отступили, в сознании появилась кристальная ясность.
Одной рукой официант попытался сорвать с меня платок, второй — задрать платье. Я со всей дури ткнула вилкой вперёд, угодила в живот. Мужчина взвыл, ухватился за пострадавшее место. Я добавила коленом в пах. Официант стал сгибаться. Ухватила его за волосы, благо не короткий ёжик, хотя и не длинные. Вывернулась, и, продолжая его же движение, впечатала лбом в стену. Готов! Кроме невнятного «у-а», ничего не раздаётся.
— Уважаемый, как вы неудачно упали с лестницы. Осторожнее на поворотах!
Я рванула прочь, взлетела по лестнице, нырнула в комнату и заперлась. Хлипкая дверь ненадёжная защита, но другой не найти.
Несколько минут я приходила в себя, сидя на полу. Руки начали подрагивать. Себя стало жалко до слёз. Э, нет, истерик мне не надо. Встав с пола, прошла в ванную, умылась. Так… по здравому размышлению зря я, наверное, забралась в ловушку комнаты. Если полезут, не из окна же прыгать. Высоко, только ноги переломаю уродам на радость. Ну, что сделано, то сделано. Сейчас высовывать точно нельзя.
Я внимательно осмотрела вилку. Крови нет, значит, не пропорола пузо. Била без замаха, через ткань. Удачно: можно рассчитывать, что разборок с полицией удастся избежать. Так и слышу Пухлощёкого:
— В нашем отеле служащие не дерутся. Вы поняли?
Умывание помогло собраться с мыслями. Я притащила из комнаты тумбочку и подпёрла дверь. Опрокинут — услышу. Что я ещё могу сделать? А ничего! Чёрт. Разве что собрать вещи и сложить в саквояж. Мало ли, бежать придётся. Вроде бы всё. Я прислушалась. Со стороны коридора звуков не доносилось.
Заняться грамотой? Не-а, никакого желания. Один раз можно позволить себе расслабиться. Как показывает практика, умение читать отнюдь не навык первой необходимости. Я поставила саквояж у кровати, стянула платье, положила на саквояж — пусть под рукой будет. Вилку под подушку, тоже пусть будет.
В коридоре по-прежнему тихо. Я опустила рычаг. Газовый светильник щёлкнул, погас, погружая комнату во мрак. Я забралась в кровать, натянула одеяло. Уснуть сразу вряд ли получится, слишком переволновалась. Сердце до сих пор прыгает. Хоть бы кошмары не снились. Я крутилась с боку на бок, прислушивалась к ночной тишине. Задремала далеко за полночь и в результате поднялась с тяжёлой головой. А пожелание исполнилось: этой ночью снов я не видела.
Купаться утром я не пошла, побоялась. На берегу я буду беззащитна. Отправилась сразу на завтрак. Вот ещё одна проблема. Утром в столовой самообслуживание, по мере необходимости порции выносят с кухни и выставляют на длинный стол, то есть берёшь любую сам. В обед тарелки разносит официант. Сыпанёт отраву, и поминай, как звали.
Выходить из комнаты было страшно — а если караулят? — но необходимо. Вечно прятаться невозможно, да и бессмысленно, если дверь вылетит с одного крепкого удара. К счастью, никто меня не поджидал, в коридоре было пусто и тихо. Крепко стискивая черенок вилки, я спустилась по лестнице. В переходе тоже пусто. День начался относительно удачно…
В столовой ничего не изменилось. В глаза меня игнорировали, за спиной шептались. Прикрыв корзинку с ножами бедром, быстро перебрала лезвия, выбирая самое острое. Взяла два ножа. Одним резать яичницу, второй — в рукав, заодно не будет впечатления, что я приворовываю.
Ровно в девять я опустила рычаг, и стрелка на часах медленно поползла по малому циферблату, а буквально через четверть часа ко мне подплыла необъятных габаритов дама и объявила, что нынешняя комната её категорически не устраивает. Дама желала вечерами проводить время на балконе с видом на море.
— Присаживайтесь, — улыбнулась я. — Сейчас я выясню, что можно сделать. Скажите, пожалуйста, сейчас вы в какой комнате?
Оставив постоялицу сидеть и обмахиваться веером, я подошла к стойке ресепшена.
— Доброе утро, эшер Махель.
