- Мы о чём договорились?! - зло зашипел тот.
- О чём? - с немалым интересом поинтересовался я.
- Мы договорились что ты женишься на дочке Филатова, получаешь партбилет без прохождения кандидатского стажа и отправляешься в Москву, учиться в высшую школу партийных организаторов при ЦК ВПБ. Филатов вам квартиру в Москве выбил, подарок на свадьбу.
Вообще предложение интересное. В армии политработники тоже на особом статусе. Ни за что не отвечают, всех нагибают, и тронуть нельзя. Идеальный для меня вариант, тем более язык подвешен. Однако вспомнив дочку Филатова, не к ночи будет помянутую Нюрку, я сказал твёрдо:
- Нет.
- Максим, пойми, в этом не только ты теряешь, но и я. Ведь это я дал обещание Филатову найти мужа его дочке. Только ты согласился, да и то с серьёзными карьерными предложениями по службе.
- Нет, - повторил я всё также твёрдо.
- Ты это окончательно решил? - с жёсткими нотками в тоне спросил неизвестный. - Подумай. Обратного пути уже не будет.
- Окончательно.
Молча развернувшись, как и Нюрка взмахнув полами медицинского халата, наброшенного на плечи, и ушёл, с грохотом закрыв дверь. Аж посыпалась со стен штукатурка. Результаты нашего разговор были видны сразу. Пришла медсестра, она ранее была в свите врача при осмотре, и сообщила что меня переводят в общую палату. Делать нечего, ноги сунул в ботинки, кстати, носки к ним были в кармане брюк, и меня отвели в другую палату. Она на первом этаже была. Там всего одна свободная койка имелась, поприветствовав парней, палата общей оказалось, пять мужчин, включая меня, и двое мальчишек с переломами. Я лёг на койку и закинув руки за голову, продолжил размышлять. Кстати, Взором я продолжал пользовать и расширял его возможности. За час на два метра раздвинул, сейчас двенадцать метров контролирую вокруг. При этом отметив что за тот же час зарядка Исцеления поднялась до тридцати трёх процентов, снова использовал полностью. Убрал трещину и шишку. Ранку пока не трогал, да и швы там. После заживления вышеописанного осталось восемь процентов, поэтому направил оставшуюся энергию на заживление повреждённой когда-то связки на левой руке. Не хватило долечить, но убрал опасные симптомы. Пока у Исцеления шла зарядка, а Взор продолжал качаться, только Хранилище пока нет возможности прокачать, я размышлял. А бывший хозяин этого тела явный карьерист. Смотри-ка, не побоялся жениться, пусть и по расчёту, чтобы повыше взлететь. Коммунистов я считал местными дворянами, вот тот туда и хотел пролезть. Это не мой путь, хотя идея и интересная, так что стоит подумать. Только с другой стороны.
Всё же в тот день меня не выпустили. Сутки я провёл в больнице и в девять утра, через два часа после завтрака, как пришла медсестра, меня выписывают. То, что меня в общую палату перевели из отдельной, это понятно, мстят за отказ, не знаю кто, тот неизвестный мужик, видимо куратор прошлого хозяина тела, или Филатов, но я это неприятностями не считал. Так что собрался, покинул больницу, документы мне не дали, видимо у Максима при себе их не было, да и зачем они в цеху? Возможно те на заводе в шкафчике. Хм, а вообще у того родственники какие есть? Надо бы узнать. За сутки процент Исцеления заряжался полностью трижды, и я использовал возможности этого лечебного умения. Полностью залечил зарождавшуюся язву, уж не знаю как Максим смог её заполучить, хотел глаза подлечить, один глаз хорошо видел, а второй хуже, близорукость, не привычно как-то, однако для этого нужно специализированное умение из списка ста. Открыто три, а тот номер седьмой. Ещё подлечил травму колена, точнее убрал все следы травмы. Взор теперь на дальность двадцать семь метров работает, раскачал. На этом пока всё. Выйдя во двор больницы, по виду бывший дворянский дом с несколькими строениями на территории, я вдохнул полной грудью чистого воздуха, и покинув крыльцо, направился к выходу с территории, к открытым воротам. Вот так выйдя на улицу, с интересом поглядывая вокруг, я и направился к заводу. Как узнал? Да у прохожих поспрашивал, те и указали. Он действительно был рядом. Кстати, повязку перед выпиской мне сняли, отодрали, больно было, аж шипел, осмотрели рану и наложили уже другую, небольшую. Только копна волос сверху была. Кстати, в туалете зеркало было, я когда к унитазу бежал, видел что там мужик брился опасной бритвой, потом пришлось встать за его плечом чтобы кинуть на себя нового оценивающий изучающий взгляд. А ничего так, зеленоглазый шатен с правильными чертами лица, полными губами, и ярковыраженными бровями. В общем, красавец. Даже приятно. В прошлом теле я красавцем не был, харизмой брал девичьи сердца. Рост метр семьдесят два, это я при выписке узнал из медицинской карты, заглянул. Хороший рост, раньше у меня был метр семьдесят восемь. Тело пока повиновалось не особо охотно, тяжело брал его под контроль, шагал мысленно строя каждое движение, но думаю тренировки, и зарядка уберут эту проблему, и я полностью освою тело.
