Казалось, Джинн был искренне удивлён.
– Ну... потому что ты мой хозяин, – отозвался гигант. Он вздохнул и тяжело опустился на колонну. Похоже, ему придётся объяснять этому мальцу очевидные вещи. Обычно тот, кто держал лампу, чётко знал, что делает и что из этого получится. Но при взгляде на Аладдина становилось ясно, что до мальчишки просто... не доходит.
Так, это позже. Первым делом надо как следует потянуться. Джинн встал, поднял руки повыше над головой, потом склонился до земли. В пещере эхом отдался хруст костей, которые скрипели, гнулись и расправлялись после долгого пребывания в тесноте. Услышав не слишком приятные звуки, за которыми последовал долгий басовитый стон, Аладдин охнул.
– Сколько времени ты там просидел?
Вдруг из воздуха возникли счёты. Яркие круглые костяшки забегали туда-сюда и начали сами собой считать. Потом появились солнечные часы, а за ними календарь, яростно перелистывающий страницы.
– Около тысячи лет, – сообщил Джинн.
– Тысячи лет? – переспросил Аладдин. Почему-то это потрясло его больше, чем чудеса, свидетелем которых он только что стал.
– Слушай, парень, дело во мне или ты вообще всему подряд удивляешься? – спросил Джинн, увидев выражение лица собеседника. Когда тот не ответил, гигант призадумался. Он стал серьёзнее, густые чёрные брови нахмурились. Возможно ли, чтобы этот парнишка действительно не понимал, кто, а точнее, что он такое? Поверить в это было нелегко.
– Ты правда не знаешь, кто я? – настойчиво поинтересовался он. – Джинны. Желания. Лампы. Ничего не слышал вообще?
Аладдин отрицательно потряс головой. Его смешная обезьянка повторила жест.
Джинн уронил голову на руки. И вот с этим придётся иметь дело. Подняв палец, он дал знак Аладдину, Абу и ковру быть внимательными.
Словно из ниоткуда, полилась дивная музыка Джинн прошёлся по пещере, и уцелевшие сокровища вдруг ожили и задвигались в странном танце. Сначала одно маленькое колечко запрыгало на пыльном подносе, затем два инкрустированных камнями блюда принялись биться друг о друга, словно музыкальные тарелки. Потом в движение пришли золотые монетки. Жёлтые кругляши, на каждый из которых любой нищий Аграбы мог безбедно жить неделю, вставали на ребро и скатывались с груды сокровищ золотым потоком. Взглянув, произвело ли это должное впечатление на Аладдина, Джинн нахмурился. Похоже, что нет. Но как это могло не произвести впечатления? Не может же быть, чтобы у Аладдина был друг, обладавший хоть малой толикой его всемогущества. Про него слагались легенды, как про Али-Бабу и его сорок разбойников или Шахерезаду с её сказками.
Вновь щёлкнув пальцами, Джинн забросил Аладдина на спину возникшего из воздуха верблюда, которого мыла дюжина одинаковых джиннов. Лохмотья паренька исчезли, превратившись в роскошные одеяния шаха. Руки Джинна продолжали двигаться, и одна за другой возникали волшебные иллюзии, каждая величественнее и удивительнее предыдущей. Ещё один широкий взмах, и всё кругом взорвалось разноцветными фейерверками, которые осветили полутёмную пещеру и опали на землю золотым и серебряным дождём.
– Ну вот, теперь можете аплодировать, – гордо поклонился Джинн, завершив представление.
Аладдин и Абу с готовностью подчинились. Даже ковёр присоединился, хлопая кисточками. Никто из них ничего подобного не видел. Никогда
– Спасибо, спасибо, – промолвил Джинн с довольной улыбкой. – Можете поблагодарить меня снаружи при солнечном свете. Когда пожелаете выйти.
Аладдин нахмурился.
– И как же нам выйти?
– Что? – недоверчиво воскликнул Джинн. Мальчишка же только что стал свидетелем его выступления. Оно же всё объясняло. – Постарайся быть внимательнее, – с глубоким вздохом сказал гигант. – Прости, назови ещё раз своё имя.
– Аладдин, – повторил молодой человек.
– Да, да, Аладдин, – проговорил Джинн. – Вот в чём проблема. Это твоя вина, не моя, что ты ничего не знаешь. Вот основные инструкции. Первое: потереть лампу. Второе: загадать своё желание. Третье... – он замялся, потом проказливо улыбнулся. – Третьего нет. Всё совсем просто. У тебя есть три желания. Надо потереть лампу и сказать: «Я желаю». Ясно?