— Ой ли? — прищурился коллега. — Говорят, вчера вечером Фосит с лестницы упал, лицо разбил.
— Бедняга, — посочувствовала я, скорчив постную мину.
— Будь осторожна, девочка. Твоего постояльца очень не любят. По лицу наш, по повадкам — господин. Бесит хуже белолицых господ. Не меня, я человек спокойный. Других.
— Он не мой.
— Вниманием он тебя одаривает, деньгами тоже. Я тебе поверить готов, остальные…
— И что делать? — вздохнула я. Вдруг что умное посоветует?
Эшер Махель посмотрел на меня внимательно, покосился на дверь в служебное помещение и ответил то, что я знала и без него:
— Лучше бы тебе перебраться работать в другой город.
— Вы знаете конкретное место?
— Нет. Ищи.
— Было бы на что. Меня обокрали, ни монеты не оставили. Я на нуле.
Эшер Махель пожал плечами:
— Тогда смотри в оба. Ты что хотела-то?
— Не я, а вон та красотка требует вид на море.
— Тю, обойдётся. Скажи, что комнаты заняты, но скоро будет отъезд. Как только комнату подготовят, ты ей сообщишь. И добавь, что за каждые сутки придётся доплачивать полтора сорга. Это официально. Неофициально я мог бы пересилить её, но не меньше, чем за два сорга. Половина эшеру Хасси, оставшееся делим между собой. Попробуй раскрутить её, вот и монеток прибавится. Но намёками, намёками. Не вздумай сказать впрямую.
От стойки ресепшена я вернулась осчастливленная новыми познаниями в сфере ведения гостиничного бизнеса и поспешила обрадовать постоялицу, что угодить ей легко, комната отыщется. Но она же понимает, что переселить её просто так администрация не имеет права? Ознакомиться с ценником можно на ресепшене. Сутки — полтора сорга. Дорого? Согласна. Но вы же понимаете, что просто так навлекать на себя гнев управляющего никто не будет?
— Я требую!
Намёк, что неплохо бы подмаслить, дама проигнорировала.
— Как только комната будет, я вам сообщу.
— Я скажу супругу. Уж он вас к ногтю прижмёт! — дама резко встала, зашуршали юбки. Я с сожалением поняла, что от неё на чай вряд ли дождусь.
Время тянулось медленно. Сидеть скучно. Держи осанку, держи гостеприимную улыбку, изображай куклу, будь приветливой, помогай гостям, делай их отдых приятным. Некоторое разнообразие привнёс приезд новой партии постояльцев. Раздался резкий трубный звук. Я вздрогнула от неожиданности. Нервы шалят. Звук повторился.
— Аля, — зашипел эшер Махель и махнул рукой.
Я поспешила на зов.
— Ты что, про свои обязанности так и не прочитала?!
— С папкой неприятность случилась, — пояснила я. Скорее всего коллега подумает, что я испортила листы. Мало ли, в ванной утопила. Случайно. Всякое бывает. На деле с папкой действительно неприятность, только иного рода: нигутский алфавит мне незнаком.
— Да что у тебя сплошные напасти! Ну один раз, ну два, но не каждый же день! Стой и приветствуй гостей. И переводи мне.
Я с досадой прикусила губу. Раздражать единственного человека, относящегося ко мне снисходительно и доброжелательно, крайне недальновидно. Впрочем, я тотчас исправилась и натянула на лицо маску гостеприимства и радушия.
Сквозь стеклянные двери я увидела длиннющий высокий, словно двухуровневый, автомобиль без верха. Вместо металлической крыши над салоном был натянут светлый тент с грязноватыми разводами. Колёса, я насчитала пять пар, больше всего походили на велосипедные. Установленная на капоте труба изрыгала тёмно-серые клубы пара. Какой, однако, интересный транспорт. Водитель, успевший выбраться на землю, открыл дверцу, выдвинул лестницу, установил поручень. Когда основная работа была сделана, ему на помощь пришёл охранник. Господа, страхуемые с двух сторон, чинно спускались и окружали автомобиль. Последней вышла дама с болонкой на руках. Водитель убрал поручень и лестницу, открыл другую дверцу. Нижний «этаж» автомобиля оказался багажным отделением. Водитель и охранник на пару вытаскивали саквояжи и коробки, а господа, похоже, кривились. Не самим же им багаж тащить.
Коллега цыкнул, метнулся в служебное помещение: