— А камни? Что дают они?
— К сожалению, чаще всего камни оказываются пустышками. И не дают своему владельцу никакого Дара. Хотя бывают исключения. Редко, но бывают. Так что мой вам совет — если не найдете ничего, хватайте хотя бы ближайший булыжник.
— Хватайте? — переспросил лорд Аскелан. — Наше время за Дверью ограниченно?
— Да. Находиться в Мертвомире опасно. Он губит людей. Мучительно убивает. Это еще одно объяснение его названия. В первый раз у вас будет лишь полчаса.
— А после?
— К губительной среде можно привыкнуть. Немного. Опытные наставники могут находиться за Дверью около суток. Но всегда есть вероятность неправильно оценить свои возможности и погибнуть прежде, чем удастся вернуться. Но не волнуйтесь. Первое посещение будет с наставником.
— А после? — подняла белые брови Рейна.
— После и поговорим, леди Аскелан. Я напоминаю, что все наши правила — лишь перечень совпадений. Никто не знает наверняка, какой Дар вы получите, пройдя сквозь Дверь. Иногда даже вожделенное железо оказывается пустым или дарует какое-нибудь ненужное знание. Поэтому самое важное, что вы должны запомнить — это Главный Закон Дара. Мертвое. Этот закон срабатывает всегда. Только мертвое вы можете вынести из Мертвомира.
— Господин наставник, — робко поднял руку тощий вихрастый парень, имени которого я никак не могла запомнить. — Но вы так и не сказали, что произойдет, если кто-то из нас возьмет живое?
— Разве это не очевидно, Майлз? Вы умрете. В жутких муках и страданиях. Мертвомир вас уничтожит.
Ученики переглянулись, а вихрастый Майлз заметно побледнел. Наставник же хлопнул в ладоши.
— Что ж, урок окончен, вас ожидает тренировка. Ах да, задание! К завтрашнему уроку вы по три сотни раз напишите слово «мертвое».
— Вы шутите?!..
— Нисколько. Вы должны запомнить Главный Закон Дара. Запомнить его крепко. Хм, я передумал. Пять сотен раз! Благо Двери!
— Благо Двери, наставник…
И, подхватив свой ящик, учитель торжественно удалился. А когда его белая мантия скрылась за дверью, ученики вскочили. Кто-то застонал, кто-то принялся ругаться. Иные сидели молча, переваривая новые знания. Я смотрела в окно и хмурилась. Первый раз у меня будет лишь полчаса, чтобы найти Дар. Час. Сумею ли я найти хоть что-то? Сколько учеников возвращаются с пустыми руками?
Прикусила щеку, не позволяя себе раскисать. Я найду. А если придется — буду драться! У меня будет Дар! Нет. У меня будут Дары!
ГЛАВА 12. Уроки и сладости
Урок и наставления Бладвина оставили учеников в раздумьях. В коридор я вышла вместе с Меланией, послушница заметно погрустнела.
— Выше нос, — сказала я ей. — Все не так плохо!
— Для тебя, — вздохнула девушка. — Ты смелая и быстрая, а я…
Она чихнула и потерла нос. Глянула виновато.
— Я не смогу драться за Дары, если придется это делать. Я не умею и не буду.
— И останешься ни с чем.
— Ну и пусть, — упрямо поджала губы Мелания. — Это недостойно и ужасно. Драться я не буду.
Я покачала головой, понимая, что спорить с послушницей бесполезно. Да и кто я такая, чтобы убеждать ее в чем-то? У каждого своя вера и своя жизнь.
Так что я лишь пожала плечами.
— Может, и не придется драться. Пойдешь с наставником и найдешь свой мертвый подарок. Ты что хочешь получить?
— Точно не оружие, — улыбнулась девушка, повеселев. — Так что железо мне ни к чему. А вот знания или умения пригодятся. Самое желанное — это способность лечить и исцелять, надеюсь, святая Ингрид поможет мне найти такой Дар! Я могу принести пользу людям, если научусь врачеванию. Матушка-настоятельница очень на меня рассчитывает.
Я покосилась на напряженную до хруста послушницу.
— Дела твоего монастыря плачевны, так? Поэтому тебя послали в Двериндариум? Если ты получишь Дар врачевания, к вам потекут люди, а монастырь обретет силу. Ведь так?
Мелания горестно кивнула.
