А как же? Придворные танцы, рок-н-рол. Или родную камаринскую! Легко! — внутренне усмехнулся Жан. А вслух ответил:
— Увы, красавица, плохой из меня кавалер. Любой трактир, любой стол к твоим услугам, но вот танцы… Когда в нашей деревне ребята только начали на посиделки ходить, я в армию отправился, а там не до танцев было. Так что извини, но если только танец медведя на потеху народу.
— Ерунда, я научу! Вперед! — и Николь, крепко взяв Ажана под руку, направилась в ближайшую таверну.
В полумраке большого зала, который уже начал заполняться посетителями, они заняли столик около окна и заказали каплуна и вино. У большого жаркого камина почти сразу после их прихода расположился небольшой оркестр — две гитары и скрипка. Негромкий гомон, медленная красивая мелодия прекрасно подходили к разговорам молодых людей. Фантазии, поданные как сокровенные воспоминания, мечты, которые никогда не осуществятся, намеки, ничего не обещающие, но будоражащие молодую кровь. Обычный разговор юноши и девушки, которые заинтересовали друг друга, но еще не решили, насколько серьезно.
В какой-то момент Жану потребовалось ненадолго выйти, а когда вернулся, обстановка в зале оживилась. Музыканты заиграли что-то быстрое и веселое, начались танцы! Николь заставила выпить бокал вина — для храбрости и потащила своего кавалера в центр, где уже лихо отплясывали пары.
Оказалось, в танцах нет ничего сложного — знай себе кружи партнершу, лишь бы окружающих не задеть! А партнерша… Боже, какая она красавица! Лучшая девушка на свете! Какая улыбка, какие глаза, как она пахнет! Самый близкий, самый родной на свете человек!
Ой, только почему-то стали заплетаться ноги. Но рядом же Николь! Вот она подставляет плечо, что-то говорит, куда-то ведет. Ну куда она может вести? Только к счастью! Она даже не заплатила, но это такие мелочи. Конечно, ни один трактирщик даже не подумает брать с нее денег, вон как мило он улыбается!
Интересно, куда мы идем? Ба, да это же «Прекрасная Марта»! Умница моя, она знает, где я живу! И даже ведет не через зал, а через черный вход. Вот сейчас придем в мою комнату и будем самыми счастливыми влюбленными на свете!
Любимая, тебе нужен ключ? Конечно, вот он. Так, да, меня на кровать, сейчас я разденусь… странно, руки не слушаются… Сейчас я тебя позову… не получается, язык меня тоже не слушается… И вообще я не могу пошевелиться… Но это ерунда! Любовь моя, ты только скажи, я все сделаю, все расскажу, от тебя нет тайн!
Спрашиваешь, кто я? Сейчас, только язык начнет шевелиться, и ты узнаешь и про Россию, и про Москву, и про Безье! Нет от тебя тайн! Сейчас, сейчас!
Бах! Дверь комнаты с треском открывается, на пороге Марта и Гурвиль. Такие милые, такие родные. А почему вы ругаетесь? Не надо драться!
Марта с Гурвилем спускались в зал, когда увидели, как какая-то смазливая девица только что не на плечах затаскивала Жана, освещающего коридор блаженной улыбкой законченного идиота, в его комнату. Не бывало такого никогда! Чтобы напиться до невозможности стоять на ногах, до потери рассудка, да еще с утра? Такого даже представить невозможно! И кто это с ним? Дверь открывает по-хозяйски, ведет себя уверенно, словно всю жизнь в этой таверне прожила.
Марта прижалась к закрывшейся двери, прислушалась.
— Расскажи о себе. Где и когда родился, кто твои родители, какая у тебя семья? — женский голос звучал четко и строго.
Вот тварь! Сейчас же этот пьяный телок ей все расскажет и о себе, и о Марте, и о Леоне! Ну, нет!
Марта ворвалась в комнату и крепким кулаком опытной лучницы въехала девице в живот, сбив дыхание, заставив скрючиться на полу и открытым ртом хватать воздух, словно выброшенная на берег рыба.
Совершенно обалдевший Гурвиль смотрел на эту женскую разборку расширенными глазами и думал только об одном — не дай Бог попасться под горячую руку даме своего сердца!
Когда Николь смогла говорить, Марта намотала ее роскошные волосы на кулак, задрала ее голову с риском сломать шею и после пары оплеух, впрочем, пока не опасных для жизни несчастной авантюристки, спросила:
— Чем ты его напоила?
