— Наверное.
— Что еще произошло?
— Он сказал учительнице, что ее мнение и тем более разрешение — это последнее, что его волнует на пути в туалет. И, как понимаете, продолжил идти, куда шел.
Саша едва сдержал смех, Марина посмотрела на него осуждающе.
— В общем-то его можно понять, — кивнула Даша. — Что-то еще?
— Другому учителю он сказал, что если тот еще раз прикоснется к нему, то потеряет все свои пальцы. Без исключений.
— Без исключений? — не поняла Даша.
— Да, — подтвердила Марина. — Он имел в виду… Ну, учитель мужчина, вы понимаете?
— Не факт, что он именно это имел в виду, но я понимаю. Вообще стоит обсудить с учителем его склонность к физическому контакту, подобное и многим взрослым неприятно. Что-то еще?
— Да, он очень недоволен совместным обучением.
Даша удивленно вскинула брови. Что-то действительно неожиданное.
— Расскажите подробнее, пожалуйста.
— Он сказал, что учебное заведение, в котором мужчины и женщины учатся вместе, — это то ли бордель, то ли цирк.
— Интересно, — Даша задумчиво нахмурилась, зафиксировала сам факт знания о борделе, потом переключила внимание. — Что-то еще?
— Он говорил гадости охраннику.
— Что именно?
— Ну… — Марина смутилась, но за нее продолжил Саша:
— Сказал охраннику, что он старый немощный дрищ, который даже свой хер не удержит в руках, поэтому он может засунуть свою неуставную дубинку себе в зад.
— Неуставную?
— По словам охранника, так и сказал.
— Подождите-ка… — Даша вдруг посмотрела на часы. — Сегодня же только пятнадцатое сентября.
— Все, о чем я говорю, произошло чуть ли не в первый день, — развел руками Саша. — Дальше, как понимаете, лучше не стало. Его, конечно, уже водили и к директору, и к школьному психологу, но… Это только усугубило ситуацию.
— Что произошло?
— Костя, зайдя в кабинет к директору, сказал, что не будет с ним разговаривать, пока тот не наденет установленную форму, а психолога просто вечно нет на месте. Кажется, он прячется от Кости.
— Ладно, — кивнула Даша и снова не без удивления подавила желание назвать коллегу слабаком. — Я поняла. Какова ситуация сейчас?
— Плачевная. Директор настаивает на переводе в другую школу, родители, как понимаете, тоже. Я бы и сам с удовольствием так поступил, но ведь от этого никому не станет легче. Вряд ли в другой школе он станет вести себя иначе.
— Не факт. — Возможно, дело именно в школе, подумала Даша и отметила, что Саша ничего не сказал о какой-нибудь специальной школе, которую наверняка предлагал директор. — Кстати, а чем обусловлено решение подождать до семи лет?
— Что? — не понял Саша.
— Костя мог пойти в школу в прошлом году.
— А, вы об этом! Мы подумали, что лишний год свободы ребенку не помешает. Пусть у него будет побольше времени на детство.
Даша едва глянула на улыбку Саши, ее внимание было приковано к лицу Марины. И судя по его выражению, дело было вовсе не в детстве и прочем.
— Вы совместно приняли это решение?
— Конечно! — уверенно ответил Саша. Марина промолчала.
— Мне кажется, или у вас разные мнения на этот счет? — уточнила Даша.
— Кажется, — поспешила ответить Марина.
Какое-то время царила тишина. Когда пауза стала затягиваться, Даша решила, что дала достаточно возможностей для откровенности. Девушка подавила в себе желание попросить Марину либо не поддакивать мужу, либо убрать свое мнение с лица. Очевидно, с этим нужно будет поработать, но сейчас, судя по всему, двигаться в этом направлении пара не готова.
— А как у него складываются отношения с другими учениками?
— Трудно сказать, — вздохнула Марина. — Но вряд ли у него много друзей, учитывая происходящее. Я знаю, что некоторые родители запрещают своим детям общаться с Костей.
— Почему? — удивился Саша.
— Ну сам-то подумай.
— А общается ли Сато с друзьями Кости?
— Кажется, нет. Костя довольно замкнутый мальчик и во дворе почти не играет. Чего не скажешь о Сато, но… — Марина сделала какой-то неопределенный жест рукой, — это сложно назвать дружбой.
