— Условно-досрочное освобождение, — подсказал Леша.
— Да, — кивнула Галина Алексеевна. — А Ленка после Катькиной смерти как-то присмирела, все больше дома сидела, даже помогала. После школы поступила в театральный, а потом уехала, перевелась в другой институт, стала актрисой… Я, наверное, плохая мать, если позволила дочери вляпаться в подобное. А когда Катькино тело из морга пропало, такое было…
— В смысле пропало? — не поняла я.
— Ее нашли недалеко от города, голову проломили девочке. Как вышли на Тараса, лучше спросите у полиции, я не в курсе. А потом тело Катьки исчезло из морга, через два дня нашли в водохранилище… Вот и все, собственно.
История занимательная, но пока непонятно, каким образом эта история нам может помочь. Леша записал адреса всех участников, спросил фамилию следователя, и мы попрощались с Галиной Алексеевной.
В машине я задумалась. А Леша озвучил мою мысль:
— Кому мог понадобиться труп?
Повернувшись к нему, предположила:
— Пьяным медикам-сатанистам?
— Ивонна… У меня иногда большие сомнения в твоей нормальности.
— А ты думаешь, что можно вырасти нормальной с бабушкой-психиатром и моим отцом?
Глава 11
Проехав метров сто вперед по улице, мы с Лешей снова вышли из машины. В доме погибшей подруги Елены никто не открыл. Работают люди, надо приехать вечером. Я повернулась к Леше и спросила:
— Поедем к следователю?
— Ивонна, мне, конечно, нравится твой энтузиазм, и я был бы вообще счастлив, если бы ты его проявила ночью в номере, но на улице тридцать градусов. Я мечтаю о прохладном душе и ледяном пиве.
По правде говоря, я и сама бы не отказалась и от первого, и от второго.
— Поехали, — согласилась после небольшой внутренней борьбы.
Все время, что мы ехали обратно в отель, Леша не отрывался от телефона. С брюнеткой, что ли, переписывается? Девушка я любопытная, так что постоянно косилась вправо, стараясь урвать хоть кусочек сообщения.
— На дорогу смотри, пока мы в столб не влетели.
Вот все заметит! Или почувствует. Черт его знает, в общем.
Историю мать Гройсман поведала интересную. Только вот пока непонятно, связано ли все это со смертью Елены. Тарас Величко уехал обратно в Симферополь до ее смерти. И, возможно, наша поездка бесполезная. Но если хочешь узнать мотив преступления, надо узнать человека. В данном случае Елену.
Мы с Лешей занимаемся ее далеким прошлым, пока Ботаник должен разузнать о недавнем. Кстати, что-то он на связь так и не вышел.
Я снова попыталась дозвониться до своего протеже, пока Леша был в душе, но безрезультатно. Тогда все-таки набрала Таньке. Сестрица ответила, но едва шевелила языком.
— Ты пьяная? — возмутилась я.
— Ванька! Как дела?
— Таня, что у вас там происходит?
— Ой, у нас тут весело. Дядюшка, то бишь твой папаня, в фирме за главного сидит, всех строит и материт на чешском. Боюсь, часть адвокатов города начнет заикаться. О, а еще он вчера споил нашего прокурора.
Танька говорила, но додумывала многие слова, исходя из общего смысла. Интересно, сколько сестрица выжрала? Но папу узнаю. Только странно, что я еще не получила сотню гневных сообщений и пропущенных звонков.
— Папины закидоны я знаю. Что в театре и почему Иван Андреевич не выходит на связь?
— Это… — Танька задумалась или пыталась привести язык в движение. — В общем… я его вчера еле домой из театра притянула. Ленку поминали, пришлось и ему пить, чтобы не отделиться от кол… кор… клеек… Тьфу, от коллектива. А он и отрубился после первой стопки. Я его притянула к Инессе, вот мы с ней теперь похмеляемся, а Ваня еще спит.
Обалдеть! Ни на минуту нельзя их оставить без присмотра. Видите ли, они бухают, а не делом занимаются.
— Ладно, Тань. Пусть этот алкаш проснется и тут же позвонит мне.
— Конечно, Ванька. Люблю, целую, обнимаю, куплю самолет — полетим.
— Таня, иди спать.
— Не злись. Лучше тоже отдохни. Выпей бокал вина, трахни Леху и найди убийцу Ленки.
