- Это вы? Господи, что с ним?
Услышав ее голос, Амиран встрепенулся и воскликнул:
- Любовь моя, и вы здесь!
Встревоженное выражение на лице Этель мигом сменилось плохо сдерживаемой брезгливостью. За ней проглядывало какое-то другое чувство: Алита не смогла распознать его.
- Пьян, как бес, - вздохнула Этель и обернулась к Хариндеру: - Будьте добры, отведите его в уборную. Сейчас принесу отрезвляющую смесь.
Горничная приняла шубку, и Алита прошла в гостиную. Здесь было тихо и уютно, в камине потрескивали дрова, наполняя воздух сосновым ароматом, а возле окна стояла маленькая елка, украшенная алыми и золотыми шарами - хозяйка дома уже приготовилась к новому году. Под елкой сидела кукла: простенькая, лупоглазая, едва ли не самодельная. Алита улыбнулась и подумала, что Этель, несмотря на всю свою тягу к приключениям, пока еще, по большому счету, просто добрый ребенок, который бунтует против родителей. На столе лежали стопки книг по анатомии и лекарскому делу - среди них Алита заметила сборник сузианских легенд и мифов.
- Знаете, однажды в Амруте был праздник бога Ларьякашми, - услышала она и обернулась: в гостиную вошла Этель. - Это бог молодого вина, и в его праздник принято упиваться… ну просто до безобразного состояния. Вы присаживайтесь, сейчас принесут кофе.
Алита послушно опустилась на диван. Этель взяла из-под елки куклу, села рядом с гостьей и положила игрушку на колени, задумчиво поглаживая тряпичное тельце.
- Короче, я испугалась, - продолжала она и призналась: - Я боюсь пьяных. Закрылась в своей комнате и притворилась, что выпила слишком много и уснула. А потом пришел Амиран. Конечно, я заперла дверь, но у него, как оказалось, был ключ.
Алита почувствовала, как сердце тревожно сжалось. На мгновение ей стало не по себе от этого ровного голоса хозяйки квартиры, от равнодушного отстраненного взгляда.
- Он едва держался на ногах от выпитого, - сказала Этель. - Закрыл дверь, подошел к моей кровати и долго смотрел на меня. Я думаю, он знал, что я не сплю. Там, в Амруте, к женщинам весьма неприглядное отношение. Особенно если мужчина пьян. Вы не представляете, насколько мне стало страшно.
- Представляю, - промолвила Алита. Видит бог, она сейчас чувствовала почти такой же страх, который тогда охватил Этель.
- Потом Амиран накрыл меня своим плащом, сел на пол у кровати и просидел так до рассвета, - Этель вздохнула и отложила куклу обратно под елку. - Я не помню, как он ушел… И не знаю, зачем вам сейчас об этом рассказываю.
В коридоре послышались шаги, и в гостиную вошли артефактор и принц. Амиран был бледен до мертвенной синевы, но лекарство, судя по всему, пошло ему на пользу, во всяком случае, взгляд его высочества был ясным и ироничным. Увидев, что места рядом с Этель нет, Амиран вздохнул и сел в ближайшее кресло.
- Вам лучше? - поинтересовалась Этель, старательно избегая смотреть в его сторону.
- О, гораздо, - ответил Амиран. - Ваше зелье творит чудеса. Я вполне готов отправляться в путь, - он повернулся к Алите и спросил: - Куда едем?
- В хранилище артефактов его величества. Там есть специальный отсек, посвященный работам Бьорка Бьоллы, - сказала Алита. - Мне он нужен полностью. Весь.
Амиран некоторое время пристально смотрел на нее, словно не понимал, что ей нужно, а потом от души рассмеялся и произнес:
- Это невозможно, дорогая миледи, - все присутствующие вопросительно посмотрели на него, и Амиран объяснил: - Вынести целый отсек без прямого распоряжения его величества не сможет никто. Войти туда - да, я могу. Раздобыть вам какую-нибудь мелочь - тоже могу. Но груду документов и артефактов… нет.
- Скопировать и вынести копии? У меня есть одна разработка… - предложил Хариндер. Алита поймала себя на мысли о том, что испытывает к нему молчаливую благодарность - за то, что он делает вид, будто минувшей ночью ничего не случилось. Можно было верить, что все по-прежнему.