— В каком смысле? — не поняла Даша.
— Он скорее… Командует сверстниками. У него какой-то… научный интерес как будто, — пояснил Саша за супругу.
— Антропологический, — поправила та.
— А как дела у Лизы?
— Нормально, — удивились вопросу супруги.
— Можете как-то поподробнее рассказать?
— Поступила в институт. Учится. Первый курс и все такое, — попыталась более подробно обрисовать ситуацию Марина.
Даша мысленно провела параллель.
— И как? Получается?
— Пока да, — кивнула Марина. — Не пропускает пары, конспекты старательно ведет.
Даша сделала вывод, что Лиза не съехала от родителей. Мысленно покачала головой.
— А как складываются отношения у Лизы и Сато?
— Пока нормально, но я понимаю, к чему вы… — вздохнул Саша. — Я уже думал снять ей где-нибудь комнату.
— В этом есть смысл. Думаю, в одной комнате брату и сестре уже тесновато. Особенно учитывая, что она уже взрослая.
— Да бросьте! — махнула рукой Марина. — Вот именно, Лиза взрослая, она все понимает и…
— И куда она будет мужиков водить? — вдруг задал жене вопрос Саша. — Ей семнадцать, скоро восемнадцать. Это уже не Лизка, в некотором смысле.
— Я не совсем это имела в виду, — заметила Даша. — Но это тоже правда. Скажите, за эти два года отношения между Костей и Лизой как-то изменились?
— Ну, она повзрослела все-таки… Спокойнее к нему относится. Но особо-то у них нет тем для разговоров или чего-то такого… — очевидно, мысленно пребывая в вопросе мужа, ответила Марина.
— Еще один момент. Раз уж вы разделяете Костю и Сато, скажите, чем отличается взаимодействие Лизы с каждым из них?
— Хм… Мне кажется, с Костей она чувствует себя спокойнее.
— Что это значит?
— Ну, он как бы расслабленнее, что ли.
— Я бы сказал, что она на Костю внимания не обращает, — сказал Саша. — Как только появился Сато, Лиза навела порядок в своих вещах и, кажется, даже не заходит на его половину комнаты.
То есть соблюдает границы, мысленно расшифровала для себя Даша. Да, похоже на правду. Не похоже, что существуют люди, способные безнаказанно нарушать границы маленького контр-адмирала. Пора еще раз посмотреть, что происходит между родителями. Самое время. Оба, кажется, отвлеклись и расслабились.
— Я обратила внимание, что вы стали меньше ссориться. Что-то изменилось?
— Ну… Мы как-то… — Саша неловко развел руками, — договорились, что ли. Сначала, конечно, очень поссорились, а потом приняли несколько правил для себя, и все стало лучше.
— И как вам это удалось? Поделитесь? Если, конечно, вы можете об этом говорить. Такие качественные перемены довольно редко случаются.
— Не знаю, мне кажется, отчасти это ваша заслуга. Я просто стал… рассматривать нашу семью как одно целое и решил, что нужно принять какое-то решение, — снова за двоих ответил Саша.
— Между какими решениями вы выбирали?
— Изменить все к лучшему или бросить все.
— Сработало?
— Как видите!
Даша снова посмотрела на супругов и мысленно поставила несколько пометок. Марина, очевидно, смотрит на ситуацию как-то иначе, хоть и в очередной раз поддакивает. Но она перестала открыто конфликтовать. В некотором смысле конфликт просто ушел в тень, что намного хуже, чем открытые выяснения отношений. Что заставляет Марину так себя вести? И тут же ответила сама себе словами Саши: изменить все к лучшему или бросить. Марина просто испугалась? Шантаж? Пусть и неосознанный? Нужно будет разобраться. Саша же этого не замечает. Он не понимает, что качественно отношения в семье не очень-то и поменялись. Ему кажется, что все здорово.
И все это в свою очередь говорит только об одном. Дело далеко не только в родителях, существуют еще какие-то факторы, активизирующие появление Кости.
— Я не думаю, что у меня получится то, что не получилось у нескольких других психологов, — призналась Даша.