— Матушке-настоятельнице пришлось продать серебряный лик нашей святой, чтобы оплатить Двериндариум. Единственную реликвию монастыря! Святая Ингрид! Если об этом станет известно, то даже редкие паломники станут обходить нашу обитель стороной! Мы продали Святой Лик какому-то торговцу, он ощупывал его толстыми пальцами и чуть ли не кусал, чтобы подтвердить подлинность. Вопиющее святотатство! Матушка-настоятельница семь дней лежала с сердечной болезнью, так переживала! Я должна получить Дар и все исправить! Я каждый день молю святую Ингрид помочь мне. И верю, что она меня слышит!
Я промолчала, не желая разрушать трогательную веру Мелании. Потому что сама уже давно не верила ни в каких святых и их заступничество. Единственный, кто помогал мне в жизни — это Ржавчина. Это он спасал меня, учил драться, защищал от ночных кошмаров и крал для меня еду, когда живот сводило от голода. Он бил приютских мальчишек, когда они меня толкали или приставали. Он согревал, когда я мерзла. Он отучил меня плакать, чтобы сделать сильнее. Только он был рядом всю мою жизнь. А боги и святые оказались слишком глухи к просьбам приютского выкормыша.
— А какой Дар хочешь получить ты? — нарушила Мелания мои размышления.
И тут я растерялась. А правда, какой? Самое странное, что я ни разу об этом не задумывалась! Любой Дар означал для меня пропуск в лучшую жизнь, так какая разница? Или я просто до сих пор не верила, что все реально? Боялась мечтать, чтобы не спугнуть удачу?
К счастью, Мелания не требовала ответа.
— Думаешь, там очень страшно? — округлила она глаза. — За Дверью? У меня от одного названия Мертвомира мурашки бегут по коже. Жуть, правда?
— Думаю, что и в нашем прекрасном мире полно гадких мест, — фыркнула я. — А там, верно, всего лишь кучи старой рухляди и развалины, ничего страшного!
— Я боюсь развалин, в них водятся призраки… — пробормотала Мелания, и я покачала головой. В ее монастыре не нашлось более смелой послушницы?
Дальше мы шли молча. Но мои мысли не отпускали слова наставника. Даже в нашей лекторной была занята лишь треть столов. В коридорах Вестхольда я видела и другие помещения для уроков, но они стояли пустыми. Когда-то в этих черных стенах обучались легионы, а сейчас… Сейчас лишь ничтожное количество учеников. С каждым годом посещение Двериндариума становится все дороже.
Выходит, все дело в Дарах.
Их мало.
Катастрофически мало.
И с каждым разом становится все меньше!
Двуликий Змей! Так вот, что скрывает Двериндариум? Неудивительно, что все ученики дают обет молчания, а сам остров находится в изоляции! Власть Императора держится на феврах, а их сила — это сила Даров. Что будет, если Дары закончатся?
Я помотала головой, отбрасывая тревожные мысли.
В конце концов, меня мало волнует судьба империи. Все, что мне нужно — это продержаться на острове год, получить свои Дары и найти Ржавчину. А после купить домик возле озера да зажить мирной и радостной жизнью!
Перед практическим уроком все переоделись и в зал вошли в одинаковой тренировочной форме. Парни улыбались, рассматривая девушек в непривычной одежде, мы же в ответ на их внимание фыркали и хмурились.
— Построиться! — скомандовал незнакомый февр, обрывая обмен любезностями. — Живо!
— А где февр Стит? — расстроенно воскликнула Ливентия.
Я кивнула. И правда — где это носит моего «братца»?
— Занятие проведу я, — недовольно буркнул новый наставник, сверля нас крохотными темными глазками. — Построиться! В ряд! Бегом! Живо! Левой! Левой!
Расхлябанной цепочкой мы посеменили друг за другом. Меня такая разминка лишь веселила, но вот Ливентия уже на втором круге начала шипеть, а на пятом — задыхаться. Краем глаза я уловила взгляд Рейны, беловолосая северянка бежала легко, успевая наблюдать за «соперниками». И я решила ее порадовать. Схватилась за бок, начала петлять, словно ноги меня не несут. Даже изобразила отдышку. И отвернулась, скрыв усмешку, когда Рейна довольно улыбнулась и что-то шепнула брату. Киар ошпарил меня взглядом алых глаз, нахмурился. Но я сделала вид, что не замечаю. Лорд Колючего Архипелага вызывал во мне странные чувства. Если с Рейной все было ясно — она враг, и точка, то Киар пока виделся темной лошадкой, несмотря на всю его белоснежность.