- Я подумал об этом, - признался Амиран и машинально прикоснулся к свежей ссадине на носу. - Но заклинания хранилища блокируют любую магию. Так что увы. Конечно, я могу прочесть эти бумаги и пересказать своими словами, но полагаю, это вас не устроит.
Некоторое время все смущенно молчали. Служанка бесшумно внесла поднос с кофе и блюдом легкой выпечки, но к еде никто не притронулся. Наконец, Этель подала голос:
- Принесите их, Амиран. Бумаги и артефакты Бьорка Бьоллы. И я обещаю, что подумаю над тем, что вы мне сказали вчера на балу.
И, кажется, впервые с момента появления Амирана в квартире она посмотрела ему в глаза. Принц задумчиво улыбнулся и проговорил:
- Что ж, Файшан… Это меняет дело.
Глава 7. Зеркало
- То есть ваш хозяин настолько сильный маг, что умеет открывать ворота между мирами. Но при этом у него не хватает возможностей отследить таких, как я и Хельга. Я правильно понимаю?
Неожиданный вопрос поставил Вадима в тупик, и Лефевр обрадовался этому сильнее, чем ожидал. Соглядатай, присланный Знаменским, появился в квартире ранним утром, когда Хельга еще спала, а Лефевр пролистывал новостные сайты в смартфоне. Вадим привез пакет с продуктами и принялся заполнять и без того набитый холодильник. Сейчас же они сидели за кухонным столом, доедали довольно вкусный омлет с ветчиной и овощами, состряпанный Вадимом, и говорили о каких-то пустяках - ровно до того момента, когда Лефевр нанес удар.
- Банальная полицейская розыскная метода, - лениво продолжал Лефевр, размеренно помешивая чай. Хельга смотрела на него с нескрываемым удовольствием: ей очень нравилось наблюдать, как опускают прислужника Знаменского. - Я бы состряпал простенькое заклинание, вроде Колобка, и отпустил его кататься по белу свету. Наткнется на нужный объект - подаст сигнал. Останется прийти и забрать.
Вадим исподлобья взглянул на Лефевра и переспросил:
- Колобка?
Лефевр одарил его самой очаровательной улыбкой, на которую был способен.
- Булочка такая. Из сказки.
Вадим промолчал. Отхлебнул чая.
- Одним словом, простейшая вещь, которую ваш хозяин по какой-то причине не может сделать, - припечатал Лефевр. - Силенок не хватает. И я почему-то должен верить, что он откроет мне врата?
Вадим поджал губы. То ли он был туповат, то ли не имел внятных инструкций на этот счет.
- Я думаю, что вы собираетесь меня обмануть, - произнес Лефевр. - Один раз вы застали меня врасплох и просто сбили массой. Но уверяю, снова так поступить не получится, и ваш хозяин прекрасно это понимает. А раз так, то сейчас мы допиваем чай, искренне благодарим вас и господина Знаменского за стол и квартиру и прощаемся. Раз уж он не способен создать отслеживающее устройство, то меня тем более не остановит.
В глазах Вадима мелькнул отчетливый красный огонек. Лефевру это не понравилось. Он почувствовал, как шевельнулись волосы на затылке и дрогнули пальцы, готовые к броску заклинания, если Вадиму вдруг вздумается напасть.
- Знаменский, ах, Знаменский… - промолвил Вадим с какой-то голодной тоской. - Вы видите, кто я, Огюст-Эжен?
Лефевр только руками развел. У него были подозрения насчет холуя Знаменского, но пока он предпочел их не озвучивать. Иногда лучше слушать и делать выводы.
- Я умер почти сразу же после того, как вернулся из Чечни, - сказал Вадим. - Девяносто четвертый год. Вам рассказать в деталях о том, что там со мной делали?
Глаза Хельги испуганно округлились, и она прижала ладонь ко рту, словно пыталась удержать возглас ужаса. Лефевр равнодушно пожал плечами.
- Я-то человек привычный, но девичьи уши лучше пощадить, - сказал он. - Были в плену?
Вадим отвел взгляд, и мазки красного свечения медленно угасли. Должно быть, воспоминание о пытках, землянке, в которой его держали вместе с товарищами, голоде и вшах, отступило и больше не причиняло страданий.
- Был, - негромко произнес он. - Мать квартиру продала, чтобы меня выкупить. А я все равно потом сдох… Здоровья не хватило. А потом пришел Знаменский, и вот я сижу тут с вами.