Мальчишка кивнул.
– Думаю, да.
Правда, существовали ещё некоторые правила. Джинн их быстренько перечислил, а новый хозяин слушал и силился осознать происходящее. Он изо всех сил изображал хладнокровие, пока Джинн создавал волшебные иллюзии и рассказывал про желания – и про то, что всё может получиться совсем не так, как задумано. В конце концов Аладдин почувствовал, что голова у него вот-вот лопнет от избытка информации. Похоже, правила были придуманы как раз для того, чтобы желания не приводили к особенно ужасным последствиям. Например, нельзя пожелать вернуть умершего с того света или заглянуть в будущее.
– Обычно мне нет нужды обо всём этом говорить, потому что к тому времени, как «тип» добирается до меня, он уже точно знает, чего хочет, – продолжал Джинн. Аладдин подумал про Джафара. Даже ему было ясно, какие цели преследует визирь. Подтверждая его мысли, волшебное существо пояснило: – Обычно приходится иметь дело с огромными деньгами и властью. Сделай одолжение, не ступай на этот путь. Клянусь, на всём свете не хватит денег и власти, чтобы удовлетворить человеческую алчность.
Покончив с объяснениями, Джинн глубоко вдохнул. Выпуская воздух, он начал уменьшаться, пока не стал приблизительно такого же размера, что и его новый повелитель. Хотя по-прежнему оставался намного мускулистее. И куда синее.
– Ладно, первым делом надо выбраться из этой пещеры, – предложил Аладдин.
– Нет, давай останемся. Здесь же так чудесно холодно, влажно и темно, прямо как в тюрьме, – съязвил Джинн. – Шучу. Пора идти. Давай, парнишка, загадывай желание! – Он хлопнул в ладоши, потом сцепил пальцы и похрустел ими, разминая.
Аладдин быстро пораскинул в уме. Джинн провёл взаперти тысячу лет. Больше всего на свете ему не терпелось выбраться из этой пещеры, наверное, даже больше, чем самому пареньку. Это можно было использовать.
– Погоди. Мне надо хорошенько подумать. Ведь если желаний всего три, – начал он, притворяясь, что сомневается, обдумывает серьёзный жизненный выбор. – А почему их только три?
– Не знаю, – ответил Джинн, смутившись, что вместо желания услышал вопрос, и пожал плечами. – Какая разница?
– Хм. А откуда вообще у тебя эта космическая сила? – допытывался Аладдин.
Громила бессильно застонал.
– Космическая сила? Почему ты спрашиваешь про космическую силу? Давайте поскорее уже выберемся на солнышко.
– Просто хочу знать, как всё это работает, – пожал плечами босяк.
– Не знаю я! – закричал раб лампы, теряя терпение.
Воришка прикусил губу, стараясь не улыбнуться. Джинн уже начал плясать под его дудку.
– Не знаешь? – повторил он, приложив руку к сердцу, будто бы пребывая в шоке. – Я-то думал, ты всеведущий.
Джинн отрицательно затряс головой.
– Я не говорил, что я всеведущ, – поправил он. – Я сказал всемогущ. Почему ты так долго не загадываешь желание?
– А что происходит, когда ты встречаешься с другим джинном? – продолжал свою игру молодой человек. – Вы соревнуетесь, доказывая, кто самый сильный?
– Если я не в лампе и встречаю другого джинна, тот принимает боевую стойку, потому что джинн всегда узнает джинна... – Тут он замолчал, раздражённо тряхнув головой. – У меня из-за тебя сердце болит. Я знаю, ты не замечаешь, но сейчас я очень бледный. – Великан выставил синюю руку и помахал ею перед лицом Аладдина. – Это небесно-голубой цвет, а естественный мой – тёмно-синий. Мне нужно солнце и свежий воздух.
Отвлекшись на собственный более светлый, чем ему бы хотелось, оттенок кожи, Джинн не заметил, как Аладдин ловко взял лампу и вложил в протянутую лапку Абу. Когда сосуд оказался вне досягаемости, он произнёс:
– Желаю, чтобы ты вывел нас из этой пещеры!