На проходной сторож меня остановил и передал указание идти к парторгу завода. Кажется, я начинаю догадываться кто это такой. У троих спросил дорогу к нему, как будто я знал где его кабинет. Меня узнавали все, здоровались, спрашивали как самочувствие. Как меня на «полуторке» вывозили с территории завода видели все. Столько слухов было, даже то что я погиб, а тут я живой. В ответ на мои вопросы посматривали с удивлением, я травмой отшучивался, но указали, а один работник, это была девушка, даже проводила. Кстати, ведя с ней беседу, выяснил что Максим был на заводе комсоргом. Главным комсомольцем, при этом работая молотобойцем. А подчинялся парторгу, к которому мы и шли. Тот был главным по коммунистам и политической жизни завода. Второй после директора. До того, как мы дошли до административного здания и поднялись на третий этаж к нужному кабинету, я успел узнать, что Максим детдомовский и в шестнадцать лет пошёл на завод, но образование не забросил, ходил в вечернюю школу. В этом году закончив десять классов с отличными отметками. Он действительно был карьеристом, и знал, что ему нужно от жизни. Девушка тоже была из того детдома, поэтому и знала такие подробности из жизни комсорга. Вообще завод курировал тот детдом, поэтому не удивительно такое количество бывших воспитанников что тут работали.
Это всё что я успел узнать, ну разве что Максим проживал в заводском общежитии. Постучавшись, а сопровождающая моя уже ушла, я зашёл в кабинет. Ну как я и думал, тот незнакомый мужчина которого видел в больнице, и оказался парторгом. Он был один в кабинете, сидел за столом, грозно на меня поглядывая.
- Не передумал?
- Нет.
- Я так и думал. Значит так, ты уволен с завода за несоблюдение техники безопасности, вот твоя трудовая книжка. Также я был в твоей комнате в общежитии, и забрал комсомольский билет и корочки кандидата в члены партии. Вот они, - тот показал две красные книжицы, и демонстративно, явив недюжинную силу, по очереди порвал обе. - Теперь тебе закрыты пути в наши ряды. Пшёл вон.
Молча забрав трудовую, развернувшись, я и пошёл. Только и услышал в спину:
- Ничего, выродок дворянский, мы ещё посмотрим кто тут выиграет.
Это высказывание меня заинтересовало. Видимо происхождение было одним из тех чем парторг давил на Максима. Как интересно. А так сначала я в отдел кадров направился, там не подтвердили версию парторга. Оказалось, официально меня уволили по собственному желанию, никто себе карму портить не хотел. Я показал свою трудовую книжку, кадровик сильно удивился, и по моей просьбе переписал её. Так-то. Только просил никому об этом не говорить. От него же узнал, что сдавать дела по должности комсорга не пришлось, вчера перевыборы вечером были, с участием всех комсомольцев завода, там уже новый хозяин в кабинете осваивался. Я зашёл к нему и тот отдал теперь уже мои личные вещи, что тут хранились. Всё уместилось в портфель, такой же как у парторга, он Максиму принадлежал. Несколько тетрадей, писчие принадлежности, баночка с чернилами, перья, карандаши, и вполне неплохую куртку с кепкой. Ко мне все относились доброжелательно, явно сочувствуя, но в ситуацию не вмешивались, вот и новый комсорг, здоровый парень лет двадцати, спросил:
- Что планируешь делать? Кровать свою заберёшь? Ты же её купил всего полтора месяца назад. Может продашь? Для тебя она большая, полуторная, а для меня как раз будет.
