– Госпожа почти не покидает дворец, – проговорила принцесса, когда Далиа вышла из комнаты.
– Понятно, – только и мог ответить Аладдин. Вдруг глаза у него расширились.
В комнату вошёл Раджа. Спокойно пройдя мимо бродяги, будто его присутствие в покоях хозяйки было делом обычным, он плюхнулся на пол и принялся вылизываться.
– А ты разве не должна быть в купальне? – спросил Аладдин.
Издалека прозвенел голосок Далии:
– Эй, служанка, где там этот кот?
Раджа лениво поднялся и направился в её сторону.
Наблюдая за тигром, Аладдин почесал голову.
– Разве коты не моют себя сами? – спросил он. – У них вроде должна быть такая привычка.
Прежде чем Жасмин успела ответить, за дверью в коридоре снова послышались шаги. Но если Далиа ступала легко, эти шаги грохотали на весь дворец. Наверняка охрана Джафара. Они, наверное, обнаружили, что во дворец проник чужак. Если они найдут Аладдина в её покоях, его бросят в темницу или, ещё хуже, приговорят к немедленной смерти за небывалую дерзость по отношению к принцессе Аграбы.
– Тебе пора идти... сейчас же! – произнесла Жасмин, отчаянно ища глазами выход.
Заметив панику в её взоре, Аладдин кивнул.
– Хорошо, но завтра вечером я вернусь.
– Нет! – воскликнула дочь султана, протестующе замахав руками.
Но рыночный вор не принимал отказов.
– Завтра, – упрямо повторил он. – Жди меня во дворе у фонтана, когда луна поднимется над минаретом. Чтобы вернуть вот это... – Подняв руку, он осторожно вытянул из причёски девушки золотую заколку, удерживающую вместе чёрные как смоль пряди.
Затем он повернулся и выскользнул на балкон, в мгновение ока исчезнув из виду.
Жасмин проводила его взглядом, на губах её играла улыбка. Шаги стражников затихли в отдалении, так и не достигнув двери. Его не засекли, а значит, он точно вернётся – завтра. Мысль о том, что она вновь увидит юношу, доставила ей немного смутившее её удовольствие.
Продолжая улыбаться, девушка повернулась и направилась в ванную. Ей потребуется помощь Далии, если она намерена продолжать игру. Не говоря о том, что надо было обсудить со служанкой её «блестящее» преображение в принцессу.
ГЛАВА 8
Аладдин на цыпочках крался по коридору, сжимая в руке золотую заколку. Глаза рассеянно блуждали по стенам, губы застыли в блаженной улыбке, а в голове прокручивался разговор с Далией. Да, действительно, он прокрался во дворец и испугал её. И да, действительно, наверное, выглядел дураком в глазах принцессы. И да, действительно, наверное, можно было найти способ ещё раз повидаться с ней, ничего у неё не забирая. Но он не был готов исчезнуть, когда девушка велела ему уйти, не заручившись гарантией тою, что они увидятся вновь. И самое чудесное – эта встреча состоится уже завтра. Ничто ему не помешает.
Пожалуй, кроме крупного мужчины во главе отряда стражников, внезапно возникшего у него на пути. Замечтавшийся Аладдин резко остановился. Несколько хорошо вооружённых мужчин сверкали на него глазами. Глупо было надеяться, что проникновение во дворец султана может пройти настолько гладко. «Пожалуй, следовало это предвидеть», – криво усмехнулся воришка.
Стражник, которого он принял за главного, сделал стремительный шаг вперёд и замахнулся. Прежде чем бродяга успел отскочить, рука опустилась ему на голову – и весь мир погрузился в темноту.
* * *
Аладдин очнулся, с трудом открыл глаза. И сразу же пожалел об этом. Солнце сияло прямо в лицо, отражаясь от песка и почти ослепляя. Голова, в которой стучало после полученных ударов, пульсировала болью. Уличный мальчишка медленно сел и огляделся.
Ясно, что это уже не дворец... и не Аграба. Похоже, он оказался где-то посреди пустыни, а вокруг, насколько хватало глаз, тянулись одни песчаные дюны, не считая нескольких пальм и маленького водоёма неподалёку. Оазис. Но зачем его притащили сюда? Он обернулся и в нескольких метрах от себя увидел четырёх верблюдов и двух стражников. Они его разглядывали, причём у верблюдов выражение морд было более просветлённым и осмысленным, чем у их всадников. Поблизости Аладдин расслышал знакомое щебетание Абу. От этого ему стало чуть легче.