– О, наконец-то! Здорово! – воскликнул Джинн, возбуждённо хлопнув в ладоши. – Первое желание загадано. Никогда не выпускай лампу из вида. Нет лампы, нет желаний. – Он огляделся вокруг и сделал всем знак приблизиться. Абу вскочил на ковёр, а через секунду за ним последовал Аладдин.
– Спасибо, что выбираете наши ковры, верблюдов и повозки. Не забудь дать своему Джинну на чай!
Они поднялись в воздух и направились прямо к каменному потолку. Джинн нёсся впереди. Когда он достиг каменного свода и должен был на всей скорости врезаться в него, к удивлению Аладдина, этого не произошло – кудесник просто прошел сквозь земную твердь. Мгновением позже в ней открылся проём, достаточно большой для ковра и его пассажиров. Джинн вгрызался в скалу, раскалывая её и раздвигая, пока, наконец, последний камень не сдался. Путники вырвались из душной мрачной пещеры прямо навстречу освещённому ослепительным солнцем небу.
Получилось! Они свободны!
ГЛАВА 11
– Только взгляни на этот прекрасный мир!
Аладдин, которого весьма бесцеремонно скинули с ковра, после того как они выбрались из пещеры, стоял, смахивая песок со штанин. Рядом отряхивался Абу. Джинн носился в воздухе, кувыркался и нырял, будто птица, выпущенная из клетки.
– Он такой большой! – продолжал вопить великан. – В лампе кругом только медь, медь и снова медь. – Он на мгновение остановился и завис в задумчивости, будто соображая, что же ещё могло там быть. Ничего не придумав, волшебник пожал плечами и плавно опустился на песок рядом с Аладдином. – Вот в этом-то и подвох нашей джинновской доли: феноменальные космические силы и крохотная жилплощадь.
Подняв лампу, которая благополучно покинула пещеру в лапах Абу, Аладдин развернул её к солнцу: – Так волшебство здесь или в тебе?
– И в том, и в другом, – ответил волшебник. Он щёлкнул пальцами, и над ними появился шатёр, а к молодому человеку сзади подскочил стул, на который он плюхнулся.
– Мог и предупредить, – проворчал юноша, хоть на самом деле был рад избавиться от палящего зноя пустыни и опуститься на мягкое сиденье. Холодная пещера пришлась ему не по душе, но и жариться под испепеляющим пустынным солнцем не хотелось. – Значит, все свои желания я должен высказать здесь? – поинтересовался он, обведя рукой шатёр. – Ведь если я возьму тебя в Аграбу, жители станут...
Джинн не дал ему закончить:
– Я легко могу принять более привычный простым смертным вид. – В доказательство своих слов он ещё раз щёлкнул пальцами, превратившись в человека, облачённого в сногсшибательный синий костюм. На голове красовалась огромная шляпа.
Правда, кожа его по-прежнему оставалась синей. Да и огромный рост никуда не делся.
Аладдин приподнял одну бровь:
– Да уж, привычнее некуда.
Джинн посмотрел на свою руку, а затем помахал ею в воздухе. Взметнулся магический дым, а когда он рассеялся, Джинн стал гораздо ниже. Головной убор тоже стал заметно скромнее.
Но цвет кожи так и оставался синим.
Раздосадованный кудесник повторил трюк.
Теперь, когда ветер развеял туман, перед Аладдином действительно возник обычный человек.
– Итак, что же ты будешь желать? – спросил он, удовлетворённо кивнув.
Аладдин пожал плечами:
– Я ещё не придумал. – Это был не до конца честный ответ. На самом деле он провёл не одну ночь в своей башне, мечтая, чтобы всё у него было по-иному. Дни напролёт он был занят поисками пропитания, но ни на миг паренёк не переставал размышлять, что было бы, если... Но теперь необходимо было сформулировать всё это в конкретные желания.
Услышав такой ответ, Джинн покачал головой.
– Ты определённо не один из них. – Хоть тон, которым это было сказано, и был неодобрительным, юноша не мог не заметить искру радости, мелькнувшую в глазах волшебника.
– А чего бы пожелал ты? – спросил он.
Джинна этот вопрос несказанно удивил.
– Ты знаешь, – произнёс он после паузы, – прежде меня никто об этом не спрашивал. Но тут всё просто. Быть свободным. Быть самому себе хозяином. Быть человеком.
– Ты не можешь сам себя освободить? – изумился Аладдин. – Разве это не одно из преимуществ всемогущества – делать всё, что вздумается?
