Отец взял мою дрожащую ладонь в свою и вывел из комнатки. Знакомая обстановка Храма нисколько не успокоила. Почти не подмечая деталей, взгляд скользнул по пустым скамьям, расположенным вокруг алтаря богини, усыпанного дарами. Высокий сводчатый потолок терялся в полумраке. Неровный свет свечей тенями играл на барельефах стен и картинах с изображениями сцен давно минувшего прошлого страны.
Ник ожидал меня у алтаря. Собранный, в идеально подогнанном костюме, он просто излучал силу и уверенность. Здесь же стояли Маркус и священник Питерсон. По такому случаю священник облачился в белоснежную с золотом мантию. На меня он смотрел с мягкой улыбкой и это чуть успокоило. В синих же глазах Ника горело пламя предвкушения и скорой победы. Три дня — вот срок, который ему понадобился, чтобы заполучить понравившуюся девушку в жены. Остается надеяться, что после достижения цели пламя его желания не потухнет, и я смогу превратить этот огонь в домашний очаг нашей семьи.
Странно, но несмотря на волнение, стоило Нику сжать мою ладонь в своей, как пришло непонятное чувство правильности. Будто так и надо, так и должно быть. Бешено бьющееся сердце выровняло свой темп, в груди потеплело. Сапфиры глаз Ника вновь затягивали в свой омут, заставляли забыть обо всем на свете. Наверное, поэтому слова Питерсона проходили мимо меня.
— Беру, — произнес Ник, отчего я вздрогнула. Кончик твердых губ дернулся в улыбке, а Ник крепче сжал мою ладонь, словно я внезапно могла попытаться метнуться прочь.
Голова кружилась от волнения. Окружающее казалось нереальным сном, иллюзией. В какой-то миг я почти уверилась, что произойдет нечто внезапное. Что церемония прервется, либо я проснусь в своей кровати, поняв, что в нашем городке никогда не появлялась загадочная личность с прозвищем Синяя Борода.
— Изабель? — позвал меня священник.
— Да? — неимоверных усилий стоило отвернуться от жениха. Взглянув на Питерсона я даже не сразу поняла, что от меня требуется.
— Невеста согласна, — заключил он.
Закусила губу, ведь чудом не возразила священнику. Я вовсе не дала согласие, но какая разница? Оглушенная, я вновь заглянула в глаза Ника. А он сделала шаг ко мне. Так близко, что я ощутила жар его тела сквозь одежду. Шершавая ладонь пробежалась по моей щеке, скользнула за шею.
— Может на этот раз сама меня поцелуешь? — хриплым шепотом спросил он, пока сильные пальцы медленно массировали шею, надавливая на позвонки.
Только тогда я осознала, что все случилось. Церемония подошла к концу, и все ожидают нашего поцелуя. Как в тумане, я положила ладони на грудь Ника, приподнялась на носочках, потянувшись к нему. Он коротко вздохнул, словно удивившись моей смелости. Синие глаза вспыхнули призрачным огнем, а губы порывисто накрыли мои в жадном поцелуе. Снова в груди разгоралось это пламя, пульсировало и обжигало. Но я больше не боялась, не противилась ему, отдаваясь этим ощущениям всей душой. Потому что чувствовало, что такое же пламя бушует в груди Ника, моего супруга.
Глава 13
/Изабель/
Оторвавшись от моих губ, Ник бережно обнял меня за плечи под тихие слова поздравления моих родных. Маркус стоял молчаливым изваянием. На губах обозначилась натянутая улыбка, в глубине глаз виделся металл и неодобрение. Но вскоре все мое внимание сосредоточилось на родителях. Мама снова плакала, отец проговорив напутственные слова, отправился общаться с герцогом.
Кажется, я перенервничала, потому что почти не улавливала смысла слов родных. И все еще пыталась осознать резкие изменения в моей жизни. Сегодня я стала супругой Синей Бороды. И, наверное, стоит перестать так называть его в мыслях. Я стала герцогиней Легре, а вскоре предстоит подтвердить наш союз на брачном ложе. Эти мысли одновременно вызывали мурашки страха и екали внизу живота фантомными отголосками пережитого на балу удовольствия.