– Где я? – спросил он.
Из-за спины донёсся холодный насмешливый голос:
– В мире неприятностей, парнишка.
Обернувшись, юноша увидел перед собой высокого худощавого человека с тонкими чертами лица и узнал злобного советника султана. Любой житель Аграбы, даже самый последний нищий, узнал бы его. Именно визирь превратил прежде мирные улицы города в площадку для игр жестоких стражников.
– Я не крал этот браслет, – начал Аладдин, не сомневаясь, что причина его проблем именно в этом. – Эта служанка, она...
Джафар оборвал его:
– С чего бы служанке носить королевский браслет?
– Королевский? – повторил пленник, покачав головой. – Нет, она говорила, украшение принадлежало её...
– Матери? – закончил. Джафар и презрительно усмехнулся, когда Аладдин кивнул. – По крайней мере, в одном она не соврала...
Голова у бродяги пошла кругом. Визирь на самом деле говорил о том, о чём он подумал? Разве такое вообще возможно?
– Это была... принцесса? – Представить такое было немыслимо, но советник султана кивнул. – Я разговаривал с принцессой? – Юноша не мог определиться, чего он испытал больше, испуга или восторга.
– Она играла с тобой, – ледяным тоном объяснил Джафар. – Её забавляют встречи с простолюдинами.
Аладдин посмотрел на заколку, которую всё ещё сжимал в руке. Она притворялась? Во всём? Вспомнилось мгновение в его башне, когда казалось, что девушка так хорошо его понимает. Это не могло быть игрой, нет. Лицо у него сморщилось. Кого он обманывает? Конечно, это могло быть и игрой. В конце концов, и сам он постоянно изображает из себя кого-то, кем не является на самом деле. Так почему бы и принцессе не делать то же самое?
– Ты решил, что на самом деле понравился ей? – проницательно спросил Джафар, одарив Аладдина снисходительной улыбкой, полной жалости, и покачал головой. – Ты далеко не первый, кто попался на эту удочку. Но запомни, она выйдет замуж только за принца. И не только потому, что так предписывают правила. – Мужчина выразительно оглядел Аладдина с ног до головы. – Как тебя называют?
– Аладдин, – ответил босяк.
Джафар кивнул, его лицо смягчилось.
– Люди вроде нас должны быть реалистами.
– Нас? – переспросил воришка с сомнением. О чём он говорит? Визирь купался в деньгах и казался человеком, привыкшим к роскоши. Тяжело было представить, что ему хоть когда-то приходилось за что-то бороться.
Но Джафар кивнул.
– Было время, когда я был таким же, как ты... – Он протянул Аладдину... заколку! Парень потрясённо смотрел то на украшение, то на Джафара. Важный государственный муж вытащил безделушку прямо у него из кулака, а Аладдин даже не заметил! Визирь продолжил, будто ни в чём не бывало: – Нищим воришкой. Только я мыслил более крупными категориями. Украдёшь яблоко – и ты вор. Украдёшь королевство – и ты мудрый политик. Ты либо самый влиятельный человек в глазах окружающих, либо никто. – Он замолчал. Аладдин, не мигая, смотрел на него, мозг лихорадочно работал, пока он пытался вообразить Джафара уличным мальчишкой, крадущим, чтобы не умереть с голоду, дерущимся за кусок хлеба. Получалось плохо. Но зачем визирю врать? Между тем тот продолжал: – Тебе неожиданно преставился счастливый шанс. Я мог бы отрубить тебе голову за то, что ты сделал...
Пленник съёжился. Потеря головы как-то не походила на счастливый шанс.
– Или я могу сделать тебя богатым, – продолжал Джафар. – Настолько богатым, что даже принцесса будет впечатлена. Правда, ничего не даётся задаром.
Вот это уже было больше похоже на правду. Аладдин подался вперёд, пальцы покрепче сжали заколку. Он не дурак. Он догадался, что за предложение будет назначена цена, ещё прежде, чем Джафар об этом сказал. Ему достаточно долго пришлось бродяжничать, чтобы знать, что всякий поступок влечёт за собой последствия, а у каждой монетки две стороны.
– Что я должен буду сделать?
Джафар удовлетворённо склонил голову.
