— Оли!
Приблуда материализовалась на пороге, словно ждала под дверью.
— Тута я!
— «Тута», — фыркнула не к месту проснувшаяся во мне поборница чистоты языка. — Нет такого слова.
— Как нет? Я же тута.
— Ты тут.
— Ну да. Тута. Говорю же, — приблуда недоумевающе посматривала в мою сторону, явно не понимая, чего от нее хотят.
— Ладно. Потом объясню. Сейчас мы с тобой отправимся в гости к моему Па… К правителю. Вести себя хорошо. Говорить, только если спросят. В носу, ушах и прочих частях тела не ковырять…
— Я и не ковыряю. Я ж не маленькая! — обиделась Оли.
— Я предупреждаю, — отмахнулась я. — Если что-то непонятно, спросишь у меня. Кстати. Называть меня надо на «вы» и по имени: Аленна. Ни в коем случае не «госпожа магичка» и уж, конечно, не «Рагетта». И поменьше сельских словечек вроде «тута». Все ясно?
— Ага! А правителя пощупать можно?
— Чего? — вытаращилось мое ошалевшее высочество, представив, как мелкая приблуда треплет Па за щечку.
— Говорят, у него штаны и рубахи из такой небыкновенной…
— Даже не думай! — спохватилась я. — От меня вообще ни шагу! Понятно?!
— Понятно.
— Вот и отлично. Пошли.
— Прямо так? — уточнила Оли.
— А ты что, платье надеть хочешь? — ухмыльнулась я, припомнив первое переодевание приблуды.
— Не, оно неудобное. Хвосты эти во все стороны. Я про вас спрашивала.
— Я тоже хвосты не люблю. Все. Хватит болтать. Нас ждут.
— Да не про платье я! — упрямо набычилась приблуда. — Зелье хотела сварить.
— Какое еще зелье?
— От синяков. Я в своей книжке видела. А то идем к правителю и с эдаким украшением.
— Создатели! Совсем забыла! — подорвалось мое склерозное высочество и рысью понеслось в лабораторию.
Пять минут спустя, когда моя физиономия приобрела нормальные пропорции и цвет, я активировала портал.
— А вы точно не хотите зелье? — задумчиво поинтересовалась мелочь. — В той книге много всего полезного было. И для памяти тоже…
— Молчи и шагай!
— Ладно.
«Это будет очень долгий вечер», — обреченно подумала я.
* * *
Портальный зал дворца встретил нас настороженной тишиной. Стражники даже глаза не скосили в нашу сторону, изображая статуи по обеим сторонам коридора. А ведь обычно я легко узнавала у них последние новости, возвращаясь со своих прогулок по тракту. Значит, буря в лице моего царственного Па здесь уже побывала. Ну-ну…
— Болтать только с моего разрешения! — шепнула я мелкой, направляясь в сторону малого обеденного зала.
Приблуда перебирала ногами вдвое быстрее, пытаясь поспеть за моим нервничающим высочеством:
— А если спросят чего?
— Отвечаешь кратко и по сути.
— Ага. А «по сути» это как?
— Это как можно меньше слов! — прошипела я, и перед нами распахнулись высокие резные двери.
Благородное семейство уже сидело за столом, с неудовольствием поглядывая на нас с Оли. Если они думали, что меня это смутит, то фатально ошиблись. В полной тишине я как ни в чем не бывало пошла к столу.
— Точность никогда не была твоей добродетелью, Аленна, — правитель повел рукой, указывая на свободные места. Вот спасибо! А сама я бы не догадалась, что два пустующих кресла предназначены нам.
— Очень много работы, — я склонила голову: с порога переругаться с царственным Па в мои планы не входило.
— Не так уж и много, раз ты решила еще и ученицу взять, — вклинился дядюшка.
— Оли требует куда меньше времени и усилий, чем все прочее.
— Разумеется. Если ты занимаешься ею с тем же рвением, как и прочими своими обязанностями.
— Я занимаюсь ею, когда удается урвать время от прочих моих обязанностей, — огрызнулась я, не понимая, куда клонит чертов родственничек.
— Любопытно, — судя по тому, как он улыбнулся, ляпнуло мое закипающее высочество явно что-то не то. — А я читал, что ученичество предполагает приоритет ученика. Даже напоминает об этом неприятными ощущениями вроде мигрени. Древняя магия довольно прямолинейна.
