- Уже просила, я ужин ей вчера сделала, а сегодня отказалась, - улыбнулась Анна. –
- И правильно. Посидит на сухомятке, и рванет отсюда, только мы её и видели! У нас об этом все мечтают.
- Спасибо за прогулку, альфа! – Аня остановилась у ограды, всматриваясь в лицо Матвея. – Я… должна сказать… Вы мне понравились, но мой зверь не признал в вашем волке пару.
- Я знаю, беляночка, - спокойно ответил Матвей. – Это ничего не меняет: предложение остаться в клане навсегда – в силе. Здесь тебя никто не обидит!
Анна зашла в дом, задумавшись над превратностями судьбы, и вздрогнула от неожиданности.
- Нагулялись? – голос Людмилы сочился ядом. – Я предупреждала тебя, сучка, держаться подальше от моего волка?
- Да, пошла ты, - отмахнулась Анна. – Он – не мой волк. И – не твой волк. Он – свободный оборотень и никому не принадлежит.
- Получила от ворот поворот? – обрадовалась Людмила. – И поделом! Надеюсь, завтра и духу твоего тут не останется.
- С чего бы это? – Аня остановилась перед дверью в свою комнату и повернулась к женщине. – Матвей предложил мне войти в его клан. Я, пока, не дала согласия, но думаю над этим.
Тихо стукнула дверь, отсекая Аню от оторопевшей Людмилы, щёлкнул выключатель, послышался звук снимаемой одежды.
Люда продолжала стоять, переваривая услышанное, потом тряхнула головой и направилась в свою комнату.
Что-то тут было нечисто!
Матвей – не её пара, но предлагает этой выскочке своё покровительство и защиту клана?
Хватит сидеть и ждать у моря погоды, пора начинать действовать!
Глава 3.
Баба Маша шла по базару, рассматривая разложенный товар и высматривая знакомых.
Базарный день в таком небольшом городишке, практически – посёлке – важный день, пропустить никак нельзя! И не беда, что нет денег, или ничего особенно не надо, большинство жителей ходило на базар совсем не за покупками.
Повидаться, поговорить, узнать чужие новости, рассказать свои, поругать правительство, дороги, Вальку из супермаркета или Гошу с автосервиса, похвалиться успехами детей или пожаловаться на нерадивого супруга. В обычное время людям не до встреч и посиделок, а тут – вроде бы, по делу идешь, смотришь, щупаешь, ценой интересуешься, прикидываешь, что тебе надо, что нравится или не нравится, то есть – занят, не бездельничаешь. И, заодно, и как бы, мимоходом, разговоры разговариваешь.
Да, есть мобильники, но разве они заменят живое общение? Когда видишь глаза собеседника, каждую его эмоцию и выражение удивления, негодования, радости или огорчения?
Нет, базарный день пропускать не годится!
Глаз женщины, в который раз, зацепился за незнакомую женщину.
Молодая, красивая, нездешняя.
Явно, ничего не покупает, даже не смотрит на развешенные тряпки. А, нет, косится на ряды с продуктами.
Баба Маша перебирала халаты, не выпуская незнакомку из виду.
Та медленно обходила базар, время от времени подходила к продавцам, что-то говорила и шла дальше.
- Марья, а ты слышала, что Тоня Карпухинская опять в интересном положении? – подскочила давняя знакомая, заклятая подруга Катерина.
- Нет, - заинтересованно отозвалась Мария. – Неужто, на третьего решилась?
- Я и говорю – как есть – дура! – поддержала Катерина. – Толик у нее, то пьет, то похмеляется, этих бы поднять, а она чего удумала?
Тем временем незнакомка перешла на новый ряд и, постояв у палатки с постельным бельём, грустно побрела дальше.
Мария, чувствуя, что сейчас лопнет от любопытства, отмахнулась от Катерины и спешно подошла к прилавку, за которым суетилась знакомая.
- Свет, а чего эта дамочка хотела? – без переходов приступила она к допросу.
- Работу ищет.
- Рабо-о-ту? – удивилась баба Маша, похвалив про себя свою наблюдательность. Вот, как чувствовала, что с этой незнакомкой что-то не так! – А ты, что?
- Ничего. Я же не хозяйка, сама наёмная. Нужно мне, чтобы Ашот моё место какой-то пришлой отдал? Она, вот, хорошенькая, он сразу стойку сделает, а то ты мужиков не знаешь. А у меня – семья! Отшила, мол, не требуется, - гордо ответила Светлана. – Комплект подобрать? Есть очень недурственные.