— У вас уже получилось больше, чем у всех остальных, — возразила Марина. — Они даже поговорить с ним толком не смогли!
— Попробуйте, что вам стоит?
Даша мысленно задала себе тот же вопрос. Что ей стоит? Возможно, очень многого. И вдруг ее осенило.
— Скажите, а вы в итоге сходили к психиатруили нет?
— Нет, — как-то напрягшись, ответил Саша.
— Вам нужно это сделать. Необходимо исключить определенную симптоматику.
— Нет.
Даша удивленно посмотрела на Сашу:
— Мне кажется, или вы сейчас взорветесь, как самовар?
— Не кажется, — несмотря на злость, Саша улыбнулся.
— Возможно, у вас есть какой-то негативный опыт, связанный с психиатрами?
— Мы сейчас говорим не обо мне, а о моем сыне.
— Хорошо, мы не будем обсуждать этот вопрос сейчас, — Даша на секунду задумалась, привычно прогоняя в голове десятки версий, замечая детали и делая пометки. Тема явно слишком животрепещущая. В будущем, конечно, ей нужно будет с этим поработать и в идеале убедить их пойти к психиатру, но сейчас это бомба, которая может взорваться от любого прикосновения. — Скажите, а как вы объяснили Косте то, что он больше не ходит ко мне?
— Ну… Он не спрашивал, — пожал плечами Саша. — Я и не стал объяснять.
— Это очень важный момент. В таком возрасте дети очень часто не спрашивают, потому что боятся получить ответ, которого не перенесут. Как понимаете, неосознанно. Но вместо этого — фантазируют. Они придумывают себе самые разные причины. Допустим, Костю водили на какое-нибудь хоровое пение, — Даша на секунду задумалась, почему именно этот пример пришел ей в голову, и продолжила: — А потом перестали водить. Он не спросит, но придумает все, что угодно. Что у него не получалось и поэтому его забрали, что остальные дети были против, чтобы он ходил туда, что он сделал что-то, из-за чего ему там не рады. Часто это приводит к ощущению брошенности, предательства или вины. Поэтому очень важно проговаривать все ваши решения, которые коснутся жизни ребенка. Даже если он не поймет на интеллектуальном уровне, у него сузится возможность для фантазий.
— Понятно, — кивнули супруги.
А еще, подумала Даша, вполне вероятно, что произошло что-то очень плохое. Костя не получил никакого объяснения, почему больше не ходит к психологу, и решил, что я его бросила. Спасибо вам большое! Вы хоть представляете, насколько трудно в таком случае восстановить контакт?! А все потому, что вам что-то там показалось! Заодно возникла вполне логичная версия, объясняющая провалы других психологов, к которым вы водили Костю. Решив, что ругалась уже достаточно, Даша запустила обратный процесс, напомнив себе, что это и есть ее работа — помочь родителям понять, что происходит с ребенком. Они просто не знают, как вести себя в сложившейся ситуации, и явно ненамеренно поступают таким образом.
— Я буду работать с Костей, но есть важные условия, — спокойно сказала Даша.
— Конечно! Все, что угодно! — спешно закивали супруги.
— Вы больше не будете исчезать на два года. Если вам покажется, что ситуация изменилась, мы обсудим это на родительской встрече. Обратите внимание — отказ от психиатра осложняет работу, а значит, мне потребуется от вас максимальная отдача и искренность, понимаете?
— Да, конечно, — серьезно пообещали супруги.
— И я напомню вам важное правило: отмена консультации минимум за сорок восемь часов. В противном случае — консультация оплачивается.
— Да, конечно, — Даша посмотрела на соглашающихся со всеми условиями супругов и на секунду усомнилась в их искренности.
— Кстати, забыла спросить. А как ему сам процесс обучения? Ему интересно?
— Ну… — Саша переглянулся с Мариной. — Он сказал, что если учителя будут относиться к ученикам, как к кретинам, то рано или поздно получат именно кретинов.
Глава XI
Сато вошел в знакомый кабинет и, не став осматриваться, замер прямо посреди помещения, привычно расставив ноги на ширину плеч, скрестив руки за спиной, приподняв подбородок и уставившись прямо перед собой. В никуда.
— Ты хочешь постоять или присядешь? — в голосе Даши, кажется, скользнуло какое-то смущение.