– Я прошу лишь об одной небольшой услуге. Тут поблизости есть пещера, а в ней – обыкновенная лампа. Достань её для меня, и я сделаю тебя богаче, чем ты можешь себе представить.
Слова повисли над оазисом. Аладдин прекрасно знал, что на самом деле выбора у него нет. Если не поможет визирю, его казнят. И он больше никогда не увидит Далию... то есть Жасмин. А вот если поможет, то, вероятно, у него появятся деньги. Он станет богатым и, не исключено, получит возможность снова встретиться с принцессой – но уже почти на равных. Всю жизнь Аладдин искал способ порвать с бедностью, стать уважаемым человеком. Может быть, это его шанс?
– Сейчас ты для неё никто... Но мог бы стать кем-то, – продолжил визирь, будто читая мысли Аладдина. – Твоя новая жизнь начнётся здесь... если ты этого захочешь.
Аладдин поднял глаза и испытующе посмотрел на Джафара. А потом кивнул.
* * *
Луна висела над дворцовым садом, заливая молочно-серебряным светом аккуратно подстриженные кусты и деревья. Звёзды подмигивали, временами перекликались ночные птицы, в маленьком пруду поквакивали лягушки, создавая чарующую атмосферу томной южной ночи.
Но его всё не было.
Когда принцесса вышла из покоев, луна только-только выплыла из-за горизонта. Сейчас она висела высоко над её головой, но юноша так и не появился. Услышав за спиной шаги, Жасмин радостно обернулась. Но улыбка быстро угасла, когда она увидела, что это всего лишь Далиа.
– Всё ещё ждёте воришку с мартышкой на плече? – спросила служанка.
– Нет, нет. Я просто, м-м-м, вышла пройтись... – её голос замер. Девушка всё равно не смогла бы обмануть подругу. Из груди вырвался вздох, плечи поникли. – Он обещал, – произнесла принцесса и с удивлением услышала разочарование в собственном голосе. В общей сложности она видела Аладдина каких-то два раза. В башне между ними состоялся всего один необыкновенный разговор. И всё же в нём было что-то такое... Она чувствовала связь с ним, увидела в нём родственную душу. Юноша, казалось, в точности понимал её переживания и с уважением относился к её словам. Но почему же он тогда не пришёл?
– Мужчины дают обещания, но не выполняют их. Все они так поступают. А ещё они свистят и плюются, как сын мясника Рашида, чьей собаке так приглянулась моя лодыжка. Шрамы на коже, шрамы на сердце. – Далиа положила руку Жасмин на плечо и легонько сжала. – Если понадоблюсь, я буду наверху.
Принцесса кивнула, вновь переведя взгляд на луну. Она знала, что пора возвращаться в комнату. Но, может, чуть позже. Она подождёт ещё чуть-чуть. Вдруг он прямо сейчас идёт ко дворцу. И тоже смотрит на луну, пытаясь добраться до неё.
ГЛАВА 9
«Не успел», – подумал Аладдин, проследив за взглядом Джафара, устремлённым в пустыню. Луна быстро садилась, и он знал, что Жасмин, наверное, уже устала ждать и ушла из сада. Ну, то есть ему невероятно хотелось в это верить – в то, что она ждала его. Но он не пришёл. И не было никакой возможности сообщить ей, что он отправился с визирем её отца в пустыню, дабы найти лампу, которая должна как-то помочь визирю овладеть всем миром. А самого Аладдина сделать богатым. Хотя, если быть до конца честным, в подобное объяснение поверил бы разве что безумец.
На плече привычно бормотал что-то себе под нос Абу. Молодой человек кивнул другу и собрался было произнести какие-то ободряющие слова, как вдруг Джафар резко остановился. Аладдин тоже сильно натянул поводья, чем испугал Абу и вызвал возмущение своего верблюда.
Визирь всматривался в песчаную дюну. Его спутник прищурился, пытаясь понять, что так заинтересовало советника. Эта возвышенность ничем не выделялась среди остальных.
Вдруг песок пришёл в движение, зазмеившись между длинными ногами заметно занервничавших верблюдов. Потом он начал вздыматься, как волны в океане. Воздух наполнился низким гудящим рокотом, земля задрожала. Верблюды отчаянно натянули вожжи, напуганные неестественными звуками и движениями.
Гул стал почти невыносимым, а затем раздался страшный грохот, и прямо перед всадниками из недр пустыни возникла огромная каменная львиная голова с открытой в грозном рыке клыкастой пастью. Абу взвизгнул и обвился хвостом вокруг шеи хозяина.