Продолжая изображать усталость, я быстро осмотрела зал. И заметила взгляды остальных учеников. Теперь каждый оценивал другого, прикидывал свои и чужие силы. Одна Мелания бежала, опустив глаза в пол и, кажется, шепча молитвы. Надо бы объяснить девчонке, что во время бега лучше держать рот закрытым, а то ведь так и будет бормотать свои псалмы!
Закончив пробежку, наставник не позволил нам отдохнуть. И следующий час мы отжимались, прыгали, перекатывались, снова бежали и снова прыгали. Я забавлялась, изображая умирающую от усталости аристократку и надеясь, что это поможет исправить вчерашнюю промашку. А еще размышляла, куда делся Кристиан.
Хотя… пусть и вовсе исчезнет, мне же проще будет!
Из тренировочного зала нас выпустили освежиться в купальни и в столовую — на короткий обед, а после занятия продолжились. К счастью для некоторых, вечерние часы мы посвятили более простому делу. Учились определять время.
В Мертвомире у нас будет ограниченное количество минут, задерживаться там слишком опасно.
Наставник вывел нас во внутренний двор Вестхольда. Перед нами расстилалась брусчатка, кое-где поросшая травой. Определять часы и минуты по расположению солнца, звезд или тени я научилась лет в пять, так что слушала вполуха, рассматривая каменные изваяния на стенах замка. Огромные статуи скалились с черных камней и, несмотря на покрывающий их мох, выглядели устрашающими. С парапета, распахнув крылья, был готов сорваться каменный эфрим, и я содрогнулась, глядя на жуткую вытянутую морду, лысый череп с прижатыми к нему ушами, оскаленную пасть и гротескное, отвратительное тело.
Мне казалось, что чудовище наблюдает за нами, застыв на балюстраде Вестхольда. Что его гранитное неподвижное тело — обман, и стоит отвести взор, эфрим бросится вниз и растерзает глупых людей, зашедших на его территорию.
«Страху надо смотреть в лицо, малявка», — прозвучал в голове голос Ржавчины. Так что я тайком показала чудовищам кулак и отвернулась, чтобы сосредоточиться на объяснениях наставника.
Уроки закончились, когда на небе загорелись тусклые осенние звезды. Ученики расползались уставшие и задумчивые, лишь Итан протянул напоследок:
— В Мертвомир нельзя взять оружие, в Мертвомир нельзя взять часы или хронометр… Что-то Мертвомир нравится мне все меньше!
— А когда он тебя сожрет, еще не так запоешь, — хохотнул Альф и подмигнул мне. — Мертвомир не для слабаков, птенчик. Я вот намерен вынести оттуда знатный кусок железа, так что лучше не вставать на моей дороге. А кому слишком тяжело — убирайтесь из Двериндариума.
Итан смерил Альфа злым взглядом, но отвечать не стал, развернулся и пошел к выходу. Остальные потянулись следом.
* * *
От усталости ломило затылок. А самое обидное, что все оказалось бесполезно. Тварь мы упустили. И прочесывание леса возле маяка не дало результатов. Где тварь могла спрятаться? Даже февр Квин больше не чувствовал чужака, карта на его теле показывала лишь наш отряд, бесполезно топчущий сапогами пожухлую траву и мох! Пришлось командовать отбой и возвращаться.
Я потер переносицу, ощущая зудящую боль в черепе. Чужой взгляд. Обернулся резко. Но увидел лишь темные стволы вековых елей, что безмолвными стражами застыли на подступах к маяку.
— Оно там, — выдохнул я, уловив вопросительный взгляд Лаверна. — Я чувствую.
— Слушай, Стит, я не сомневаюсь в твоих способностях, — хмыкнул напарник. — В конце концов, именно они не раз спасали наши шкуры. Но мы осмотрели все. Я раскинул сеть от берега до холмов. Там нет тварей. Нет.
Я промолчал, продолжая всматриваться во тьму. Лаверн с его поисковой сетью — один из лучших ищеек Двериндариума. Но тварь есть. И сейчас она смотрит на меня. Это я знал точно. Ощущал злой взгляд. Чувствовал. Вот только найти не мог. Как тварь уходит от наших сетей и ищеек — неизвестно.
И еще я знал, что эту тварь поймаю. Рано или поздно.
— Идем, — окликнул Лаверн. — У меня живот прилип к хребту, так жрать хочется.
Я молча открыл дверь мехомобиля, напарник устроился рядом.