Сам этот голос заставил Сато сжать челюсти. Больше он ничем своей злобы не проявил.
— Я вижу, что ты не хочешь со мной разговаривать, — зачем-то озвучила очевидное Даша. — Ты хочешь, чтобы я тебя не трогала или продолжала говорить?
Сато не реагировал, но над вопросом задумался. На самом деле какая-то его часть говорить хотела, но это еще ничего не значит.
— Я тебя чем-то обидела?
«А ты не знаешь?» — подумал Сато и почувствовал, как уголок губ непроизвольно дернулся в едва заметной усмешке. Она, конечно, же заметила. Она все замечает.
Даша вздохнула и попыталась заглянуть ему в глаза, но, конечно, ничего не получилось. Любой солдат рано или поздно учится смотреть так, из ниоткуда в никуда. И как бы ни старался кто-то выдернуть его из этого небытия, заглянув в глаза или просто растормошив — не получится. Можно кричать, давить, взывать, но все это впустую. Это обязательный навык для любого солдата, без него не выдержать давления командиров.
— Я рада тебя видеть, и мне грустно, что мы надолго расстались, не попрощавшись, — сказала вдруг Даша. — Возможно, ты чувствуешь то же самое.
Сато выдернуло из его мыслей, он на секунду приоткрыл было рот, чтобы высказать ей, куда она может засунуть свои чувства и домыслы, но вовремя удержал себя.
— Ты злишься, — снова озвучила очевидное Даша. — Ты не хочешь говорить о том, что ты чувствуешь?
Замечательный вопрос, подумал Сато. Даже если я не хочу, то вынужден буду сообщить об этом. Коварно.
— Я, к сожалению, могу только догадываться, что вызвало у тебя такие неприятные чувства. Для того, чтобы такое не повторилось, мне нужна твоя помощь. Давай я буду озвучивать свои догадки, а ты дашь знать, правильно я поняла или нет? Сыграем в «горячо или холодно», хорошо? — Даша вздохнула и продолжила: — Возможно, ты решил, что я отказалась от работы с тобой?
Сато почувствовал, как у него каменеют шея и плечи. Как нервное возбуждение сменяется знакомой холодной яростью.
— Интересно… Ты своим молчанием будто бы одновременно и защищаешься и… Наказываешь? Или дело в чем-то другом? Так или иначе, мне жаль… — она хотела поправиться, использовать другое слово, но не успела.
— Мне не нужна твоя жалость, — Сато понял, что говорит, уже в процессе, но останавливаться, конечно, было поздно. — Для себя ее побереги, она тебе еще понадобится.
Даша от неожиданности даже вздрогнула. Сато уловил страх, пусть на секунду, но уловил. Теперь нужно время, страх — липкая штука. Он постепенно поглотит ее.
— Это не жалость, я просто не хотела сделать тебе больно, — неуверенно пояснила Даша.
Сато сдержал всколыхнувшийся гнев. Он чувствовал, как его пожирает это чувство. Кем она себя возомнила?!
— Ты? Сделать больно мне? — Сато медленно, будто бы лениво засмеялся, покачивая головой. Теперь он ощутил не только страх, но и что-то вроде смущения.
— Знаешь… — Даша задумчиво потерла нижнюю губу указательным пальцем, будто бы пытаясь не дать каким-то словам вырваться. — Я не знаю, что делать. Ты… Твой случай не вписывается в какие-нибудь стандартные рамки. Я сомневаюсь, не понимаю, боюсь ошибиться и… Все же надеюсь как-то помочь. Я просто делаю все, что могу.
Сато показалось, что происходит что-то не то. Где-то в глубине его сознания возникли противоречия. Он решительно подавил их.
— Из этого нытья выйдет отличная эпитафия, — Сато снова почувствовал, что что-то идет не так.
— Ты бы вынес мне приговор? — поинтересовалась Даша, грустно глядя ему в глаза.
— Я уже это сделал, — ощущая, как его самого охватывает тревога, ответил Сато.
— И какое преступление мне вменяется? Ты ведьнаверняка не отдаешь такие приказы без причины?
Сато невольно вздрогнул, но тут же успокоил себя. Это просто случайность. Совпадение.