- Я подумаю. А насчёт планов, пойду к зданию Минского НКВД. Хочу заявление написать на Филатова и Демидова.
Я уже узнал фамилию парторга, табличка на дверях висела. Комсорг от моих слов выпучил глаза, выдавив сипло:
- Зачем?!
- Ты думаешь я от свадьбы и от благ отказался потому что Нюрка страшная как всемирный грех? Или отомстить хочу? Нет, тут другое. Мы, когда все вместе в баньке сидели, в парной, о политике говорили, я многое услышал. Выпившие они были, язык не держали. Враги они, хаяли всех, самого товарища Сталина тоже. Я рассказать хотел, да не успел, в больницу на следующий день попал. Вот и думаю, это случайность или они испугались и убить меня решили? Поняли, что сдам их.
Оставив комсорга обдумывать то что я сказал, зашёл в кассу и получил то что мне причиталось. Вышло немало, почти двести рублей. Зарплата командира РККА, как сказала кассирша, а у тех очень высокие зарплаты. Убрав деньги в карман, так помахивая портфелем я и направился к выходу. Девчата в бухгалтерии мне тоже посочувствовали, именно от них я и узнал, что делю комнату ещё с тремя работниками завода. Добравшись до общежития, оно тут рядом, на соседней улице, прошёл внутрь. На входе сторожиха была, бабка, она осведомилась о самочувствии и меня к коменданту отправила, та выдала приказ на выселение меня из комнаты. Приказ сверху. Жаль, я хотел тут хотя бы одну ночь переночевать, чтобы освоится. Однако ничего. Ключ я внизу взял, и направился к комнате. Где она находится сторожиха описала. Смущённо улыбаясь, говоря что от травмы немного забылся, и узнал куда идти. Открыл, комната была пустая, и осмотревшись подошёл к своей кровати. Она одна тут полуторная, дорого смотрелась, панцирная с никелированными спинками, две подушки, постельное бельё, покрывало с рисунком. Это точно моя, спасибо комсоргу. Подумав, убрал её в хранилище, может пригодится. Да точно пригодится. Так я и стоял осматриваясь. Был ещё шкаф, уверен, что там вещи Максима тоже были, однако какие именно я не знал. К счастью скрипнула открываясь дверь и в комнату зашёл незнакомый парень. Тот осмотревшись, удивлённо протянул:
- Ты уже кровать вынес? Быстро. Кстати, здарова. Как рана?
- Привет, - поручковался я с парнем. - Нормально. Слушай, меня из общежития вышвырнули, помоги собрать мои вещи, чтобы я чужого не прихватил. А то после травмы в голове всё перепуталось.
- Легко.
В шкафу действительно были вещи Максима. Запасной комплект постельного белья, я взял простыню, а то у того даже чемоданчика не было, один портфель, тот уже в Хранилище был, и стал складывать вещи. Были туфли, два запасных комплекта нательного белья, и лёгкий летний белый костюм. В него я и переоделся, остальное в узел из простыни убрал. Также у Максима, а теперь и у меня, была своя тарелка, кружка, вилка с ложками, и чайник, а сковорода и кастрюли другим принадлежали. Я это тоже забрал. Два полотенца, расчёску, настольное зеркальце, бритвенные принадлежности и два куска мыла. Вот зубной щётки и пасты не было. Похоже чисткой зубов тот не заморачивался. Сосед выскочил на кухню, кастрюлю поставить, он на обед пришёл, а я убрал всё в Хранилище.
- Уже унёс вещи? - спросил тот возвращаясь.
- Угу.
На этом мы попрощались. А на выходе из общежития меня перехватил запыхавшийся парторг. Ага, дошла до него информация. Я был уверен, что новый комсорг меня сольёт ему, тот ставил на эту должность своих людей, Максим им и тоже был. Интересно, Нюрка тоже перешла к нему как и должность? Заранее сочувствую.
- Ты что творишь?! - зло зашипел тот на меня, и быстро осмотревшись, народ к общежитию на обед стягивался, хотя вроде столовая у завода своя была, и ухватив меня за рукав повёл в сторону, на что я не сопротивлялся.
Когда мы отошли за угол общежития, тот зло спросил:
- Как это понимать?
- То, что вы враги? О, для меня это тоже оказался сюрприз. Я столько слышал от вас и гражданина Филатова о том, как вы ругали правительство и самого товарища Сталина, что готов подтвердить в суде, что просто не понимаю, как вы ещё на свободе ходите. Это надо исправить. Я хотел сообщить об этом, вы узнали и пытались меня убить. Не получилось. Думаю, следователи НКВД будут рады такому заявлению.