- Да, нет, куда мне – новое? Еще и старое не сношено, - ответила Мария, выискивая взглядом незнакомку. – Пойду, хлеба хотела с Караваево взять.
Теперь женщина следовала за пришлой, внимательно её рассматривая.
Одета нормально, чисто. Сама – ладная, но какая-то вся потухшая. Видно, что у человека большие проблемы или горе.
Наконец, не удержавшись, баба Маша решила подойти.
- Доброго здоровьичка! Вы же не здешняя? Ищете кого? Может, помощь нужна? – обратилась она к незнакомке.
- Здравствуйте! – ответила женщина и с надеждой продолжила. – Мне работа нужна и жилье. Хотя бы, на время! Я на всё согласна – продавать, стирать, готовить.
«Готовить!» - в памяти Марии всплыло, как совсем недавно заезжавший проведать её Руслан, жаловался, что не могут найти повара, готовить для рабочих.
- Готовить, точно, умеешь?
- Я же женщина! – устало ответила незнакомка и сглотнула.
«Да, она голодная!» - догадалась Мария.
- Вот что, - решилась она. – Пойдем-ка ко мне, поешь, отдохнешь, поговорим. Моим знакомым нужна повариха в рабочую столовую, может быть, ты и подойдешь.
- Правда? – глаза женщины полыхнули такой надеждой, что Мария дрогнула.
- Правда, правда. Пошли. Меня баба Маша зовут, я тут недалеко живу. А тебя – как?
- Я – Лера, Валерия, - отозвалась женщина и сникла. – Только, я не одна.
- А, с кем?
- Сын у меня, пять лет, - объяснила незнакомка.
- Где же он? – завертела головой баба Маша.
- Посадила в тенечке, - объяснила Лера.
- Одного? – охнула баба Маша.
- Андрейка очень послушный. Если я сказала – сидеть и ждать, будет сидеть и ждать. Да, вот он, - показала Валерия в сторону.
- Зови и пошли в дом, - решила Мария.
Женщина явно в беде, пройти мимо она не может. А тут еще и ребенок – нет, надо помочь!
Голодные были оба. Мария, смотря, как мальчишка орудует ложкой, чуть не прослезилась.
- Что же случилось у вас? – тихо поинтересовалась она у Леры, когда сытого Андрейку сморил сон, и мать уложила его на кровать в маленькой комнате.
- Муж умер, - безжизненным голосом заговорила Лера. – Родственники выгнали, не ко двору мы с сыном. Деньги кончились.
- Как же так? – огорчилась Мария. – Ты – жена, он - сын. Как можно выгонять? Надо в суд подавать!
- Нет, - качнула головой Лера. – Мы не расписаны были, гражданским браком жили. И Андрейка на меня записан. По закону я – никто, вот, родня и подсуетилась.
- Вы сколько лет прожили?
- Шесть.
- И за шесть лет ты его в ЗАГС не отвела? Почему?
- Там всё сложно было, - грустно ответила Валерия. – Я ему не ровня, родные против были, вот, он и не хотел гусей дразнить. Говорил, что и так весь наш, что никуда не отпустит. Мы хорошо жили, Антон был замечательный муж и отец. Но…
Женщина опустила голову, горошины слез потекли по щекам.
- Вот же, какие сволочи, родня эта. Что ж он, завещание не написал?
- Никто не думал. Его машина сбила, сразу насмерть.
- Горе-то, какое. Поди, пьян водитель был?
- Не знаю. Не нашли его.
- И ты, стало быть, вот так, без денег и вещей и ушла?
- Да, сразу после похорон его отец с братом, в полчаса нас с Андрейкой и выставили. Вывезли из посёлка, на автостанции посадили и велели никогда больше в эти края не возвращаться.
- Сволочи! Ладно, тебя не любят, но ребёнок-то чем виноват? Ведь, не чужой, родная кровь!
- Не слишком чистая кровь, - вздохнула Лера. – Не нужна им такая.
Баба Маша заинтересованно насторожилась и еще раз осмотрела женщину.
- А ты, милая, едешь куда-то или так – наобум бредешь?
- Еду. Здесь где-то новый посёлок строят, я слышала. Руки нужны, а я работы не боюсь. Но денег не хватило добраться, мы уже неделю с попутками едем и пешком идем. Мне придется задержаться, надо найти работу и жильё. Сама я бы и так перебилась, но Андрейку нельзя голодом морить и спать на улице ему тоже не годится.