Обычно после свадьбы устраивают пышные празднования. Но свадьба с герцогом получилась более чем скромной. Легре даже отказался от приглашение родителей на ужин, как и сам никуда не приглашал. И главное, родители восприняли это нормально! Их отношение вызывало все больше недоумения и вопросов. Может, это я схожу с ума и мне кажется чрезмерная покладистость людей в отношении желаний герцога? Но даже если не кажется, если допустить теории о гипнозе или даже магии, что я могу сделать? Пожаловаться родителям? Они не поверят. Я и сама не верю. Скорее Легре отсыпал приличную сумму денег в качестве компенсации срочности заключения брака. Эта теория более близка к правде.
Прощания прозвучали эмоционально и быстро. Из объятий родителей я попала в карету. А вскоре место рядом занял Ник. Мой муж. Наверное, не скоро я привыкну.
— Как ты? — спросил он, обняв меня за плечи.
— Пока не поняла. Все слишком быстро.
— Прости, у меня не так много времени, — проговорил чуть задумчиво. И на мгновение его лицо потемнело, а в глазах сверкнула сталь.
— Матушка упоминала о том, что ты планируешь покинуть город.
— Да, дела почти завершены. Думаю, пара дней, максимум пять, и мы уедем.
— В столицу?
— В столицу, — усмехнулся он, а в словах послышалась двусмысленность, о которой я не решилась спрашивать.
— Мне показалось или Маркус не рад нашему браку?
Ник поморщился, словно от головной боли.
— Мой брат… сложный человек. Я долгое время был на службе, ему пришлось взять на себя управление делами рода. И в таком возрасте, когда нужно общаться с друзьями и наслаждаться вниманием девушек.
— На службе?
— Вижу, ты осмелела, — Ник поддел мой подбородок в почти шутливом жесте. — Мне это нравится. Всегда будь такой.
— С тобой?
— Со мной, с другими. Ты сильная, Изабель, очень сильная. Ты не должна оглядываться на других, и тем более бояться себя и своих желаний. Ты принадлежишь элите и я хочу, чтобы ты вела себя соответствующе.
— Я постараюсь, — голос отчего-то охрип.
Я не совсем понимала смысла его слов, но в их правдивости не сомневалась. Он правда считает меня сильной? Стало так стыдно за свои страхи, что с трудом удалось сдержаться и не отвести взгляда.
Грифонье гнездо был монументальным замком, стоящем на природной скале и частично воссозданном из той же серой породы. Неприступный и одинокий среди белоснежного моря снега, волнами которого были деревья редкого пролеска. Лишь в нескольких стрельчатых окнах виднелся далекий свет, потому издали замок казался необитаемым. Но стоило на подъехать ближе, как над воротами вспыхнул фонарь, указываю дорогу. Карета остановилась у широких каменных ступеней, ведущих ко входу в замок.
Герцог покинул карету первым, а потом помог спуститься и мне. Маркус, проехал верхов в сторону конюшни, даже не взглянув на нас. Я настороженно оглядывалась, рассматривая высокое здание. Ближайшие постройки были погружены в полутень. Двойные обитые металлом двери распахнулись. Яркий свет полился на лестницу, на мгновение ослепил после ночной темени. Ник взял меня за руку и помог подняться по ступеням. А там уже слуга забрал у нас верхнюю одежду.
Свет горел только в холле, от которого вело несколько ответвлений коридоров с темными провалалами-проемами в другие помещения. Здесь было теплее, чем на улице, но не настолько, чтобы свободно разгуливать в платье.
— Я здесь проездом, потому не было нужды подготавливать замок к долгому проживанию, — Ник повел меня вперед по коридору.
Мебели, как и картин, не было. Видимо все спрятали на время отсутствия хозяина. Наши шаги гулким эхо разносились по полупустым помещениям. Стоило нам подступить к винтовой лестнице, как сверху резво сбежала розовощекая полноватая женщина в костюме служанки и наброшенной поверх шалью.
— Герцог! — всплеснула она руками, изобразив поклон. — Вовремя я успела. Комнаты готовы.
— Спасибо, Ариша. Знакомься с хозяйкой. Изабель Легре.
— Ох, какая молоденькая, — она оглядела меня почти материнским взглядом. — И какая же вы худенькая. А ужин поспел. Пойдемте-пойдемте, иначе окочуритесь на этом холоде.
Ариша побежала вперед нас по лестнице, поторапливая.
— Она болтливая и временами строгая, — шепотом проговорил Ник мне на ухо. — Но добрая.