- Что ты хочешь? - после недолгого раздумья спросил тот.
Внутренне порадовавшись, что все мои предположения и идеи верны, я сказал:
- То, что вы порвали мои документы, я считаю неправильным. Верните мне их. Мой комсомольский билет, и партбилет.
- У тебя были корочки стажёра, - хмуро буркнул тот.
- Были корочки стажёра, станут настоящим партбилетом.
- А ты не обнаглел?
- Как вы ко мне, так и я к вам, - пожал я плечами.
- Два дня.
- Сегодня, - поставил я условие. - И чтобы во все списки и архивы мои документы внесены были.
- В шесть часов в парке у фонтана, - сказал, как отрубил парторг и развернувшись на каблуках, ушёл быстрым шагом.
Я же весело насвистывая отправился искать где бы можно было поесть. Время обеденное, уже хотелось. Что там завтрак в больнице? Пролетел и не заметил. Нашёл столовую, номер Шесть. Хм, как у больницы номер. Полна была, но найти свободное место за одним из столиков мне удалось. Тут половина заводских были, спрашивали как мои дела, как рана, в общем пообщался. Купил я тарелку борща, он готов был, с ложкой сметаны, четыре куска хлеба, на второе гречку с котлеткой и подливой, ну и компот. Так общаясь я и поел. А перед уходом, незаметно достав свою тарелку, попросил продать котлеток. Они тут на удивление вкусными были, полную наложили, а в чайник налили компоту. В кружку подливы. Выйдя я также незаметно убрал всё в Хранилище. Хочу узнать остынут те пока там находятся или нет. Потом прогулялся до магазина, продовольственного, сбоку ещё был отдельный вход в магазин хозтоваров. Деньги у меня были, помимо тех двухсот, ещё триста в шкатулке. Та на ключ запиралась, в шкафу на полке под постельным бельём обнаружилась. Ключ к ней на связке был, нашёл её в портфеле, на связке и было всего два ключа, от шкатулки и комнаты. В шкатулке я обнаружил паспорт, свидетельство о рождении, аттестат об окончании десяти классов, и водительское удостоверение. Оказалось, тот сдал на права, мог управлять мотоциклами, автомашинами и тракторами. Уверен комсомольский билет и стажёрский тут же хранились, но парторг их забрал. Или новому комсоргу поручил, тот зная что делать, взял ключ и открыл… Хм, и без моего разрешения. Запомним. Фотографий в шкатулке было несколько. Общее фото выпуска детдома и несколько для документов, два осталось. Было четыре, но два я отдал парторгу на документы. Ну и два обручальных кольца лежали в коробочке. Больше ничего не было. Ладно это потом, займёмся покупками, пока всё есть и недорого, и война не началась. Хранилище имеется, будем заполнять.
По поводу заполнения Хранилища, я всё же передумал. Ведь его нужно качать. Значит заполнять и освобождать. Самое идеальная для кача - вода, большие объёмы. А имея имущество внутри, могу его попортить. Это возможно, сам точно не знаю, нужно будет эксперименты провести. Поэтому в магазине я купил с десяток буханок хлеба, большой кусок сливочного масла, пол мешка макарон, мешок риса, тут не часто рис встречается, но недавно завезли, гречки ещё приобрёл. Сыра взял два круга, молока на разлив, сметаны. Сбегал в хозмагазин, там продавались пятилитровые бидоны, взял три, мне их отмыли и заполнили. В два молока, в один сметанки. Консервов купил с десяток, рыбных, мясных не было. Соли мешок, сахара тоже, тут не по пачкам, на развес. В хозмагазине взял, помимо трёх молочных бидонов, флягу, тоже дефицит, повезло с ней, пару вёдер, пару лопат, пару топориков, ломик, несколько складных ножей. Зубных щёток с десяток, зубной пасты в тюбиках, польский товар, десять банок мятного зубного порошка, это уже наш. Большое банное махровое полотенце, тоже из Польши. Мыла пол ящика. На этом всё. Покинув магазин, направился к парку. Там устроившись на скамеечке, активировал Исцеление, оно уже сто процентов набрало, и полностью растратил заряд. Убрал все подозрения на грыжу и следы двух переломов. Оставшимися крупицами энергии долечил связку.