Я отбросила телефон на кровать и покачала головой. Даже нет желания возвращаться в город, пока там отжигает мой папочка. А идея Таньки мне понравилась, только можно заменить вино на пиво и вычеркнуть один пункт. Вот только с вычеркиванием наметились проблемы, когда Леша снова вышел из душа в одном полотенце на бедрах.
— Ты можешь брать с собой одежду?! — рявкнула я.
Наверное, такая реакция на его появление была неожиданной, так что Леша даже дернулся. И, конечно, долбанное полотенце оказалось на полу.
— Какого хрена ты орешь как ненормальная?
— А какого хрена ты тут разгуливаешь полуголым?
— Ивонна, ты там чего-то не видела? Или не трогала?
Полотенце Леша не спешил поднимать и при этом комфортно себя чувствовал. Он-то был прав, но целибат, длиною в два месяца, плохо на мне сказывался, особенно после секс-марафонов, которые мы устраивали. Ничего, еще месяцок — и станет легче. Знаем — плавали. Но первые три месяца хоть на стенку лезь.
И трогала я действительно все. Но сейчас, конечно, мечтала впиться ногтями в самое шикарное место на его теле.
— Может, ты оденешься? — все-таки спросила, потому что Леша, кажется, забыл о том, что со времен Адама и Евы это стало нормально для людей.
— А может, ты разденешься?
— И будем ходить голышом по номеру?
— Можно не ходить, можно и полежать.
Разговор двух идиотов, которые вроде бы и трахнуться хотят, но никак не могут подступиться друг к другу.
— Леша, оденься. Я согласна на пиво и обмозговывание ситуации. Заодно Константина Ивановича пригласим и спросим, бывали ли в его практике случаи пропажи тел из морга.
— Мне кажется, за годы работы Костик и не такого навидался.
Проигнорировав полотенце, Леша подошел к своей сумке и не спеша начал одеваться, стоя ко мне спиной. Хотя не спина меня интересовала. Еще же и шорты выбрал такие, чтобы все подчеркнуть. Издевается, гад.
— Ивонна, если бы я так пялился на твои сиськи, то через пять минут ты бы меня кастрировала.
— Что? — не поняла я.
— Можешь подойти и потрогать меня, а то скоро дыру во мне прожжешь.
— У кого-то, кажется, завышенное самомнение.
Я поднялась и пошла к двери. Клементьев, конечно, не обрадуется нашему появлению, да и не факт, что он сидит в номере, но сейчас он казался мне спасением от неловкой ситуации.
Леша меня догнал уже в коридоре, на ходу натягивая футболку. Он специально так одевается? Верх тоже удалось подчеркнуть как надо. Я становлюсь нимфоманкой… Дожилась.
Константин Иванович был в номере, открыл сразу же, как только я постучала. Выражение его лица стало почти таким же, как и вчера, когда он увидел нас в холле.
— Костик, не хочешь пива?
Клементьев прищурился недоверчиво, но кивнул. Может, человек смирился, что от нас ему уже не отделаться.
Глава 12
Я хотела спуститься в бар, но Костя и Леша удобно устроились в креслах, после того как вытянули все с мини-бара. Мне оставалось только устроиться на краю кровати, хотя Леша и похлопал призывно по колену, подмигнув. Клементьев только закатывал глаза, глядя на нас, но молчал. Надо позвонить на ресепшн и попросить, чтобы пополнили бар, а то надолго нас не хватит.
— Ну, дети мои! — воззвал наш друг. — И что вам снова надобно от скромного патологоанатома?
— А просто по-дружески мы не можем прийти? — возмутилась я.
— Вы? — рассмеялся Костя. — Не смешите мои седины.
— Тут нам рассказали такую странную историю… — протянул Леша и тут же замолчал, демонстративно медленно открывая пиво.
— Ой, чудики, хорош. Что там у вас?
— Значит, так, — взяла я инициативу в свои руки, — что ты знаешь о пропавших из морга трупах?
Костик даже поперхнулся от моего вопроса. Постучал по груди, откашлялся, а потом посмотрел, подняв брови, сначала на меня, потом — на Лешу.
— У вас тело спи… сперли?
— Не у нас, — покачала я головой. — Но лет десять назад, нет, чуть меньше, тут случилась такая история. И мы все никак не можем понять, кому же понадобился труп?