Поднявшись на три пролета наверх, мы вошли через плотно закрытые двери в жилой коридор. Здесь было значительно теплее и ярко светили лампы. Даже стены украшало несколько картин. Ариша приглашающе распахнула двойные двери в центре коридора.
— Накорми Изабель, — приказал Ник Арише. — Я скоро приду, — и запечатлев на тыльной стороне ладони короткий поцелуй, он отпустил мою руку.
Я несколько оторопела от его внезапного ухода, но возражать не стала. А уже когда вошла в сопровождении Ариши в гостиную покоев, поняла, что мне дают передышку.
Покои были выполнены в бежево-красной гамме и чем-то напомнили мои комнаты в родном доме. Лакированная мебель из темного дерева, пушистые ковры под ногами, изящные украшения из хрусталя и драгоценных металлов — все кричало о богатстве владельца замка. Пройдя в спальню я оценила и размеры кровати. А герцог еще что-то говорил по поводу моего ложа. Тогда что можно сказать об этом монстре под бордовым балдахином?
— Кушать подано, хозяюшка, — ласково позвала Ариша.
— Спасибо.
Я вернулась в гостиную, где присела за резной круглый столик. Ариша подала мясное жаркое, салат и мясную нарезку. Из напитков предложила чай и вино. И я даже сделала пару глотков вина, пытаясь согреться и немного расслабиться. Алкоголь я раньше не пробовала, потому жидкость с непривычки обожгла горло и сразу же ударила расслабляющей волной в голову. Пока я ужинала, Ариша хозяйничала в купальне, подготавливая мне ванную. Улыбнулась про себя. Ее добрые причитания и проявление заботы помогали расслабиться.
Закончив с ужином, я отправилась в купальню. И здесь все оказалось выше всяческих похвал. В замке был проведен водопровод. Мраморная чаша была утоплена в пол, создавая небольшой бассейн, который сейчас наполнялся исходящей паром водой с терпким запахом каких-то трав.
— Сейчас искупаетесь и совсем отогрееетесь, милая, — разулыбалас женщина. — Ох, глупая я, сразу надо было снять с вас корсет!
Она спешно обошла меня и принялась расслаблять шнуровку корсета.
— Вы ж и так худенькая, куда на вас еще и это орудие пыток?!
Тоже самое я спрашивала у матушки, но платье уже было не перешить.
Внезапно Ариша замолкла, а руки исчезли с моей талии. Но лишь на мгновение. Шнуровка вновь начала расслабляться, позволяя мне, наконец, вдохнуть полной грудью. Дверь за спиной скрипнула. Горячие губы коснулись изгиба шеи в легком поцелуе. Испугавшись, я резко обернулась. И обнаружила, что Ариша ушла, а я осталась наедине с Ником. Он успел избавить от пиджака и нашейного платка, и расстегнул верхние пуговицы белоснежной рубашки.
— Повернись, Изабель, я помогу тебе снять платье.
На губах Ника обозначилась легкая улыбка, и выглядел он расслабленным, чего я не могла сказать о себе. Но он не пытался сделать и шага ко мне, ожидая, пока я соберусь с мыслями. Тяжело вздохнув, я медленно развернулась. Знала, что он приблизиться, и все равно вздрогнула, когда его ладони легли на талию, обжигая кожу даже сквозь ткань платья. Корсет ослаблял свою хватку, давая мне больше свободы. А когда со шнуровкой было покончено, Ник потянул платье вниз. Пара мгновений и шелковая ткань упала к моим ногам, оставив меня в одном белье под взглядом мужчины.
— Поможешь и мне раздеться? — прошептал на самое ухо отчего волна дрожи пробежала по телу.
Зажмурившись, облизала пересохшие губы и обернулась. Глаза Ника потемнели, подернулись дымкой желания. Этот взгляд раздевал, ласкал и соблазнял. Крылья носа трепетали под действием учащенного дыхания. В голове не было ни единой здравой мысли, когда я потянулась к Нику. По его телу пробежала отчетливая дрожь, когда мои ладони легли на высоко вздымающуюся грудь. И эта дрожь пронеслась волнующим потоком по всему моему телу, заиграла в мыслях соблазнительными нотками власти, которую я вдруг ощутила.
