После пережитой нервотрепки, долгой дороги, насыщенного дня и сытного ужина на Астрид навалилась смертельная усталость. Растирая слипающиеся глаза и едва передвигая тяжелые ноги, она рухнула на одну из охапок сена, забившись в угол подальше от других. Даже, если бы Виррок с Гермундом сейчас решили устроить бой на смерть, Астрид и бровью не повела — настолько ей в данный момент не было ни до кого дела. Ей просто очень, очень сильно хотелось спать…
Скариды верили, что во сне сознание человека попадает в мир духов, и в нем может в мгновение ока переноситься на большие расстояния, слышать голоса скал и деревьев, возвращаться в прошлое и заглядывать в будущее. Боги следили за тем, чтобы никто не задерживался там слишком долго — иначе мог остаться навеки. Или секрет узнать, не положенный смертным, или сами духи поймали бы — схватили острыми когтями, оплели длинными корнями, утащили под землю…
Астрид нырнула в забытье, словно в гулкий омут, не в силах пошевелиться и в первые мгновения не различая ничего вокруг. А затем до ее слуха донесся знакомый крик. Вспыхнуло зарево совсем близко, обожгло щеку, заставив испуганно дернуться в сторону. А получилось лишь слабо неловко двинуться. Мрак вокруг потек золотыми разводами, будто таяла восковая свеча, а за ним уже вовсю полыхало пламя.
Астрид стало тяжело дышать, сердце забилось быстрее, она застонала сквозь сон. Но вырваться из него не смогла. Там, перед закрытыми, бегающими под опущенными веками глазами, полыхал родовой замок, будто сложенный из соломы. Кричала мама в окне разрушающейся башни. Раненный отец вкладывал в руки дочери свою секиру и указывал на золотого дракона, казавшегося сейчас еще больше. Он закрывал все небо, нависал над Астрид, словно скала, готовился вот-вот испепелить волной пламени. А она не могла сделать шаг от сковывающего ее ужаса. Сердце сжимал стыд и отчаяние. Она наследница славного рода! Она всю жизнь готовилась к настоящей битве! Так почему же сейчас не в состоянии даже поднять оружие, защитить своих родных?!
Астрид закусила губу, почувствовала во рту солоноватый привкус крови, и это помогло ей сдвинуться с места, сделать маленький шажок вперед. Все равно — уже слишком поздно. Морда дракона внезапно стала меняться, превратилась в лицо злобной мегеры, что выставила их сегодня за дверь. Глаза ее, безумно вращаясь, налились кровью, рот открылся так широко, что нижняя челюсть почти коснулась груди — и из него полыхнуло пламя. Астрид закричала, безуспешно пытаясь прикрыться руками, и в этот момент заметила Виррока, восседавшего на спине дракона с копьем в руках…
Тяжело дыша, она резко села на полу, завертела головой, пытаясь понять, где находится. Разметавшаяся солома, полутемные стены в утренних сумерках, спящие люди… Гермунд приоткрыл один глаз, посмотрел на нее, сонно улыбнулся и перевернулся на другой бок. Астрид наконец-то пришла в себя, вспомнила, как добралась вчера к школе наездниц… До ее слуха вновь донесся звук, который спас в последнюю минуту, не дал погибнуть во сне — крик петуха. Священной птицы богов… Значит, можно ожидать, что когда-нибудь им на завтрак достанутся яйца или куриное мясо…
Спина и шея затекли от неудобной позы, пришлось неслышно подняться на ноги, боясь разбудить остальных. Астрид сладко потянулась, растерла шею, понаклонялась, восстанавливая подвижность и разминая мышцы. Холодный и сырой утренний воздух проникал в открытое окно, бодрил, гнал отголоски кошмара прочь. Захотелось умыться, привести себя в порядок, а заодно беспрепятственно прогуляться по двору замка, пока не начались занятия.
Астрид тихо прокралась к входной двери, взялась за ручку… и в этот момент она вылетела из ее пальцев, а на пороге возник привратник, еще более хмурый с утра, чем обычно.
— Подъем! — зычно прогорланил он. — Быстро умываться, пока ученики не проснулись!
Астрид приняла это приглашение без лишних слов — пока остальные ворочались, что-то сонно бормотали (возможно, даже нелестное в адрес привратника), она вылетела из домика и помчалась в указанную сторону.
Прямо на улице, неподалеку от колодца находились умывальники — каменный желоб, начинавшийся вертикальной трубой, с ответвлениями, перекрытыми камнями. Астрид без труда догадалась, что ей следует делать: вытащила из колодца полное ведро, вылила в трубу, убрала один из камней — и в подставленные ладони потекла свежая вода, такая студеная, что аж пальцы сводило. Радостно фыркая, Астрид как следует оттерла лицо и руки от следов сажи, плеснула немного на ноги, смывая дорожную пыль и переживая из-за того, что нет возможности сменить одежду на новую — чистую и более удобную. Она была гордой девушкой, но все же те презрительные взгляды, что бросал на ее изорванное платье Иноземец, невольно задевали. А так как единственный, кто с ними возился, был привратник, Астрид решила поговорить с ним.
Вот только времени на разговоры им не оставили! Сразу после утренних процедур и совсем уж скудного завтрака забросали черной работой: натаскать воды на кухню (Гермунд умудрился стянуть там яблоко и предложил Астрид кусочек, но та гордо отказалась), исправить, заточить стрелы и копья, выдраить полы на первом этаже замка, вытряхнуть пыль с ковров и тяжелых драпировок, отскрести с длинных обеденных столов остатки еды. Один из драконов спикировал сверху, скинул на середину двора огромное бревно, судя по всему — выброшенное на берег прибоем — и Гермунду, как самому крепкому, поручили заготовить из него дрова. Он и тут отличился: скинул жилетку и работал, с удовольствием ловя на себе заинтересованные взгляды, играя мускулами, расправляясь с толстыми ветвями одним мощным ударом. И Астрид сложно было не согласиться с мыслью, что он очень похож на какого-нибудь стародавнего героя, из тех, что с богами за одним столом пили и наравне подвиги совершали. Городскую парочку отправили потрошить рыбу — как любые жители порта, они с ловкостью справлялись с этим заданием, с таким мастерством владея ножами, что становилось даже немного боязно. Бердис под конец дня отослали помогать прачке, пришлось девушке снимать все свои кольца, ворчать о том, как плохо это повлияет на красоту ее рук.
День выдался настолько тяжелый, что все безумно устали. Довелось выполнять задания по всему замку, лишь на обед их собрали вместе — и вновь разогнали работать. Астрид не следила, кто чем занят, она стремилась лишь как можно быстрее управиться — так, чтобы не заставили переделывать — и сразу же, едва освободившись, мчалась во двор, чтобы наблюдать за занятиями. Она еще никогда не видела столь странных тренировок!
В ее замке, конечно, воины тоже оттачивали навыки, да и саму наследницу обучали владеть оружием, но здесь творилось что-то очень необычное.
Парни занимались с наставником, разучивали приёмы рукопашного боя — и среди их движений выделялось большое количество бросков, кувырков, уворотов и подскоков. Они крутились, словно акробаты на ярмарке, так что даже в глазах рябило.
Девушки же учились метко и быстро стрелять из лука — почти не целясь. Это показалось Астрид глупым, пока во двор не выкатили странное приспособление — бочку на деревянных шарнирах. Она оказалась настолько неустойчивой, что заходила ходуном под первой же «наездницей», попытавшейся ее оседлать. Ученица кое-как уселась сверху, крепко обхватила деревянные бока ногами и подняла лук… Казалось, чтобы попасть в цель, удержать равновесие, ей не следовало даже дышать… Но тут наставница подала знак, и остальные девушки стали раскачивать бочку! Они толкали ее в разные стороны, и девушка, выполнявшая упражнение, едва не падала каждый раз. Казалось, вот-вот она завалится на бок, кувыркнется вперед или через спину! Однако в какой-то момент ученица взяла себя в руки, вновь подняла лук и спустила тетиву. Стрела, пролетев по короткой дуге, вонзилась рядом с центром мишени, заставив глаза Астрид удивленно округлиться. Как, как она это сделала? А вот на наставницу это не произвело никакого впечатления. Недовольно нахмурившись, она подала знак, чтобы к упражнению приступила следующая. Стрелявшая же спрыгнула на землю и, расстроенно поникнув, отошла в сторону.
Только поздним вечером, когда замок окутал полумрак, Астрид удалось поговорить с привратником. Выяснить его имя — Рауд — и объяснить, как сильно нужна новая одежда.
— А ты сюда не наряжаться пришла! — недовольно нахмурившись, проворчал старик. — Из колодца облейся да в мешок оденься!
Астрид лишь смиренно вздохнула. Она хорошо понимала, что чужие люди ей ничем не обязаны, тем более — помощью и сочувствием.
— Что ж, спасибо за совет, я так и поступлю, — спокойно ответила она.
— Давай-давай, — пробубнил Рауд и заковылял восвояси. — А лучше так к прачке загляни, у нее всегда теплая вода и тряпки найдутся…
Астрид едва сдержала радостный возглас. Она знала, знала, что под маской ворчливого старика Рауд прячет доброе сердце! Стрелой она кинулась к прачке, надеясь, что та еще не окончила работу и не выплескала всю воду. И Бердис, кстати, там уже не застала. Зато натолкнулась на дородную, почти круглую женщину с крепкими, словно у мужчины, руками. Когда-то гладкая кожа на них покраснела и растрескалась от постоянного пребывания в воде.
— Чего несешься? Чего тебе тут надо? — грудным голосом возмущенно заворковала прачка.
— Привратник сказал, что у вас можно помыться и постирать одежду! — все еще не веря своему счастью и боясь его спугнуть, выпалила Астрид.
Женщина оценивающе оглядела ее с ног до головы.
— Да уж, ты на злого духа похожа, тобой только малышню пугать! Так уж и быть, иди, там в ушате еще вода чистая осталась… остыла почти, да все равно не из колодца. А рванье свое выбрось, не позорься. Подыщу тебе что-нибудь.
— Спасибо, спасибо большое! — прачка, искоса глянув на счастливую девушку, поспешила удалиться, пока та не придушила ее от радости.
Едва дверь за ней закрылась, Астрид отыскала среди десятка лоханок, корыт и ведер тот самый ушат, опустила руку в воду — и блаженно зажмурилась. Еле-еле, но теплая! Быстро скинув с себя всю одежду, она распустила косы и принялась мыться.
Когда за спиной тихо скрипнула дверь, Астрид даже не заметила. Она все равно стояла спиной, к тому же так разомлела от теплой воды и ощущения долгожданной чистоты, что уже ничего не слышала. Казалось, даже половина тягот свалилась с плеч, едва кожа лишилась отпечатков пожара. Только левое плечо, обожженное раскаленным наконечником стрелы, все еще немного ныло, но Астрид старалась не обращать внимания на подобную мелочь. Даже, если там позже останется шрам — кто увидит?
Холодный сквозняк, всегда гулявший в коридорах дворца, мазнул по влажной коже, заставил передернуть плечами и испуганно обернуться — в распахнутых настежь дверях оказалась совсем не прачка! Нет, там застыла Бердис, да еще с такой зловещей ухмылкой на лице, что сразу становилось ясно — она что-то задумала! А чтобы это удалось, явилась не одна, прихватила с собой парочку затюканных городских, сейчас испуганно выглядывающих из-за ее плеч.
Астрид, невольно прикрывшись руками, порывисто отвернулась, пряча за распущенными волосами вспыхнувшие от стыда уши… но Бердис, в отличие от неё, смущаться не стала.
— Астрид, это была моя вода… — вкрадчивым змеиным шепотом начала Бердис. Голос ее дрожал от ярости, а тон не сулил ничего хорошего, казалось, еще мгновение — и она внезапным рывком набросится на обидчицу. — Я полдня гробила свои руки, терла чужие тряпки пемзой, таскала тяжелые ведра — только для того, чтобы ты могла помыться вечером?
— Что тебе нужно? — все так же прикрываясь руками, зло выпалила Астрид, хмуро глядя на Бердис. Непривычное поведение пугало, хотелось, чтобы она быстрее ушла.
— Что мне нужно? — издевательски переспросила блондинка, шаг за шагом медленно подходя к обнаженной и беззащитной Астрид. Парочка городских, понурив головы, плелась следом. И Бердис, прищурив глаза и оскалившись белозубой усмешкой, прошипела в ответ: — Мне ничего не нужно… Мне не нужно, чтоб ты здесь была! Держите её!
Последние слова прозвучали приказом, и молчаливые пособники, шустро выскочив из-за ее спины, оказались по обе стороны от Астрид, крепко схватили ее за руки и выкрутили их за спину. Та попыталась сопротивляться, но молодые горожане оказались непредсказуемо сильными и цепкими. По отдельности Астрид непременно бы с ними справилась, но когда на дикого волка набрасывается свора бродячих собак… даже он может быть повергнут.
Заломив Астрид руки, парочка замерла в ожидании новых распоряжений, не обращая никакого внимания на то, что рыжая девушка бьется в их руках, будто пойманная в силки лисица. Бердис, ухватившись за разметавшиеся волосы, потянула их наверх, заставив Астрид вскинуть голову и посмотреть на нее.
— Ты же понимаешь, что спокойной жизни в этой школе я тебе не дам? — вкрадчиво сообщила она. — Ты тут не нужна. Тебе лучше самой уйти… сегодня и сейчас!
— А не пошла бы ты сама куда подальше! — злобно бросила в ответ наследница Хоргаров.
Бердис занесла руку, собираясь отвесить Астрид тяжелую оплеуху — и вдруг раздался рев! Медвежий рык! И грохот, от которого дрогнули стены.
— Стоять! — снеся дверь на своём пути, в помещение прачечной вихрем влетел Гермунд, а следом за ним — заносчивый Иноземец. Положив руку на эфес рапиры, но пока не вынимая ее из ножен, он быстрым взглядом окинул происходящее и добавил к предыдущему требованию конкретики:
— Отпустите девушку!
Парочка городских поспешила выполнить этот приказ и отступила в стороны, прикрываясь руками, будто их уже собирались бить.
Глава шестая
Виррок устал как… простолюдин.
Богами проклятые Скариды! Издевались над ним весь день. Заставили работать, так, как он в жизни еще никогда не пахал. Нет, Виррок, конечно, не был неженкой и избалованным мальчишкой. Еще при дворе графа Фернарского королевства он подолгу занимался физическими упражнениями, целыми днями пропадал в фехтовальном зале. Да и длительными верховыми переездами его тоже было не запугать… Но тут ведь совершенно другое! Целый день монотонной и тяжелой работы его сильно измотал. Это что? В этой школе такие испытания перед вступлением?! Если так, то эти варвары знали толк в изощренных пытках. Виррок уже не раз и не два подумывал плюнуть на все и уйти из этого варварского замка!.. Но каждый раз он собирал остатки своего терпения, успокаивал себя мыслью: "Главное пройти инициацию!" А все остальное не так уж и важно…
Когда их однорукий надзиратель загнал своих рабов в хлев для скота — именно так видел происходящее Виррок — парень обессиленно повалился на свой стог сена, решив, что прямо сейчас же он и уснет… или умрет. Но заурчавший желудок не дал этому случиться. И оставалось лишь смиренно ждать, когда же эти рабовладельцы принесут то самое варево, чтобы накормить тягловых животных…
Гермунд только ухмылялся, наблюдая за мучениями иноземца. Весь его вид будто говорил: «Вот, я был прав — Ляферы те еще неженки!»
«Здоровый лось», — думал про него Виррок. Он даже не мог определить, что сделало Гермунда таким крепким — тяжелый физический труд где-нибудь в порту или бесконечные тренировки в ожидании места главы и военачальника рода? Он мог оказаться как прямым наследником вождя, так и обычным парнем… но в любом случае выделялся среди других!
Время до ужина тянулось медленно, живот требовал пищи, а Вирроку только и оставалось, что плевать в потолок да смотреть по сторонам. Он пока что ни с кем не сдружился, даже не разговаривал.
Если, конечно, не считать Бердис. Но та, похоже, по сути своей была очень общительной, ко всем находила подход и за словом в карман не лезла. Простушка-хохотушка, да к тому же довольно привлекательная. Хотя… мелькали порой в ее глазах искры, значение которых Виррок не мог истолковать. Любознательность, хитрость или симпатия? И взгляды, чуть задумчивые и оценивающие, от которых охватывало приятное волнение, хотелось показать себя с лучшей стороны… Он замечал подобные при дворе, у богатых вдов, но никогда еще не ловил на себе.