— Знаешь, Ивонна, мотивы похищения тела могут быть разные, но с мотивами лучше к ментам, — кивнул Клементьев в сторону Леши. — Только могу сказать, что иногда трупы хранят такие секреты, что никому из живых и не снилось. Откройте тот же поисковик в интернете и прочитайте, сколько разных предметов можно найти в пищеводе, желудке, под кожей. На пороге смерти люди иногда принимают странные решения и стараются спрятать свои тайны.
— Да вы философ, Константин Иванович, — усмехнулась я.
— С моей работой можно стать философом, психологом… Да кем угодно!
Я повернулась к Леше и вопросительно на него посмотрела. Странно, что он до сих пор не вставил ни реплики. Видимо, в телефоне у него информация намного интереснее, учитывая, что он пялится в экран непрерывно.
— Леша!
Не знаю, почему я так повысила голос. Ревную, что ли… Образ брюнетки из Лешиной квартиры так и стоял перед глазами.
— Чего ты орешь? — оторвался он от смартфона.
— Ты вообще слышал, что сейчас говорил Костя?
— Конечно. А у тебя со слухом плохо, продублировать?
— Идиот!
— Стерва!
— Ребята, я могу прогуляться часик-другой, — встрял в нашу беседу Костик. — Я как врач заявляю, что вы оба напряжены.
Леша как-то скептически усмехнулся и ответил:
— Костя, если я начну сейчас ее трахать, то до утра можешь нас не беспокоить.
— Ты что несешь? — рявкнула я, поднявшись.
— Да расслабься, господин патологоанатом взрослый мальчик и знает, что такое трахаться, так что можешь не переживать за его психику.
— Ты меня достал!
— А меня достал твой ор. Может, тебе реально нужен секс?
Придурок! Убить готова. Но помню, что это уголовно наказуемо, даже в состоянии аффекта.
— Точно не с тобой! — парировала я в ответ.
— Вы прелестны в своем безумии, — с умным видом заключил Клементьев.
— Заткнись! — одновременно повернулись мы с Лешей к нему.
— Так, — от философа не осталось и следа, — вы меня достали. Или идите выяснять отношения в свой номер, или извольте соблюдать хоть какие-то правила приличия. Кстати, как вы живете в одном номере, а на вас еще никто ментов не вызвал?
Мы с Лешей сверлили друг друга взглядами, пока… Этот идиот резко подорвался с кресла и забросил меня к себе на плечо, сказав:
— Костик, не скучай.
Я барабанила кулаками по его спине, орала на всю гостиницу, наверное, но никто не остановил нас. Да, вполне такая нормальная картина: молчаливый мужлан с симпатичной девушкой на плече. Я смогла вырваться, когда Леша искал карточку от номера. И едва мои ноги коснулись пола, как я с удвоенной силой, сжав кулаки, начала орать:
— Ты какого черта творишь, неандерталец?
Леша только вздохнул, как будто говоря: «Ивонна, ты невыносима». Ну, это я и без него знаю. Конечно, вразумительного ответа я не дождалась, потому что меня очень невежливо впихнули в номер.
— Ивонна, заткнись, ради бога.
Я набрала полные легкие воздуха, чтобы высказать все, что я думаю насчет подобного поведения, но мой рот оказался занят. Причем очень неожиданно занят. Леша меня, черт возьми, поцеловал. Да еще так поцеловал, что слово «нежность» было неприменимо к этому действию.
Мы не снимали друг с друга одежду — просто рвали. Какой животный порыв, дикий, на грани помешательства.
Какая кровать? Мы бы не смогли дойти до нее эти пару метров — слишком много. Одежда уже была на полу, а Леша меня усадил на тумбочку. Я обвила его ногами, с удовольствием положив пятки на мое любимое место в этом шикарном теле.
Чего же он медлит? Я чувствую совсем близко, но не в себе. А этого мне так не хватало.
— Я согласна, — вырвалось у меня.
— На что?
С этим вопросом Леша наконец-то вошел в меня. Я в ответ впилась ногтями в его пятую точку и, как бы банально это не звучало, едва не сдохла от счастья. Мне не хватало Леши, не хватало его тела, сарказма, прикосновений.
— Я на все согласна, — сказала едва слышно, чувствуя, что это порыв, а завтра я могу передумать. Ведь это… ничего не значит?
Хрен там! Очень много значит.
Может, если бы Леша так же два месяца назад сделал, а не просто развернулся и уехал, то все бы было по-другому. И я бы не считала, что следователь и адвокат такой уж плохой тандем.