Так вот почему у меня голова трещала весь день! Но бывшему ректору об этом знать вовсе не обязательно. Я мило улыбнулась:
— Как видишь, я чувствую себя прекрасно, значит, древняя магия считает, что все в порядке.
— А может быть, все объясняется гораздо проще? И девчонка вовсе не ученица, а простая оборванка с улицы? По крайней мере, вести себя за столом она точно не умеет.
Я скосила глаза на мелкую. Ну что тут скажешь? Прав дядюшка: манеры отсутствуют как таковые, Оли как раз пальцами выуживала фрикадельки из бульона, напрочь игнорируя столовые приборы.
— Одно другому не мешает. Разве оборванка с улицы не может быть ученицей? — проворчала я, пнув приблуду под столом и демонстративно подцепляя фрикадельку специальной ложкой.
Девчонка оказалась сообразительной и выбрала из кучи железа рядом с тарелкой нужный инструмент. Правда, предварительно она вытерла жирные пальцы о скатерть, но этого, слава Создателям, никто, кроме меня, не заметил.
— Наверное, чтобы ты могла больше времени уделять своей ученице, тебя надо освободить от обязанностей ректора? — ехидно уточнил этот… гад.
— Ну отчего же? Думаю, я справлюсь, — с деланым равнодушием я пожала плечами, кое-как удержав рвущийся с языка вопль «конечно!». Создатели, неужели я это сказала? — Вот разберусь со всеми застарелыми проблемами, а дальше пойдет по накатанной.
— Какие еще застарелые проблемы? — скривился родственничек.
— А там, куда ни плюнь, в проблему попадешь, — лощеная физиономия дядюшки начала наливаться неестественной краснотой. Макса бросил в мою сторону предостерегающий взгляд, но меня, что называется, уже понесло по кочкам. — То странные черначки в ректорскую спальню, как к себе домой, вваливаются. То выясняется, что в Целительском корпусе половина ингредиентов отсутствует, а другая половина — просрочена.
Па покосился в сторону дядюшки, вопросительно приподняв брови.
— Все там присутствует! — моментально отреагировал тот. — Ты наверняка не посмотрела как следует, а теперь глупости говоришь!
Ишь, как тебя заело! Так уж и не посмотрела. Ага! Не заметила случайно пару стогов лекарственных трав и сотни три разнообразных булыжников!
— Да, ваша светлость, — улыбочку до ушей. — Возможно, я действительно не досмотрела и случайно перепутала Целительский корпус с музеем Академии. По крайней мере, инструментам, которые мне там попадались, место именно в музее.
Родственничек задохнулся под удивленным взглядом Па, дав мне возможность, наконец, доесть фрикадельки. Мелкая за это время умудрилась выхлебать и бульон. Расторопный слуга утащил тарелку прежде, чем она успела сообразить, каким образом ее вылизать. От предложенных раков я отказалась и за себя, и за приблуду. Даже думать не хочу, как бы она их ела. А вот сладкий пудинг таких опасений не внушал, и Оли получила прозрачную креманку, посмотрела, какую ложку возьму я, и вполне культурно занялась лакомством. Хмм, а девчонка соображает. Еще бы чавкать ее отучить, и было бы идеально. Я сделала в памяти зарубку: найти мелкой учителя этикета, и как можно скорее.
— Поела, деточка, — приторно сладкий голос дядюшки нарушил мои размышления. — Поди-ка сюда.
Так. Пока я хлопала ушами, приблуда смела пудинг и плотоядно поглядывает уже на декорации стола. Ифитов родственничек это заметил и поманил девчонку к себе. И возразить вроде как причин нет. Думай, Аленна, думай!
— Не бойся, деточка. Пока твой учитель доест, — дядюшка скривился, коротко взглянув в мою сторону, — мы с тобой побеседуем.
Оли, недолго думая, поднялась и пошла к его креслу. Спокойно, Аленна, разъяснительные беседы проведем наедине, а пока улыбаемся.
Впрочем, пару минут спустя моя улыбка стала вполне искренней, хоть и несколько злорадной. Дядюшка, задав парочку ничего не значащих вопросов, поинтересовался татуировкой. Оли слегка замешкалась, запутавшись в завязках рукава, и ифитов родственничек отпустил какую-то язвительную ремарку по поводу наличия знака ученичества. Тем больше мне понравилась его вытянутая физиономия, когда татуировка обнаружилась там, где ей и полагалось быть. Дядюшка даже пальцем ее поскреб, подозревая аферу.