Джинн расхохотался так, что его смех разнёсся далеко над песчаными дюнами пустыни. Наконец, успокоившись, он подтянул ковёр к себе.
– Ты это слышал?
Тот кивнул, явно оценив юмор, который не понимал пока юноша. Переведя на него взгляд, Джинн пояснил:
– Я могу стать свободным, только если хозяин лампы использует на это одно из трёх своих желаний, а такого никогда не случится.
– Я сделаю это, – тут же предложил юноша. – У меня ведь три желания?
– Два, – поправил Джинн. – Одно ты уже использовал.
Аладдин поднял брови, на губах появилась хитрая улыбка.
– Неужели? Я думал, для того чтобы загадать желание, надо потереть лампу.
Джинн прищурился, а затем вскинул руку вверх. Весь мир вокруг будто замер, и перед ними возникла картина того, что произошло в пещере. Аладдин воочию увидел всех их – Джинна, себя, Абу и ковёр. События начали повторяться, и было видно, как ловко бродяга передал лампу Абу, прежде чем сказать заветные слова.
Когда всё закончилось, изображение растворилось в воздухе, явив ошарашенное лицо мага.
– Ух ты, – поражённо произнёс Джинн. – А ты у нас смышлёный, да? Придётся впредь держать ухо востро. – Он кивнул с явным уважением.
Аладдин пожал плечами:
– Видишь? Так что своё третье желание я вполне могу использовать для того, чтобы освободить тебя.
Джинн поднял голову и посмотрел в глаза Аладдину со смесью надежды и недоверия. Потом надежда в его глазах всё равно угасла.
– У желаний есть такая особенность, – проговорил он, и в голосе его прозвучал тысячелетний опыт, – чем больше получаешь, тем больше хочется. Остерегайся этого. Я видел, как люди сходили от этого с ума.
Молодой человек покачал головой:
– Это не про меня. – Он в задумчивости замолчал. Но ведь Джинн сказал, что желать можно всё, что угодно. Зачем же зря тратить такой дар на что-то несущественное? Особенно... Взор Аладдина затуманился, и он задумался о том единственном, что принесло бы ему истинное счастье.
Увидев мечтательное выражение, Джинн улыбнулся. Оно было ему знакомо.
– И кто эта девушка? – поинтересовался он. Ковёр перелетел поближе, и волшебник улёгся на него, подперев голову руками и разглядывая засмущавшегося Аладдина.
– Она принцесса.
– Они все принцессы, – согласно кивнул маг. – Я всегда говорю: со своей девушкой нужно обращаться как с королевой.
– Нет, она настоящая принцесса, – поправил молодой человек.
Джинн вскинул голову и сел.
– Как я уже говорил, я не в силах заставить кого-то полюбить тебя. Так что, если ты ей не приглянулся, я ничего не смогу сделать.
– Нет-нет, у нас все взаимно, – возразил Аладдин.
Джинн обратился к Абу:
– Это правда?
Зверёк нахмурился и с неохотой кивнул.
Не обращая внимания на обезьянку, молодой человек продолжал:
– Она умная, добрая, красивая. Но должна выйти замуж за принца. – Его голос замер, глаза заблестели. – Слушай, а можешь сделать меня принцем?
Джинн улыбнулся. Вот это другое дело. Он объяснил, что сделать Аладдина принцем в его власти, но формулировать желание следует очень внимательно. Волшебник рассказывал, что за многие годы его жизни бесконечное количество людей обращались к нему с подобными просьбами. Но результат не приносил им счастья, потому что они не понимали, что, а точнее, как следует просить. Один человек потребовал: «Пусть будет принц», и Джинн именно это и сделал, в буквальном смысле. Он сотворил принца не из него, а для него. В итоге бедолаге пришлось всюду таскать за собой капризного малого королевских кровей. Другой пожелал, чтобы его любили женщины. Хватило его ненадолго – уже через пару минут он умолял вернуть всё как было и избавить от толпы дам, набросившихся на него.
– Мораль такова, – подытожил Джинн, закончив напутствия, – что формулировать своё желание надо очень точно. Ты вот хочешь стать принцем. – Он серьёзно взглянул на Аладдина. – Если ты ей и так нравишься, ты точно уверен...
– Она должна выйти замуж за принца, – прервал его молодой человек. Он выслушал предупреждения, но все они не имели значения. Он знал, чего хочет, что ему было нужно. Если уж к его услугам вся сила Джинна, нужно использовать её по полной.