— Эликсиром принцев.
Ответ ничего не объяснил Марте, но, видимо, многое сказал Гурвилю. Тот рванулся к Николь, засунул ей в рот первую попавшуюся тряпку и сорванной с кровати простыней намертво привязал к стулу. Затем вывел Марту в коридор.
— Ты чего, с ума сошла? На людей бросаешься. Что случилось вообще?
— Дорогой, клянусь, я все тебе объясню, но позже, когда Жан придет в себя. Поверь, между нами не будет никаких тайн. Если ты, конечно, не откажешься от своего предложения. Не откажешься? — Марта неожиданно доверчиво и робко посмотрела ему в глаза.
— Никогда и ни за что. Но что здесь происходит?
— Об этом потом, — голос женщины вновь стал жестким, — вначале — что такое эликсир принцев?
— Очень редкая жидкость. И очень дорогая — один грамм стоит десяти килограммов золота, его только к принцам применяют. Если человек ее выпьет, он расскажет все свои тайны, расскажет вообще все, что знает — никакие пытки не нужны. Самое интересное — о том, что рассказал о себе все, он помнить забудет. Останется в уверенности, что по-прежнему хранит свои секреты. Сейчас у Жана восстановится речь, и он начнет исповедоваться. А теперь подумай — кто и почему дал такую ценность этой девице, да еще чтобы та использовала его на простом сержанте полиции. Ты представляешь, кто и насколько ей должен доверять? И какие тайны хранит твой родственник, если за них такую цену готовы платить? Он что, претендент на галльский трон? Иначе, почему его не хватают и не допрашивают обычным порядком?
— Вот что, любимый, ты пока посиди в зале, поешь, отдохни, подожди, пока с Жана дурман сойдет. А я тем временем со своей новой подружкой побеседую.
Спровадив Гурвиля, Марта вызвала из зала менестреля и приказала спеть посетителям три баллады о Черном Бароне, которые были безумно популярны пару лет назад.
Потом, прихватив веревку, вернулась в комнату Жана. Тот начал помаленьку приходить в себя, пытался уже что-то сказать. Пришлось заткнуть рот и ему.
Николь же почти удалось освободить руки, но, к ее сожалению, только почти — Отработанными ухватками опытной наемницы она была связана надежно.
— Ну, вот что, подруга… — от того, как это было сказано, у девушки побежали мурашки по спине. — Сейчас мы подождем, когда закончится действие твоего яда. Если все пойдет хорошо, с тобой поговорит Жан, как сочтет нужным. Если с ним что-то случится, я разрезаю тебя на куски, укладываю в баки, они за дверью стоят, и скармливаю свиньям, чтобы никаких следов не осталось. Договорились?
Напуганная до паники Николь пыталась что-то сказать, но безуспешно — кляп не позволил.
Действие эликсира закончилось через три часа. Взгляд Жана стал осмысленным, а когда появилась возможность говорить, он выдал заковыристую тираду, однозначно подтвердившую — проблема решилась. Эта. Осталось понять, что делать с той, другой, привязанной к стулу.
— Что это было?
И после того, как Марта разъяснила ситуацию…
— Сестренка, оставь нас. Пожалуйста. А теперь, дорогая, еще раз вопрос — что это было? — И не было в голосе прежней теплоты. Николетта знала этот тон — так спрашивал когда-то Крис, так спрашивал граф, так однажды спрашивал Черный барон. И ответ прозвучал сам, пока воля не взяла под контроль мысли, пока страх был впереди разума.
— Эликсир принцев — то, что заставляет говорить правду.
— Что хотела узнать?
— Кто ты?
Зачем? Впрочем, вслух этот вопрос не прозвучал. И так все довольно ясно. Зелье стоит бешеных денег. Палач дешевле, а результат, в сущности, тот же. Но кто-то предпочел потратиться и, главное, имеет такую возможность. И тут уже выбор небогатый.
Кастильцы? Вот уж действительно — зачем?
Остается один вариант.
— Граф?
В ответ Николь лишь утвердительно кивнула.
"Очень интересно, полковник, — подумал Жан, — где же вы умудрились проколоться? И ведь не спросишь у сеньора, мол, где это я наследил? С другой стороны, ясно, что девушка если и узнала, то уверенности в этом у нее нет. Что же, остается заняться знакомым делом — разрулить ситуацию ко всеобщему удовольствию. Попробуем?".