Баба Маша улыбнулась и покачала головой.
- Вот же, тебя ко мне сам бог привёл. Или, как у вас говорят – Луна?
Валерия округлила глаза и дернулась, но Мария перехватила её руку.
- Не бойся, я все про вас знаю, и меня в том посёлке, куда ты хочешь попасть – знают. Отдохните у меня, я позвоню Матвею, за вами машину пришлют.
Валерия хлопала глазами, пытаясь осмыслить услышанное.
- Но, вы же… Человек?
- Человек, - согласилась Мария. – Но о волчьих людях знаю не понаслышке. Не бойся, от меня вам вреда не будет. Надо же, - покачала она головой. – Второй раз встречаю в нашем Никишино попавшую в беду женщину, и второй раз это оказывается оборотень. Наверное, вас ко мне притягивает. Или – я сама к вам притягиваюсь? Смотрю, тебя тоже разморило, если хочешь – иди, приляг рядом с сыном.
- Нет, я так посижу, - напряженным голосом ответила Лера.
- Испугалась, - сделала вывод Мария. – А ты, носом-то поводи, у меня не так давно один из ваших был, проведывал. Наверное, остался запах-то? Смотрю, насторожилась и не веришь.
- Я уже. Да, есть нотки, но слабые, - отозвалась Валерия. – И много здесь людей о нашем существовании знают?
- Двое, - улыбнулась Мария. – Я да тетка моя, она не здесь живет, а в деревне. Сейчас при тебе позвоню альфе, чтобы ты не придумывала себе страшного.
- Матвей, доброго дня! Да, не просто так. Тут дело такое – женщину я нашла, из ваших. Да. В большой беде она. Ехала к вам, да денег не хватило. Я ей трубочку дам, сам поговори, - и протянула телефон Лере.
Волчица посмотрела на трубку, на Марию, опять на трубку и протянула руку.
- Здравствуйте.
- Здравствуй. Откуда ты?
Валерия покосилась на бабу Машу, не зная, как отвечать. Запрет на разглашение любой информации о существовании двуипостасных, был крепко вдолблен в голову.
- Марию не бойся, она в курсе всего.
- Я не чистокровная, - с запинкой ответила Лера. – Мама – человек, отец – волк.
- Оборачиваться можешь?
- Нет, но зверя чувствую.
- Что случилось, почему ты одна?
- Я не одна, я - с сыном. Ему пять. Его отец – волк, и сын может оборачиваться. Нас выгнали из дома родственники моей пары. Он, - Лера вдохнула, унимая дрожь, - погиб.
- Ладно, с родственниками потом разберемся. Конечно, в беде не оставим, я сам за вами приеду. Передай трубку бабе Маше.
- Вас, - протянула руку с зажатым сотовым Лера.
- Ну, выяснили? А, сам приедешь. Хорошо, я как раз мясной пирог успею испечь, - обрадовалась Мария. – Конечно, и накормлю, и отдохнуть положу. Ждем!
- Ну, что, девонька, тебя ко мне сам… сама Луна привела. Теперь у вас всё будет хорошо! Поможешь мне с пирогом или, всё-таки, пойдешь прилечь?
- Помогу, - отозвалась Лера. – С чем пирог печь будем?
- С мясом, разумеется, - ответила баба Маша, доставая разделочную доску, скалку и крылышко.
- О, а это зачем?
- Перья-то? А, как же – смазать пирог желточком.
- Перьями?
- Испокон веком ими пользовались, никто не умер. Видела я кисточки специальные, но привыкла крылышком, так и делаю, - отмахнулась хозяйка. – Я муку просею, а ты желтки отделяй.
Неспешная домашняя работа. Привычная. Женская.
Нет, мужчины тоже умеют, пекут, но когда женщина месит тесто для своих родных, любимых, она вкладывает в него частичку своей души, любви, пожелание здоровья и благополучия, полной чаши и радости.
Размеренные движения, ещё, ещё, размять, перевернуть, примять, перевернуть.
Лера заворожено следила за руками бабы Маши – как же у неё ловко и красиво получается!
Пока хозяйка месила тесто, женщина резала лук, потом, по просьбе Марии, потомила его на сковороде в капельке масла, пока лук не стал прозрачным. И смешала его с мясным фаршем.
- Перец не будем добавлять, не любят его ваши, - доверительно объясняла Мария. – А травки кое-какие кинем. Хорошее тесто получилось!
Пока мясной пирог расстаивался, баба Маша затеяла ещё два – с капустой и сладкий – яблочный.