– Пещера Чудес, – промолвил Джафар, победно улыбаясь. – Много-много лет не находилось человека, достойного войти туда. – Он повернулся к Аладдину: – Но ты можешь добиться успеха там, где другие потерпели бы неудачу.
– Я? – переспросил юноша. Что в нём такого особенного? Всего-навсего обычный оборванец. Но советник султана уверенно кивнул. Может, всё же не такой уж и обычный?
Джафар продолжал:
– Когда войдёшь в пещеру, увидишь невообразимые сокровища – золото, серебро, бриллианты... и лампу. Принеси её мне, и я сделаю тебя богатым. Но ни в коем случае не трогай ничего другого, как бы сильно ни хотелось. – Он сделал паузу, внимательно глядя на Аладдина. – А соблазн будет велик.
Напряжённо кивнув, пленник визиря зашагал ко входу в пещеру.
Ничего, кроме лампы. Не обращать внимания на горы золота и бриллиантов, просто взять лампу. Ясно, решил он, задержавшись перед входом в неизвестность. В конце концов, ну сколько сокровищ можно спрятать в пасти волшебного песчаного льва посреди пустыни?
Аладдин поглубже вдохнул и двинулся в пещеру. Не успел он сделать и десятка шагов, как навстречу ему из глубин пещеры взметнулся порыв холодного ветра. А вместе с ним донёсся голос, который точно не мог принадлежать человеку. «Лишь один человек войдёт сюда, – прогремел голос. – Тот, чьи достоинства скрыты в глубине. Необработанный алмаз». В вышине засветились глаза льва.
Испустив ещё один испуганный вопль, Лбу покрепче прижался к хозяину. Не успел тот сказать и слова, как песок начал уходить из-под ног, неотвратимо затягивая путников в глотку льва. Аладдин отчаянно молотил руками по воздуху, стараясь сохранить равновесие, а почва под ногами будто увлекала их куда-то вперёд.
Когда, наконец, движение прекратилось, рыночный вор увидел перед собой крутую шаткую лестницу. Она уводила вниз, будто в самое сердце пещеры, и чем дальше, тем расстояния между ступенями становились больше.
Аладдин вздохнул. Похоже, выбора у них с Абу не было. Придётся рискнуть и пойти вперёд. «Всё равно что скакать по крышам в Аграбе, – подбодрил он самого себя. – А в конце меня ждёт куда больший выигрыш, чем пара украденных яблок». Собравшись с мыслями, оборванец устремился вниз по ступеням, ускоряя темп по мере того, как увеличивалась высота ступеней. Каждый новый скачок отдалял его от входа и приближал к обещанным сказочным богатствам. Наконец, совершив последний длинный прыжок, он приземлился на дно пещеры.
И тут же страх и неуверенность исчезли.
Его взору предстали удивительные сокровища, заполнявшие всё пространство. Горы сокровищ. Гораздо больше, чем Аладдин предполагал. Всё вокруг сверкало и сияло, блестело и искрилось. Кучи сваленных как попало монет и драгоценностей доходили Аладдину до пояса, повсюду были разбросаны статуи из чистого золота и серебряные кубки. Он увидел лошадей и верблюдов, ткани и блюда. И драгоценные камни! Сотни тысяч сапфиров, рубинов, изумрудов – столько, что хватило бы заполнить все покои дворца и все рыночные лотки в Аграбе.
Непоседливый Абу вёл себя непривычно тихо. Маленькие глазки обезьянки едва не вылезли из орбит, не в силах обозреть расстилавшееся перед ним море богатства. Он медленно протянул лапку, чтобы потрогать огромный сапфир, который мерцал совсем рядом. Тут же пещера вокруг загрохотала.
– Абу, – осуждающе произнёс Аладдин и водрузил приятеля себе на плечо. Джафар выразился более чем понятно. Они не должны прикасаться ни к чему, кроме лампы.
Медленно, осторожно молодой человек двинулся вперёд. Глазам открывались всё новые и новые сокровища, по мере их продвижения драгоценные камни, казалось, становились всё крупнее и крупнее. Джафар не шутил, когда говорил, что богатства эти невообразимые. Уж что-что, а воображать Аладдин умел прекрасно. Но даже он не думал, что в одном месте их может быть так много. Какая-то воровская версия рая. Ну, или ада, потому что ни до чего нельзя даже дотронуться.