Он так хотел меня, я видела это, чувствовала и осязала. Эти мысли воодушевили. Уже смелее я поддела полы рубашки и принялась расстегивать пуговицы, временами касаясь обжигающе горячей кожи. И в эти моменты литые мышцы под смуглой кожей напрягались, поигрывали, реагируя на прикосновения, а дыхание Ника обрывалось. Кажется, я медленно сходила с ума под действием полного желания синего взгляда. Потому что подобравшись к поясу брюк, я потянула его, чтобы расстегнуть и пуговичку на них.
— Изабель, — простонал он, подавшись вперед, чтобы уткнуться носом в мою макушку. Он глубоко вдохнул аромат моих волос, все еще не пытаясь коснуться меня.
Новая волна дрожи пробежала по телу Ника, когда я провела ладонями по его груди отодвигая полы рубашки. Кожу ладоней саднило, опаляло. А я продолжала ласкать его грудь ладонями, иногда приостанавливаясь, чтобы обвести кончиками пальцев шрамы. Рассмотрев внимательнее я заметила несколько продолговатых рубцов напоминающих следы когтей, белизной выделяющихся на смуглой коже.
— Получил во время охоты.
— Что же это за зверь? — выдохнула вопрос, кончиками пальцев повторяя рисунок шрамов. Словно человеческая рука, но с бритвенно острыми когтями.
— В здешних лесах они не водятся, — хмыкнул Ник, передернув плечами, чтобы сбросить рубашку. — На чем мы остановились?
Его ладони легли на мои плечи, с нажимом прошлись вдоль спины, впечатывая меня в твердое тело. А губы отыскали мои, поймали, затягивая в омут требовательного поцелуя, опаляющего желанием и лишающего опоры под ногами. Внизу живота свернулся тугой узел желания, а в груди вновь пылал пожар. Голова кружилась, а ноги подкашивались. И только то, что Ник крепко держал меня, не позволяло рухнуть к его ногам, не совладав со шквалом ощущений. Ник натянул ткань лифа на моей груди и в рывок разорвал его.
"Кажется, терпение Синей Бороды закончилось" — подумала я про себя, когда тоже самое произошло с панталонами.
Глава 14
/Изабель/
Горячо. Настолько, что я боюсь расплавиться. Лиф и панталоны упали на пол бесполезными лоскутами ткани. На мне остались лишь чулки, но оттого было неловко вдвойне.
— Ты такая красивая, Изабель, — шепот Ника коснулся ушка, пробежался колкими мурашками по телу и осел жаром внизу живота.
Я запрокинула голову, заглядывая в его глаза. Зрачок расширился настолько, что виднелся лишь узкий ободок синей радужки. Крылья носа раздувались под действием учащенного дыхания. Шершавая ладонь сжала потяжелевшую грудь, большой палец мягко погладил затвердевший сосок. Я тихо всхлипнула, задрожав всем телом. А Ник вновь поцеловал, жадно и неистово, скользя языком по губам. Руки же его жили своей жизнью. Одна ладонь продолжала массировать грудь, а другая скользнула по бедру и сжала ягодицу.
Когда Ник оторвался от моих губ, голова кружилась, ноги подкашивались. А осознание того, что это только начало брачной ночи сводило с ума. Но это была лишь короткая передышка. Губы Ника прижались к плечу, а потом порывисто спустились к груди, чтобы обхватить твердый, как камушек, сосок и втянуть его в рот. Протяжный стон сорвался с губ вопреки моим желаниям, а глаза закатились. Я запустила пальцы в густые волосы Ника, то ли в попытке не упасть под шквалом ощущений, то ли поощряя его действия. Обводя языком твердый сосок он выпустил его из плена губ и с улыбкой подул. На коже выступили мурашки от контраста температур. И я вновь застонала, выгнувшись в спине, настолько яркими были ощущения.
Но мой муж не останавливался. Губы поцелуями-укусами спускались ниже. Язык вырисовывая влажные узоры на пылающей коже, скользнул в ямочку пупка, отчего я невольно улыбнулась. Руки крепко сжали ягодицы, когда Ник присел передо мной на колени, и вжали мои бедра в твердую грудь. Ник с блаженной улыбкой на губах потерся щекой о мой живот.
— Тебе нравится, Изабель? — спросил, подняв глаза ко мне.
— Да, — хрипло отозвалась я, облизав пересохшие губы.