И не умолкала ни на минуту, рассказывая о своей жизни, о дочери, непутёвой Гальке, что уж десять лет к матери глаз не кажет.
- Нет, открытки ко дню рождения и восьмому марта исправно присылает, не забывает. И деньги шлёт, только, зачем мне деньги, одной-то? Я и сама зарабатываю, мне хватает. А Галкины денежки я на книжку кладу, на её имя завела. Она в гости приедет, а я ей книжку и вручу.
- Обидится, она же помочь хочет, - осторожно заметила Лера.
- Для матери главная помощь – это слово доброе, а не бумажка бездушная, - ответила Мария. – Не спорю, без денег ничего не сделаешь, никуда без них, но никакие деньги доброе слово, да руки родные не заменят! Я разве не понимаю, что своя жизнь у дочки? Понимаю, и рада за нее. Но за столько-то лет можно же было хоть письмо написать матери? Раз уж заехать никак. На юга и в Турции каждый год летают, а к матери…
Мария махнула рукой, встала, суетливо поправляя халат.
- Да это я так, ворчу без задней мысли. Разве я не понимаю, что не интересно им здесь. Где Турция, курорты всякие, а где – Никишино? Они там, в отелях живут, а здесь у меня две комнатёнки. Просто иногда накатывает – годы идут, а я никому не нужна. Всё, хватит жалиться, пошли чай заваривать, скоро уж гость приедет.
Гость…
Сердце Леры ухнуло и застучало.
Альфа нового клана. Примет ли? Придется ли она ко двору или скитаться им с Андрейкой дальше?
Будто услышав мамины мысли, проснулся сын, вышел на кухоньку всклокоченный, с помятой, заспанной щекой, такой родной и любимый, что Лера обняла его и прижала.
- Выспался?
- Чем так вкусно пахнет? – поинтересовался мальчик и потерся о мамину руку, как котенок.
- Пироги будут, Андрейка, - ответила баба Маша. – Один уж готов, с мясом. Сейчас отрежу тебе кусок, только не спеши, горячий еще. Молока или чаю?
- Молока! Спасибо! – волчонок вцепился в кусок обеими руками и только собрался вгрызться в середину, как уловил взгляд матери. Сразу выпрямился и принялся аккуратно откусывать понемногу, тщательно пережевывая.
Баба Маша только головой покачала.
- Ты б его еще вилкой пироги есть заставила. Дитё же, пусть кусает так, как ему нравится.
- Его отец считал, что зверь может вести себя по-звериному, это нормально. А человек должен вести себя по-человечески, иначе, очень легко потерять человечность. Сначала за стол садиться, рук не вымыв, потом – есть руками, чавкать. Дальше – больше, оглянуться не успеешь – вместо человека выйдет свинья.
Баба Маша покачала головой – матери, конечно, виднее. А мальчонка-то наголодал, вон, как уминает!
И подсунула на тарелку Андрейке второй кусок.
Лера, наблюдая, как насыщается сын, чуть не пропустила звук открывшейся калитки и бряк цепи, метнувшейся в конуру собаки.
Шаги по крыльцу, стук в дверь.
- Входи, Матвей, не заперто! – крикнула хозяйка, не поворачивая головы от противня с третьим пирогом.
Дверь чуть скрипнула, и в кухню шагнул высокий мускулистый мужч… волк.
Андрейка замер с пирогом в руке, Лера и сама едва в соляное изваяние не превратилась.
- Привет, красавицы! О, какой у вас защитник! Тебя как зовут? – волк сел рядом с Андреем.
- Андрей, - тихо ответил мальчик, настороженно глядя на оборотня. – Если ты захочешь обидеть мою маму, я тебя укушу!
- Андрейка! – с укоризной проговорила мать. – Дядя никого обижать не собирается.
- Молодец, настоящий защитник растет! – похвалил Матвей и протянул волчонку руку. – Я – Матвей. Будем дружить?
Ребенок смело посмотрел в лицо волку и изо всех пока еще цыплячьих сил сжал его пальцы.
- Будем, если вы не шутите. Я быстро расту и с каждым днем сильнее!
- Отлично! Нашему клану как раз очень нужен такой смелый мальчик. Пойдешь к нам жить?
- Я – как мама, - ответил Андрейка, переводя взгляд с одного на другую.
Баба Маша, пробормотав что-то про «негодницу Найду», подхватила кастрюльку с едой для собаки и вышла на улицу. Пусть гости пообщаются без лишних глаз!