Глава 13
Костик терпеливо ждал часа три, прежде чем позвонить сразу мне и не дождаться ответа, а потом Леше, у которого звук на телефоне был включен, так что пришлось оторвать шикарный зад от кровати и ответить.
— Клементьев предлагает напиться, — сказал Леша, повесив трубку.
— Слушай, — возмутилась я. — Это у нашего чудо-доктора отпуск, пусть и бухает себе сколько влезет, а мы вообще-то по делу сюда приехали. И так время потеряли.
— Потеряли? По-моему, мы его провели с пользой для здоровья.
Я ничего не ответила. Взяла полотенце, лежавшее в кресле, и пошла в душ, как бы «забыв» закрыть дверь. Конечно, Леша вскоре ко мне присоединился. Все-таки думаем мы в одной плоскости.
Наверное, у Клементьева уже все трубы перегорели, потому что ждать нас пришлось еще почти час. Константин Иванович сидел в ресторане отеля и со скучающим видом потягивал пиво. Заметив нас, он, судя по выражению лица, хотел возмутиться, но потом передумал и протянул:
— Хорошо выглядите.
Мы оставили его прозрачный намек без комментариев и заняли места за столиком.
— Скучно, Костик? — спросила я, когда официант принес меню.
— Знаете, хотел отдохнуть от трупов, но с вами веселее. Я могу увидеть отчет о вскрытии того тела, который свистнули с холодильничка?
— Увидишь, — уверенно сказал Леша и, посмотрев на часы, добавил: — Минут через десять.
— Даже так? — удивилась я. — И почему я об этом не знаю?
— Я волновался, что еще одну брюнетку ты не переживешь.
— Не поняла…
— Здесь работает моя бывшая однокурсница. Пока мы… хм… отдыхали, она нарыла в архиве дело и уже везет его сюда.
Я повертела стакан в руке, снова подумав, с какой стороны приложить его к Лешиной голове. И ни словом не обмолвился. Но теперь понятно, с кем он весь день переписывался. Не одна брюнетка, так другая. Все-таки я погорячилась со своим согласием. И что? Выйти замуж за такого и пояс верности повесить?
— Тогда предлагаю выпить! — воззвал к нам Костик, кажется, заметив, что настроение мое стремительно падает.
По старой доброй традиции мы заказали бутылку коньяка, и только Леша успел наполнить бокалы, как у меня за спиной раздался приятный женский голос:
— Добрый вечер, сыщики.
Я обернулась и осмотрела с ног до головы женщину, которая меньше всего походила на следователя и опера. Скорее на «Мисс Симферополь». И да, она была брюнеткой. Высокая, стройная, но и при этом размер груди стабильная четверка, да еще и верхняя пуговичка на рубашке демонстративно расстегнула. И мордашкой вышла: высокие скулы, пухлые губы, аккуратный вздернутый носик, огромные карие глазищи, густые длинные ресницы. Может, нарощенные? Да на фоне такой любая почувствует себя серой мышью!
Леша поднялся и даже расцеловал институтскую подругу, пока я, продолжая ее разглядывать, залпом осушила бокал коньяка.
— Диана Викторовна Лисцова, — представил Леша нам с Клементьевым свою знакомую и по-джентльменски отодвинул ей свободный стул.
Охренеть, какие мы вежливые стали! А я, кажется, ревную. Бокал в моей руке вот-вот грозился треснуть, если бы не Костя, который совсем не нежно ударил меня под столом ногой в колено.
Я вздрогнула и отставила несчастный бокал в сторону.
— Ивонна, еще коньяка? — спросил Леша, переключив внимание на меня.
Кивнув, я наблюдала, как эта «принцесса Диана» достает из сумки папку и кладет ее на стол. Костя тут же полистал дело и нашел отчет о вскрытии. Все же я никогда не перестану удивляться, как профессия накладывает отпечаток. Только патологоанатом может увлеченно есть стейк с кровью, просматривая подобное чтиво.
Один читает, другой вспоминает с симпатичной брюнеткой студенческие годы. И тут не надо быть следователем, чтобы понять — у этих двоих был роман. Убью, к черту, обоих. Ботаника в адвокаты найму, может, пятеркой за состояние аффекта отделаюсь. А там и УДО… О, о чем я думаю? Точно схожу с ума.