— Марта!
Она вошла мгновенно, видимо, ждала под дверью.
— Марта, будь добра, проводи девушку к графскому замку, чтобы с ней чего плохого на улице не произошло — темно все-таки, ночь на дворе…
— Нет! Жан, дорогой! — От этого слова Ажан скривился — тоже нашла дорогого, только что не отравила, подруга, прости Господи. Впрочем, Николь тут же поправилась: — Жан, умоляю, не надо в замок, нельзя мне сейчас туда, пожалуйста!
Разумеется, нельзя, там сейчас граф Филипп, и ваша встреча, мягко говоря, нежелательна.
— Хочешь сказать, что готова ночевать со мной?
Оказалось, да, именно это и планировалось. Но, к сожалению, не так, как Жан размечтался — после зелья принцев мужчина три дня мужчина, но не полностью. В смысле — не на все способен. Так что красавица планировала разыграть вначале любовь, потом разочарование, а уж дальнейшую судьбу неудачника определил бы владетельный граф. В зависимости от сказанного бедолагой. В любом случае, продолжение знакомства в планы этой интриганки не входило даже близко.
Единственное, что радовало — о встрече Жана с молодой графиней Николь не докладывала — не решилась встревать в семейные дела. С ее слов, конечно, но тут уже как повезет.
— Марта, будь добра, обеспечь гостью ночлегом на пару дней. А ты, дорогая, готовься объяснить Его Сиятельству, куда десять кило золота дела. Впрочем, это уже не мои дела.
И тут девушку проняло. Жестко, всерьез. За такой прокол спросят. И это после давней истории с графским сыном! Пришлось успокоить, пообещать спасти, помочь, вытащить из западни. Как? Просто. Надо рассказать ему историю простого деревенского олуха, по счастливой случайности имевшего прекрасных учителей. Но подробности позже — сейчас спать, потому что способность думать вернулась, а силы ушли окончательно.
Наивный.
Николь увели, но Марта никуда не делась. Вообще, женщина на пороге долгожданного счастья — это страшно. Для тех, кто не спрятался.
— Жан, ты не смеешь спать! Ты обязан выслушать! Дорогой, — это уже в зал, — поднимись, пожалуйста!
Вот мало было человеку проблем. Ничего, Жан, ты крепкий, ты выдержишь. Ибо деваться тебе все равно некуда.
— Жан, господин Гурвиль сделал мне предложение! И он хочет усыновить Леона, — сказав это, Марта твердо встала между мужчинами, всерьез опасаясь стать вдовой еще до свадьбы.
А Жан с трудом сел на кровать и потер лицо.
— Дружище, — мальчишка сержант обратился к майору, который был старше его лет на двадцать. Но обратился так, что офицеру и в голову не пришло возмутиться — было в голосе Жана что-то такое… — Ты уверен? Понимаешь, и Марта, и я за своего готовы на все, но и предательства не потерпим. Если уверен — вот рука.
— Уверен, — Гурвиль пожал протянутую руку.
— Кто расскажет? — Жан посмотрел на Марту.
— Дорогой, — женщина ласково обняла слегка обалдевшего жениха, — ты ведь слышал сейчас баллады о Черном Бароне? Вот, познакомься.
— Таинственная девица, — указав на Марту, добил Жан жениха. — А Леон — мой сын. Я клянусь, что никогда не помешаю вашему счастью, но Леон — мой сын.
Амьенский замок, кабинет графа
Впервые за много лет семья графа собралась в полном составе. Граф, два сына и дочь. Два года назад погиб сын, пять лет назад умерла жена. Остались только эти трое, самые близкие люди. Родные, дороже которых не было ничего. Но сыновья занимались делом, долголетия не сулившим, а дочь… впрочем, о ней сегодня тоже надо поговорить. По крайней мере — попытаться.
Дети удобно устроились в креслах, расставленных вокруг небольшого стола, на котором стояло вино, в широких хрустальных вазах лежали фрукты. Впрочем, именно пить сегодня никто не собирался — разговор предстоял серьезный.