— Еще на зуб попробуй! — не выдержала я, поднимаясь. — Связь учитель-ученик в ауре не видно, да?
— Спокойно, Аленна, — Па придавил скандал в зародыше, одним многообещающим взглядом осадив брата. Мне хватило нетерпеливого движения бровей, чтобы резво плюхнуться на место. — Максиан, проводи нашу юную гостью, покажи ей парк…
— А Аленна? — бесцеремонно перебила приблуда.
— Все хорошо, Оли, — поспешно вмешалась я, глядя, как мелкая попятилась от Максы. Раньше бы ей быть такой осторожной! — Попрощайся с правителем, а я подойду позже.
— Ладно, — девчонка нахмурилась, соображая, и громким шепотом через весь зал спросила: — А который из них правитель? Этот вроде посерьезнее будет, но тот, — она ткнула пальцем в сторону дядюшки, — болтает много…
Я с трудом сдержала стон, но Па громко расхохотался:
— Запомни, Оли. Чем больше магик говорит, тем меньше решает.
— А, ну да… Пустая телега завсегда грохочет громче, — кивнула приблуда и, неуклюже поклонившись в сторону Па, пошла за Максой к двери.
Взглянув на перекошенную физиономию дорогого дядюшки, я громко закашлялась, пытаясь удержать неприличный хохот.
— Да что ты себе… — взвился родственничек, но снова вмешался Па.
— Брат, подожди меня в моем кабинете.
И сказал он это таким тоном, что я подавилась смехом, а взбешенный дядюшка без возражений вымелся из обеденного зала.
— Почему ты решила взять ученицу, Аленна? — спросил Па, едва мы остались вдвоем.
— Ты же видел, какой у нее потенциал, — буркнула я. — Надо было сделать вид, что ничего не происходит, и оставить ее в той деревушке?
— Нет. Так, конечно, не надо. Но возрождать ученичество в наше время…
— А чем наше время отличается от любого другого? — перебила я.
— Ничем, — быстро отозвался царственный родитель.
Так быстро, что я тут же пожалела о своей несдержанности: Па явно чуть не проболтался о чем-то важном, но теперь из него ничего не вытянешь. Ладно, потом из Максы вытрясу, что здесь происходит.
— Как твои дела в Академии? — сменил тему Па, и я еще раз обругала свой длинный язык: точно ведь, что-то серьезное происходит, а Аленну, как всегда, оставили в неведении!
— Нормально.
— Ты не преувеличила насчет Корпуса целителей?
— Скорей уж, преуменьшила!
— Странно. Только в прошлом году я подписал приказ на внеочередную дотацию, как раз на модернизацию этого Корпуса.
— А у меня сложилось впечатление, что там денег не видели не только в прошлом году, но и лет десять перед ним! — огрызнулась я. — Мне бы только с бухгалтерскими книгами разобраться.
— Думаешь, казначей ворует? — приподнял брови Па.
— Наверное.
— Хорошо. За книгами я пришлю. Пусть мои финансисты разбираются.
Я облегченно выдохнула. Очень хорошо. Мне меньше мороки. Но Па, оказывается, еще не закончил.
— Я рад, что ты взялась за ум. И девочка очень перспективная. Особо из виду ее не выпускай. Мало ли. Бывали неприятные случаи. Впрочем, в Академии ей ничего не грозит. Да и тебе можно будет от нее отдохнуть, отправив на какую-нибудь лекцию первокурсников. Она хоть читать-писать умеет?
— Умеет, — буркнула я, в последний момент проглотив неуверенное «вроде бы».
— Ну и отлично. Тогда можешь идти, дорогая дочь! Белый Континент не забудет твою самоотверженную работу на благо юношества…
Я молча поклонилась и поспешила прочь. Выслушивать пафосные речи я не нанималась. Не приведи Создатели заржать посреди такого монолога, часовая нотация об уважении и недопустимости обеспечена.
ГЛАВА 8
Мышеловка для кошки
Надо ли говорить, что узнать у братца, о чем умолчал Па, мне не удалось. Когда я обнаружила парочку в парке, Макса как раз выуживал мою горе-ученицу из фонтана, куда она свалилась, пытаясь нащупать дно.