Лефевр понимающе кивнул.
- Лучше, чем в яме. Где сейчас ваша мать?
Вадим протянул руку и взял из вазочки печенье, но есть не стал - задумчиво разломил на две части, выковырнул изюминку из большего кусочка и равнодушно произнес:
- Умерла в прошлом году. Инсульт. Знаменский хотел ее поднять, я отказался, - Вадим сделал паузу и сказал: - Он умеет поднимать мертвых. Открыть эти ваши ворота для него - тьфу и под столом растереть. Но я не знаю, почему он не хочет искать таких, как вы, собственноручно. Мне он не отчитывается. Я ответил на ваш вопрос?
Лефевр доброжелательно улыбнулся и кивнул. То, что обычно молчаливый Вадим так разговорился, было маленькой победой.
- Да, - промолвил он. - Да, ответили. Знаменский сделал вас упырем, правильно?
Губы Вадима дрогнули, сжимаясь в тонкую нить, и тотчас же расслабились. Похоже, Лефевр задал ему некорректный вопрос, и Вадим несколько мгновений размышлял, нанести ли наглецу удар или оставить так.
- Упырей не бывает, Огюст-Эжен, - голос Вадима прозвучал натянуто, словно тот врал и отчаянно пытался скрыть, что врет. - Моя пища не кровь, а посмертный выброс энергии. Много не надо.
- Упырь и есть, - не выдержала Хельга. Вадим безразлично посмотрел в ее сторону и никак не прокомментировал эмоциональное восклицание девушки. Лефевр вздохнул и отодвинул чашку.
- Что ж, полагаю, лирическое отступление закончено. Знаменский прислал вас контролировать или помогать?
Вадим улыбнулся, и улыбка вышла легкой и обаятельной. Эта двойственность была неприятной. Несколько мгновений назад за столом сидел угрюмый молодой мужик, стопроцентный бандит, а сейчас это был весельчак, рубаха-парень с легким налетом интеллигентности и хорошего образования, любимец женщин и детей.
- И то, и другое, - признался он. - Вы уже подумали, как именно будете выполнять просьбу Всеволода Ильича.
Вопрос был задан с практически утвердительной интонацией. Лефевр заметил, что Хельга рассматривает Вадима с нескрываемой неприязнью.
- Да, подумали, - сказал Лефевр. - Принесите мне карту России, Вадим. Да побольше.
Вадим вопросительно изогнул левую бровь: вот сейчас он был действительно удивлен - впервые за весь их утренний разговор, чье течение он более-менее просчитал заранее.
- Зачем? - спросил он.
- Не знаю, что вы подумали, Вадим, - с нарочито серьезным видом произнес Лефевр, - но я не пошутил про Колобка.
***
Создание нового заклинания - дело весьма муторное, особенно если приходится сочетать в нем фрагменты из разных магических практик. Это было похоже на операцию без наркоза. Лефевр, погруженный в состояние подобное трансу, мысленно расчленил два заклинания и соединил их в одно - его творение действительно было похоже на Колобка, в рыхлом животе которого было заключено некое подобие магнита. Незримый Колобок катился по земле, не разбирая дороги, а притягивала его та магия, которая была в Лефевре и Хельге.
Заклинания не поддавались, Лефевр рвал их по-живому и мысленно просил прощения за грубость и неизбежную жестокость. Будь у него с собой хоть один артефакт из его родного мира, процесс прошел бы намного легче…
Пришлось откромсать клочок от собственной ауры и швырнуть Колобку: так собаке дают понюхать вещь, чтобы она взяла след. Это было больно. На какое-то мгновение Лефевр испугался, что потеряет сознание и не успеет завершить ритуал так, как подобает - но у него все получилось, и Колобок, проскакав по карте, расстеленной на полу зала, выпрыгнул в окно. Какое-то время оставленный им золотистый след тускло дымился в воздухе, но потом растаял.
Вадим почтительно поддержал Лефевра под локоть, а затем помог подняться с пола и усадил в кресло. Было видно, что залетный маг поднялся в глазах упыря до недосягаемых вершин. Хельга расторопно поднесла чашку с кофе - Лефевр сделал глоток и не почувствовал вкуса.