— Итак, ваши сиятельства, — с легкой иронии начал граф, — предлагаю рассмотреть сложившуюся ситуацию. Отчеты управляющего за прошедшие пять лет, а также меморандумы о боевых и полицейских столкновениях вы смогли изучить. Делаю краткий вывод — наше положение ежегодно ухудшается. Основная причина — разгул бандитизма на дорогах, пресечь который не удается. В результате — почти парализована торговля, снижаются объемы промышленного производства из-за недостатка сырья и, опять же, проблем со сбытом.
— Позвольте дополнить, — вступил в разговор старший сын. — У бандитов имеется надежная, к сожалению, рекрутская база — окрестные крестьяне. Разбой дает хороший доход, а наши неудачи делают мерзавцев героями в глазах народа. Мы вынуждены поднимать налоги, бандиты нам противостоят — естественно, крестьяне воспринимают их как своих защитников.
— Но откуда неудачи, вот, по-моему, главный вопрос! — взял слово граф Филипп. — Последний серьезный успех был, если мне не изменяет память, более трех лет назад, тогда отлично сработала охрана обоза. Мы же разбирали этот случай и уже тогда выяснили — бандиты используют агентуру из числа самих обозников. Ведь еще тогда определились, что надо работать в этом направлении!
— Не горячись, брат. Конечно, и работали, и работаем, даже кого-то ловим, допрашиваем, вешаем. Только серьезного успеха нет. Такое ощущение, что пытаемся вычерпать море. Зачерпываем воду, и место тут же заполняется. Пытались допрашивать крестьян — тоже без толку. Молчат, хоть огнем их жги. Да, собственно, и жгли. Или и вправду ничего не знают?
— Но, возможно, главная опасность не в обозах и не среди крестьян? Может, основную информацию бандиты получают отсюда? Из Амьена? — неожиданно для всех вступила в разговор Адель. Мужчины смотрели на нее с недоумением, поскольку пригласили лишь из вежливости. По их мнению, разговор шел о вещах, в которых женщина не могла ничего понимать просто по определению. Графиня знала об этом, но продолжила. — Зачем связываться с кем-то в обозе, если такой человек рискует погибнуть вместе с другими караванщиками? Не слишком ли велик риск, что он сдаст своего нанимателя, просто чтобы остаться в живых?
Адель посмотрела на собеседников, внутренне радуясь произведенным эффектом. Ничего, родные, я вам еще покажу, я вас заставлю с собой считаться. Все-таки хорошую историю рассказал тогда Жан. Как он ее называл — «Три мушкетера»? Неправильное название. Надо было — «Миледи»!
— Предлагаю не обсуждать сейчас моего мужа, но чему-то он меня успел научить. И сейчас я задаю простой вопрос — кто и где всегда точно знает, какой и когда караван должен приехать в Амьен и выехать из него?
После этого граф облегченно выдохнул. Слава Богу, никакого озарения на дочь не снизошло.
— Спешу тебя разочаровать, Адель, эта светлая мысль нас уже посещала. Проверили. Так вот, чтобы ты не волновалась — нет такого центра. Часть обозов идет по контрактам купеческой гильдии, часть — по личным контрактам купцов, по поставкам полка, договорам с нами, мэрией и это еще не полный перечень. И все они попадают под удары. Так что нет какого-то одного мерзавца, который держит под контролем весь город!
— Согласна, одного нет. А как насчет этой, как ее, а, резидентуры? Так? Мы же все помним недавнюю историю с детским борделем! Это же Эльдорадо для вербовки! Уж муж бы точно такого не упустил, подсадил на крючок интересных людей, перспективных.
— Ой, слушай, ну не начинай опять, — раздраженно возразил старший брат, только что рожу не скривил. — Разумеется, они и не упустили, разумеется, подсадили. Только это делали не бандиты, а кастильская разведка. А представить, что эти гранды будут связываться с разбойниками — это, извини, из серии салонных дамских страшилок. Один-два раза — возможно, но чтобы столь организованно… Кстати, тоже проверили. Для такой работы надо в разведке целую службу создать, а такой нет, уверен. Впрочем, если это один гений? Филипп, как считаешь?
— Вряд ли. Я бы не справился, и никто из моих знакомых не справился. Хотя… был один. Он бы, пожалуй, смог, но погиб, я сам видел, — тут он понимающе переглянулся с графом. — Так что нет, чтобы один человек держал в узде несколько крупных банд, планировал их нападения, организовал сбыт похищенного и создал мощную резидентуру — нет, невозможно.