Пока я сушила приблуду, братец удрал, не прощаясь. Оглянувшись на громаду дворца, я поняла, что искать его, раз уж он сам не горит желанием общаться, мне придется до утра. Плюнув на это бесперспективное занятие, я покрепче прихватила мелочь за руку во избежание очередных неожиданностей и отправилась в портальный зал.
Полчаса спустя мы уже стояли в моем кабинете в Академии стихий.
— А почему не домой? — тут же спросила Оли.
— Правитель считает, что в Академии тебе будет лучше, — невнимательно отозвалась я, думая, куда пристроить приблуду на ночь.
Узкий диван в спальне показался мне вполне подходящим, и духи быстро превратили его в постель.
— Я теперь здесь буду спать?
— Да. А завтра я подберу тебе лекции, которые ты сможешь посещать. Кстати, ты писать умеешь?
— Умею. И считать тоже. И…
— Замечательно. А теперь брысь в ванну и спать.
Девчонка надулась, но спорить не стала и покорно поплелась мыться. Я плюхнулась в кресло и с тоской посмотрела в темный прямоугольник окна. С утра меня опять ждут дела Академии, не говоря уже о мороке с Оли. Надо будет разобраться с ее обучением, особенно с этикетом: уж очень мне не понравились насмешливые взгляды дядюшки и его намеки на уличную оборванку. Вроде бы у чернаков на первом курсе читали правила поведения в приличном обществе. Придется посмотреть их расписание, на лекции сходить…
Поймав себя на подобных мыслях, я тихо выругалась. Как ни брыкалось мое горемычное высочество, как ни пыталось проигнорировать присутствие в Академии заклятых соседей, а вникать в их обучение таки придется.
В спальне скрипнул диван: приблуда улеглась. Напомнив себе, что завтра надо бы еще озаботиться ее гардеробом, раз уж наличие у меня ученицы теперь не секрет, я поднялась. Спать не хотелось совершенно, но и работать не было никакого желания. Самое подходящее настроение, чтобы провести вечер в трактире.
Я натянула кожаный жилет, затянула на груди ремни парных мечей, но у портала вспомнила про приблуду. Оставить ее тут одну? Потоптавшись у арки с минуту, мое обозленное высочество тряхнуло головой: «Ну, что может сделаться мелкой в моем кабинете, куда никто не войдет и откуда она сама выйти не сможет?! Не таскать же ее за собой в ближайшие двадцать лет?»
И все-таки что-то не давало мне спокойно шагнуть в портал. Наконец, окончательно разозлившись, я крикнула в сторону спальни:
— Я ушла, буду поздно. Постарайся ничего не натворить!
— А мне с вами можно?
— Нельзя.
— Ну и ладно, — буркнула мелкая, недовольно заскрипев диваном.
Пинками загнав на задворки сознания зашевелившуюся совесть, я вошла в портал. Десять минут спустя рассохшаяся дверь впустила меня в гудящий зал моего любимого трактира. Мимоходом поприветствовав с полдюжины смутно знакомых рыл разной степени побитости, я присела у стойки.
— Тебе как обычно, Рагетта? — спросил трактирщик.
— А разве что-то говорит об обратном?
— Мало ли, — буркнул он, бухнув на стол глиняную кружку с молодым вином.
Отвечать я не стала, с интересом наблюдая за зарождающейся в ближайшем углу дракой. Какой-то худосочный парень, внешне смахивающий на крысу, выбираясь из-за стола, толкнул изрядно пьяного наемника-мечника. Тот, не задумываясь, засветил неуклюжему юнцу пудовым кулаком. Хлыщ ласточкой улетел на соседний стол, разом лишив сидевших там и выпивки, и закуски.
— Ну вот почему, стоит тебе появиться, как обязательно начнется какая-нибудь заварушка? — проворчал трактирщик, со страдальческой миной глядя, как один из оставшихся без ужина орков разбивает глиняную кружку об голову мечника.
— Можно подумать, в мое отсутствие заварушек не случается и народ отдыхает культурно, — ухмыльнулась я.
Невезучий хлыщ тем временем пришел в себя и с завидной скоростью на карачках нырнул под ближайший стол. Убежище оказалось неудачным, минуту спустя мечник подхватил этот предмет мебели и шагнул вперед, намереваясь вырубить сразу троих противников. Съежившуюся тушку он, разумеется, не заметил и, споткнувшись, с ревом растянулся на полу. Стол отлетел в противоположную сторону и снес с лавки мирно ужинавшую компанию гномов. Мелкая драка быстро превращалась во всеобщее побоище.