- Я закольцевал заклинание на Знаменского, - хрипло произнес он, когда чашка опустела. - Когда оно найдет мага, то сразу же известит об этом. Пожалуй, все. Я сделал все, что должен был.
Вадим понимающе кивнул.
- Теперь очередь за нами, - сказал он. - Знаменский получит магов - и вы отправитесь домой.
- А что со мной будет? - подала голос Хельга. Вадим неопределенно пожал плечами, и девушка побледнела. Должно быть, окончательно поняла, что ее дальнейшая судьба будет незавидной. Кто знает, какие планы строит на нее Знаменский…
Лефевр подумал, что этих магов ищут только для того, чтобы уничтожить. Зачем великому и ужасному Знаменскому те, с кем он не сможет совладать?
- Не знаю, - искренне промолвил Вадим. - Не знаю, Хельга. Всеволод Ильич передо мной не отчитывается. Но думаю, пока у вас есть несколько свободных дней, можете заняться тем, для чего приехали в Москву.
На лице Хельги появилось ядовито-презрительное предложение, и она сделала насмешливый реверанс: дескать, благодарим покорно, барин, за вашу доброту. Вадим одарил ее очаровательной улыбкой и сказал:
- Что ж, мне пора. Загляну к вам вечером. Кстати… - он сделал паузу и добавил уже гораздо жестче: - Не советую пытаться уехать из города. Я не запугиваю, я просто предупреждаю.
Теперь Хельга смотрела на него с нескрываемым страхом. Когда за Вадимом захлопнулась дверь, девушка опустилась на диван и растерянно сказала:
- Кажется, мы с тобой очень серьезно вляпались…
Лефевр вдруг подумал, что Хельга очень похожа на его покойную сестру Бригитту. Не внешностью - какими-то едва уловимыми повадками, которые делают человека уникальным. Например, манерой задумчиво наматывать на палец растрепанный хвостик длинной косы. И смотреть, словно он, Лефевр, способен сделать так, что все проблемы окажутся смешными мелкими недоразумениями.
- Посмотрим, - Лефевр попробовал улыбнуться, но улыбка вышла натянутой: он слишком устал, создавая Колобка. - Я им так просто не дамся. И тебя в обиду не дам.
Хельга посмотрела на него с благодарностью. Кажется, в эту минуту она наконец-то перестала бояться.
Как в комнате появился Знаменский, они так и не поняли. Только что не было - и вот стоит в дверях, держит в левой руке незажженную трубку и смотрит пристально и испытывающе. Лефевр подумал, что он здорово блефовал перед Вадимом, когда говорил, что уйдет в любую минуту, и Знаменский с ним не совладает. Этот человек с совершенно мирной внешностью бюргера средних лет обладал невероятной по величине властью, и, чтобы это понять, не надо было видеть в нем магию.
Хельга ойкнула и отступила, спрятавшись за Лефевра.
- Доброе утро, друзья, - проговорил Знаменский. Лефевр ощутил, как от вкрадчивого дружелюбия в его голосе по спине побежали мурашки. - Как переночевали?
Он прошел в комнату и, опустившись в кресло, предложил:
- Вы присаживайтесь, в ногах правды нет.
Предложение было похоже на приказ, и Лефевру не хотелось проверять, что последует за отказом. Когда они с Хельгой устроились на диване возле окна, Лефевр произнес:
- Не ожидал увидеть вас в такую рань.
Знаменский только рукой махнул.
- Мне в последнее время не спится. Возраст, видите ли. А у вас интересная магия, Огюст-Эжен. Расскажите, как вы смогли вывести из строя видеокамеры?
Лефевр неопределенно пожал плечами.
- Не люблю, когда за мной шпионят. Направленный бросок личного заклинания.
Знаменский прикрыл глаза. Понимающе качнул головой.
- Благодарю вас за работу с картой, дорогой друг. Уверен, что у этого шарика все получится. Кстати, у меня есть для вас подарок. Скажем так, знак серьезности моих намерений.
Почему-то Лефевр подумал, что Знаменский собирается его убить. Бросить какую-нибудь заковыристую местную дрянь и смотреть, как она выжирает внутренности жертвы. Пожалуй, такие, как Знаменский, не брезгуют смотреть на пытки и казни… Должно быть, выражение лица Лефевра было очень красноречивым, потому что губы Знаменского дрогнули в какой-то извиняющейся улыбке, и он поспешил объяснить: