Проснулся он, как и рассчитывал, когда месяц только поднимался над лесом. Быстро одевшись, Герриат соорудил из одеял и подушек фигуру, чтобы казалось, что кто-то крепко спит в постели. Пусть думают, что он всю ночь размышлял над приказом отца. Покидать комнату пришлось через окно. Ключ альв оставил в замочной скважине, чтобы раньше времени никто из слуг не смог войти. Чем больше получиться усложнить им жизнь сейчас, тем позднее вышлют погоню.
Осторожно спустившись по кованой решетке, служившей опорой для плюща, принц пробрался к служебным помещениям. На кухне было тихо. Только горела оставленная кем-то свеча, да тлели угли в очаге. Юноша забрался внутрь и осмотрелся. Осторожно заглянул в шкафчики, после отодвинул засов на двери в кладовку. В нос сразу ударил запах копчений. Герриат выбрал несколько небольших хлебцев, небольшой кусок сыра и снял с дальнего ряда круг колбасы. Потом нашел мешочки с крупами и выбрал один, что поменьше. Вроде, ничего этого хватиться не должны были. Проблему остального продовольствия он решит по дороге. Крапива уже растет, щавель появился. С голоду не умрет. А как подальше от столицы уйдет, можно будет заглянуть в деревню, пополнить припасы у крестьян, если у них что-то осталось кроме ягод и грибов. Наполнив флягу, принц тихо покинул кухню, прежде убедившись, что все осталось на своих местах.
Выбраться с территории дворца труда не составило. Юноша прекрасно знал, в каком месте можно перелезть через стену. Оставалось лишь подождать, пока пройдет караул. Куда сложнее было покинуть саму столицу. Он знал пару мест, где в стене были тайные выходы, на тот случай, если не будет возможности воспользоваться подземным ходом из дворца, но не был уверен, что надет их ночью. Но ему повезло, и он смог добраться до нее там, где росло высокое дерево, а ветки его достигали зубцов. Забравшись наверх, Герриат поблагодарил того нерадивого альва, который должен был следить за растительностью. Оставалась сущая ерунда — спрыгнуть вниз и не покалечится. Юноша осторожно сбросил мешок, благо ничего хрупкого в нем не было, а картину он предварительно обернул в одеяло. Потом прыгнул сам. Сгруппировался, перекатился через бедро, гася скорость, и поднялся. Немного ушибся, но в целом все прошло удачно. Могло быть и хуже. Хорошо, что внизу нет рва, только трава и мох. Ну и крепости костей альвов стоило выразить отдельную благодарность. Иначе спрятанные в сапогах монеты сыграли бы злую шутку.
Найдя свой мешок, Герриат поспешил к лесу. Под его прикрытием можно выйти на дорогу и по ней постараться уйти как можно дальше от города. До рассвета можно спокойно двигаться по наезженному тракту, а потом придется уйти в сторону. Не позднее десяти часов по его следам вышлют погоню. Ну, в одиннадцать, если очень повезет, и матушка не позволит будить сына к завтраку. Юноша улыбнулся. Ничего, он еще всем докажет. Что именно он собирался доказывать, пока было не ясно. Что-то. В первую очередь, что может быть самостоятельным и жить без отцовой указки куда пойти, где находиться, на ком жениться.
Удача улыбнулась юноше на исходе ночи. Позади он услышал цокот копыт и скрип, издавать которые могла только телега. Отойдя к краю дороги, он медленно пошел по обочине, попутно гадая, не стоит ли укрыться за ближайшими елками. Вскоре телега поравнялась с ним, и возница заставил лошадку идти медленнее.
— Не боишься ночами странствовать, юноша? — осведомился возница, оказавшийся человеческим стариком.
— Столица недалече, чего бояться, — пожал плечами Герриат. — А так по холодку пройду сколько получится. Потом солнышко припекать начнет, пыль поднимется, уже не так приятно путешествовать.
— А куда путь держишь? Может смогу тебя сколько-то подвезти?
— Путь держу в земли людей. Хочу в академию попасть, поучиться.
— Альв и в академию? — серебристые волосы и немного заостренные уши не укрылись в свете неполной луны от случайного попутчика. — Ну, забирайся, довезу тебя до поворота на Ушкуйное.
Другого приглашения альву и не требовалось. Он быстро устроился на телеге рядом с возницей. Тот чуть причмокнул губами, и лошадка бодро порысила по тракту.
— А насчет академий вы зря, — заметил Герриат, вытягиваясь на душистом сене. — Нас и тут учат хорошо. Но то наши науки, а то ваши. Интересно сравнить, что да как.
— Тоже дело, — не стал спорить мужчина. — Мы, люди темные, но науку уважаем. А как без науки? Коли корова али лошадь заболела, сам лечить не станешь, к знающему человеку или альву, — он покосился на попутчика, — пойдешь. Коли сам прихворнул, тоже побеспокоишься. Хотя хворь хвори рознь. А коли серьезная напасть случиться, не грех и в столицу гонца послать, чтобы прислали кого из мудрых. Иначе вся деревня слечь может, а то и не одна, а соседние заодно.
Юноша сначала поддерживал разговор, потом начал осторожно зевать. Вскоре старик заметил это и замолчал. Герриат зарылся в сено и закрыл глаза. Месяц то повисал над дорогой, то скрывался за деревьями. Лошадка неспешно трусила по дороге, постепенно сокращая расстояние до дома и конюшни, где ее будет ждать родниковая вода и овес. Возница сам подремывал на своем краю телеги, лишь изредка вскидывая голову да поглядывая, чтобы животина не свернула, куда не надо, или не увлеклась травой на обочине. Хотя, последнее лошадку явно не привлекало. Слишком неаппетитными были покрытые пылью кустики зелени.
Сначала Герриат думал о том, как легко прошел его побег. Потом задумался, что это только начало. Пусть пока ему повезло, и до рассвета он сможет преодолеть большую часть пути, чем надеялся накануне. Потом вспомнилась юная эльфа, игравшая с кошкой. Наверное, это был ее фамилиар. Говорят, они есть у каждого пестроволосого. Откуда брались эти животные, что с ними становилось после смерти спутника, как сами эльфы переживали потерю верного друга, принц не знал. Одни говорили, что животное неотступно следует за своим хозяином, а в случае смерти одного, умирает и второй. Другие считали, что они проживают свою жизнь, то рядом с эльфом, то занимаясь своими звериными делами, а когда приходит срок, умирают, а на смену им приходит другое существо. Третьи предполагали, что эти животные столь же бессмертны, как и сами хозяева. Альвы почти не общались с эльфами, и уж точно не выясняли таких вопросов. Так что принц сможет расширить свой кругозор и в этом вопросе, когда попадет в столицу человеческого королевства.
Юноша зевнул. А девушка все-таки мила. Вот только молода слишком. Да еще и кошка, которая не просто животное, а почти разумное существо. И как тут жить вместе, детей делать под посторонним взглядом. Альв вздрогнул, потом повозился, устраиваясь удобнее, и вскоре заснул. На счастье никаких кошек и эльфов ему не снилось.
До границы альву удалось добраться много быстрее, чем он думал. В человеческих землях близилась весенняя ярмарка, и многие обитатели королевства спешили на нее, чтобы продать то, что произвели или добыли за долгую зиму. Поэтому большую часть пути Герриата подвозили попутные телеги. Несколько раз встречались разъезды, но торговцев почти не досматривали, словно сомневались, что принц станет путешествовать с попутчиками столь низкого происхождения.
Саму границу преодолеть не составило труда. Юноша благополучно проспал этот момент, а торговец, особо не задумываясь, сообщил, что это его ученик и помощник. Поскольку желающих попасть на ярмарку было много, будить никого не стали. Пропавший принц мог куда угодно направиться, а очередь — вот она, до поворота телеги стоят. Кто-то едет продать товар, кто-то купить, а кто-то просто поглазеть. И товар опиши, пошлину получи, людей учти. По присланному описанию половину альвов из очереди можно домой заворачивать. Коли правителю делать нечего, пусть сам на кордоне сына высматривает.
Дальше до столицы юноша должен был добираться уже сам. Но и тут обошлось без нежелательных приключений и сложностей. По мере продвижения на юг, становилось все теплее, ночевки в лесу не пугали альва. Но большей частью ночи он проводил в придорожных трактирах, пусть не столько комфортных, как могли надеяться путники, но способных предоставить кровать без насекомых и сытную еду. Попутных телег было куда меньше, большинство вело не в город, а с ярмарки в ближайшие деревни и села, но Герриат неуклонно приближался к своей цели. И вот настал тот день, когда он увидел столицу королевства людей.
Городские стены возникли словно ниоткуда. Повозка, на которой альву повезло ехать, обогнула холм, и, неожиданно, солнце осветило высокие городские стены. Юноша сразу отметил, что спрыгнуть с них было бы форменным самоубийством. В лучшем случае можно переломать себе все кости, в худшем — общаться с богом смерти. И не факт, что он жалует идиотов.
По мере приближения к городу Герриат все больше свыкался с мыслью, что союз между людьми и альвами необходим, в первую очередь, его сородичам. Пусть они владеют философией, чувствуют природу и могут на краткое время подчинить себе растения и животных. Но что толку от всех их способностей вкупе с воинским талантом, когда надо сначала преодолеть стены. Можно подчинить птиц, заставить их напасть на людей, но что ждет бедных пернатых? И какой альв готов будет обречь на смерть тысячи невинных душ? Вместо птиц можно использовать насекомых, но и в этом случае сколько их понадобится, чтобы одержать победу. Да, отец оказался разумным политиком. Если есть возможность установить надежный мир между двумя народами, лучше так и поступить. Другое дело, что надо действовать тоньше, хотя бы со своими детьми. А не переть напролом, словно медведь, учуявший добычу ломиться сквозь кусты. В политике, разумеется, соблюдаются все необходимые условности. Действуй отец иначе, тоньше, без приказов, все иначе бы сложилось. Сначала о девушке расскажи, потом, когда интерес появится, покажи, да не один раз, а несколько, можно даже не в самом скромном виде. Сам бы сын помчался предложение делать. А так… Альв только мысленно рукой махнул.
Пока юноша размышлял по поводу действий отца, его достижениях в политике и просчетах в отношении родных людей, повозка приблизилась к стенам и остановилась в конце очереди. Через какое-то время за ними пристроилась крестьянская телега, потом еще одна, и еще, а продвижения вперед все не было.
Герриат прислушался. Слух у альва более острый, а спорщики объяснялись довольно громко, чтобы можно было понять, в чем дело. Выходило, что согласно показаниям торговца, он вез в город одно число тюков с товаром. А при досмотре их оказалось на два или три больше, и за них требовалось внести дополнительную плату. Что это за тюки, торговец не понимал. Выбросить их тоже не мог, потому что предполагал, что в них находится имущество попутчика, с которым они расстались давеча. Тот мог банально забыть, не перегрузить к себе весь товар и свернуть на ярмарку. Вернуться и догнать его, не было возможности, корм для животных заканчивался. Не было и средств, чтобы оплатить требуемую сумму. В пути хозяин несколько поиздержался, и оставшихся денег едва хватало, чтобы заплатить за место на рынке да купить хоть какой-то еды.
Стражники же наотрез отказывались верить в долг, пусть и знали этого торговца многие годы. Понять их тоже можно было, у людей отчетность строгая. Должны сдать ровно ту сумму, что указана в описях. Если же чего-то недосчитаются — будут вычитать из их жалованья. И ладно бы речь шла о паре медяков, тут куда больше выходило. И им тоже не хотелось зависеть от торговца. Неизвестно, успеет он этим вечером продать хоть что-то или нет. Все остальные предпочитали наблюдать, чем все закончится. Никто не спешил помочь незадачливому торговцу.
Герриат спрыгнул с телеги и направился к спорившим. Накануне он смог разменять на постоялом дворе золотой и надеялся, что имевшейся у него суммы хватит, чтобы помочь бедолаге. В противном случае спор грозил затянуться надолго.
— Я случайно услышал причину спора, — произнес он как можно спокойнее, — дело в том, что мне хочется как можно скорее попасть в город. Потому я готов прийти на помощь почтенному господину и оплатить недостающую сумму, ежели таковая наберется в моем кошеле. Много ли не достает до оплаты въездной пошлины?
— Да почитай сорок серебрушек, — заметил один из стражей.
Альв мысленно улыбнулся. Столько у него набиралось. Он вытащил кошель из-за пазухи, достал необходимую сумму и передал стражам.
— Надеюсь, этого будет достаточно?
— Несомненно, — страж ссыпал деньги в ящик, подписал какую-то бумажку и передал ее торговцу. — Проезжай.
— Благодарю, господин хороший, — купец поспешил запаковать спорные тюки, забросил их под тент и направил повозку в ворота, пока очередь не решила разобраться с застопорившим движение по-своему.
Когда до альва дошла очередь, он благополучно расплатился, указал целью визита образование, после чего спокойно прошел в город. Купчишка, который подвозил его, остался оформлять товары. Герриат искренне понадеялся, что у мужичка все пройдет как надо. Вроде иных попутчиков у него не было, а свою сумку он забрать не забыл.
Едва принц миновал ворота, как заметил купца, которому помог не так давно. Как только тот увидел прошедшего в ворота спасителя, так тут же подошел к нему.
— Я так понимаю, господин впервые в городе, — торопливо произнес он. — Если я могу хоть чем-то помочь вам. Исключительно в качестве благодарности.
— Если вы подскажете, в какой стороне академия, я буду бесконечно вам благодарен, — заметил Герриат, которому не нравилось такое пристальное внимание к своей особе. И не потому, что принц подозревал его в чем-то. Просто не хотелось слухов. Отец, скорее всего, поднял с ног на голову все королевство. И не хотелось бы, чтобы кто-то потом случайно где-нибудь обмолвился, что видел похожего альва в человеческой столице. И так стража слишком пристально рассматривала его. Словно альвы в этих землях диковинка.
— Так давайте, я подвезу вас. Мне почти в ту же сторону. Главная городская ярмарка каждый год устраивается на месте военного плаца, можете кого угодно спросить. А академия возле него расположена. Этакое напоминание студиозусам, что их ждет, если учиться не будут, — купец немного нервно рассмеялся.
Спорить Герриат не стал. Если почувствует, что везут его куда-то не туда, всегда успеет спрыгнуть с повозки и поднять шум. К счастью, смутные подозрения так и остались подозрениями. Повозка остановилась на одном из перекрестков.
— Вот, господин хороший, — принялся объяснять купец, — мне сейчас прямо, а потом направо, и там плац. А вам сейчас немного направо пройти, там площадь небольшая будет и здание с колоннами. Это и есть академия. Ну и рядом гостиница будет. Это для родственников студентов, ежели они детей решат навестить. Ну и для поступающих. Хотя, рановато вы, прием только летом начнется.
Альв коротко поблагодарил за информацию, после чего зашагал по улочке в указанном направлении. Значит, его приняли за будущего студента. Во всяком случае, за желающего им стать. Что ж, тоже неплохой вариант. Кто знает, как оно будет. Сам принц еще не решил, чем займется в городе. Для начала надо осмотреться и понять, к чему душа лежит. Денег у него достаточно. Какое-то время можно позволить себе изучать город и людей. А там попробует купить небольшой домик в приличном районе и найти какую-нибудь работу. Пусть он принц, наследовать престол он мог бы только после двух старших братьев, между прочим, женатых, кое-чему он все-таки успел научиться. Работать писцом или счетоводом в лавке вполне сможет, а дальше будет видно. Может, и получше что найдет.
Так, мечтая о лучшей доле в человеческом городе, юноша поднялся по ступеням гостиничного крыльца и толкнул дверь.
В столице уже царила весна, но в северной части эльфийских земель зима не торопилась уступать свои позиции. Глубокий снег не думал подтаивать даже возле деревьев. Фамилиар князя Хольдельвея, племянника правителя, бурый медведь, только раз высунул нос из берлоги, когда мимо проносили на кухню только что убитого и освежеванного барана. Фыркнув, животное неуверенно лизнуло снег, после чего вернулось обратно досыпать.
— Дунго чует, что до тепла еще далеко, — замечали жители усадьбы.
Медведя все знали и любили. Сколько ему было лет, не мог сказать никто. Помнили только, что еще медвежонком он ниоткуда появился во дворе княжеской резиденции, подошел к игравшему под присмотром нянек малышу, повалил на покрывало и облизал, после чего мальчик принялся угощать его булкой. Встревоженные женщины подняли шум. Всем известно, что одни медвежата не ходят, рядом обязательно оказывается их большая и внешне неуклюжая мама.