— Ты сегодня такой злой из-за сестренки? — вдруг хмыкнул он. — Уже успела достать своими выходками? Я слышал, она у тебя настоящая красавица. Может, познакомишь?
Я заставил себя разжать руки, вцепившиеся в руль мехомобиля до белых костяшек.
— Слышал? От кого, интересно.
— Да болтают, — Лаверн зевнул, не потрудившись прикрыть рот. — На Острове слухи распространяются быстро, ты же знаешь. В новом наборе всего несколько девушек, хотя есть интересные… экземпляры. Но твоя сестричка уже успела отличиться.
Лаверн хохотнул.
— Не понял? — равнодушно произнес я. И снова заставил себя не крошить руль.
— Твоя красавица целовалась с парнем в коридоре Вестхольда. Шустрая она у тебя, — Лаверн снова рассмеялся, а потом устало прикрыл глаза — поисковая сеть отнимала у февра кучу сил.
— Целовалась?
— Да, их видел кто-то из наших. Кажется, парень из ее набора, смазливый юнец. Пожалуй, я вздремну, пока едем, разбуди меня возле замка, ладно?
Я не ответил. Завел мехомобиль и выехал на дорогу. Правда, вряд ли Лаверну удалось выспаться, я слишком небрежно вел, не обращая внимания на ямы и ухабы.
* * *
Моей надежде, что Ливентия устанет на занятиях и не придет, не суждено было сбыться. Распахнув дверь после звонка, я с недовольством уставилась на сияющую девушку. Удивительно, но задыхающаяся и бледная на тренировке Ливентия сейчас цвела и благоухала, словно вишневый сад! На красавице было светло-сиреневое платье и серебристый меховой палантин, темные волосы уложены затейливыми локонами, а невероятные глаза и чувственные губы подчеркнуты легкими мазками краски. Выглядела девушка потрясающе.
— А вот и я! — пропела гостья, входя в дом. Следом за ней всунулась служанка, нагруженная коробками и корзинками со сладостями. Последнее несколько усмирило мое недовольство. — А где же февр Стит?
— Он предпочитает имя Кристиан, — мстительно буркнула я и махнула в сторону гостиной. — Брат скоро будет.
Служанка гостьи шустро расставила на столе вазочки и разложила угощение. Потом заварила чай и, разлив ароматный напиток, застыла у стены. Я с вожделением оглядела сладости и схватила кремовое пирожное.
— А разве мы не должны дождаться твоего брата? — несколько опешила гостья.
— Не-а, — я сунула угощение в рот, облизнулась. — Думаю, надо попробовать эти пирожные. Вдруг Крису не понравится? Тогда все усилия будут напрасны! Подай мне пирожок… а ладно, я сама возьму!
— А где ваша служанка? — опомнилась Ливентия.
— Она лишь готовит еду, когда мы с Крисом на занятиях, а после уходит.
— Тогда кто помогает тебе одеваться? — изумилась гостья. — И укладывает твои волосы?
Я сунула в рот слоеный пирожок и промычала что-то невнятное. Но в этот момент хлопнула входная дверь, и в гостиную вошел Крис. В черной форме февров, с ножнами идаров на спине и кобурой на боку. Его темные волосы намокли от начавшегося дождя и завились кольцами, а бирюзовые глаза стали еще ярче. Верно, от злости, с которой он глянул на меня.
Ливентия восторженно вздохнула, а я застыла с набитым ртом.
— Что это такое? — процедил Кристиан.
Гостья бросила на меня умоляющий взгляд, но я в это время пыталась пережевать пирожок. Поднявшись с томной грацией сытой кошки, Ливентия снизу вверх взглянула на февра. Но он, кажется, не заметил, продолжая расчленять взглядом меня.
— Я задал вопрос… Иви, — слишком спокойно произнес он.
У меня от этого его угрожающего спокойствия пирожок снова застрял в горле.
С трудом проглотив, я сделала быстрый глоток чая, поперхнулась, откашлялась. И махнула рукой.
— Ливентия Осхар — моя подруга. Ты ведь ее помнишь? Она решила зайти к нам в гости…
— Вам не хватило занятий? — Кристиан прищурился. — Может, стоит пересмотреть ваше обучение и добавить уроков?
— Это просто дружеский визит! — вспылила я. Покосилась на ожидающие меня вкусности и выдавила улыбку. — Перестань рычать, Кристиан. А то наша гостья решит, что ты ей не рад. Это будет очень невежливо, ведь так?